Четверг Светлой седмицы

Вся тем бы́ша.

Моисе́й у́бо, начина́я исто́рии и списа́ния су́щаго в дре́внем, о чу́вственных нам бесе́дует и сия́ исчисля́ет мно́гими. «В нача́ле бо, рече́, сотвори́л есть Бог не́бо и зе́млю». Та́же наво́дит, я́ко и свет бысть, второ́е не́бо и звезд естества́, и вся́ческих ро́ды живо́тных, и ина́я вся, да не по коему́ждо проходя́ще изли́шествуем. Евангели́ст же сей вся сократи́в еди́ным глаго́лом, объе́млет о́на же и я́же о́нех высоча́йша. В ле́поту а́ки и зна́ема су́щи слы́шащим, и на бо́льшую тща́ся вину́, и все списа́ние сложи́в - не о де́лех, но о Соде́тели и вся приве́дшим рещи́. Сего́ у́бо ра́ди, он и́бо ме́ньшую часть тва́ри восприе́м, ничто́же бо нам о небе́сных бесе́дова си́лах, в сих пребыва́я. Се́й же, а́ки к Самому́ тща́ся Творцу́ взы́ти, в ле́поту вся претека́ет и сия́, и́же о́нем умолча́но, еди́ным и кра́тким сло́вом объе́м, е́же «вся Тем бы́ша». И да́же не вознепщу́еши вся о́на ему́ глаго́лати то́кмо и я́же и Моисе́ом рече́нно - наво́дит, я́ко и «без Него́ не бысть ничто́же е́же бысть», си́речь бы́вших а́ще и неви́димо что бу́дет, а́ще и мы́сленно: ничто́же кроме́ Сыно́вни си́лы во е́же бы́ти приведе́ся. Несоверше́нную бо то́чку тому́ е́же ничто́же налага́я я́коже еретики́.

Они́ бо, хотя́ще Ду́ха созда́нна рещи́, ре́ша же: «Е́же бысть, в Нем живо́т бе» . Но си́це непремы́сленно быва́ет глаго́лемое. Пе́рвее бо ниже́ вре́мя бе зде Ду́ха помяну́ти. А́щеже и хоте́л бы, что ра́ди си́це неизъявле́нне Его́ положи́л есть? Отку́ду бо я́вственно, я́ко о Ду́се сие́ рече́ся? И́накоже обря́щем по сло́ву сему́ не Ду́ха, но Самого́ Сы́на Собо́ю быва́ема. Но воздви́гнитеся, я́кобы не избежа́ти от вас глаго́лемому, и принеси́ по о́нех пре́жде да прочте́м о́бразу: си́це бо нам я́вственно возме́стное бу́дет: «Е́же бысть, в Нем живо́т бе», Ду́ху рече́ рещи́ся Живото́м, но Живо́т сей Свет обря́щется, наво́дит бо: «Живо́т бе свет челове́ком» . Те́мже у́бо по них Свет челове́ком зде Дух глаго́лет. Что у́бо? Еда́ приво́дит и глаго́лет, я́ко «Бысть челове́к от Бо́га по́слан да свиде́тельствует о Све́те» , ну́жда о Ду́се им глаго́лати и сие́. Рещи́ся е́же бо вы́ше Сло́ва рече́, Сего́ происходя́ и Бо́га и Живота́ и Све́та имену́ет. Живо́т бо бе рече́ Сло́во Сие́ и Живо́т Сей Свет бе. А́ще у́бо Сло́во Живо́т, Сло́во же сие́ и Живо́т «плоть бысть» . Живо́т бысть плоть, си́речь Сло́во, и Сего́ ви́дехом сла́ву я́ко Единоро́днаго от Отца́. А́ще у́бо глаго́лют [Дух] зде Живо́т рещи́ся, зри коли́ко после́дуют безме́стная, бу́дет бо Дух воплоще́н, а не Сын, бу́дет Единоро́ден Сын Дух. А́щеже не сие́, во и́но па́ки безме́стнейше, сего́ бе́гающе, впаду́т, си́це прочита́юще. А́ще у́бо испове́дят я́ко о Сы́не рече́ся и да не полага́ют то́чки, ниже́ прочита́ют я́коже мы, Самому́ о Себе́ Сы́ну бы́ти реку́т. А́ще бо Живо́т Сло́во, «е́же бысть, в нем Живо́т» - Сам в Себе́ и Собо́ю бысть по прочита́нию сему́. Та́же, не́кое рек посреде́, приведе́: «И ви́дехом сла́ву Его́, сла́ву я́ко Единоро́днаго от Отца́», Сей Единоро́дный Сын обря́щется по прочита́нию сия́ глаго́лющих Дух Святы́й, о Том бо все Ему́ сие́ повествова́ние рече́ся.

Зри́те ли, егда́ попо́лзнется сло́во от и́стинны, где превраща́ется и коли́ко ражда́ет безме́стная? Что у́бо? Несть ли Дух свет, рече́? Есть у́бо свет, но зде не о Сем рече́ся, поне́же и Бог глаго́лется дух, си́речь безтеле́сен. Но не вся́чески иде́же а́ще дух рече́ся, Бог явля́ется. И что чуди́шися, а́ще о ду́се сия́ глаго́лем? Ниже́ бо о Уте́шители сие́ рече́м, си́речь я́ко иде́же дух вся́чески Уте́шитель явля́ется, а́ще и сие́ Ему́ наипа́че познава́тельно есть и́мя. Но не вся́чески, иде́же а́ще дух - Уте́шитель. И́бо и Христо́с Бо́жия си́ла и Бо́жия Прему́дрость глаго́лется. Но не вся́чески, иде́же а́ще Бо́жия си́ла и Бо́жия Прему́дрость – Сын, си́це у́бо и зде. А́ще и просвеща́ет Дух, не о Нем рече́ евангели́ст. Но егда́ их от сих отведе́м безме́стнейших, всю́ду тща́щеся на и́стинну ста́ти, глаго́лют еще́, того́же прочита́ния держа́щеся: «Е́же бысть, в том живо́т бе», я́ко а́ще что рече́ бысть живо́т ли бе. И что у́бо? B я́же содо́млян стра́сти, и пото́п, и гее́нна, и безчи́сленая ели́ка такова́? Но о соде́тельстве сло́во нам рече́. Наипа́че у́бо и о нас де́тельстве суть. Но да́же от премно́жества их обличи́м: древа́, рцы́ ми, живо́т ли? И ка́мень, живо́т ли? Безду́шная ли сия́ и неподви́жная? Но челове́к весь живо́т ли? И кто у́бо сие́ рече́т? Не са́мо живо́тен бо челове́к, но живота́ прия́телен есть. Зри же па́ки и зде безме́стное. По после́дованию бо и зде сло́во произведе́м, и зри ми безу́мие их и отсю́ду. Си́це бо ника́коже ниже́ приключа́ющеся глаго́лют Ду́ху. Егда́ бо отпаду́т отту́ду, челове́ком сия́ присовокупля́ют, я́же Ду́ху непщева́ся досто́йне рещи́ся. Но оба́че и си́це сие́ да истя́жем прочита́ние. Живо́т тварьми́ глаго́лется ны́не, те́мже у́бо и свет сей, и о сем ли прии́де сведе́тельствуяй Иоа́нн. Что у́бо ра́ди и не той есть свет? «Не бо бе он свет» , рече́. И́бо и той тва́ри бе. Ка́ко у́бо несть свет? Ка́коже «В ми́ре бе и мир Тем бысть»? Тварь ли в тва́ри бе, и тварь тва́рию бысть? И мир его́ не позна́. Тва́ри ли тварь не позна́? «Ели́цы же прия́ша Его́…, даде́ им о́бласть ча́да Бо́жия бы́ти» .

Но дово́льно сме́ха. Вам бо оставля́ю про́чее истяза́ти слове́с сих бляде́ние, да не са́ми се возмни́м предрещи́ся тем е́же смехотвори́ти про́сте и вре́мя ту не преизнуря́ем. А́ще бо ниже́ о Дусе сия́ рече́ся, [я́коже у́бо ниже́ рече́ся, я́коже показа́ся], ниже́ о тва́ри име́ют же е́же того́же прочита́ния, е́же всех безме́стнейше о́но после́дует, е́же напреди́ ре́хом - Сы́ну Cобо́ю бы́ти. А́ще бо Cвет и́стинный Сын есть, Свет же сей Живо́т бе, Живо́т же бысть в Нем - ну́жда вся́ка сему́ свести́ся по о́нех прочита́нию.

Те́мже сие́ оста́вльше, на узако́неное да прии́дет причита́ние и повествова́ние. Ко́еже есть сие́? До «е́же бысть» упоко́ити сло́во. Та́же от про́чаго рече́ния нача́ти глаго́лющаго: «в Том живо́т бе». Е́же бо глаго́лет, сия́ есть: «Без Него́ не бысть ничто́же е́же бысть». А́ще что бысть бы́вших рече́, не бысть без Него́.

Зри́ши ли, ка́ко ма́лым сим приложе́нием вся устремля́ющеся безме́стная? Тем бо е́же навести́ я́ко «без Него́ не бысть ничто́же» и приложи́ти «е́же бысть» и мы́сленное объя́т, и Ду́ха изъя́т. Поне́же бо рече́, я́ко «вся Тем бы́ша, и без Него́ бысть ничто́же» да не кто глаго́лет: «Те́мже у́бо а́ще вся Тем и Дух бысть», приложе́ние потре́бова сего́: «А́з бо а́ще что рожде́нно есть, сие́ рех Тем бы́ти, а́ще и неви́димо бу́дет, а́ще и безтеле́сно, а́ще и на небесе́х. Сего́ ра́ди не про́сте рех вся, но а́ще что бысть, Тем бысть», си́речь рожде́нная - Дух же не рожде́н.

