Четверток четвертой седмицы по Пасце

Я́коже ве́чер бысть, снидо́ша ученицы́ Его́ на мо́ре и все́дша в кора́бль. Идя́ху на он пол мо́ря в Капернау́м, и тма а́бие бысть, и не у́ бе прише́л к ним Иису́с. Мо́ре же, ве́тру ве́лию ды́шущу, воздвиза́шеся:

Не ту сый то́кмо Христо́с теле́сне, но и дале́че быва́я, поле́зное устроя́ет. И́бо бога́т Сый, благохи́тростен сопроти́вными ве́щьми, еди́но и то́же устроя́ет. Зри у́бо и зде, что сотвори́: оставля́ет ученико́в и восхо́дит на го́ру. Я́коже по́зде бысть, снидо́ша на мо́ре и до ве́чера у́бо ожида́ху Его́ приити́ ча́юще к ним. Бы́вшуже ве́черу, не ктому́ терпя́ху не иска́ти Учи́теля: толи́ко их держа́ше жела́ние. Ниже́ бо ре́ша: «Ве́чер у́бо есть и нощь пости́же, где ны́не отъи́дем? Бе́дно ме́сто есть, блазне́но вре́мя», - но, от любви́ стрече́ми, взыдо́ша в кора́бль. Не про́сте бо евангели́ст и вре́мя изъяви́л есть, но сим те́плую их любо́вь явля́я.

Что бо ра́ди оставля́ет их и не явля́ется? Что же ра́ди явля́ется па́ки еди́н, на мо́ри ходя́? О́но у́бо - науча́я их, коли́ко есть наслажде́ние и любле́ние содева́я бо́льшее. Сие́ же - па́ки Свою́ си́лу показу́я.

Я́коже бо во уче́нии не с наро́дом вся слы́шаху, си́це и о зна́мениих не со мно́жеством вся зря́ху. Подоба́ше бо им, хотя́щим вручи́тися вселе́нныя предста́тельству, име́ти не́что про́чих вя́щше. И кото́рая зна́мения по себе́ ви́дяху, рече́? Преображе́ние е́же на горе, сие́ е́же на мо́ри, я́же по Воскресе́нии мно́га и вели́ка су́ща. Аз же и и́на уга́дываю от сих.

Идя́ху же в Капернау́м, я́вствено у́бо не ве́дяще, та́може ча́юще обрести́ Его́ или́ и посреде́ пла́вания. Сие́ у́бо евангели́ст гада́тельствует рек: «Я́ко тма у́же бысть, и не прии́де к ним Иису́с. Мо́ре же, ве́тру ве́лию ды́шущу, воздвиза́шеся». И а́бие, и от вре́мени, ма́ло бе уже́, и от обурева́ния, мо́ре бо воздвиза́шеся, и от ве́тра, не бо бе́ша близ от земли́, но «преше́дше бе́ша ста́дий два́десят и пять» , о чудеси́ пресла́вном смуща́ются, зрят бо Его́ по мо́рю ходя́ща. И смуща́ющимся им глаго́лет: «Аз есмь, не бо́йтеся».

Что у́бо ра́ди яви́ся? Показу́я, я́ко Той есть зи́му разреша́яй. Сие́ бо изъяви́ евангели́ст, рек: «Я́ко хотя́ху прия́ти Его́, и а́бие кора́бль близ земли́ яви́ся». Не то́кмо бо утверже́но , но и поспеши́тельно им подаде́ пла́вание. Наро́ду же не показа́ Себе́ по мо́рю ходя́ща: бо́льше бо, не́жели по о́нех мо́щи, зна́мение бе. Но ниже́ ученико́в яви́ся на мно́зе сие́ творя́, но вку́пе яви́ся и отъи́де.

