Четверг третьей седмицы по Пасхе

Рожде́нное от пло́ти плоть есть, и рожде́нное от Ду́ха дух есть.

Вели́ких нас та́инств сподо́бил есть Единоро́дный Сын Бо́жий, вели́ких и боже́ственых, и яковы́х мы не бы́хом досто́йни, но и́хже ему́ подая́ти ле́по бе. А́ще бо досто́инство на́ше помы́слит кто, не то́кмо да́ра бы́хом недосто́йни, но и му́ки и томле́ния пови́нни. Но поне́же не к сему́ возре́, не то́кмо му́кы свободи́л есть, но и живо́т дарова́ мно́го пе́рваго светле́йшь. Во ин нас введе́ мир, и́ну соде́тельствова тварь. «А́ще бо ка́я о Христе́ но́ва тварь» рече́, кото́рое но́ва тварь? Услы́ши Его́ глаго́люща: А́ще кто не роди́тся водо́ю и Ду́хом, не мо́жет вни́ти в Ца́рствие Бо́жие». Земли́ испадо́хом и ниже́ зде́шняго пребыва́ния яви́хомся досто́йни, и на небеса́ нас возведе́. В пе́рвых не обрето́хомся ве́рни, и бо́льшее вручи́. Еди́наго удержа́тися дре́ва не возмого́хом, и го́рнее подаде́ наслажде́ние. В раи́ нестерпе́хом, и небеса́ нам отве́рзе. В ле́поту глаго́ла Па́вел: «О́ глубина́ бога́тства и прему́дрости и ра́зума Бо́жия!». Не ктому́ ма́ти, не ктому́ рожде́ние, ниже́ сы́нове и сожи́тия и исплете́ния теле́с: горе́ про́чее устроя́ется на́шего естества́ уготовле́ние, от Свята́го Ду́ха и воды́. Вода́ же прия́та бысть, рождество́ ражда́емому быва́емо. Е́же бо есть чре́во младе́нцу, сие́ ве́рному вода́: водо́ю бо назида́ется и вообража́ется. Пе́рвее бо глаго́лаше: «Да изведу́т во́ды пресмыка́ющихся душ живы́х». Отне́леже взы́де на Иорда́нския струя́ Влады́ка, не ктому́ пресмыка́ющаяся душ живы́х, но душа́ слове́сныя и духоно́сныя вода́ воздае́т. И е́же о со́лнце рече́ся: «Зане́ я́ко жени́х исходя́ из черто́га своего́», сие́ о ве́рных вре́мя у́бо бу́дет па́че рещи́: мно́го бо светле́йши испуща́ют луча́ о́ного. Но е́же у́бо во утро́бе созида́емо вре́мени тре́бует, в воде́ же не си́це, но в еди́ном часце́ вся быва́ют. Иде́же бо уве́даема жизнь и от теле́снаго тле́ния име́ет нача́ло, косни́т ражда́емое: таково́ бо теле́с естество́ вре́менем прие́млет соверше́нное. О духо́вных же не си́це. Что же ли у́бо? Я́ко совершен́на изнача́ла устрая́ет быва́емая.

Но поне́же Никоди́м, слы́ша сия́, ча́сте смуща́шеся, зри, ка́ко ему́ отверза́ет неизрече́нное та́инства сего́ и я́вствена соде́ловает нея́вственое о́ному еще́.

Ева́нгелие: Рожде́нное бо, рече́, от пло́ти - плоть есть, рожде́нное же от Ду́ха - дух есть.

Толкова́ние: Отво́дит его́ чу́вственых всех, и не попуща́ет очесе́м сим испытова́ти та́йно уче́ние. Не о плотско́м бо бесе́дуем естестве́, но о Ду́се, о́ Никоди́ме. Пре́жде его́ сло́вом сим к го́рнему посла́, я́кобы ничто́же чу́вственых взыскова́ти. Дух бо не у́бо яви́тся очесе́м сим, да не у́бо вознепщу́еши я́ко плоть ражда́ет ду́ха. Ка́ко у́бо, не́гли рече́т кто, Госпо́дня плоть роди́ся? Не от Ду́ха роди́ся то́кмо, но от пло́ти. Те́мже и сие́ явля́ет Па́вел глаго́лаше: «Ражда́емаго от жены́, быва́юще под за́коном». Дух бо ю́ созда́: не у́бо от не су́щих, поне́же что тре́ба бя́ше утро́бы?, но от пло́ти Деви́ческия. А е́же ка́ко - не могу́ сказа́ти. Сие́ же бысть, да не кто чу́жде на́шего бы́ти вознепщу́ет естества́ Ражда́емое. А́ще бо и сему́ бы́вшу, суть нецы́и и́же не ве́руют таково́му рожде́нию, а́ще не пло́ти причасти́л бы ся деви́ческия, где не бы у́бо испали́ нече́стия сии́?

Евангелие: «Рожде́нное от Ду́ха дух есть».

Толкование: Зри́ши ли Ду́ха досто́инство? Де́ло бо Бо́жие явля́ется творя́ще. Вы́шше у́бо рече́, я́ко «от Бо́га роди́шася», зде же, я́ко «Дух их ражда́ет». «Рожде́нное бо, рече́, от Ду́ха дух есть». А е́же глаго́лет, таково́ есть: рожде́нный от Ду́ха духо́вен есть. Рожде́ние бо зде не е́же по существу́ глаго́лет, но е́же по благода́ти.

А́ще у́бо и Сын си́це роди́ся, что мно́жае име́ет челове́к и́же си́це рожде́нных? Ка́коже Единоро́ден есть? И́бо аз от Бо́га роди́хся, но не от существа́ Его́.