Ви́дел ли еси́ уче́ние опа́сное? Воспомяну́ соде́тельство чу́вственных, предвари́в бо сия́, Моисе́й научи́л есть. Та́же отоню́ду предуспе́вших, на высоча́йшая возво́дит, безтеле́сная глаго́лю и неви́димая, изъя́т тва́ри вся́кия Ду́ха Свята́го? Си́це и Па́вел, от благода́ти сия́ вдыха́емь, глаго́лаше: «Я́ко в Том созда́ша вся» . И зри па́ки и зде то́ же опасе́ние, Той же бо Дух и сию́ подвиза́ше ду́шу. Да́же бо ниже́ и́змет кто рожде́нных что Бо́жияго соде́тельства за е́же неви́димо сия́ бы́ти, ниже́ сим да примеси́т Уте́шителя, прете́к той чу́вствейная и всем зна́ема я́же на небесе́х исчисля́ет, глаго́ля: «А́ще престо́ли, а́ще госпо́дьства, а́ще нача́ла, а́ще вла́сти» . Е́же бо а́ще на ко́еждо лежа́ще ничто́же и́но нам явля́ет, ра́зве сие́, е́же «вся Тем бы́ша и без Него́ бысть ничто́же е́же бысть». А́ще же е́же тем непщу́еши умале́ния бы́ти, услы́ши его́ глаго́люща: «Ты в нача́ле Го́споди зе́млю основа́л еси́, и де́ла рук Твои́х суть небеса́» . Е́же о Отце́ я́ко о Соде́тели рече́ся , сие́ о Сы́не глаго́ля. Не бы у́бо рекл, а́ще не бы я́ко о Cоде́тели, а не о служа́щем не́коем непщева́ние име́л бы. А́ще же зде е́же Тем рече́ся, ни за что же и́но положи́ся, но да́же не нерожде́нна вознепщу́ет кто Сы́на. Поне́же я́ко по соде́тельства досто́инству ничто́же ме́ньши име́ет Отца́, услы́ши его́ глаго́люща, я́ко «Оте́ц воздвиза́ет ме́ртвыя и живи́т, си́це и Сын и́хже хо́щет живи́т» . А́ще у́бо о Сы́не и в дре́внем я́же «в нача́ле Ты Го́споди» рече́ся, я́вствено есть cоде́тельства досто́инство. А́щеже о Отце́ сие́ проро́ку рещи́ глаго́леши, Па́влу же Сы́ну отда́ти е́же о О́ном рече́нная - и си́це то́ же быва́ет. Па́ки ниже́ бо а́ще и е́же Сы́ну подоба́ет сие́ законоположи́л есть, а́ще не зело́ держа́л бы я́ко досто́инства единоче́стно бе́яше. И́бо бе дерзнове́ние после́дняго я́же несосу́дне подоба́ющее естеству́ о ме́ньшем и недоста́точествующем о́ного вводи́ти. Но ниже́ ме́ньши есть, ниже́ недоста́чествует Оте́ческаго существа́ Сын. Те́мже и не сия́ то́кмо дерзну́л есть рещи́ Па́вел о нем, но и и́на такова́я.

Е́же бо «от Него́же» глаго́л, е́же я́ко досто́инство не́кое еди́наго Отца́ отда́си жре́бий. И о Сы́не рече́ си́це, глаго́ля: «От Него́же все те́ло, осяза́ньми и сою́зы подае́мо, и сострое́нно расте́т во сла́ву Бо́жию» . И не довли́тся сим еди́ным, но и отъину́ду вам да загражда́ет уста́. Сие́ же И́мже, е́же умале́ния бы́ти глаго́леши, Отцу́ отдая́.

«Ве́рен бо Бог, рече́, И́мже зва́ни бысть в приобще́ние Сы́на Его́» . И па́ки: «Во́лею Его́». И и́нде: «я́ко из Него́ и Тем» . И в том вся́ческая и не Сы́ну еди́ному е́же от Него́, но и Ду́ху отдае́тся. И́бо Ио́сифу а́нгел глаго́лаше: «Не убо́йся прия́ти Мариа́м жену́ твою́, Рожде́нное бо в Ней от Ду́ха есть Свята́го» . Я́коже у́бо е́же в Нем Ду́ха су́ще есть. Не не сподобля́ет Бо́гу отдая́ти проро́к, си́це глаго́ля: «о Бо́зе да сотвори́м си́лу» . И Па́вел моля́ся, рече́: «А́ще ка́ко у́бо поспе́шен бу́ду во́лею Бо́жиею приити́ к вам» . И о Христе́ же па́ки сие́ полага́ет, глаго́ля: «о Христе́ Иису́се». И отну́д мно́жицею и часте́йша обря́щу у́бо соста́влена сия́ рече́ния. Сия́ же не у́бо случи́лося бы, не везде́ тому́ же существа́ подлежа́щу. Да́же е́же «вся Тем бы́ша» не о зна́мениих вознепщу́еши ны́не глаго́латися, о сих бо бесе́доваша про́чии евангели́сти. Наво́дит по сих, глаго́ля: «Я́ко в ми́ре бе, и мир Тем бысть» , но и не Дух, ниже́ бо от рожде́нных Сей, но от су́щих превы́ше вся́кия тва́ри. Но еще́ да и́мемся су́ших на про́чее. Рек бо о соде́тельстве Иоа́нн, си́речь я́ко «вся Тем бы́ша, и без Него́ ничто́же бысть е́же бысть» приво́дит и е́же о промышле́нии сло́во, «в Том живо́т бе» глаго́ля. И́бо да не еди́н же не ве́рует, ка́ко толи́ко и такова́ Тем бы́ша, приведе́ я́ко «в Том живо́т бе».

Я́коже у́бо о исто́чнице ражда́ющем бе́здны: ели́ко у́бо отъи́меши, ничи́мже умали́л еси́ исто́чника. Си́це и о де́йстве Единоро́днаго: ели́ко а́ще ве́руеши привести́ся тем и сотворе́на быти, ничи́м же ме́ньши сие́ бысть. Но па́чеже да сво́йственнейшим указа́нием потре́бую, е́же Све́та реку, е́же и той Ему́ наведе́ а́бие, рек: «и бе Свет».

Я́коже у́бо свет, ели́ки а́ще просвети́т тмы, ничи́м же во всю умаля́ется све́тлость; си́це и Бог, и пре́жде соде́лати, и по е́же сотвори́ти - та́коже неоску́ден пребыва́ет, ничи́мже умаля́емь, ниже́ изнемога́емь от соде́тельства мно́гаго.

Но а́ще и тмам тре́ба бу́дет бы́ти ми́ром таковы́м, а́ще и безчи́сленым, Той пребыва́ет все довле́я, не ко е́же привести́ их то́кмо, но и ко е́же содержа́ти по соде́тельстве их.

Живота́ бо и́мя зде не соде́тельства то́кмо есть, но и промышле́ния е́же по пребыва́нию. И е́же о воскресе́нии сло́во предлага́ет нам, и чу́дных сих благовествова́ний начина́ет: животу́ бо приходя́щу к нам, разреши́ся сме́ртная держа́ва и, све́ту восия́вшу нам, не ктому́ тма есть, но пребыва́ет при́сно в нас е́же жи́ти, и смерть ему́ облада́ти не мо́жет.

Я́коже е́же о Отце́ рече́ся, и о Сем вои́стинну рече́тся: «Я́ко о Нем живе́м и дви́жимся есмы́» . Е́же и Па́вел явля́я, глаго́лаше: «Я́ко в Том созда́шася вся́ческая, и вся в Том состоя́тся» . Те́мже и ко́рень и основа́ние рече́ся. Егда́ же услы́шиши я́ко «в Том живо́т бе», не сло́жен да вознепщу́еши, и́бо происходя́ о Ду́се рече́: «Я́коже Оте́ц име́ет живо́т в Себе́ си́це даде́, и Сы́нови живо́т име́ти» . Но я́коже Отца́ не у́бо рече́ши сего́ ра́ди сло́жено бы́ти, си́це ниже́ Сы́на. И́бо и́нде рече́ я́ко «свет есть Бог» и и́нде я́ко «во све́те живе́т непристу́пнем» . Сия́ же вся рече́ся не я́ко да сложе́ние вознепщу́ем, но да́же пома́лу возведе́мся к высоте́ догма́т. Поне́же бо не у́бо удо́бне умы́слил есть кто от мно́гих, ка́ко есть Его́ ипоста́сный живо́т, пе́рвое бо о́но рече́ смире́ннейшее, пото́м же научи́вшихся к высо́кому возво́дит. Реки́й бо я́ко «даде́ ему́ живо́т име́ти», Се́й па́ки рече́ «Аз есмь живо́т», и па́ки «Аз есмь свет». И како́в рцы ми сей свет? Не тако́в чу́вствен, но мы́слен, ду́шу саму́ю просвеща́я.

Поне́же бо хо́щет глаго́лати Христо́с, я́ко «никто́же мо́жет приити́ ко Мне, а́ще не Оте́ц привлече́т его́» , сего́ ра́ди предвари́в зде евангели́ст рече́, я́ко Той есть просвеща́я, да́же а́ще и о Отце́ услы́шиши что таково́, не Отца́ бы́ти сие́ глаго́леши еди́наго, но и Сы́на – «вся бо, рече́, ели́ко име́ет Оте́ц, Моя́ суть» .

Пре́жде у́бо о соде́тельстве научи́л есть, пото́м же глаго́лет и я́же в ду́ши блага́я я́же подаде́ нам, прише́д, и еди́ным глаго́лом назна́мена сия́ евангели́ст, рек: «И живо́т бе свет челове́ком». И не рече́ «бе свет иуде́ом», но повсю́ду челове́ком, ниже́ бо иуде́и то́кмо, но и е́ллини к сему́ приидо́ша ра́зуму, и о́бщий всем предлежи́т сей свет. Что́ же ра́ди не и а́нгелов предложи́л есть, но челове́ком рече́? Зане́ ны́не Ему́ о естестве́ сло́во есть, и сим прии́де благовеству́я блага́я. «И свет во тме све́тит» . Тму и смерть и заблужде́ние рече́. Свет бо сей чу́вственный не во тме све́тит, но о́ного кроме́. Про́поведь же посреде́ заблужде́нию облада́ющу облиста́, и о́но погуби́. И, в сме́рти быв, Сам си́це ея́ преодоле́, я́ко и уже́ пре́жде держи́мых возвести́. Поне́же у́бо ниже́ смерть ему́ одоле́, ниже́ заблужде́ние, но есть све́тел везде́ и блиста́ет с Свое́ю кре́постию, сего́ ра́ди рече́: «И тма Его́ не обья́т». И́бо есть непобеди́м, не вмеща́яся в нехотя́щая просвети́тися душа́:

Нравоуче́ние пя́тое, я́ко грех и тма есть. И о безконе́чной му́це:

А́щеже не всех изъя́т, ни сие́ тебе́ да смуща́ет. Ниже́ бо ну́ждею и си́лою, но хоте́нием и изволе́нием приво́дит нас Бог. Да не у́бо две́ри затвори́ши све́ту сему́ - и мно́гия наслади́шися пи́щи. Прихо́дит же сей свет ве́рою, и прише́д, осия́ет со мно́гим изооби́лием прие́мшаго. А́ще и житие́ ему́ пода́си чисто, пребыва́ет вы́ну живя́й внутрь. «Любя́й бо Мене́, за́поведи Моя́ соблюда́ет, и прии́дем Аз и Оте́ц к нему́, рече́, и оби́тель у него́ сотвори́м» . Я́коже у́бо со́лнечныя лучя́ наслажда́тися я́ко подоба́ет несть не отве́рзешему оче́с, си́це ниже́ сея́ причасти́тися све́тлости изоби́льне не зело́ отве́рзшим душе́вное о́ко и острозри́тельное сие́ отвсю́ду устро́ишим. Ка́коже ли быва́ет сие́? Егда́ от всех страсте́й очи́стим ду́шу. Грех бо тма есть, и тма глубока́. И я́вствено от е́же безсо́вестне и утаи́тельне де́йствовати ю́.