Мне же и сие́ ви́дится зна́мение и́но бы́ти, от е́же в Матфе́и лежа́щаго , и от мно́гаго я́вствено. Мно́жицею бо та́яже зна́мения твори́т, я́ко бы и чуди́тися, и зело́ ужаса́тися зря́щим. Но со мно́гою сия́ приима́ти ве́рою. «Аз есмь, не бо́йтеся» со глаго́лом и боя́знь изгна́ от о́нех души́. И́нде же не си́це. Сего́ ра́ди и Петр глаго́лаше: «А́ще Ты еси́, повели́ мне приити́ к Себе́» . Отку́ду у́бо тогда́ не а́бие сие́ прия́ша? Ны́не же со гла́сом тишина́ прии́де, или́ а́ще не сие́ пе́рвие о́но есть е́же предвари́х рек, я́ко мно́жицею та́яже зна́мения, удо́бь прия́тно вре́мени, втора́я от пе́рвых соде́ловаше. Что же ра́ди не взы́де в кора́бль? Чу́до бо́льше соде́лати хотя́, и Божество́ им откры́ти на́го, и показа́ти, я́ко тогда́ благодари́в, не тре́буя по́мощи сие́ сотвори́л есть, но о́нем сходя́. Попусти́ бы́ти зиме́, да при́сно Его́ взыску́ют. Уста́ви же бу́рю, да си́лу Свою́ ска́жет. Не взы́де же в кора́бль, да чу́до бо́льшее соде́лает.

Ева́нгелие: Наро́ди же, су́щии та́мо, ви́деша, я́ко ин кора́блец не бе та́мо, ра́зве еди́н во́ньже внидо́ша ученицы́ Его́. И я́ко Иису́с не взы́де в кора́бль, но ученицы́ Его́.

Толкова́ние: И что ра́ди опа́сно сло́вит Иоа́нн? Что бо ра́ди не рече́: «Наро́ди же про́чее преплу́вше отъидо́ша»? И́но нас не́что хо́щет научи́ти: я́ко и наро́дом, а́ще и не си́це я́вствено, вня́шеся у́бо утаи́тельне непщева́ти бы́вшее. Ве́дяху бо рече́, я́ко кора́блец ин не бе там. И ве́дяху, я́ко Иису́с не взы́де со ученики́. И отше́дше, обрето́ша Его́ пе́рвие в Капернау́ме.

Что у́бо бе и́но непщева́ти, ра́зве я́ко мо́ре пешеше́ствуя пре́йде? Ниже́ бо бе рещи́, я́ко ине́м корабле́м пре́йде, - «еди́н бо бе, рече́, во́ньже взыдо́ша ученицы́», - но оба́че по чудеси́ толи́ко отше́дше, не вопроси́ша Его́, ка́ко пре́йде, ка́ко прии́де, ниже́ взыска́ толи́ко зна́мение уве́дети. Но что глаго́лют? «Когда́ зде прише́л еси́?». Оба́че, а́ще не «когда́» кто зде глаго́лет в ме́сто е́же «ка́ко» рещи́ся от них. Досто́йно же и зде све́дети удо́бь де́рзостное их устремле́ние. Глаго́лющии бо: «Сей есть проро́к», тща́щиися восхоти́ти и сотвори́ти царя́, обре́тше Его́, ничто́же таково́ сове́туют, но чу́до отве́ргши, я́коже аз у́бо мню, не ктому́ про́чее от пе́рвых чудя́хуся, но взыскова́ху па́ки трапе́зы наслади́тися я́коже и пе́рвее. Преидо́ша у́бо Чермно́е мо́ре иуде́и, Моисе́ом наставля́еми, но мно́го посре́дство зде: ов бо моля́ся и я́ко раб вся де́йствоваше, Сей же со вла́стию вся́кою. И та́мо у́бо ю́гу тогда́ ды́шущу, уступи́ вода́ я́кобы по су́ше сотвори́ти преити́. Зде же чу́до бо́льше бысть: пребыва́юще бо во свое́м естестве́ мо́ре, си́це ноша́ше Влады́ку на хребте́х, сведе́тельствующе о́ному рече́нию, глаго́лющему: «Ходя́́ по мо́рю, а́ки по земли́» .

В ле́поту же, хотя́ в Капернау́м входи́ти же́стокий и непоко́рный, зна́мение хлебо́в соде́ла, не то́кмо и́же в нем бы́вшими, но и су́щими вне гра́да чудоде́йствуемыми умягчи́ти хотя́ его́ непоко́рство. Е́же бо наро́дом приити́ толи́ким во град он, мно́го положи́вшим тща́ние, ко́его не бе дово́лен умягчи́ти ка́меня? Но они́ ничто́же таково́ не пострада́ша, но па́ки пи́щи жела́ху теле́сныя: те́мже и поноша́ются от Иису́са.