А́ще у́бо ниже́ Той от существа́, что по сему́ ра́знствова нас? Обря́щет же ся у́бо и Ду́ха си́це умаля́я, таково́е бо рожде́ние от благода́ти быва́ет Ду́ха. Еда́ у́бо, да пребу́дет Сын, от Ду́ха ли тре́бует по́мощь? И что сия́ иуде́йских ра́знствова догма́т?

Рек у́бо Христо́с, я́ко «рожде́нное от Ду́ха дух есть». Поне́же смуща́ема па́ки ви́де, на чу́вственое указа́ние приво́дит сло́во, си́це глаголя́:

Ева́нгелие: Не чуди́ся, я́ко рех тебе́ «подоба́ет вам роди́тися свы́ше». Дух, иде́же хо́щет, ды́шет.

Толкова́ние: Тем бо е́же рещи́ «не чуди́ся», показу́ет его́ смуще́ние душе́вное и на тонча́йше его́ возво́дит теле́с. Плотски́х бо отведе́, рек% «Рожде́нное от Ду́ха дух есть». Но поне́же не ве́дяше, что у́бо есть «рожде́нный от Ду́ха дух есть», приво́дит его́ на теле́снейшая: ниже́ в де́белость теле́с сводя́, ниже́ о безтеле́сных чи́сте бесе́дуя, [ниже́ бо можа́ше мно́го вмести́ти он,] но обре́т не́что посреди́ те́ла же и безтеле́снаго ве́тра ноше́ние, отсю́ду его́ возво́дит. О нем бо рече́, я́ко

Ева́нгелие: Глас его́ слы́шиши, но не ве́си, отку́ду гряде́т и ка́мо и́дет.

Толкова́ние: Егда́ же глаго́лет «иде́же хо́щет ды́шет», не я́ко произволе́ние не́кое ве́тру име́ющу, но е́же от естества́ ноше́ние, невозбра́нное и со о́бластию быва́емое. Весть бо Писа́ние и о безду́шных си́це бесе́довати, я́коже егда́ глаго́лет «суете́ бо тварь повину́ся нево́лею» . Е́же у́бо «иде́же хо́щет, ды́шет» - непости́жное есть явля́ющаго, и я́ко разлива́ется всю́ду, и возбраня́я и́ никто́же сю́ду и сю́ду носи́тися, но со мно́гою о́бластию расточа́ется, и никто́же моги́й преврати́ти стремле́ние его́.

«И глас его́ слы́шиши», си́речь звук и стук, «но не ве́си отку́ду гряде́т, и ка́мо и́дет: си́це есть всяк рожде́нный от Ду́ха». Зде есть соверше́ние все. А́ще бо сего́, рече́, ду́ха, его́же чу́вство прии́меши слу́хом и осяза́нием, устремле́ние сказа́ти не ве́даеши, ниже́ путь, ка́ко е́же от боже́ственаго Ду́ха де́йство испыту́еши, е́же ве́тра не ве́дый, а́ще и гла́са слы́ша? А е́же «иде́же хо́щет ды́шет», к представле́нию рече́ся Уте́шителевы о́бласти.

А́ще бо сие́ никто́же держи́т, но иде́же хо́щет но́сится, мно́го па́че е́же Ду́ха де́йство: ни естества́ мо́гут зако́ны удержа́ти, ни преде́лы теле́снаго рожде́ния, ни и́но от таковы́х ничто́же. Я́ко бо о ве́тре рече́ся «глас его́ слы́шиши», я́вствено отту́ду, [я́ко] не у́бо неве́рному бесе́дуя и неве́дящему Ду́ха де́йство, рече́: «глас его́ слы́шиши». Я́коже у́бо ветр не явля́ется, а́ще и глас дая́, си́це ниже́ духо́внаго рожде́ния явля́ется очесе́м теле́сным. И́бо те́ло ветр, а́ще и тонча́йше: е́же бо чу́вству подложе́но, те́ло есть. А́ще у́бо те́ло не негоду́еши, я́ко не зри́ши, ниже́ не ве́руеши, сего́ ра́ди что у́бо о Ду́се слы́ша недоуме́ешися и толи́ки испыту́еши вины́, о телеси́ сие́ не творя́? Что ли у́бо Никоди́м? Еще́ во иуде́йской ху́дости пребыва́ет. И наипа́че, указа́нию си́це я́вствену рече́нну ему́, и рече́: «Ка́ко мо́жет сие́ бы́ти?».

Сих ра́ди про́чее уязви́тельнейше к нему́ бесе́дует: «Ты еси́ учи́тель Изра́илев, и сих ли не ве́си?». Нигде́же лука́вство оглаго́лует му́жа, но неве́дение па́че и простоту́. И что о́бще сие́ ко иуде́йскому рожде́ние име́ет? Рече́т у́бо кто, что бо не о́бще? Рцы ми, егда́ бо пе́рвый быв челове́к, и от ребра́ бы́вшее жена́, и непло́ды, и я́же вода́ми соверше́нное вся: я́же по исто́чнику, от него́ же Елисе́й желе́зо возвлече́; я́же по Чермно́му мо́рю, е́же преидо́ша иуде́и; я́же по купе́ли, ю́же а́нгел двиза́ше; я́же по Си́рскому Неема́ну, его́же во Иорда́ни очище́но: сия́ вся рожде́ние и очище́ние иму́щее бы́ти я́ко во о́бразе провозглаша́ху. И я́же от проро́к глаго́лемая. Сей гада́тельствует рожде́ния о́браз: «Возвести́т Го́сподеви род гряду́щий. И возвестя́т пра́вду Его́ лю́дем ро́ждшимся, и́хже сотвори́л есть Госпо́дь». И е́же: «обнови́тся я́ко орлу́ ю́ность твоя́». И: «просвеща́йся Иерусали́м», «се Царь твой гряде́т». И: «блаже́ни и́мже отпусти́шася беззако́ния». И как[о́в] же о́браз бе рожде́ния сего́?