«Всяк бо де́лаяй зла́я ненави́дит све́та и не прихо́дит ко све́ту» . И «я́же о́тай быва́ема, срам есть и глаго́лати» . Я́коже у́бо во тме ни дру́га ни врага́ кто весть, но всех не весть веще́й есте́ств - си́це и во гресе́. Ибо лихои́мствовати хотя́й не разделя́ет друг от ра́тника. И зави́дяй зело́ своего́ я́ко врага́ зрит. И наве́туяй та́коже, ко всем ра́туется па́ки. И про́сте, всяк твор́яй грех - пия́нствующих ничи́м же ра́знствуют и неи́стовящихся ко е́же веще́й не познава́ти естеству́. И я́коже в нощи́: и дре́во, и о́лово, и желе́зо, и сребро́, и зла́то, и ка́мень че́стен - вся подо́бне зрим разсужда́ющему сия́, све́ту не су́щу. Си́це и житие́ нечи́сто име́яй не весть целому́дрия доброде́тель, ни любому́дрия добро́ту. Во тме бо я́коже предвари́х рек, а́ще и ка́мени лежа́т честни́и, добро́ту не изъявля́ют не от своего́ естества́, но от неве́дения зря́щих.

Не сие́ же то́кмо нам лю́то су́щим во гресе́х случа́ется, но я́ко и со стра́хом живе́м всегда́шним. И я́коже но́щию безлу́нною ходя́щии трепе́щут, а́ще и ни еди́н устра́шаяй близ бу́дет, си́це и грех творя́щии дерза́ти не име́ют, а́ще и ни еди́н же облича́яй бу́дет - но всех боя́тся и зазира́ют, от со́вести ухапля́еми, и вся им стра́ха и боя́зни суть по́лна, всех обзира́ют. Да бежи́м у́бо си́це боле́зненаго живота́. И́бо по боле́зни сей смерть после́дует, смерть безсме́ртная - ниже́ бо есть та́мошния му́ки коне́ц. И зде́же шата́ющихся ничи́мже ра́знствуют ве́щи мечта́юще непостоя́нныя. И́бо мня́тся богате́ти богатя́щиися и непщу́ют наслажда́тися наслажда́ющиися. И не пе́рвее ощуща́ют льсти сея́ я́коже подоба́ет, до́ндеже неи́стовства свободя́тся, до́ндеже сон оттрясу́т. Те́мже трезве́тися всем и бде́ти Па́вел повелева́ет. И Госпо́дь та́яже па́ки, трезвя́й бо ся и бдяй, а́ще и от греха́ ят бу́дет, вско́ре сего́ отрази́т. Спяй же и иступи́в не ощуща́ет, ка́ко от него́ держи́тся.

Да не у́бо спим, не но́щи бо вре́мя есть, но дни. «Я́ко во дни у́бо благообра́зне да ше́ствуим» , ничто́же бо греха́ безообра́знейше и́но. Ме́ньше зло в безообра́зия сло́во наги́м, не́жели согреша́ющим и па́дающим обходи́ти. О́на бо не такова́ укори́зна, мно́жицею же и от нищеты́ быва́ет, согреша́ющаго же и что́ же сту́днейше и безче́стнейше.

Да помы́слим у́бо на суди́лищи отходя́щих хище́ния ра́ди и лихоима́ния: ка́ко сту́дни и подсмея́тельни явля́ются вся безсту́дствующе, лжу́ще и безсра́мствующе! Мы же есмы́ окая́нии и злостра́стнии, я́ко ри́зою у́бо не у́бо претерпе́ти про́сте оде́ятися и развраще́нне, но а́ще и ино́го уви́дим сия́ стра́жуща, исправля́ем.

Всем же на́м и бли́жним, на главе́ ходя́щим, ниже́ ощуща́тися. Что бо сту́днейше, рцы ми, му́жа к жене́ блудни́цы входя́ща? Что же досади́теля, что же укори́зника, что́ же зави́стливаго подсмея́тельнейше бу́дет? Отку́ду у́бо не ви́дится сия́ бы́ти сту́дна, я́ко е́же наги́м ходи́ти? От обы́чая еди́наго. Сие́ бо никто́же никогда́же во́лею пострада́. О́ноже всем при́сно дерза́ет со осла́бою. Поне́же а́ще кто ко а́нгельскому мно́жеству прише́л бы, у ни́хже ничто́же никогда́же таково́ бысть, уви́дел бы у́бо тогда́ опа́сне мног смех. И что глаго́лю мно́жество а́нгел? В саме́х бо ца́рских су́щих у нас, а́ще кто у́бо, блудни́цу введ, ля́жет с не́ю, или́ пия́нством вина́ удержи́тся, или́ и́но что таково́ безообразу́ет - после́днюю стра́ждет казнь. А́щеже в ца́рских не поле́зна такова́я дерза́ти, мно́го па́че и́же везде́ Царю́ предстоя́щу и быва́емое зря́щу - а́ще такова́я дерза́ем, после́днюю постра́ждем му́ку. Те́мже молю́ мно́го в житии́ молча́ние да пока́жем, мно́гу чистоту́. И́бо име́ем Царя́ вся зря́ще вы́ну дела́ на́ша. Да́же у́бо вас при́сно сей изоби́льне просвеща́ет свет, да привлече́м мно́гую сию́ лучу́. Си́це бо и зде́шних и бу́дущих наслади́мся благи́х благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́са Христа́, И́мже и с Ни́мже Отцу́ сла́ва, вку́пе и Свято́му Ду́ху ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

«И се два бе́ста от них иду́ща путе́м в той день, в весь су́щую дале́че от Иерусали́ма, шестьдеся́т ста́дий, е́йже и́мя Еммау́с». О́ ка́ко, егда́ боя́знь и страх объи́мет земна́го всего́ естества́, а́бие возмуща́ет! О́ ка́ко кня́жеская де́рзость прогна́ апо́стольскаго ли́ка! О́ ка́ко свире́пство владу́щаго возмуща́ет ум ученико́м! Я́ша бо сме́ртнии Соде́теля всех и я́коже а́гня пе́рвее, та́ко Христа́ богоуби́йцы и́мше, приведо́ша на двор старе́йшины жре́ческа. Та́же устреле́н бысть верхо́вный апостол отверже́нием, Иоа́нн отъи́де бежа́в, Фома́ неве́рием удержа́н быв.

И се два бе́ста от них иду́ща, стра́хом одержи́ма и глаго́люща: «Убежи́ве зве́рий, боя́знию отбежи́ве сме́ртнаго затво́ра». Тогда́ глаго́ласта се́ к себе́: «Бежи́ве де́рзости старе́йшин жре́ческ, отбежа́ве владу́щих уби́йственныя руки́. А́ще бо и сме́ртию нам не претя́т, то не и́маве понести́ поноше́ние их. И а́ще кро́ви на́шея не пролию́т, то словесы́ нас устреля́т. Бежи́ве старе́йшин жре́ческ я́рости, отбежи́ве кни́гчий преще́ния. Побе́гниве, да не пости́жена бу́деве иду́ща. Уклони́веся от пути́ сего́, да не сости́жена бу́деве свире́пыми язы́ки. Па́стыря уби́ша, о́вцы разгна́ша. Ко́рмчию уби́ша и су́щыя с Ним во глубине́ потопя́т». Не помышля́юща идя́ста пра́во и́стинною, та́цы бе́ша в се́янии при пути́. Не́который бо ветр страх в ня вве́яв, я́коже ли́ствием всем естество́м двиза́ше.

И се два бе́ста от них иду́ща в той день. Ни до тре́тияго же дне пребы́ста, е́же рече́ им, но в той час, во́ньже жизнь на дре́ве пригвозди́ша, во́ньже Безсме́ртнаго с мертвецы́ положи́ша, во́ньже богоуби́йцы запеча́таша гроб - в той день идя́ста та. Но не жда́ста, егда́ хотя́ше Христо́с испроврещи́ а́да; егда́ хотя́ше Погребе́ный отврещи́ держи́мыя многоде́нныя зало́ги; егда́ хотя́ше, Вочте́ный с мертвецы́, присеща́ти гро́бныя печа́ти; егда́ возлеги́й во гро́бе я́коже во чре́ве хотя́ше отвали́ти ка́мень от гро́ба; егда́ Вочте́ный с мертвецы́ хотя́ше умертви́ти кустоди́ю; егда́ я́влься не́мощен, сотре́ сме́ртныя затво́ры; егда́ я́влься наг, хотя́ше плени́ти нечести́ваго.

Но в той час не жда́ста сего́ ви́дети, но бежа́ста в той час и бесе́доваста к себе́ о всем сем прилу́чшемся. Помышля́ста в себе́ е́же о вели́це дея́нии: «Ка́ко Сотвори́вый такова́ зна́мения, стерпе́ ят бы́ти худы́ми рука́ми? Ка́ко Сотвори́вый мно́жество чуде́с, изво́ли ят бы́ти? Естество́ водно́е в вино́ Преложи́вый и безме́рно мно́жество от мал хлеб Препите́вый в пусты́ни. Прогна́вый сло́вом мно́жество бесо́в. Сло́во испуща́ше, и прогоня́ше неду́ги. Посыла́ше глаго́лы, и отхожда́ху стра́сти. Бре́нием обновля́ше зе́ницы о́чию, уме́рших я́ко спя́щыя глаша́ше, хромы́я на тече́ние сло́вом взыва́ше. Осла́бленнаго де́лателя одру́ своему́ показа́. Походи́ я́ко по́ суху верху́ мо́ря. Бу́рю ве́треннюю утоли́ сло́вом. Я́тие кра́я ри́зы кра́дяше исцеле́ние. Мытаре́й апо́столы творя́ше. Блудни́цу пла́кавшуся, в небе́сный круг наставля́ше».

Сие́ к себе́ глаго́ласта и бесе́доваста: «Сия́ де́ла вои́стинну суть Бо́жия си́лы. Сия́ де́ла дале́че суть сме́ртнаго естества́. Сия́ де́ла вои́стинну суть Безсме́ртнаго, а не сме́ртнаго. Та́кожде па́ки и ме́ньшая к себе́ мню собира́ше та: Плоть ноша́ше и я́ко челове́к та́ко живя́ше. Ядя́ше хлеб и жадя́ше. Хожда́ше нога́ма и тружда́шеся. Почива́ше и рабо́таше ну́жди естеству́. С мытари́ возлежа́ше и с любоде́йцами бесе́доваше. Укоря́емь терпя́ше и умаля́емь молча́ше. Стра́хом объя́т бе, в стра́сти глаго́лаше: «Ны́не душа́ Моя́ смути́ся»1. Ят бысть, и не возмо́же бежа́ти. Свя́зан бысть, и не возмо́же отбежа́ти. Осужде́н бысть, и не мо́же победи́ти. На дре́ве пригвожде́н бысть, и не возмо́же сни́ти. О́цта напое́н бысть, и не напои́ в того́ ме́сто го́рести. Копие́м боде́н бысть, и кровь Его́ с водо́ю истече́. И па́ки, челове́ческая и сме́ртная, сия́ вои́стинну на́шего естества́ суть, а не безсме́ртна». Се помышля́ста о всех прилу́чшихся сих.