Нравоуче́ние четы́редесять тре́тие: о е́же подоба́ет духо́вная па́че, а не жите́йская от Бо́га проси́ти, и я́ко Госпо́дьская моли́тва е́же О́тче наш духо́вна есть, и я́ко непра́веднии не от Бо́га богате́ют:

Сия́ у́бо ве́дяще, и мы благодари́м Бо́га: и чу́вственных у́бо ра́ди, мно́га же па́че духо́вных. Си́це бо и Сам хо́щет, и сих ра́ди и о́на дае́т, несоверше́нных возводя́ си́ми и преднаказу́я, поне́же к ми́ру еще́ упова́ют. Но, егда́ сия́ прие́мше, в тех пребу́дут, порица́ются и запреща́ются. Поне́же и о разсла́бленом пре́жде о́но восхоте́ да́ти, но не терпя́ху предстоя́щии. Ре́кшу бо: «Я́ко оставля́ются тебе́ греси́», глаго́лаху: «Сей ху́лит». Да не у́бо таково́ постра́ждем ничто́же, но о́нех нам мно́го да бу́дет сло́во.

Духо́вным бо су́щим, ни еди́н же от несущества́ плотски́х нам быва́ет вред. О́нем же не су́щым, кото́рая бу́дет нам про́чее наде́жда, ко́е же утеше́ние? Те́мже подоба́ет о сих при́сно Бо́га моли́ти и сия́ проси́ти. Такова́я бо нас моли́тися научи́. И а́ще разгне́м моли́тву о́ну, ничто́же обря́щем в ней пло́тско, но вся духо́вна. И са́мое же ма́ло о́но чу́вственое, нра́ву быва́емо духо́вное. Е́же бо ничто́же вя́щше взы́сковати хле́ба насу́щнаго, си́речь, духо́внаго, духо́вныя у́бо бу́дет и любому́дрыя мы́сли. И я́же пре́жде сего́: «да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на небеси́ и на земли́». Та́же рек чу́вственое о́но, вско́ре премени́ па́ки и на духо́вное приведе́ уче́ние: «Оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим глаго́ля». Нигде́же нача́льство, нигде́же бога́тство, нигде́же сла́ву, нигде́же могу́тство, но вся в по́льзу душе́вную споспеша́ющая вложи́л есть моли́тве. Ничто́же земно́, но вся небе́сная. А́ще бо повелева́емся оша́ятися жите́йских и настоя́щих, ка́ко несть мы окая́нни и злостра́стни, сия́ прося́ще от Бо́га, я́же повеле́ и име́ющим отлага́ти, и приима́ти жела́юще, о ни́хже повеле́ние еди́ноже полага́ти тща́ние? Сие́ бо есть е́же лихосло́вити. Сих ра́ди моля́щеся не соверша́ем.

Ка́ко у́бо лука́вии, рече́, богате́ют? Ка́ко непра́веднии и скве́рнии, похища́юще и лихои́мствующе? Не Бо́гу подаю́щу, не бу́ди! Но похища́юще сия́ и лихои́мствующе, и ка́ко Бог попуща́ет? Я́ко бога́тому о́ному тогда́ попусти́, бо́льшей соблюда́я его́ му́це. Услы́ши у́бо, что рече́? «Ча́до, восприя́л еси́ блага́я своя́, и Ла́зарь зла́я. И ны́не сей утеша́ется, ты же боле́знуеши» . Да́же у́бо и мы не сего́ услы́шим глас, наслажда́ющеся ту́не и всу́е и мно́ги собира́юще себе́ грехи́, и́стинное бога́тство да избере́м и опа́сное любому́дрие, я́ко бы получи́ти обеща́нных благи́х, и́хже бу́ди всем нам сподо́битися благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́са Христа́, И́мже и с Ни́мже Отцу́ сла́ва со Святы́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Отвеща́ Иису́с и рече́: «Ами́нь ами́нь глаго́лю вам, и́щете Мене́, не я́коже ви́деста зна́мения, но е́же ядо́сте и насы́тистеся. Де́лайте не бра́шно ги́бнущее, но бра́шно пребыва́ющее в животе́ ве́чнем».