Рцы бо, о́ Никоди́ме, ка́ко Он роди́ся? Егда́ зако́ном естества́? Ника́коже. Но посре́дний о́браз сего́ и о́ного рожде́ния сей бе: о́ного у́бо я́ко от сожи́тия, сего́ же, я́ко не от крове́й роди́ся. Не сие́ же то́кмо рожде́ние, но и е́же от Деви́цы провозглаша́ху сии́ о́брази. Но поне́же не у́бо кто удо́бне ве́рова, я́ко Деви́ца ражда́ет - непло́дныя предвари́ша, та́же [не] непло́дныя то́кмо, но и престаре́вшияся. И́бо непло́дныя мно́го чудне́йше е́же от ребра́ бы́ти жене́, но, поне́же о́но нача́льно бе и ве́тхо, па́ки ин быва́ет о́браз нов и млад, - и́же непло́дных, - предпутие́ творя́ ве́ре Деви́ческаго рождества́.

Сих у́бо ему́ воспомина́я, глаго́лаше:

Ева́нгелие: Ты еси́ учи́тель Изра́илев, и сих ли не ве́си? Е́же ве́мы глаго́лем и е́же ви́дех[ом свидете́льствуем], сведе́тельства на́шего никто́же прие́млет.

Толкова́ние: Сия́ же глаго́ла, и отъину́ду па́ки достове́рнейше сло́во творя́, и к не́мощи о́ного сходя́ рече́нием. Сего́ ра́ди рече́: «Е́же ве́мы глаго́лем, и е́же ви́дехом свиде́тельствуем».

Поне́же бо у нас зре́ние есть ины́х чувств верне́йше, и а́ще восхо́щет не́коего уве́рити, си́це глаго́лем: Я́ко очесы́ на́шими ви́дехом, а не от слу́ха ве́мы. Сего́ ра́ди и Христо́с, челове́ченейше к нему́ бесе́дует, сло́во и от зде уверя́я. И я́ко сие́ есть, и ничто́же и́но предста́вити хо́щет, ниже́ зре́ние чу́вственое явля́ет, я́вствено отту́ду:

Рек бо «Роже́нное от пло́ти плоть есть, и рожде́нно от Ду́ха дух есть», наведе́: «Е́же ве́мы глаго́лем, и е́же ви́дехом свиде́тельствуем». Сие́ же не у́ бы́вше бе, ка́ко у́бо рече́ «е́же ви́дехом»?. Не благоявле́нно ли, я́ко о изве́стнем ра́зуме и не и́нако име́ющемся? «И сведе́тельства на́шего никто́же прие́млет». Сие́ же «е́же ве́мы» или́ о Себе́ и Отце́ рече́, или́ о Cебе́ еди́ном. А е́же «никто́же прие́млет» - не стужа́ющаго есть глаго́л ны́не, но бы́вшее возвеща́ющаго. Не рече́ бо: Что же вас нечу́вственейше бу́дет, и́же я́же от Нас си́це опа́сне возвеще́но, не прие́млете? Но и де́лы, и глаго́лы вся́ку кро́тость показу́я. Сих у́бо ничто́же веща́ше, кро́тце же и ти́хо сбыва́емое веща́ше, предвозгласи́в: во вся́ку нас возводя́ кро́тость, и наказу́я нас, егда́ к не́коим бесе́дуем и не увещева́ем, не стужа́ти, ниже́ звери́ти, - несть бо соверши́ти лютя́щемуся, - но и поко́рнейша соде́лати па́че. Сего́ ра́ди подоба́ет гне́ва у́бо оша́ятися; отвсю́ду же достове́рно твори́ти сло́во, не тем е́же не гне́ватися то́кмо, но и тем е́же не вопи́ти. Вещь бо гне́ву - вопль есть.

Нравоуче́ние два́десять шесто́е: На гневли́вых, и я́ко не подоба́ет с во́плем, но с безмо́лвием бесе́довати:

Да за́пнем у́бо коня́, да разврати́м вса́дника. Да отсеце́м пе́рие я́рости, и не ктому́ к высоте́ во́змется зло́е. Остра́ бо гнев страсть, остра́ и люта́ укра́дати на́ша душа́. Сего́ ра́ди подоба́ет отвсю́ду е́й загражда́ти вход. И́бо безме́стно: зве́рие у́бо мощи́ украща́ти, на́шу же мысль свере́пейшу презира́ти. Огнь есть зе́лен, я́рость, вся снеда́я; и́бо и те́ло врежа́ет, и ду́шу растлева́ет, и несла́достну устроя́ет и сту́дно ви́дети. И а́ще гне́вающемуся мо́щно бы себе́ я́вствену бы́ти во вре́мя гне́ва, не бы у́бо ино́го востре́бовал наказа́ния: ничто́же бо несла́достнейше зре́ния гне́вающагося. Пия́ньство не́кое есть гнев, па́чеже пия́ньства люте́йше, и бе́са окая́ннейше. Но а́ще поучи́мся не вопи́ти, изря́ден путь любому́дрия обря́щем. Сего́ ра́ди Па́вел со гне́вом и вопль отъя́т . Повине́мся у́бо вся́кого любому́дрия учи́телю, и, егда́ гне́ваемся на рабо́в, грехи́ своя́ да помышля́ем и кро́тости устыди́мся о́нех. Егда́ бо ты у́бо досаждае́ши, о́нже молча́нием терпи́т доса́ду; и ты у́бо безообразу́еши, он же любому́дрствует - сие́ в место вся́каго прие́мли наказа́ния, а́ще бо и раб есть, но челове́к, и ду́шу име́я безсме́ртну, и те́миже от о́бщаго Влады́ки почте́н бысть да́ры. А́ще же и́же в бо́льших и духо́внейших единоче́стен нам сый, челове́ческаго ра́ди не́коего худа́го и ма́лаго преиме́ния си́це кро́тце терпи́т я́же от нас, кото́рые у́бо бу́дем ми́лости досто́йни, ко́его отве́та, и́же стра́ха ра́ди Бо́жия не могу́ще любому́дрити, па́че же не хотя́ще, я́коже он на́шего ра́ди? Сия́ у́бо вся помышля́юще, и грехи́ на́ша разсматря́юще, и о́бщее челове́ческаго естества́, да поучи́мся ти́хо везде́ веща́ти, да смире́нни се́рдцем бы́вше, душа́м на́шим упокое́ние да обря́щем: и настоя́щее, и бу́дущее, его́же бу́ди всем нам получи́ти благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́са Христа́, с Ни́мже Отцу́ сла́ва со Святы́м Ду́хом, во ве́ки веко́в. Ами́нь.