«И бысть бесе́дующима и́ма и спраша́ющимася, что бы́вшее, и что бу́дущее, и сам Спас, прибли́жився, идя́ше с ни́ма». Нача́т душе́вный Ко́рмчий реши́ти прерица́ние ею́. Прии́де пра́ведное Со́лнце и Луча́ богоразу́мия и Божества́ простре́ния, предста́ и́щемый Сам Иису́с и идя́ше с ни́ма. О́чи же ею́ держи́ме бе́сте не позна́ти Его́. Премени́ и́ма о́чи, оба́че тогда́ да не позна́ют Его́. Храня́ше бо Ся, да яви́тся и́ма на преломле́ние хле́ба. Ка́я суть словеса́ си, я́же прери́чета к себе́ ходя́ща, и е́ста дря́хла? А́ще бо и лга́ти хо́щета, лице́ печа́ль явля́ет. Рце́та ми, ка́я суть словеса́ си, я́же прери́чета к себе́? Поведи́та мне бесе́ду, ю́же глаго́лета, бу́ду и Аз обе́щник ва́шым словесе́м, и́миже прери́чета. Ка́я у́бо суть словеса́, я́же прери́чета ме́жду собо́ю ходя́ща, и е́ста дря́хла? Лице́ вопие́т е́же о ско́рби.

Отвеща́ же еди́н от нею́, ему́же и́мя Клео́па, и рече́ к Нему́: «Ты ли еди́н живе́ши во Иерусали́ме, и не разуме́ бы́вшаго? Бу́ди не ви́дел еси́, то не слы́ша ли? Очи́ма ту не бе, егда́ и уши́ма не слы́ша? А́ще не бе́яше ту, егда́ ся сотвори́ бы́вшее, не слы́ша ли? Не ви́дел еси́, ни слы́шал бы́вшаго? Ты ли еди́н живе́ши во Иерусали́ме, и не уве́дел еси́ бы́вшаго в нем? Ни ли звяго́ма2 слы́шал еси́? Ни ли тварь тебе́ научи́ла бы́вшаго? Ни ли стихи́и тебе́ научи́ша, измене́ны бы́ша? Со́лнце све́та совле́кся, облече́ся во тму. Лу́нная красота́ напра́сно оме́рче, заве́са церко́вная надро́бно раздра́ся, день в нощь преложи́ся, распаде́ся ка́мение, а́дова держа́ва разорена́ бысть, и не уве́дел еси́ бы́вшаго? Толма́ ли, о́ му́жу, держи́мь еси́ неве́дением, да сего́ не разуме́еши? Еда́ стра́нник еси́ сих мест? Еда́ ны́не прише́л еси́ во град сей? Я́коже мни́ва и́ноя страны́ еси́, я́ко сего́ не уве́дел еси́? Тварь измени́ся, и не возмо́же ли узре́ти? Еди́н ли еси́ ты живе́ши во Иерусали́ме, и не разуме́ бы́вшаго в нем в сия́ дни?»

Он же рече́: «Ко́е ди́вно де́ло на́йде на житие́ чу́жде сме́ртному естеству́? Яви́ся тва́ри, ко е́же вас де́ля пострада́х, е́же Аз стерпе́х, да вас спасу́. Оба́че ко́е, научи́та мя, а́ще что ди́вно от челове́к сотворе́но бысть? Укажи́та ми, а́ще что но́во яви́ся в тва́ри, ко́е?»

Рече́ Клео́па: «Не солга́х, рече́, о́ му́жу, я́ко стра́нник еси́ сих мест. А́ще отню́д не ве́си, рцы ми. А́ще ли е́же о стра́сти то́чию не ве́си, тому́ тя научу́».

Он же глаго́лаше: «Ко́е?»

- Послу́шай му́жу, а́бие иму́ оте́чество е́же о Иису́се назаряни́не. Иису́с и́менем, назаряни́н ро́дом, бысть муж проро́к, и пи́саное скончава́я, и о бу́дущем уча́. И́же бысть муж проро́к, о не́мже Заха́рия глаго́лаше: «И се муж, Восто́к и́мя Его́»3, еди́нем сло́вом отгоня́ стра́сти, еди́ною бесе́дою прогоня́ неду́ги. И́же бысть муж проро́к, си́лен де́лом и сло́вом. Сей прока́зы совлече́, я́ко с ри́зы. Си́лен де́лом, повелева́ше ве́тром и уступа́ху. Си́лен сло́вом, каса́шеся жго́мым сло́вом, и хла́дни быва́ху. Си́лен де́лы, глаго́лаше а́дови, и изноша́ше тле́нныя. Си́лен сло́вом, взем пять хлеб, прекорми́ мно́жество. Си́лен де́лы, Сло́ва сло́вом разори́л и толпы́ бесо́в, во свиния́ посыла́ше. Си́лен сло́вом, каса́шеся сусе́й руце́, и тогда́ же на слу́жбу сла́ше. Си́лен де́лом, проклина́ше смоко́вницу и и́сше. Си́лен де́лом, бе́рнием пома́заше о́чи, и просвеща́ше я́. Си́лен де́лы, старе́йшин жре́ческ сове́т сло́вом устрая́ше. Си́лен сло́вом, водна́го труда́ струи́ истощи́. Си́лен сло́вом и де́лом, прихожда́ху старе́йшины жре́чески искуша́юще Его́, и еди́нем сло́вом онемня́ше я́. Егда́ хотя́ху им оку́сы твори́ти, ученицы́ Ему́ быва́ху. Егда́ хотя́ху чему́ от Него́ учи́тися, зна́мения от Него́ проша́ху. Но сло́вом Сло́ва разори́в, и оструя́ше сове́ты их. Си́лен сло́вом и де́лом пред Бо́гом и все́ми людьми́. Того́ преда́ша старе́йшины жре́чески, и кня́зи на осужде́ние сме́рти, и распя́ша И́. Не осужде́ннаго поста́виша на суди́щи, я́ко осуди́ша пред Пила́том, поста́виша я́ко злоде́я Каиа́фе. Связа́ше ру́це Его́, сотвори́вшыя толи́ко чуде́с. Пригвозди́ша ру́це Его́, пресе́кшаго во́лны морски́я, пове́сиша жизнь на дре́ве. Оструи́ша е́же не уби́еши, закла́вша копие́м. Отверго́ша, е́же не злопослу́шествуеши, и свиде́тельствоваша лжи, преда́ша И́ на осужде́ние сме́рти. И преда́ст И́ Пила́т бив, и язы́к вопия́ше: «Возми́, распни́ Его́». Мы же наде́яхомся, я́ко Той есть изба́ви Изра́иля.

О́ ка́ко Лука́ весь страх Клео́пов помяну́в, не рече́: Мы наде́емся, но: Мы же наде́яхомся, я́ко Той и́мать изба́вити Изра́иля. Мне́хом, веща́ше, я́ко Той спасе́т язы́ки. Ра́довахомся, я́ко Той спасе́т лю́ди. Я́ко мню, в неча́яние имя́ше Клео́па е́же о Христе́.

Во́лею же глаго́лавшу Клео́пе, глаго́ла им Иису́с: «О́ неразу́мивая и му́тная се́рдцем, ве́ровати о всем е́же глаго́лаша проро́цы. Не та́ко ли подоба́ше пострада́ти Христу́?» До́бре нари́чемый Стра́нник, уча́щих учи́т. До́бре хотя́ уве́дети, уча́щих онемля́ет. О́ неразу́мивии и ко́снии се́рдцем, я́ко не ве́ровасте проро́ком, я́ко си́це подоба́ше пострада́ти Христу́, и та́ко вни́ти в сла́ву Свою́! Нача́т же от Моисе́я и от всех проро́к, сказа́ше им во всех кни́гах, е́же себе́ де́ля, я́ко си́це подоба́ше страда́ти Христу́. Нача́т же от Моисе́я, дру́га Бо́жияго, верха́ проро́к, пе́рвому начерта́вшу пи́смя: «Испе́рва сотвори́л Бог не́бо и зе́млю»4. Уча́ше я́ Моисе́й рещи́: «У́зрите Жизнь ва́шу ви́симу пред ва́ми»5. И пове́шен рече́: «Аз есмь Жизнь и Воскресе́ние»6. Иереми́я рече́: «Поражу́ Па́стыря, и ра́зно по́йдут о́вцы»7. И пораже́н рече́: «Аз есмь Па́стырь до́брый»8, а́ще и вы отбего́сте стра́хом обдержи́ми. Дави́д рече́: «Яды́й хлеб Мой, возвели́чил есть на Мя ков»9. И Сам на ве́чери глаго́лаше: «Еди́н от вас преда́ст Мя»10. Пе́рвее стра́сти глаго́лаше: «Ны́не душа́ Моя́ смути́ся»11. И в стра́сти глаго́лаше: «Ны́не прии́де час, да просла́вится Сын Челове́ческий»12. И Дави́д рече́: «Да́ша в ядь мою́ желчь, и в жа́жду мою́ напои́ша мя о́цта»13. И напое́н глаго́лаше: «Сконча́шася»14. Та́кожде, и́же в стра́сти, Дави́д пре́жде писа́: «Положи́ша мя в ро́ве преиспо́днем, в те́мных и в се́ни сме́ртней»15. И Аса́ф, е́же о Воскресе́нии: «Воста́ни Бо́же, суди́ земли́»16. Иа́ков: «Спав я́ко лев, и воста́ я́ко ски́мен»17. Ио́на три дни в ки́те пожи́в, тридне́вно Воскресе́ние Его́ прообразова́ше. Дави́д же о восхожде́нии в пра́вду провоструби́: «Взы́де Бог восклица́нием, Госпо́дь во гла́се тру́бне»18. Тому́ сла́ва, и Тем Бо́гу и Отцу́ о Ду́се Святе́м, я́коже испе́рва, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Вчера́ бра́тие о наро́це Па́схи не́что глаго́лахом, и, поне́же бысть не́кая ра́спря, назна́менахом во и́мя Го́спода на́шего Иису́с Христа́, я́ко пе́рвее мно́зем ни ра́спри же не неразуме́хом, ни наро́ка. И о тою́ дово́льно есть рече́нно, а́ще в па́мять си́лу рече́нных и́мате; обеща́хомжеся рещи́ днесь вину́ пременова́ния . И поне́же таково́е испове́дание и́щет ра́зум всего́ словесе, хо́щем, а́ще Госпо́дь во́лит, восприя́ти вину́ и ели́ка си́ла есть изрещи́ разуме́ния тайну. И поне́же мно́го наи́тие неразуме́ющих су́тьство и́стинны: и еретицы́ отскочи́вше явля́ются, и жи́дове крепя́тся Па́сху твори́ти, христиа́ном же есть то́чию та́йна сия́ и сотворе́ние та́йны нами со испыта́нием состои́тся, - хощу́ у́бо вся ты́я помяну́ти вкра́тце и обнажи́ти мяте́жь на́шею та́йною, и та́ко кого́ждо вре́мене рещи́ и ра́зум, я́коже пода́ст Единоро́дный Сын Бо́жий.