Не всегда́ смире́ным бы́ти и кро́тким [тре́бе]: но лени́ваго ученика́ и ра́зумом дебе́лаго, о́стрыми учи́теля подстреца́ньми от лени́вства побужда́ти подоба́ет - кото́рый обы́чай и зде, и и́нде ча́сто крат Сын Бо́жий соблюда́ет. И́бо приступи́вшии наро́ди, ра́дующеся «когда́ зде прише́л еси́?» глаго́лаху.

Е́же челове́ческую хвалу́ Себе́ презира́ти и их то́кмо избавле́ния попече́ние име́ти показа́. Остре́йше отвещава́ет и не та́ко того́ , я́ко открове́ния ра́ди у́мысла их, да́же бу́дет я́вствен всем.

Ева́нгелие: Ами́нь, рекл, ами́нь, глаго́лю вам. И́щете Мене́, не поне́же ви́десте зна́мения, но поне́же ядо́сте хлеб и насы́тистеся.

Толкова́ние: Кро́тце смиря́ет: не объяде́ния и чре́вы рабы́ нарече́, ниже́ толи́кое мно́жество чуде́с, за ко́ими они́ идо́ша и не удивля́хуся, воспомина́ет. И не си́це ины́я чудеса́, я́ко ма́ло пред тем чу́до сотворе́ное воспомина́ет, ему́же не чуди́шася, но, поне́же насыще́ни, после́доваша, да́же па́ки насы́тятся. И сего́ ра́ди возврати́шася. И сего́ ра́ди ре́ша: «Отцы́ на́ши ядо́ша ма́нну в пусты́ни». И́же их о теле́сной пи́щи пеку́щихся показа́ше, вещь во и́стину зело́ похуле́ния досто́йну. Иису́с у́бо не толи́ко обличе́ния, но и уче́ния глаго́лы простира́ше, «де́лайте, рече, не бра́шно ги́бнущее, но бра́шно пребыва́ющее в живо́т ве́чный, е́же Сын Челове́ческий даст вам, сего́ бо Оте́ц запечатле́, Бог», си́речь, не пецы́теся о бра́шне пло́ти, но ду́ха.

Не́цыи же ле́ности и глу́хости порабоще́ны, сия́ слова́ зле разуме́ют, а́ки бы Христо́с трудо́в дела́ истребля́л. Ко́им подоба́ет отвеща́ти: Поне́же вси, да́же вкра́тце реку́, христиа́нские догма́ты оклеве́туют, да́же ле́ность свою́ оброня́ют.

Да слу́шают Па́вла: «Помяни́те Го́спода ре́кшаго: Лу́чшее есть дая́ти, не́жели приима́ти». Но отку́ду мо́жет да́ти, кто не име́ет? Что Ма́рфе рече Иису́с? «Пече́шися и мо́лвиши о мно́зе? Еди́ноже есть на потре́бу. Мари́я же благу́ю часть избра́». И па́ки: «Не пецы́теся о у́трених». Сия́ вся подоба́ет разреши́ти, не то́чию да лени́вых возбу́дим, но да и Писа́ние боже́ственое не мни́тся себе́ бы́ти сопроти́вно.

Поне́же и́нде глаго́лет Па́вел: «Молю́ же вы, бра́тие, презоби́ловати па́че и прилежа́ти, да бу́дете в ми́ре и де́лати свои́ми рука́ми, я́коже повеле́хом вам… Да хо́дите благообра́зно к вне́шним». И па́ки: «Кра́дый, ктому́ да не кра́дет. Но па́че да тружа́ется, де́лая свои́ми рука́ми, да имает что пода́ти тре́бующему».