А́ще земна́я рех вам и не ве́руете, ка́ко а́ще реку́ вам небе́сная, ве́ру и́мете? И никто́же взы́де на не́бо, ра́зве с небеси́ сше́дый Сын Челове́чь, Сый на небеси́:

Е́же мно́жицею рех, сие́ и ны́не реку́, и не преста́ну глаго́ля. Что же ли сие́ есть? Хотя́ Иису́с высо́ких каса́тися догма́т не́мощи ра́ди слы́шащих, Себе́ держи́т мно́жицею и неча́сте в досто́йных вели́чия Своего́ словесе́х пребыва́ет, но па́че схожде́ние име́ющих. Высо́кое бо и ве́лие и еди́ною глаго́ланное, дово́льно предста́вити досто́инство о́но я́коже нам слы́шати мо́щно, смире́ннейша я́же близ мы́сли слы́шащих, а́ще не по вся дни глаго́лалося бы, не бы у́бо вско́ре удержа́ла высо́кая до́ле ре́вностнаго послу́шателя.

Сего́ у́бо ра́ди и мно́жае смире́ннейшая высо́ких рече́ся от Него́. Но да сие́ ин не́кий соде́лает вред па́ки, держа́ще до́лу ученика́, не про́сте недоста́точнейшая полага́ет, а́ще не пе́рвее рече́т и вину́, ея́же ра́ди сия́ глаго́лют. Е́же у́бо и зде сотвори́л есть. Поне́же бо рече́ о креще́нии я́же рече́ и е́же по благода́ти рожде́нии, на земли́ быва́емо, хотя́ше у́бо и в рожде́ние вложи́ти Свое́ неизрече́нное о́но и несказа́нное не у́бо влага́ет. И вину́ глаго́лет, ея́же ра́ди не влага́ет. Ка́я же ли есть сия́? Дебельство́ и не́мощь слы́шащих. И сие́ гада́тельствуя, глаго́лаше: «А́ще земна́я рех вам и не ве́руете. Ка́ко а́ще реку́ вам небе́сная ве́ру и́мете?». Я́коже иде́же у́бо рече́т ми́рно не́что и смире́нно, слы́шащих не́мощи вмени́ти подоба́ет сие́. «Земна́я» же зде не́цыи у́бо о ве́тре глаго́лют рещи́ся, е́же есть: А́ще и указа́ние от земны́х дах и ниже́ си́це уве́ристеся, ка́ко возмо́жете высо́кое навы́кнути? А́ще же креще́ние «земно́е» зде глаго́лет: или́ за е́же на земли́ соверша́тися, или́ к сосужде́нию Своего́ рожде́ния, «гро́знаго» о́ного имену́я. Си́це сие́ нарица́ет, а́ще бо и небе́сное сие́ рожде́ние, но ко о́ному прилага́емо и́стинному и е́же от существа́ Оте́ческаго су́щему - земно́е есть. И не рече́ «не помы́слисте», но «не ве́ровасте».

Егда́ бо ко о́нем кто неудо́бство име́ет, я́же умо́м приима́ти есть, и неудо́бне прие́млет, в ле́поту безу́мием порица́ется. Егда́ же сия́ не е́млет я́же по́мыслом у́бо несть прия́ти, ве́рою же еди́ною, не ктому́ безу́мия, но безве́рия есть согреше́ние. Отводя́ у́бо его́ е́же не иска́ти по́мыслы глаго́ланное, зельне́йше его́ каса́ется, неве́рие порица́я. А́ще же на́ша ве́рою подоба́ет приима́ти рожде́ние, чему́ у́бо бу́дут досто́йни и́же Единоро́дннаго рожде́ние по́мыслы испыту́юще?

Но не́гли рече́т кто у́бо: и что ра́ди глаго́лаше сия́, а́ще не хотя́ху ве́ровати слы́шащии? Я́ко а́ще и они́ не ве́роваху, но и́же по сих хотя́ху сие́ приима́ти и приобрета́ти. Косну́вся у́бо зельне́йше, показу́ет я́ко не сия́ ве́дяше то́кмо, но и и́на мно́га вя́щше сих и бо́льшая: и сие́ наведе́нием изъяви́л есть, си́це рек:

Ева́нгелие: Никто́же взы́де на не́бо, то́кмо И́же с небеси́ сше́дый Сын Челове́чь, Сый на небеси́.