Мно́гащи бо ви́дехом не́кия глаго́люща: «Ка́ко родство́ Спа́сово, я́коже вси све́мы, пре́жде осми́ кала́нд генуа́рия по ру́мом быва́ет. Богоявле́ние такожде та́ко быва́ет в нарече́нный день, в тре́тий на́десять четве́ртаго ме́сяца, по аси́яном. И му́чеником та́кожде па́мять творя́ще, в нарече́нный день прилага́ем па́мять. О Па́сце же не та́ко есть сло́во?». Я́ко не еди́ному, ни про́сто есть случа́ющуся дни па́мять, но мно́гих вин со умо́м собра́ние в то ме́сто прие́млем за разгове́ния ра́зума. Блюде́м бо и пе́рвый ме́сяца .

Сему́ у́бо пе́рвый ме́сяцу, бы́вшу нача́тку по и́стинне пе́рвому вре́мени, и́же от ве́сненых равни́н зна́емь есть. Блюду́щему бо пе́рваго ме́сяца, досто́ит ве́дети вре́мя, его́же ра́ди пе́рвый ме́сяц нари́чется. Па́ки же прие́млющу и пе́рваго вре́мене, досто́ит ве́дети нача́ток пе́рваго вре́мене. Не ин ники́йже, но равни́ны ве́снены, я́коже поше́д укажу́.

Поне́же у́бо и перваго вре́мени блюде́м, и равни́ны. И пото́м и луны́ четве́ртый на́десятый, и с те́ми три дни: пято́к, суббо́ту, неде́лб. И невозмо́жно есть во еди́но вре́мя, еди́ному от сих недостоя́щу, Па́сце бы́ти. Того́ де́лма не мо́жем во еди́н день Па́сху твори́ти, но вся сия́ наро́цы собирающе, состроя́ем день стра́сти Госпо́дни.

Хощу́ убо, да́же не реку́ у́бо вины́ равни́ны разу́мну су́щу, и четве́ртый на́десять лу́нский и той прилага́емь к разуму, и па́ки вину́ трие́х дний прилуча́ему к ра́зуму, пе́рвее рещи́ вне́шний обы́чай жидо́вский и повлача́ющих скве́рну, пото́м разлага́ти церко́вныя та́йны чистоту́. Не бо, но и ерети́цы, а́ще собла́зно прикаса́ются Па́сце, и жи́дове, а́ще и гру́бе, но оба́че изменя́тся : ни жи́дове бо еди́н день нарече́н блюду́т на соверше́ние та́йны, но и пе́рваго ме́сяца со́лнечнаго, и четве́ртый на́десять лу́нский. Тогда́ же а́ще лучи́тся четве́ртый на́десять лу́нский и впаде́т не у́ наста́вльшу пе́рвому ме́сяцу, отлага́ют с четве́ртаго на́десяте и приложа́т три́десять, но по луне́ творя́ще, ины́я луны́ четве́ртый на́десяте, за со́лнечнаго пе́рваго ме́сяца прие́млют, да стека́нию бы́вшу пе́рваго же вре́мене и четве́ртому на́десяте по луне́, тогда́ жела́ние соверша́ют.

Те́мже у́бо бра́тие, ви́дете ли, я́ко и жи́дове о том ся тщат, и то и́мут о́бще c на́ми, е́же не еди́наго дне иска́ти на сверше́ние, но мно́га времена́. Четвертонадеся́тницы же е́ресь есть, со жидми́ творя́ще Па́сху, и ти́и то́жде е́же и они́ подъя́ша. Наватия́не же мнят, я́ко и́нако не́како вольны́ подража́ти, держа́тся бо и ти́и [в] жидо́встем наро́це, мнят же и ти́и пе́рваго ме́сяца и четве́ртый на́десяте лу́нский погоня́ще. Но не до сего́ же стоя́т, но егда́ всех бу́дут, и к тридне́вному гряду́т, а́ще и не по и́стинне, ни по пря́мию церко́вному, я́коже указа́нно бу́дет. Есть и и́на е́ресь монтанистя́н, я́же ре́кши не твори́ти со жидми́, отстои́т и́же от церко́внаго на свою́ беду́: четве́ртаго бо надеся́те пе́рваго ме́сяца блюду́т, си́речь, седма́го ме́сяца по аси́яном, не четве́ртаго надеся́те лу́нскаго: не вем сего́ соу́за отку́ду прии́мше. Единоро́дный бо Сын Бо́жий в Па́сху жидо́вскую пострада́. Па́сха же жидо́вска, четве́ртый на́десяте настоя́щь и́мать лу́нский в пе́рвый ме́сяць: в четве́ртый на́десяте, в жидо́вскую па́сху пострада́ Христо́с. Отку́ду у́бо злоимени́тая сия́ е́ресь, четве́ртый на́десяте от со́лнечнаго ме́сяца, не от лу́ннаго прия́т? Не я́ве ли, я́ко от прельсти́вшаго бе́са? Оба́че и си́я, а́ще и отпаде́ от церко́внаго числа́, но обаче тем ко тридне́вному прии́де. Во́ле пове́ржена сия́ бу́ди. Поне́же указа́х, я́ко вся е́реси тща́тся наро́цы собра́ти, или́ ме́ньшим, или́ вя́щшим, хощу́ у́бо пе́рвее обличи́ти жиды́, пото́м вины́ сьне́ма христиа́нскаго изрещи́. Стои́т в це́ркви наро́к стра́стий: равни́ны ве́сненыя, четве́ртый на́десяте лу́нский, тридне́вный: пято́к, суббо́та, неде́ля. Сих же в то ме́сто тре́буем, и та́ко по и́стинне бу́дет: не потворе́нием, но по преда́нию самого́ Моисе́я, четве́ртому на́десяте лу́нскому храни́му по равни́нах и́мамы свиде́тели прему́дры жиды́. Не досто́ит бо ны́нешнее безу́мие жидо́вское зрети: всю бо пра́вду зако́нную си́и искази́ша, - но прему́дрых жидо́в написа́ющих досто́ит послу́шати. Тех ну́жда есть чи́смя держа́ти, сих же отмета́ти я́коже престу́пницы, составля́ти же на́ше сло́во и от тех [прему́дрых] вельми́ свиде́тельствуемо. Жи́дове бо вся блага́я отверго́ша. И еще́ же и кни́ги седми́десяти и двою́ му́жу прему́дру прело́жших отмета́ша. Толи́ко бо жи́дове в ту исто́рию упраздни́шася дре́внии, пре́жде прише́ствия Спа́сова, добро́тно или́ до́брыми избра́ни на преложе́ние книг. Еди́наче и тогда́ в жидо́встех о́бразех су́щим благово́льно и искуше́но бысть сказа́ние, и кля́твы все́ми жидми́ положе́ны бы́ша. А́ще кто сказа́ние потвори́т, того́ у́бо де́ля мы блюде́м, слы́шаще Моисе́я глаго́люща: «Во усте́х двою́ или́ трие́х свиде́тель ста́нет вся́ко сло́во» . Уже́ не двою́, но седми́десяти и двою́ свиде́тель преложе́ние с ра́достию прие́мше. Но поне́же премудрецы́ бе́ша жидо́встии, преложе́ние держи́мо бя́ше: бы́вшу же законопреступле́нию на Спа́са, угасо́ша добро́ты жидо́вския. Проро́к есть пропове́даяй: «И се, Госпо́дь Савао́ф отъи́мет от Иерусали́ма и от Иуде́и кре́пка и кре́пку, кре́пость хле́ба, и кре́пость воды́, исполи́на, и кре́пка, и человекобо́рца, и судию́, и проро́ка, и гада́нника, и ста́рца, и прему́дра древоде́ля, и разу́мна послу́шника. И приста́влю ю́ношу старе́йшину им и руга́телие облада́ют и́ми» . Се проро́ческое сло́во пости́же жидо́вскаго наро́да, и запусте́ние ра́зума, и запусте́ние проро́ка, показа́юща спасе́ние, и свои́х премудре́ц преда́ния погуби́ша, и о кля́тве небрего́ша , и пра́вда зако́нная в беду́ уже́ впаде́: я́коже бо и кни́зи предви́гнуша , и сказа́ние тех прему́дрец отверго́ша, еди́но не́коему [прише́льцу] и́мше ве́ру преложе́ния на отверже́ние толи́ка му́ж и кля́тв, та́коже и наро́к Па́схи раскази́ша.

И́мамы у́бо свиде́теля прему́дра жидови́на, я́коже се, Фило́на и Иоси́ппа, и ины́я не́кыя, и́же в свои́х писа́ниих известву́ют, я́ко не мо́жет по и́стинне и́нако Па́сха бы́ти, но по ве́сненых равни́н. И уставля́ют ти́и, изда́вна тако́му обы́чаю соблюда́ему, по четве́ртем на́десяте лу́нстем, я́коже мно́гажды рече́но есть. Сия́ же я́ве есть, я́коже и вси жи́дове све́дят, по стра́сти Спа́сове бы́ста, мно́га ле́та пото́м жи́вша. Те́мже оба́влено есть, я́ко Спас в жидо́вскую па́сху пострада́л есть по равни́нах. И́маши у́бо ны́не и от свиде́тельства прему́друю жиды́, отве́рженныя ны́не: испе́рва по равни́нах, в четве́ртый на́десяте луны́, па́сху о́вчу твори́ша. Оба́че се ми ны́не да стои́т, да от сего́ ука́жется предлежа́щее.

То уже́ жи́дове творя́т па́сху мно́гажды пре́жде равни́н, ра́зве а́ще не приложи́мый ме́сяц наста́нет, нево́лею по равни́нех продолжа́ется: се же несть смотре́нием, но про́сто прилу́чаем, во́ле[ю] же ны́не в настоя́щее пре́жде равни́н творя́т и хули́ми суть прему́дрыми жида́ми престу́пницы ро́ка . И́мамы же мы си́лу та́йны некра́дому: вре́мя бо, в не́же пострада́ Спас, несть недове́домо. Извества бо сотворе́ныя при Пила́те и наро́цы и́мут Па́схи. Напи́сано бо есть, я́ко пре́жде осми́ кала́нд апри́ля пострада́л Спас: то у́бо наро́к по равни́нах составля́ется и пыта́ющим постигнове́н есть. Име́й же пра́вило се, да ве́дети вочне́ши, я́ко Христо́с в том наро́це пострада́л. И да ве́дый, соблюде́ши при́сно по равни́нах твори́ти Па́сху, Христа́ подража́я, и убежи́ши беззако́нных ерети́к. И́щеши же вины́ вре́мен:

Покушу́жеся исчести́ я́ по ме́стом, да укажу́ чин та́йны к дре́внему устрое́нию. Пострадал бо Христо́с по равни́нах. В пято́к же пострада́л, я́ко све́мы и я́коже кни́ги пове́дают, четве́ртому на́десять по луне́ пятку́ сбыва́ющуся, в жидо́вскую бо па́сху пострада́л. Па́сха же жидо́вская тогда́ вся времена́ в стра́сти собра́: и равни́ны варя́юща, и четве́ртый на́десятый настоя́щь, и пято́к и суббо́ту и неде́лю случа́ющуся.