Зде Па́вел не про́сте повелева́ет де́лати, но си́це, да́же не иму́щему помо́жет. И́нде: «Потре́бам же мои́м и су́щым со мно́ю, послужи́сте ру́це мои́». И к кори́нфом: «Ка́яже ли мне есть у́бо мзда? Да благовесту́ющу ми без прото́ру, положу́ Ева́нгелие Христо́во». И во град он приходя́ще , пребыва́ше у Аки́лы и Приски́лы, де́лающе, «поне́же бе́ша ремесло́м усма́рие» .

Сия́ вся ели́ко во словесе́х проти́вни бы́ти мня́тся, и того́ ра́ди подоба́ет изъясни́ти. Но что́ же рече́м? Не подоба́ет разуме́ти то́кмо попече́ние име́ти, а не де́лати, [но] да не всем ра́зумом о мирски́х ве́щех бу́дем пещи́ся, ниже́ мы́слити о поко́ю у́тренем я́ко о изли́шнем: не досто́ит не́которым таковы́м попече́нием де́лающе смути́ти. У́бо не то́ежде есть де́лание и попече́ние, ниже́ бы кто де́лает упова́юще де́лу своему́, но да уделя́ет и неиму́щему .

А е́же к Ма́рфе рече́ Иису́с, не рече́ похуля́юще труды́, но е́же вре́мени тре́ба разсмотря́ти и устро́ити, да не истреби́тся вре́мя слу́шания сло́ва Бо́жия в попече́нию теле́сных веще́й. Сего́ ра́ди не ле́ность хва́лит Иису́с, но к послуша́нию привлачи́т: Приидо́х, глаго́лет, да́же вас поле́зных веще́й научу́, а ты око́ло трапе́зных умышля́еши, разли́чными бра́шен ро́ды хо́щеши Мя угоща́ти? И ино́е бра́шно уготовля́й, словесе́м Мои́м внима́й, жела́ние сестры́ насле́дуй. Не похуля́ет Иису́с странноприи́мство, ника́коже, но во вре́мя уче́ния от ины́х дел упразни́тися наказу́ет.

И о́но сло́во: «Де́лайте не бра́шно ги́бнущее», не зна́менует в ле́ности пребыва́ти: и́бо сие́ бра́шно есть, е́же зе́льне исчеза́ет, поне́же вся́кой зло́бе исто́чник есть пра́зности, - но подоба́ет де́лати и дава́ти неиму́щему, сие́ бра́шно не исчеза́ет. А кто ле́ности порабоще́н, чре́ву живе́т, в сласте́х пребыва́ет, - сей бра́шно де́лает исчеза́ющее. А и́же от свои́х трудо́в Христа́ пита́ет, напая́ет, одева́ет, кто зело́ си́це есть без ра́зума, да такова́го рече́т де́лати бра́шно ги́бнущее. И́мже [бо] Ца́рство небе́сное и его́ блаже́нства нам обеща́ны суть, сие́ бра́шно есть ве́чное.

Егда́ жи́дове не ве́роваху, ниже́ помышля́ху, отку́ду и ко́ею си́лою [сие́] бра́шно прии́де, но то́чию ничесо́же де́лающе насыще́ния иска́ху, досто́йне таково́е бра́шно нарече́ ги́бнущее. Насы́тих есмь вас, глаго́лет, да́же отсе́ле пребыва́ющаго бра́шна и́щете, и́мже ум пита́ется, вы же земно́му прилежите́. Сего́ ра́ди того́ худе́йшаго вам да́ти не хощу́. И́же не преходя́щий и ги́бнущый живо́т, но я́же ве́чный дае́т, я́же не те́ло, но ду́шу пита́ет.

Но егда́ у́бо высо́це о Себе́ рече́, обеща́ющеся им да́ти бра́шно; сего́ ра́ди, да́же не даст вины́ ко лжеклеве́танию, на Отца́ сие́ возлага́ет, да́же Ему́ ве́руют. И́бо егда́ рече́, «е́же Сын Челове́ческий вам даст», приложи́: «Сего́ бо Оте́ц зна́мена Бог», сего́ ра́ди посла́, да́же вам сие́ бра́шно даст. Что и и́нако мо́жет бы́ти истолко́вано.