Толкова́ние: И ко́е сие́ после́дование? Велича́йше у́бо и зельне́йше су́щи напреди́ соглаша́юще. Поне́же бо он рече́: «Зане́ ве́мы я́ко от Бо́га прише́л еси́, Учи́тель», сие́ само́ исправля́ет, то́чию не глаго́ля: не непщу́йте си́це бы́ти учителя́, я́ко мно́гих проро́к су́щых на земли́, от небеси́ бо приидо́х ны́не. От проро́к бо ни еди́н же взы́де та́мо, Аз же та́мо пребыва́ю. Ви́дел ли еси́, ка́ко и зело́ высо́ко ви́дящееся бы́ти, зело́ недосто́йно Его́ вели́чия есть. Не на небеси́ бо то́кмо есть, но и везде́, и вся исполня́ет. Но еще́ к не́мощи послу́шателя бесе́дует, пома́лу возводи́ти его́ хотя́: Сы́на же Челове́ча зде не по пло́ти нарече́, но от ме́ньшаго существа́ всего́ Себе́. Да си́це реку́: именова́ ны́не. И́бо сей и обы́чай Ему́, мно́жицею у́бо от Божества́, мно́жицею же от челове́чества все нарица́ти.

Ева́нгелие: И я́коже Моисе́й вознесе́ зми́ю в пусты́ни рече́, си́це подоба́ет вознести́ся Сы́ну Челове́ческому.

Толкова́ние: Па́ки и сие́ ви́дится держа́тися пре́жних; мно́го же и сие́ совокупле́ние име́ет. Рек бо вели́кое к челове́ком бы́вшее благодея́ние креще́нием, наво́дит и сию́ вину́, и о́ное не ме́ньшую же – кресто́м, я́коже у́бо и Па́вел, кори́нфеном бесе́дуя, сия́ вку́пе полага́ет благодея́ния, си́це глаго́ля: «Егда́ Па́вел распя́тся о вас? Или́ во и́мя Па́влово крести́стеся? ». Наипа́че бо всех двоя́ сия́ неизрече́нную показу́ет любо́вь: и я́ко о вразе́х пострада́, и я́ко у́мер о вразе́х креще́нием, всеце́ло грехо́в проще́ние дарова́. Что же ра́ди не рече́ я́вствене, я́ко «хощу́ распя́тися»? На дре́вний посла́ о́браз послу́шателей: пе́рвие у́бо, да навы́кнут сро́дна дре́вняя но́вым, и не чу́жда сих о́на, пото́м же, да разуме́еши, я́ко не нево́лею на страсть идя́ше к сим, да навы́кнеши, я́ко ниже́ Ему́ не́кий от ве́щи быва́ет вред, и мно́гим отсю́ду ражда́ется спасе́ние. Да́же бо не́кто возглаго́лет: И ка́ко есть в Распя́таго ве́рующим спасти́ся, егда́ ли Той от сме́рти посра́млен бу́дет? - на дре́внюю нас по́весть приво́дит. А́ще бо ко о́бразу ме́дному, зми́я взира́юще, иуде́и избега́ху сме́рти, мно́го па́че в Распя́таго ве́рующии, в ле́поту и мно́го бо́льшаго насладя́тся благодея́ния: не не́мощи бо ра́ди Распя́таго, ниже́ за е́же преодоле́ти иуде́ов сие́ быва́ет, но поне́же «возлюби́ Бог ми́ра». Сего́ ра́ди одушевле́ный Его́ храм распина́ется: «Да всяк ве́руяй в Него́ не поги́бнет, но име́ет живота́ ве́чнаго». Зри́ши ли вину́ креста́ и е́же от него́ спасе́ние? Зри́ши ли о́браза ко и́стинне сро́дство? Та́мо сме́рти избега́ху иуде́и, но и привре́менныя; зде - ве́чныя ве́рующии. Та́мо угрызе́ние змие́в исцеля́ше ви́сящий змий, зде мы́сленаго драко́на исцеля́ше я́звы распны́йся Иису́с. Та́мо и́же очесы́ си́ми зря́ше исцеля́шеся, зде же и мы́слеными очи́ма зря вся отлага́ет грехи́.

Та́мо медь ви́сящее бе во о́браз зми́я вообрази́вшися, зде те́ло влады́чне от Ду́ха соcтрое́но. Зми́и уха́пляше та́мо, и змий исцеля́ше, си́це и зде - смерть погуби́, и смерть спасе́. Но погуби́вый у́бо змий яд имя́ше, спаса́яй же я́да чист бе. Зде то же: па́ки погуби́вшия бо смерть грех имя́ше, я́коже яд змии́, Влады́чняя же смерть греха́ вся́каго премени́ся, я́коже ме́дный змий я́да. «Греха́ бо, рече́, не сотвори́, ниже́ обре́теся лесть во усте́х Его́» . И сие́ есть, е́же рече́ Па́вел: «Совле́к нача́ла и вла́сти, посрами́ дерзнове́нием, обличи́в их на Нем» . Я́коже бо кто подви́жник до́блествен, егда́ на высоту́ проти́в подви́жника воздви́г и раздрази́в, светле́йшу изъявля́ет побе́ду, си́це и Христо́с, вселе́нней всей зря́щи, сопроти́вныя си́лы низложи́л есть, и су́щых в пусты́ни уязвля́емых исцели́в, всех звере́й свободи́л есть, пове́шен быв на дре́ве. Но не рече́ «пове́ситися подоба́ет», но «вознести́ся», е́же бо благохва́льнейше бы́ти ви́дящеся, слы́шаннаго ра́ди, и́бо близ о́браза сие́ положи́л есть.

Ева́нгелие: Си́це возлюби́л есть рече́ Бог ми́ра, я́ко Сы́на Своего́ Единоро́днаго дал есть, да всяк ве́руяй в Него́ не поги́бнет, но и́мать живота́ ве́чнаго.