Почто́ же се та́ко бысть и чесо́ де́ля? И се досто́ит ми глаго́лати и за кого́ждо предлежа́щих разум сказа́ти, не от моего́ язы́ка слага́ему словеси́, но от ве́рных ве́щей ве́рну явля́ему глаго́лемому.

А я́ко равни́ны предстоя́т, по и́стинне пе́рваго вре́мене се я́ве есть о сотворе́нии Бо́жии: пе́рваго бо ме́сяца и́щем за пе́рваго вре́мене. Пе́рвое же вре́мя до́лжно есть нача́ток име́ти пе́рвый, день и нощь равнопоста́влена, не ин бо нача́ток подоба́ше пе́рвому вре́мени, но ра́венству рече́нных: подоба́ше вре́мени быва́ющу, и дни и но́щи, ны́не быва́ющима бытию́ ею́ ра́вно уста́влену яви́тися. И та́ко пото́м движе́нию в сре́хльство попусти́ти. А́ще бо бытие́ в сре́хльство движе́ние прия́т, сотворе́нию подоба́ше ра́венство показа́ти. Оба́че же хощу́ се предста́вити от книг.

«Искони́ рече́ сотвори́ Бог не́бо и зе́млю». Во́ле же прирече́, я́ко тма бе, и све́та не у́ бе. «И рече́ Бог: Да бу́дет свет. И бысть свет». Свет пе́рвое бысть, тма бо все одержа́щи. «И разлучи́ Бог между́ све́том и между́ тмо́ю. И нарече́ Бог свет день, а тму нощь».

Се и́маши пе́рвый день и пе́рвую нощь. Смотри́, ка́ко рече́? Ка́ко разлучи́ Бог между́ све́том и между́ тмо́ю, ю́же вчини́л в нощь? Е́же бо «между́» ею́ - ра́вна о́ба кра́я твори́т. Поне́же все, ели́ко сотвори́ Бог, во уста́вне существе́ творя́ше в пра́вду, день и нощь, обое́ пе́рвее со уста́вом и ра́вно су́ще сотвори́. И сконча́в ме́ру, ви́де, я́ко добро́ есть. Пото́м, я́коже уже́ рех, движе́нию же попусти́ сре́хльство де́яти. Пе́рвое у́бо стоя́ние ра́вно бысть, те́мже равни́ны – нача́ток пе́рваго вре́мене, якоже ука́зано есть. Во́ле же по равни́нах, смотри́ же глаго́лю, в четве́ртый день бысть со́лнце и луна́ по равни́нах: свети́ле уже́ есте́. В шесты́й день созда́ челове́ка. И пото́м в седмы́й день препочи́ от дел всех. В гряду́щий па́ки на у́трия, и́же есть и пе́рвый, соверше́ну уже́ бы́вшу всему́, попусти́ быва́ти в чин, все смотря́й, досто́ит бо всему́ смотря́ему и твое́й па́мяти держа́щи, сказу́ющему словеси́ упра́влену быва́ти. Сотвори́ та́ко челове́ка Бог. И я́коже Бог благ, тако́во и толи́ка сотвори́ челове́ка. Не зри бо ны́нешняя его́ гру́бости и неразуме́ния, но пе́рвое разумева́й устрое́ние. Не бо́, но и по о́бразу Своему́ сотвори́ и́. И да пока́жет ро́ды его́, звезда́м подража́емо явля́ет, я́ко и на́га поста́ви его́ в раи́, оде́жды не тре́бующа, ни у́ бо бе досажде́ние на лице́ во зле зло. Да, и покро́ва тре́бует челове́к, но и кни́ги свиде́тельствуют, я́ко сотвори́ челове́ка и поста́ви и́ в раи́, и я́ко на́га бе́ста и не стыдя́стася. Но я́коже со́лнце и луна́ свое́ю нагото́ю красу́етася, та́коже и сия́ попуще́на бы́ста, ро́дною ле́потою красова́тися.

Толи́ко у́бо благодея́ние о нем сотвори́в Бог и младожи́теля его́ в раи́ устро́ив, Свои́х же благодея́ний оби́льное ему́ дав: и чу́вство его́ по пра́вде иска́ше, и послуша́нием чести́ благода́ть учи́ и́. Поне́же узре́, я́ко невозмо́жно есть сохране́ну бы́ти да́ру им, не прибежа́нием и че́стию да́вшаго Бо́га, Зако́на уставля́ет ему́, блюсти́теля существу́ его́, да па́мятию и по́мощию Законода́вца, я́коже се до́брыми врачева́нии хранится без сме́рти, е́же ему́ зако́ну соблюда́ему обещева́ет, смерть же - преступле́ну. Но сим та́ко су́щим бы́ша бы́вшая, и за́висти диа́воли ве́ру имь преступи́ти Зако́н. Челове́к же тле́нен быва́ет и из рая́ изгна́н бысть, и во мно́жство вда́вся, скотски́м житие́м живя́ше, безбо́жства же и блуда́ неудержа́ния прия́телище бысть. И того́ де́лма и проро́цы вопия́ху: и о пе́рвем са́не его́, и о недосто́инстве его́ е́же по том: «Челове́к в че́сти сый не ра́зуме, приложи́ся скоте́х несмы́сленых и уподо́бися им» .

Сим же та́ко су́щим и ги́блющу ро́ду, восхоте́в Единоро́дный Сын Бо́жий, с О́тчею во́лею возврати́ти челове́ка, и от поста́вленаго суда́ изъя́ти и́, и вре́мя по́мощи и о́браз умышля́ет: вре́мя, да в бла́го вре́мя обрати́тися ко исцеле́нию, о́браз же, да подо́бныма на устрое́ние е́же от чистоты́ бу́дет.

Быв же челове́к и сопребы́тием Бог, всеми́рную страсть прия́т. Рек[о́х] мно́гажды о том жре́нии . Мно́го глаго́лах пе́рвее, от саме́х жидо́в к жидо́м, от саме́х е́ллин к е́ллином, указа́ние творя́, и се заколе́ние, попуди́лище и разори́лище бесо́м же, и беда́м, и враго́м, и всея́ ме́рзости ве́щьми явля́я. Но да не па́ки восприиму́ брань я́же на о́нех, блазнь сотворю́ предлежа́щему словеси́ держа́ся бесе́ды.

Поне́же у́бо восхоте́л Единоро́дный Сын Бо́жий воста́ние па́дшему челове́ку пода́ти и обнови́ти, и Свое́ю стра́стию в пе́рвый поста́вити о́браз, смотри́, что твори́т. Зане́же Сам бе пе́рваго Соде́тель, подоба́ше и па́дшему быти Испра́витель, на исправле́ние всего́ ро́да. Приво́дит Сам Ся в страсть. В сего́ же вре́мени прие́млет на обновле́ние, е́же и на созда́ние прия́т, да и кончи́на явля́ется согла́сна нача́тку, и о́браз Соде́теля того́жде. То́жде восхоте́ бо, поне́же и вре́мя чи́сто поста́ви в созда́ние пе́рваго челове́ка, [пе́рвое же то вре́мя оскверне́но бысть преступле́нием, с саме́м престу́пльшим истле́в, и оскверна́вив то уже́ про́чий век], са́мое пе́рвое вре́мя на исправле́ние челове́ку прия́т: да тем и чистото́ю, е́юже от стра́сти, и про́чий век от ве́рха чисте́й яви́т, да в том все пока́жет: и обновле́ние челове́ка, и ве́ка чистоту́, и Испра́вителя и Соде́теля ро́ду - от саме́х вре́менных о́браз я́ко ука́жет.

Кое у́бо есть вре́мя пе́рвое? Кий ли есть верх пе́рваго вре́мене? Равни́ны, бра́те, я́коже показа́хом дни и но́щи, ра́вне насе́кованы, и и́щуще равни́ны ве́сненыя. Те́мже и еще́ о весне́ от самого́ пого́дия е́же по исто́рии. Глаго́лет бо Моисе́й, я́ко в тре́тий день повеле́ Бог цвето́м и дре́вом и бы́лию бы́ти, о́брази же то суть ве́снении, согла́сни су́ще хи́трости, Бо́гу все по чи́ну зи́ждущу.

Поне́же у́бо пе́рвое сотворе́ние челове́че по равни́нах бысть, в шесты́й день по равни́нах, [в пято́к бо созда́н бысть челове́к,] щит же лу́нный, и той по равни́нах сотворе́н бысть в четве́ртый день, спаде́ние же человеку грехо́м [по́сле] бысть, - того́ ра́ди исправле́ние его́ и обновле́ние в наро́це созда́ния его́ восприи́мет: и равни́ны, и четве́ртаго на́десяте е́же по равни́нах, и шесты́й день собира́я, - да все́ми наро́цы па́дшаго воста́ние пока́жет, и ро́да обновле́ние же, и оглавле́ние. Сего́ ра́ди апо́стол се оглавле́ние явля́я бы́вшее Бо́гом, глаго́лаше: «Всей прему́дрости и му́дрости, сказа́в нам та́йну хоте́ния Его́ по благоволе́нию Своему́, е́же предложи́л о Нем на устрое́ние конча́ния време́н, огла́вити все о Христе́ я́же на небесе́х, и я́же по земли́» .

Ви́диши ли, ка́ко оглавле́ние земны́х глаго́лет к небе́сным? С паде́ния бы́вшаго челове́ком, отторже́ния а́нгельскаго благоче́стия, все сни́тие возврати́ти, стра́стию помышля́я. Что и́но, ра́зве оглавле́ние благи́х содева́ет? Те́мже и времена́ сотворе́ная на исправле́ние прие́млет, [да] та́йну и́маши услышати вели́ку.

Поне́же у́бо неудо́бь упа́дают времена́ сия́, по пе́рвому о́бразу в еди́ной неде́ли, [смотри́ бо, я́ко о́на пе́рвая неде́ля, - я́же в сотворе́ние, - в той бе́ша и равни́ны запе́рва, пото́м по́лную луну́ в четве́ртый день сотворе́ну, и в шесты́й же созда́н бысть челове́к: но не при́сно се мо́жется случа́ти во еди́ну и ту́ же неде́лю,] я́ко неудо́бно есть во еди́ной неде́ли в пе́рвое сотворе́ние сия́ наро́цы во еди́но собра́ти. Те́мже стека́нию их ко строе́нию стра́сти Спа́са тре́боваше, да на предлежа́щее оглавле́ние пока́жет.

Того́ ра́ди и мно́гажды и́щемь жидми́ убие́н бы́ти, не у́ стека́нию време́н впа́дшу, убега́ше. И и́маши в Ева́нгелиих, я́ко хоте́ша Е́го я́ти жи́дове, Христо́с же отъи́де. Сию́ же та́йну мне́ша гру́бии страх су́щу: не бе же стра́ха, но соблюде́ния наро́к.

Егда́ же собра́ Единоро́дный Сын Бо́жий времена́, егда́ всю неде́лю в дре́внее сотворе́ние: и равни́ны, и по́лна луна́, и в пяток во́ньже бе пострада́ти, и в страда́нии обновле́нию яви́тися стека́ющуся, - тогда́ Сам вда́сться на пострада́ние. Возве́д же о́чи на не́бо и рече́: «О́тче прии́де час, просла́ви Сы́на Своего́, да и Сын Твой просла́вит Тя». И ко ученико́м рече: «Прии́де час, да просла́вится Сын Челове́чь».