И́нде глаго́лет Христо́с: «Сего́ назна́мена Оте́ц, я́ко Бог И́стинен есть» , сие́ я́вствене показу́ет, кото́рии словеса́ и на том ме́сте, ту́юже си́лу име́ти ви́дятся. «Назна́мена Оте́ц», си́речь, показа́ и откры́ Свои́м сведе́тельством. Поне́же Сам Себе́ показу́ет, [оба́че] и ко иуде́ом глаго́люще, Оте́ческое сведе́тельство на среду́ принося́ще.

Нравоуче́ние четы́редесять четве́ртое: я́ко небе́сных и ве́чных, а не мирски́х и зе́мных в моли́тве у Го́спода испроси́ти до́лжни есмы́:

О таковы́х у́бо возлю́блении Го́спода да про́сим, и о таковы́х мо́лим, кои́х бы от Него́ досто́йна не возбрани́шася: а́щеже мирска́я прилуча́тся, не па́губны суть. А́ще бу́дем обогаще́ни [си́ми], то́чию зде сласте́й наслади́мся. А́ще убо́ги бу́дем, ничесо́же превреди́т. Поне́же ниже́ си́и я́же досто́йни вожделе́ния, в сем житии́ или́ приско́рбни ви́дятся к наслажде́нию, или́ печа́льни си́лу не́которую име́ют: но обои́ презре́ния досто́йны, поне́же теку́т зело́ ско́ро. Сего́ ра́ди пути́ нарица́ются от Бо́га: еди́н простра́нный и широ́кий, а други́й у́зкий и приско́рбен. Обое́ житие́ бу́дет, и муче́ния, и сла́вы. Да́же от еди́наго ухрани́мся, а други́й пости́гнем, вели́кое прилежа́ние да приложи́м. И́бо что, молю́, в мирски́х сласте́х поле́знаго? День суть, а у́тро исчеза́ют. День - цвет прекра́сный, а у́тро - сухи́й по́пел. Но духо́вная - вове́ки ясны́ и светя́тся, и что [ни] день ясне́йше пребыва́ют. Николи́же о́ная исчеза́ют бога́тства, николи́же прехо́дят, никогда́ не устава́ют. Никогда́ же печа́ль или́ за́висть, или́ оболга́ние прино́сят. Не погубля́ют те́ла, не сокруша́ют душы́, я́же в тех заключа́ется бога́тства.

Сла́ва о́ная не в бу́йство го́рдости возно́сится, не велича́ется, никогда́же престава́ет, николи́же быва́ет мрачне́йша. На небеси́ наслаже́ние и весе́лие безсме́ртное, ни еди́ным конце́м, ни еди́ным преде́лом объя́то [есть]. Тех [да] жела́ем, настоя́щая вся наде́жды ра́ди бу́дущаго блаже́нства, я́ко сме́ху досто́йна [суть]. А́ще бы есмы́ во дво́ры содруже́ния ца́рскаго прилуче́ни бы́ли, да презира́ем. А́ще ничесо́же па́че них блаже́нейшаго ви́дится - вся́ко ма́лы и худы́, и за презре́нное почита́ются от тех, и́же о небе́сных мы́слят. Яковы́й ни бу́ди, име́ет коне́ц. Не зело́ дра́го есть, что ни есть, прехо́дит. Днесь есть, в утре же́ несть. А́ще и зело́ вели́ко, за худо́е зело́ почита́но бы́ти подоба́ет.

Сего́ ра́ди не тех да постига́ем, ко́и бе́гают и исчеза́ют, но я́же пребыва́ют блаже́нства и никогда́ же пременя́ются, да́же вси о́ных получи́ти сподо́бимся, благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́с Христа́, с Ни́мже Отцу́ сла́ва и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

По тре́тией пе́сни: А́ще полиеле́й свято́му, чти сло́во ему́. А́ще же несть, чти толкова́ние Дея́ний апо́стольских, зача́ло пятнадеся́тое:

Во дни о́ны, слы́шавше апо́столи внидо́ша по у́треницы в це́рковь, и уча́ху. Прише́дше же архиере́й и и́же с ним, созва́ша собо́р, и вся ста́рца сыно́в Изра́илев. И посла́ша во узи́лище привести́ их. Слуги́ же ше́дше, не обрето́ша их в темни́це. Возврати́вшежеся возвести́ша глаго́люще: «Я́ко у́бо темни́цу обрето́хом заключе́ну, со вся́цем утверже́нием, и блюсти́теля стоя́ща пред две́рми. Отве́рзше же внутрь, ни еди́ного обрето́хом». Я́коже слы́шаша словеса́ сия́ свяще́нник же и воево́да церко́вный, и архиере́й, недоуме́яхуся о них, что у́бо бу́дет се. Прише́дже не́кто возвести́ им: «Я́ко се му́жие и́хже всади́сте в темни́цу суть в це́ркви стоя́ще и уча́ще лю́ди». Тогда́ шед воево́да со слуга́ми, и приведе́ их. Но не с ну́ждею, боя́хубося люде́й да не побию́т их ка́мением. Приве́дшеже их поста́виша на со́нмищи. И вопроси́ их архие́рей глаго́ля: «Не запреще́нием ли запрети́хом вам не учи́ти о и́мени Сем? И се испо́лнисте Иерусали́м уче́нием ва́шим. И хо́щете навести́ на ны кровь челове́ка Сего́?»

Толкова́ние Златоу́стаго: Подоба́ше у́бо вопроси́ти их пре́жде: «Ка́ко изыдо́сте?». Они́же я́ко ничесо́му же бы́вшу вопроша́ют, глаго́люще: «Не преще́нием ли запрети́хом вам не глаго́лати?». И зри, я́ко от ины́х вся исправля́ют, ви́дяще затворе́ну темни́цу во утверже́нии, и стра́жники стоя́ща пред две́рьми. А́ще бы́ша извели́ стра́жницы, я́ко они́ непщева́ху, бежа́ли у́бо бы́ша и не бы́ша стоя́ли во святи́лищи. Се же никто́же та́ко безу́мен, и́же сего́ не домы́слится. Кто же их изведе́, рцы ми, две́рем затворе́ным? Вои́стинну бесну́ющихся и пия́ных глаго́лы. И́хже не удержа́ темни́ца и у́зы две́ре затворе́ны, сие́ непщева́ху сло́вом удержа́ти. А́ки де́тища безу́мныя, ве́щи пострада́ша. О́ безу́мию! Боя́хубося лю́дий, что же им наро́д по́льзоваше. Подоба́ше убоя́тися Бо́га, похища́ющаго я́ко пти́цу из рук их. Что твори́те рече́, навести́ хо́щете на ны кровь челове́ка Сего́? Что глаго́леши, о́ иуде́ю, ты вя́жеши, и ты бои́шися? Ты досажда́еши, и ты страху́ешися? Ты су́диши, и ты трепе́щеши? Си́це не́мощна зло́ба есть.

Су́щее: Отвеща́в же Петр и апо́столи ре́ша: «Послу́шати подоба́ет Бо́гови па́че, не́жели челове́ком. Бог оте́ц на́ших воздви́же Иису́са, Его́же вы уби́сте пове́шьше на дре́ве. Сего́ Бог нача́льника и Спа́са вознесе́ десни́цею Свое́ю, да́ти покая́ние Изра́илеви и оставле́ние грехо́м. И мы есмы́ Того́ свиде́теле, глаго́лом сим. И Дух же Святы́й, И́же дасть Бог ве́ровавшим Ему́».

Толкова́ние Златоу́стаго: Па́ки кро́тостию отвещава́ют. Подоба́ше у́бо рещи́: «И кто есте́ вы проти́вящеися Бо́гови?». Но в чин наказа́ния сове́та, со кро́тостию мно́гою отвеща́ша глаго́лющи: «Послу́шати подоба́ет Бо́га не́жели челове́ка», показу́юще их я́ко вражду́ют Бо́гу. «Его́же вы уби́сте, рече́, Бог воскреси́» - вся́ко Отцу́ возлага́ют, да не мнят я́ко очужде́н есть Бо́гу. «И мы есмы́ свиде́телие, рече́, глаго́лом сим». Ко́им глаго́лом? Я́ко покая́ние и оставле́ние завеща́, я́ко оставле́ние даст мы свиде́тельствуем. И Дух Святы́й, И́же не бы прише́л, а́ще не бы ся пре́жде грех разреши́л. Те́мже неложное зна́мение се есть. И не рече́ «Дух Его́же даст послу́шающим»: о́во бо смиря́ющеся, о́воже показу́юще, я́ко им прия́ти возмо́жное. Сего́ ра́ди попуща́ет Бог вести́ их к суди́щу, да они́ наказу́ются, и апо́столы бо́льшее дерзнове́ние прие́млют.