Толкова́ние: А е́же глаго́лет, таково́ есть: Не чуди́ся, я́ко Аз хощу́ вознести́ся да спасе́теся вы, и́бо и Отцу́ сие́ уго́дно есть. И Той си́це вас возлюби́л есть, я́ко за рабы́ да́ти Сы́на. И рабо́в неблагода́рных. И́бо не у́бо кто ниже́ о дру́зе сие́ сотвори́т, ниже́ о пра́ведном вско́ре, е́же и Па́вел явля́я, глаго́лаше: «Едва́ бо о пра́ведном кто у́мрет» . Но он у́бо простра́ннейше сло́во состро́ил есть, поне́же к ве́рным бесе́доваше: зде же сокраще́нне у́бо Христо́с, поне́же к Никоди́му бе сло́во; я́вственейше же, и́бо ко́еждо рече́ние мно́го име́ет явле́ние. Е́же бо рещи́ «си́це возлюби́л есть» и е́же Бог ми́ра мно́го показу́ет любви́ простре́ние: мно́го бо посре́дства и безме́рно бе, - Безсме́ртный бо, Безнача́льный, вели́чие и безконе́чие, - су́щых от земли́ и пе́пела, безчи́сленых испо́лненых грехо́в чрез все прирази́вшыхся вре́мя, неблагода́рных: сих возлюби́л есть. И я́же по сих па́ки та́коже изъяви́тельна, я́же наведе́, глаго́ля: я́ко «Сы́на Своего́ Единоро́днаго дал есть». Не раба́, ни а́нгела, ни арха́нгела, и́бо никто́же о сы́не толи́ко показа́л бы тща́ние, ели́ко о рабе́х неблагода́рных Бог. Страсть у́бо не зело́ обнаже́нне полага́ет, но спокрове́нне. А е́же от стра́сти приобрете́ние я́вственейше наво́дит, глаго́ля: «Си́це да всяк ве́руяй в Него́ не поги́бнет, но име́ет живота́ ве́чнаго». Поне́же бо рече́ вознести́ся подоба́ет и смерть назна́мена, да не дряхл послу́шатель от сих бу́дет глаго́л, челове́чнейша о сих непщу́я и смерть Его́ помышля́я, не су́щу бы́ти, смотри́ ка́ко его́ исправля́ет: Сы́на же Бо́жия глаго́ля бы́ти дае́маго и животу́ вино́вна бы́ти, и животу́ ве́чному. Не у́бо И́же ины́м живо́т подая́й сме́ртию, Той хотя́ще бы́ти в сме́рти вы́ну. А́ще бо ве́рующии в Распя́таго не поги́бнут, мно́го па́че Сам Распя́тый не поги́бнет. И́же бо ины́х поги́бель отъе́млет, мно́го па́че Сам сея́ свобожде́н есть. И́же ины́м подая́ живо́т, мно́го па́че Сам источа́ет живо́т.

Зри́ши ли, я́ко везде́ тре́ба ве́ры есть? Распя́таго бо Исто́чника жи́зни бы́ти рече́, е́же по́мысл у́бо не у́бо удо́бне прии́мет: и сведе́тельствуют еще́ и ны́не е́ллини, подсмеява́юще. А я́же не́мощь по́мыслов превосходя́щая ве́ра, удо́бне у́бо сие́ и прии́мет, и удержи́т. Отку́ду же возлюби́л есть Бог ми́ра? Отъину́ду у́бо ниотку́дуже, от бла́гости же еди́ныя.

Нравоуче́ние два́десять седмо́е: О нищелю́бии:

Да усрами́мся у́бо Его́ любви́, да устыди́мся человеколю́бия премно́жества. Той бо ниже́ Единоро́днаго пощаде́ нас ра́ди, мы же и име́ний щади́м себе́ ра́ди. Той при́снаго Сы́на даде́ за ны, мы же ниже́ сребра́ пренебреже́м Его́ ра́ди, но ниже́ за ны. И ка́ко у́бо бу́дут сия́ ми́лости досто́йна? А́ще у́бо и челове́ка уви́дели бы́хом, беды́ и сме́рти за ны прии́мша, всех предположи́ли бы́хом: и в пе́рвых счи́слили бы́хом друзе́х, и вся ему́ на́ша вручи́ли бы́хом, и того́ па́че не́жели на́ше бы́ти рекли́ бы - и ниже́ си́це вознепщу́ем воздая́ние досто́йно ему́ дая́ти. О Христе́ же, ниже́ сию́ ме́ру благодаре́ния сохраня́ем. Но Он у́бо ду́шу положи́ за нас, и кровь драгу́ю излия́ нас ра́ди, неблагоразу́мных, ниже́ благи́х бы́вших. Мы же, ниже́ име́ния излива́ем себе́ ра́ди, но презира́ем Его́ на́га и стра́нна, И́же за ны уме́ршаго. И кто нас бу́дущия и́змет му́ки? А́ще бо не Бог, но мы са́ми себе́ му́чим, еда́ не у́бо на себе́ суд изнесо́хом? Еда́ не у́бо огню́ гее́ньскому себе́ осу́дим, И́же о нас ду́шу положи́вшаго гла́дом тае́ма презира́юще? И что глаго́лю име́ния? А́ще бо тмы име́ли бы́хом душ, не все ли о Нем положи́ти подоба́ше? А́ще и ниже́ си́це досто́йно что благодея́ния сотвори́ли бы́хом. И́же бо пе́рвое благоде́тельствовав, я́вствену показу́ет бла́гость. Благоде́тельствованый же, е́же что у́бо возда́ст - долг отдае́т, а не благода́ти полага́ет: и наипа́че, егда́ наче́нший враго́в благоде́тельствуя бу́дет. И воздая́й, и в благода́теля полага́ет дае́мое, и той их наслади́тся па́ки.