Си́це приле́жно бысть Единоро́дному Сы́ну Бо́жию вся времена́ пе́рвая, в ня́же созда́н бысть челове́к собра́ти о исправле́нии его́ и апо́стольскому обновле́нию ро́да подъя́ти , самому́ случе́нию наро́к потре́бну су́щу в сию́ вещь. Того́ ра́ди во вре́мя стра́сти и равни́ны, я́коже се верх времены́ блюдо́мы суть. Пе́рвее бо сих равни́н, да́же день не бу́дет, тма бе, и не бе досто́йно вме́сто тмы пе́рвее равни́н Па́сху твори́ти и исправля́ти паде́ние, я́ко ни пе́рвый челове́к во тме, но по све́те и по равни́нах созда́н бысть. И я́ко до ве́сненых равни́н, тма па́че све́та избыва́ет, по равни́нах же пределя́ет нощь, дни уже́ расту́щу - подоба́ше у́бо и стра́сти быва́ющи и на исправле́ние в то́мже строе́нии яви́тися, в не́мже све́ту благове́рия расти́ ле́по бе. Но равни́ны от стра́сти соблюдены́ суть за оглавле́ние пе́рваго вре́мене, пято́к же та́кожде: зане́же пе́рвый челове́к в той день созда́н бысть. И досто́яше, во́ньже со́здан и отпаде́, в той испра́вити его́.

Суббо́ту же кни́ги на поко́й прия́ша, си́це глаго́люще: «И почи́ Бог от всех дел свои́х в день седмы́й, и освяти́ и́» .

Та́кожде и Госпо́дь, еди́ною оглавле́ние содеяв, в пято́к пострада́в и сконча́в дела́ исправле́ния я́же за па́дшаго челове́ка, в седмы́й почи́ и пребы́сть в се́рдцы земли́, а́дским же уже́ дарова́в свободу я́же от стра́сти [Си]. И я́ко по и́стинне, ны́не почи́ет от всех дел, зане́же испаде́ние челове́че от преступле́ния яви́ся, оста́яше па́ки де́ло Бо́гови е́же бе на исправле́ние возвраща́ти. Се же сотвори́в о стра́сти и спаси́в поги́бшаго челове́ка, его́же в день Па́сховыя суббо́ты, почи́ от всех дел, ни еди́ному уже́ остаю́щему де́лу в на́ше спасе́ние.

Си́це у́бо, и равни́ны, и пятка́, и суббо́ту, по дре́внему пого́дию соблюди́в о стра́сти, во еди́ну субо́ту явля́ет свет воскресе́ния: и той ряжде́нием вре́мене. Той бо бе па́ки пе́рвый всего́ вре́мене день, и́же и тогда́ чу́вственаго све́та нача́ток, и ны́не пого́дь разу́мнаго воскресе́ния нача́ток предста́ви. Сия́ же вся смотри́в в пе́рвое сотворе́ние: исполне́ние луны́, я́коже ре́хом, по о́ному по равни́нах смотри́л есть. И́мут же и сия́ и́но чу́до, его́же де́лма соблюдены́ суть: зане́же бе и тме б́ыти о стра́сти Спа́сове, [е́ллини бо подтека́нием луны́ истеча́ние со́лнца глаго́лют,] да никто́же бо зна́мение ремество́м е́ллинским отве́ржет, четве́ртый на́десяте лу́нский прия́т бысть. Я́ко по́лне ей су́щи, и ра́зно в стра́сти, и дале́че и проти́ву со́лнцу восходя́щу, - неприкрове́нно чу́до яви́ся суду́ ме́рзости, не реместву́ явля́ему. Сих ра́ди всех дре́вняя наро́цы о но́вей стра́сти соблюде́ Христо́с. Того́ ра́ди и мы соблюда́ем вся времена́, на указа́ние та́йных мы́слей подраже́ние держа́ще. Но Спас и́стовую творя́ Па́сху, изба́вити по пра́вде хотя́ всех от ви́симаго Суда́, я́коже о и́стиннем и госпо́дстем Па́схи, вся предрече́нная времена́ со испыта́нием во еди́ну неде́лю по дре́внему собра́, да оглавле́ние по и́стинне твори́т.

Мы же, зане́же не мо́гут си́це при́сно собира́тися наро́цы, подо́бию и́стоваго Па́схи творя́ще, ели́ко есть си́ла, подо́бие време́н о ме́сте собираем, испы́тно устрое́ние време́н первообра́зному, Па́схе Спа́совой, попусти́вше. Те́мже еди́ною пожре́ну Единоро́дному, и дово́льну бы́вшу на строе́ние, уже́ не челове́к жре́тся, но Спас о стра́сти быва́ет и и́стинныя же́ртвы хлеб и ча́шу подо́бие дае́т, Те́ло убо напри́сне Свое́, а Кровь неизрече́нными прирече́ние содева́я - и повелева́я си́ми о́бразы Па́сху творити.

Пого́дь у́бо по подо́бии и времена́ подо́бием собира́ем, елико сила есть: и равни́ны, и четырена́десяте по луне́, и тридне́вен, и на ме́сто совокупля́юще, - четве́ртый на́десяте у́бо по ну́жди в сей неде́ли, я́коже дре́внее указа́ло, и сам тридне́вен равни́н же во вре́мя Па́схово, я́коже находя́ще.

Спас у́бо и́стовую Госпо́дьскую Па́сху показа́в, прогони́тельство належа́щих на ны зол, и бе́сы кумирослуже́ния, и всего́ гибле́ния, и свобо́ду ро́ду на́шему на восприи́тие блаже́нства соде́я.

Поне́же у́бо повеле́ во времена́ и во стра́сти быва́я и нам то подража́ющем твори́ти о о́бразех, я́же дал есть, рек: «Се твори́те в Мою па́мять» , по пра́вде на вся́ко ле́то, в тех же равни́нах быва́емо: на спасе́ние всех нас, и на отвраще́ние прибыва́ющих зол, и на прича́стие небе́сных Иису́сов[ых] даро́в. Спа́са подража́юще, Па́сху твори́м, о све́тлости вели́цей всего́ ми́ра.

Сей ра́ди вины́, неве́дение ерети́к и жидо́в, о та́йне Па́схове отверго́хом, прие́млюще при́сно в то равни́ны, и и́щуще четве́ртаго на́десяте и́же по равни́нах, и та́коже и пятка́, и суббо́ты, и неде́ли Госпо́дски , я́коже мно́гажды рече́но есть, зане́же и Сам Госпо́дь наро́цы сия́ соблюде́ на показа́ние о́браза овча́те, е́же Зако́н па́сху нарица́ше, при Нем сконча́на, в бла́го вр́емя же же Законом внесе́на . Зри бо бра́те, ну́жда ве́щи на показа́ние и́стинны. Повеле́ Моисе́й в пе́рвый ме́сяц в четве́ртый на́десятый луны́ овча́ се́ закла́ти, е́же о́браз Спа́сов проро́цы вопия́ху, те́мже притыка́ему, и о Саме́м Спа́се глаго́лаху: «Я́коже Овча́ на заколе́ние приведе́н бысть, и я́ко же А́гня пред стригу́щими и без гла́са. Ра́ною Его́ мы вси исцели́хом» . Те́мже ви́дев се́го Предте́ча Иоа́нн вопия́ше: «И се А́гнец Бо́жий взе́мляй грехи́ всего́ ми́ра» .

Поне́же у́бо пого́дь бе, прише́дшу Я́сному предста́ти обра́зному. Не ин наро́к соблюде́ Христо́с, но о́вчее заколе́ние, да внесе́ние в того́ ме́сто пока́жет. Того́ ра́ди совокупля́ет вся времена́, я́коже рех: и стека́ется к пятку́, [к] четве́ртому надеся́те, и зако́ну веля́щу, к ве́черу и ме́ждею ве́чера овча́ закала́ется. И дне и часа́ заколе́ния соблюда́ет Спас.

День - пято́к, во́ньже созда́н бысть челове́к, час же - девя́тый (и к самому́ девя́тому издыха́ет Спас). К ве́черу бо - от седма́го часа́, е́же есть по шесте́м. А е́же между́ ве́черу – е́же от седма́го начина́ти. Стрече́ние девя́таго есть соверше́на, во́ньже и премудрецы́ жидо́в написова́ют овча́те закала́ему.

В том у́бо часе́ заколе́ния овча́те, в пято́к Спас преда́в дух, и внесе́ние во о́браза ме́сто показа́ и оглавле́ние счета́нием вре́мене я́ве сотвори́. И толи́ка бе ну́жда внесе́ния ме́сто де́лма, я́ко пра́зднику су́щу Па́схи, не возмого́ша жи́дове в честь пра́здника отложи́ти ме́рзость, е́же и и́ни бы́ша сотвори́ли: но еди́ною на за́висть во́лею устреми́вшеся, име́ша суд помага́ющь к стремле́нию, я́коже не ве́дяху к явле́нному открове́нию внесе́ния.

Рече́но же ти есть и по́лныя луны́ вина́ в стра́сти, я́ко поне́же бе со́лнцу, то и ме́рзости быва́еме на Спа́са, ме́ркнути от шеста́го часа́ до девя́таго и своя́ луча́ я́коже се о́чи отвраща́ти, да не у́зрит ме́рзости. И по́лная луна́ в стра́сти наречена́ бысть, да не мни́мо бу́дет е́ллином исчезе́ние со́лнца подъи́тием луны́: но толь дале́че отстоя́щи ей от со́лнца, ну́жда бысть Пострада́вшаго де́ля пове́дану бы́ти, тме бы́вши.

Сию́ же тму от шеста́го часа́ по ева́нгельстей исто́рии о Спа́совей стра́сти быва́ющу, и проро́чески свы́ше вари́в вопия́ше, рече́ же Амо́с: «И бу́дет в день он глаго́лет Госпо́дь: за́йдет со́лнце полу́дне, и сме́ркнется в дне свет» . И поне́же бе сему́ дни разделитися све́том и тмо́ю, и Заха́рия па́ки ин проро́к рече́: «И бу́дет в день он не бу́дет све́та, и день той зна́емь Го́сподем. И не день, и не нощь; к ве́черу бу́дет свет» . И весь я́ко ра́спримь твори́т премене́нием све́та и тмы.