Но нас ниже́ сия́ привлача́ют, но всех есмы́ неблагода́рнейши. Рабо́м у́бо, и мскам, и ко́нем, шле́и зла́ты облага́юще, Влады́ку же, на́га обходя́ща, и врата́ от врат пременя́юща, и при́сно на исхо́дищых стоя́ща и ру́це простира́юща, - презира́юще. Мно́жицею же и лю́тым зря́ще о́ком, и́бо и сие́ самое́ нас ра́ди претерпева́ет. Сла́дость не у́бо а́лчет, да ты насы́тишися; и на́га обхо́дит, да тебе́ пода́ст нетле́нныя оде́жди вину́, но ниже́ изда́ти от на́ших ничто́же. Но от риз, о́ва у́бо суть червесне́дная, о́ва же тя́жесть ковче́гу, изли́шне попече́ние стяжа́вшим; а И́же ина́я, и сия́ вся дав - наг обхо́дит. Но не в ковче́зе [рече́] ли сия́ полага́ете, но са́ми одева́ющеся украша́етеся? И что мно́жае вам от сих? Да е́жели купце́в уви́дит мно́жество вас? И что сие́? Не оде́янному бо си́ми чудя́тся, но подаю́щему тре́бующим. Я́коже а́ще хо́щеши чуди́тися - ины́х одева́я, безчи́сленых наслади́шися похва́л. Тогда́ и тебе́ Бог похва́лит с челове́ки.

Ны́не же похва́лит у́бо никто́же. Зави́дят же вси, те́ло у́бо зря́ще украша́емо, ду́шу же неради́му име́юща. Сие́ и жена́м блудни́цам есть украше́ние, мно́жицею же и многоце́ннейши, и светле́йши у них ри́зы. Душе́вное же украше́ние и́же в доброде́тели живу́щих то́кмо есть.

Сия́ ча́сте глаго́лю, и глаго́ля не преста́ну, не ни́щими толи́ко промышля́я, я́коже ва́шими ду́шами. Оне́м бо, а́ще и не от нас, но оба́че отъину́ду бу́дет не́кое утеше́ние. А́ще и не бу́дет утеше́ние, но гла́дом поги́бнут - ничто́же ве́лие тщеты́ им. Что бо повреди́ Ла́зоря нищета́, и е́же гла́дом та́яти? Вас же никто́же и́змет гее́нны, а́ще е́же от ни́щих не полу́чите по́мощи, но рече́м та́яже бога́тому безпреста́нне пря́жемому, утеше́ния же ниже́ еди́наго получа́ющему. Но не бу́ди ни еди́ному же сия́ услы́шати тогда́ глаго́лы, но в не́дра Авраа́мля отъити́ благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́са Христа́, И́мже и с Ни́мже Отцу́ сла́ва, со Святы́м Ду́хом, во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Во дни о́ны, глаго́люще апо́столом к лю́дем, наидо́ша на них свяще́нницы, и воево́да церко́вный, и саддуке́и, жа́ляще си, зане́ е́же учи́ти им лю́ди и возвеща́ти о Иису́се воскресе́ние ме́ртвых. И возложи́ша на них ру́це, и положи́ша их в соблюде́ние до у́трия, бе бо ве́чер у́же. Мно́зи же от слы́шавших сло́во, ве́роваша. И бысть число́ муже́й я́ко ты́сящь пять.

Толкова́ние Златоу́стаго: Зри у́бо, ка́ко на Христа́ преда́теля иска́ше. Зде же са́ми возлага́ют ру́це, безсту́днейши и сурове́йши бы́вше по распя́тии. Грех у́бо, до́ндеже боли́т, и́мать стыде́ние не́кое: егда́ же соверши́тся, тогда́ безсту́днейших твори́т де́лающих его́. «И воево́да святи́лищу» рече́, да па́ки о́бщее наважде́ние приложи́т бы́вши, и да не уедине́но бу́дет, е́же повсю́ду тща́хуся прия́ти. Не то́кмо уча́ху, ниже́ то́чию глаго́лаху Христа́ воскре́сша, но и нас Его́ ра́ди воскре́снувша : си́це кре́пко бысть Христо́во воскресе́ние, я́ко и ине́м Его́ вино́вно есть воскресе́ние. «И всади́ша их на соблюде́ние до у́тра» рече́. О безсту́дству! Не постыде́шася наро́да мно́жества. Сего́ ра́ди воевода святи́лищу с ни́ми бе, еще́ пе́рвых крове́й испо́лнени ру́це иму́ще. И не ктому́ веду́т их к Пила́ту, стыдя́щеся и сумня́щеся пе́рвых, да не от не́ких осужде́ни бу́дут. «Мно́зи же слы́шавше сло́во ве́ровавше» рече́. Егда́ во успе́х ви́деша их? Не свя́занни ли ви́деша, ка́ко ве́роваша? Ви́диши ли явле́ннейше де́йство? И́бо ве́ровавшая подоба́ше не́мощнейше бы́ти, но несть се. Глаго́лы у́бо Петро́вы во глубину́ се́мя вложи́ша и се́рдца их прикосну́ся. Сего́ ра́ди фарисе́и па́че гне́вахуся, зане́ наро́ды ве́ровавшии ничто́же боя́хуся их, ничто́же настоя́щая лю́та вменя́ху: «А́ще Распя́тый, рече́, такова́я твори́т, я́ко хрома́го пра́ва воскреси́, не бои́мся их». Мно́жае бя́ху ве́ровавшии ны́не па́че пе́рвых, сего́ ра́ди апо́столы связа́вше, да о́нех устраша́т. И не посреде́ наро́да истяза́ют их, но на осо́бь да не слы́шавше ве́руют. Се у́бо ди́вно бе, я́ко держа́ще их врази́ во у́зах и в темни́цу всади́ша их, не то́чию не победи́ша их, но и са́ми пото́м повинова́хуся им, бию́щие бие́мых, вя́жущие свя́занным, гоня́щие гони́мым. «И бысть число́ мужи́й рече́, я́ко пять ты́сящь». Сего́ ра́ди пре́жде глаго́лаше им Иису́с о пяти́ ты́сящ наро́да: «Дади́те вы им я́сти», си́речь, пять ты́сящь насы́тите ве́рою.

Су́щее: Бысть же на у́треи собра́тися кня́зем их и ста́рцем и кни́жником во Иерусали́м, и А́нне архиере́ю, и Каиа́фе, и Иоа́нну, и Алекса́ндру, и ели́ца бе́ша от ро́да архиере́йска. И поста́вльше их посреде́, вопроша́ху: «Ко́ею си́лою или́ ко́им и́менем сотвори́сте се вы?».

Толкова́ние: Па́ки суди́лищу, о́браз ве́щи прилага́ют, да пови́нни непра́ведному бу́дут суди́щу. И печа́лующеся у́бо, зане́ Иису́совем и́менем пропове́даху воскресе́ние. Почто́ у́бо вопроша́ют их? Ча́юще их наро́да ра́ди отме́тнутися. Зри у́бо, что глаго́лет им: «Ко́им рече́ и́менем сотвори́сте се вы?». И почто́, о́ безако́нное со́нмище, вопраша́еши «ко́им и́менем» и не пове́дуеши, но сокрыва́еши благода́тная?

Су́щее: Тогда́ Петр испо́лнися Ду́ха Свя́та, рече́ к ним: «Кня́зи лю́дстии и ста́рцы Изра́илевы, а́ще мы днесь истяза́еми есмы́ о благодея́нии челове́ка не́мощна, о чесо́м сей спасе́ся, разу́мно бу́ди всем вам и всем лю́дем Изра́илевым, я́ко во и́мя Иису́са Христа́ Назоре́я, Его́же вы распя́сте, Его́же Бог воскреси́ от ме́ртвых, о Сем сей стои́т пред ва́ми здрав».

Толкова́ние Златоу́стаго: Помяни́ у́бо Христу́ глаго́лющу: «Егда́ приведу́т вы в со́нмища, да не пече́теся ка́ко или́ что возглаго́лете: Дух бо Отца́ ва́шего есть глаго́ляй в вас».

Зри прему́дрость Петро́ву, коли́ка дерзнове́ния испо́лнена суть. Ничто́же доса́дно глаго́лет, но со вся́кою че́стию отвещава́ет: «Кня́зи лю́дстии и ста́рцы Изра́илевы» рече́, зело́ их до́блественне прикосну́ся, от пе́рваго гла́са усе́кну их и воспомяну́ пе́рвых, я́коже глаго́лаше: Подоба́ше па́че похваля́ти нас о таковы́х и я́ко благода́теля пропове́дати. Мы же и су́димся о благодея́нии челове́ку не́мощну, не бога́ту, не си́льну, не сла́вну: и́бо о сем кто бы враждова́л и не бы́ благодари́л благода́теля? «О и́мени Иису́с Христо́ве назаряни́на, Его́же вы распя́сте», да не мни́те рече́, я́ко сокрыва́ем, или́ страсть, Его́же вы распя́сте, Его́же Бог воскреси́ от ме́ртвых: о Сем сей стои́т пред ва́ми здрав. Па́ки смерть пропове́дуется, па́ки воскресе́ние, от вели́кого дерзнове́ния: «Его́же вы распя́сте рече́, Сего́ Бог воскреси́ из ме́ртвых». Се бо́льшаго дерзнове́ния есть, поноша́я им безсту́дство сия́ глаго́лет, и непро́сто, но я́ве облича́ет сло́во.

Кири́лово: Я́коже Оте́ц из ме́ртвых воскреси́, глаго́лется Го́спода на́шего Иису́са Христа́ по пло́ти. Да никто́же усумни́тся, То́йже бо есть Животворя́щая и Де́йствована Си́ла О́тча: «Разруши́те, рече́, Храм сий, и в тре́тий день воздви́гну и́».

Су́щее: Сей есть Ка́мень укоре́нный от вас зи́ждущих, бы́вый во главу́ у́глу. И несть о ино́м ни о еди́ном же спасе́ния. Несть бо ино́го и́мени под небесе́м да́ннаго в челове́цех, о нем же подоба́ет спасти́ся нам.

Толкова́ние Златоу́стаго: Воспомина́ет глаго́л, дово́лен устраши́ти их: «Пады́й бо, рече́, на ка́мени сем сокруши́тся, а на не́мже паде́тся сотре́т его́», си́речь, я́ко зело́ иску́сен есть. Мно́го прия́ша дерзнове́ние от бы́вшаго зна́мения про́чее, и, егда́ учи́ти подоба́ше, зри ка́ко глаго́лют: проро́чествия приво́дят мно́га: «Не бо́ есть ино́го и́мени» рече́ и про́чая. Я́коже и о святе́м креще́нии глаго́лем, я́ко крестя́йся о И́мени Иису́сове, и во Отца́, и во Святе́м Ду́се креща́ется, Неразде́льне су́щи Святе́й Тро́ице, си́це и зде глаго́лем, я́ко спаса́яся о и́мени Иису́сове, от Святы́я Тро́ицы спаса́ется. Коне́ц толкова́нию.