И поне́же проро́к вопия́ше, я́ко сме́ркнется со́лнце полу́дне, [и зане́же бе мно́зем не ве́ровати, а́ще по и́стинне то бысть при Спа́се или́ ни,] есть пред твои́ма очи́ма, е́же ны́не зрим вели́ко зна́мение, да от зна́мения устрое́ния зря, от стяза́ния избыва́еши. Что у́бо? После́дует день, да яви́тся госпо́дский глас к жидо́м, полн преще́ния. Рече́ бо Амос, страсть Спа́са Возлю́бленаго Бо́жия предлага́я и беззако́ния их возлага́я: «За́йдет со́лнце полу́дне и сме́ркнется во дне свет. И превращу пра́здники ва́ша в се́тование и вся песни ва́ша в плачь. И возложу́ на вся чре́сла власяни́цу и на всю главу́ оголе́ние. И положу́ я́коже се́тование возлю́бленаго и су́щих с ним, я́коже день боле́зни» . Е́же бо заити́ со́лнцу полу́дне зна́мение положи́, превраще́ние пра́здник на се́тование, и пе́сни на плачь: и сия́ вся за Своего́ Возлю́бленика рече́ Бог сотвори́ти, таково́ бо рече́ се́тование бу́дет и така́ беда́ суда́, я́коже разме́риши проти́ву са́на досажде́ннаго Возлю́бленника.

Зри же уже́ бо, а́ще отне́лиже пострада́ Спас вся сия́ стра́сти после́дуют ли? А́ще ли пе́сни не на плачь? А́ще ли не зашло́ со́лнце полу́дне? А́ще ли согляда́еши вели́кое чу́до, я́ко в пра́здник Па́схи пропя́т бысть Христо́с, суд же того́ де́ля преложи́ в се́тование пра́здники: Ру́мом же наше́дшим, жидо́м же всем бежа́вшим я́коже в сеть во Иерусали́ме и в саме́х пра́здницех, я́коже рече́ исто́рия: ору́жием, и огне́м, и гла́дом, и пла́чем неуспе́шным им сконча́ти[ся], я́коже толи́цеми злы́ми обстои́ми и я́ве сбы́сться преложе́ние пра́здником в се́тование, и пе́снем - в плачь, ре́кше всему́ сему́ сбы́вшуся пред очи́ма - за́йде бо со́лнце в полу́дне. Се бо зна́мение суть рече́нная.

По два бо ле́та рать жиды́ о се́товании погуби́, и до дне́шняго дне се́тование жидо́вския земли́ продолжи́ся. Где бо це́ркви? Где ли свяще́ние? Где ли ца́рство? Где же прибе́жище? Где зако́нный град? Все поги́бе, все отбы́сться, все от основа́ния разори́ся: все, заше́дшу со́лнцу, в се́тование преврати́ся.

Поне́же у́бо вели́ких де́лма та́ин сия́ быва́яху, при Спа́се стра́ждуще, того́ ра́ди и мы на вся́ку Пасху, та́йны благода́тию же о нас обновля́ти покуша́ющеся, и наро́цы собира́ем, ели́ко мо́жем и прие́млем: и четве́ртый на́десяте не то́чию за проро́ческия ра́зумы рече́нныя, но и зане́же со́лнце за́йде, да яви́тся не хи́трости е́ллинския, но де́ло суда́. Тма, я́коже мно́гажды рече́нно бысть, не подте́кши луне́, но по размере́нию проти́ву со́лнцу восходя́щи, да бу́дет зна́мение сбы́вшуся чудеси́ четве́ртый на́десяте всем ве́чно. Прие́млем же и пятка́, и су́бботу, и неде́лю, предрече́нныя де́лма вины́. И цел ра́зум та́йны стече́нием наро́к соверша́юще, и безу́мие жидо́вское и неи́стовство ерети́к, не творя́щих по сему́ о́бразу отмета́ем, и о́браз соверше́н оглавле́ния всего́ освяща́емь сотворе́нии Па́схи предлага́ем.

Во всех бо сих наро́цех Христу́ пострада́вшу, ну́жда есть и нам та́ко творити Па́сху ели́ко можем. А́ще что сих не досто́ит, хро́мо и бе́дно есть подража́ние.

Поне́же у́бо давно́ сих слы́шал еси́, ну́жда у́бо уже́ и вину́ рещи́, ея́же де́ля продолже́ние Па́схи быва́ет, о не́мже наче́н сло́во обеща́хся. Реко́хом бра́те, я́ко подоба́ет о стра́сти, и ве́сненыя равни́ны, и четве́ртый на́десяте лу́нский я́ко и по равни́нах, и пятка́ и суббо́ты и неде́ли приима́ти.

А́ще у́бо и когда́ лучи́тся четве́ртому на́десять лу́нному пе́рвее равни́н упа́дати, не держи́м того́, но ино́го и́щем, ему́же быти по равни́нах: и луча́ется о сем ме́сяцу приложи́му впада́ти, на бытие́ четве́ртому на́десять по равни́нах.

Ны́не же бра́те воспредлежа́щая нам Па́сха, четве́ртый на́десять пре́жде осми́ день равни́н впа́дает. Те́мже не держи́м его́, но и́щем сконча́ти лу́нный ме́сяц и гряду́щий четве́ртый на́десятый приима́ти, да в том страсть по подража́нию Спа́сову створи́в. Ме́сяц у́бо тре́бе есть нам приложи́ти, но я́коже ви́дехом, я́ко четве́ртый на́десяте лу́нский пре́жде равни́н а́ще впаде́т, не сего́, но е́же по равни́нах тре́буем. Та́коже па́ки, аще лучи́тся четве́ртому на́десяте лу́нскому по равни́нах или соше́дшемуся впа́дати, не твори́м [в] ту́же неде́лю воскре́сну, но други́я неде́ли тре́буем, я́ко в четве́ртый на́десять страсть есть: в том бо пострада́ Христо́с, пятку́ ся соше́дшу. И я́коже пятка́ не зна́ем воскре́сна су́ща, ни четве́ртаго на́десять то́чна его́.

Но неде́ли, е́йже досто́ит уста́влене бы́ти воскресе́ния, чи́сте досто́ит бы́ти от стра́сти. А́ще у́бо впаде́т в ню стра́стное чи́смя четве́ртое на́десять, сия́ оста́вльше, друга́я я́ко чи́сте су́ща от стра́сти твори́м.

Предлежа́щу бо нам подража́нию е́же о Спа́се, о стра́сти и о воскресе́нии при́сно, неде́лю же хо́щем о воскресе́нии уставля́ти свобо́дну от стра́сти, я́коже Влады́ка, сохраня́ем.

Поне́же у́бо се ви́дел еси, смотри́ уже́ глаго́лю: пре́жде двою́ дню ны́не равни́н впа́дает четве́ртый на́десяте лу́нский. Тем ну́жда ны есть сего́ оста́вити, но четве́ртаго на́десять и́же по сем, я́коже по равни́нах жда́ти.

Но па́ки се случа́ющийся четве́ртый на́десяте седма́го ме́сяца в два́десять шесты́й стека́ется, зане́же и неде́ля луча́ется. Поне́же у́бо в четве́ртый на́десяте сама́ неде́ля впа́дает [в] пра́здник воскресе́ния - в другу́ю неде́лю прилага́ем, стра́стнаго чи́смене свобо́дь обрете́ну. И та́ко к два́десять шесто́му седма́го ме́сяца неде́лю причита́юще, во вторы́й осма́го ме́сяца воскресе́ние твори́м. И сия́ суть вина́ продолже́ния.

А́ще ли кто хо́щет проти́ву глаго́лати, зане́же ся луча́ет в само́й недели четве́ртый на́десять лу́нский в два́десять шеста́го седма́го ме́сяца - по́слан бу́ди да смотри́т предрече́ния , а́ще хо́щет, и премудреца́ е́ллинския о сем прии́мь свиде́теля, я́ко сей весь неде́льный день, и нощь и́же по нем, до бли́зу гряду́щаго понеде́льника четве́ртый на́десять дося́жит. И никто́же не глаго́ли, я́ко николи́же о толи́це преложе́нии Па́сха не быва́ет. Па́че же и бы́ло есть, и о том мно́ги па́мятивца по́слухи и́мамы. Во́ле же николи́же по и́стинне, е́же николи́же несть хи́трость, но при́сно сло́во и́щется хи́трости. И мно́гажды скоре́е, и па́ки по́здее быва́ет. И ни еди́н же хитре́ц не зрит недостиже́ния време́н, но счета́ния слове́с. Коли́жды мни́ши в пре́днии времена́ рече́но бысть, е́же «не бысть николи́же»? Но хи́трость владе́яше.

Что же разли́чие есть зазира́юще? И́бо пове́дают, в два́десять девя́тый седма́го ме́сяца мн́огажды Пасха бысть. То ту уже́ о трех или о четы́рех днех есть, я́же леня́тся погуби́ти хи́трости. Где уже́ есть сла́вное недоуме́ния предложе́ние ? Но чудя́тся, я́ко без стро́я ели́ко о вре́мени Па́сха быва́ет. Но се несть чу́до хитреце́м.

Ви́дел ли еси бра́те тво́рна, или́ ко́мика, или́ тро́пика гране́са , ка́ко о́во их суть кра́тка, о́ва же кра́щша, о́ва же вельми́ продолже́на? О тех гру́бии чудя́тся вся́ко, я́ко та́ко то́чию про́сто лежа́ща. Но хитре́ц и́же весть сложе́ние мер, весть гла́дкое хи́трости, а́ще и зре́ние гране́с в сре́хло явля́ется.

Во́ле же бра́те ны́не быва́ет во вторы́й осма́го ме́сяца воскре́сный день, на друго́е же ле́то в седмы́й на́десяте седма́го ме́сяца. И па́ки в тре́тие ле́то в два́десять девя́тый воскре́сный день бу́дет. И никто́же о том па́кости не твори́т, никто́же о том жа́лует, но ко́ждо счета́ния и́щет хи́трости и сло́вом хи́тростном весели́тся. Все бо есть смотря́емое, да четве́ртый на́десять лу́нский не бу́дет пре́жде равни́н ве́сненых и неде́ля уставля́емая воскре́сная свобо́дь да есть от четве́ртаго на́десять, его́же ра́ди истяза́ния пыта́ющим число́ быва́ет. Досто́ит бо четве́ртому на́десяте в неде́ли всей сбыва́тися пре́жде пропове́даемаго воскре́снаго. Но а́ще в ширину́ всея́ неде́ли впа́дает, удо́бство обре́тению отверза́ется. А́ще ли в са́мый неде́льный день впаде́т, в то испы́тно приставле́ние тре́бе есть.

И́щущии бо друго́ицы не четве́ртый, но пя́тый на́десяте лу́нский су́щь, блазнь творя́т: е́же и в ны́нешнем случи́ся. Зело́ у́бо до́лжни есмы́ стоя́ти и зна́ти, я́ко и ны́не продолже́ние по чи́ну быва́ет.

Сия́ вси до́лжни есмы́ зна́ти. И пе́рвее гряду́щия неде́ли, ко́ждо [да] име́ет чи́сту со́весть, и да весть, я́ко [в] сию́ пе́рвее седмию́ неде́ль до́лжни есмы́ пости́тися.

Мы же о сем сло́во обеща́ния сконча́хом, то́чию а́ще пребу́дет в па́мяти си́ла глаго́лемых. Даждь Бо́же, да и вся та́йны сохране́ны бу́дут в сердца́х на́ших, и мы о Христе́, с Ним же возно́сится сла́ва Бо́гу Отцу́ со Святы́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.