Су́щее: Они́же слы́шавше, надыма́хуся и совеща́ши уби́ти я́. Воста́в же не́кий на со́нмищи фарисе́й и́менем Гамали́ил, законоучи́тель чтом все́ми людми́. Повеле́ вне ма́ло что апо́столом уступи́ти.

Златоу́стаго толкова́ние. Ви́диши ли сих па́ки в недоуме́нии су́щих: си́и в боле́зни и в я́рости, они́же в ра́дости и благоду́шии: «дмя́хуся» рече́. Се де́йство спасе́ния есть е́же не зло твори́ти, но е́же зло страда́ти и терпе́ти Христа́ ра́ди: во у́зах бя́ху апо́столы и суди́щу предстоя́ху, и судя́щие их в беде́ бя́ху и в недоуме́нии и несмы́слении мно́зе. Я́коже бо адама́нта возража́я, сам прие́млет струп, си́цеже и си́и. Гамали́ил сий Па́влов учи́тель бе. И удиви́тися досто́йно, ка́ко и разу́мно суд име́я, и зако́ну учи́тель сый не ве́рова: поне́же и Па́вел еще́ бе не ве́ровал. Несть же его́ пребыва́ти неве́ровавша, и я́ве есть от глаго́л его́.

Су́щее Рече́же к ним: «Му́жие изра́ильтяне, внима́йте себе́ о челове́цех сих. Что хо́щете сотвори́ти? Пред си́ми бо де́ньми воста́ Фе́вда, глаго́ля бы́ти вели́ка не́коего себе́, ему́же прилепи́шася число́м муже́й я́ко четы́реста: и́же убие́н бысть, и вси ели́цы ве́роваша ему́ разыдо́шася, и бы́ша нивочто́же.

Толкова́ние Златоу́стаго: Зри ра́зум бесе́де, ка́ко их а́бие в страх вложи́, и я́коже не непще́вати его́ я́ко апо́стольская му́дрствующа, единомы́слено к ним бесе́доваше. И ника́коже зло́бу показу́ет, но я́ко от я́рости пия́но су́щем си́це глаго́лет: «Му́жие изра́ильтестии» и про́чая. Да не про́сто рече́ или́ я́ко прилучи́ся, дви́жется о Фе́вде о́ного пи́шет Ио́сиф: Фа́ду не́коему иуде́ю настоя́щему, волхв не́кий муж Фе́вда и́менем, пое́м на́род, после́довати ну́дит до Иорда́на, себе́ проро́ка бы́ти [глаго́лет и повеле́нием Иорда́на глаго́ля раздели́ти путь я́ко по су́ху сотвори́ти им, и сия́] глаго́ля, мно́зех прельсти́. Фад же того́ преле́стному мудрова́нию на мно́зе простре́тися не оста́ви, но посла́ во́ины по них, разгна́ша я́ и уби́ша я́, самому́ же Фе́вде главу́ усеко́ша и принесо́ша во Иерусали́м.

Су́щее Посе́м воста́ Иу́да галиле́янин во дни написа́ния, и отвлече́ лю́ди дово́льны в след себе́. И той поги́бе, и вси ели́цы послу́шаша его́, разсы́пашася. И ны́не глаго́лю вам: отступи́те от челове́к сих и оста́вите их. Я́ко а́ще бу́дет от челове́к сове́т или́ де́ло се, разори́тся. А́щели же от Бо́га есть, не мо́жете разори́ти то. Еда́ ка́ко и богобо́рцы обря́щетеся?

Толкова́ние Златоу́ста: В ле́та же Понти́йского Пила́та, после́доваша галиле́яне Иу́ду не́коего галиле́янина. Бе же уче́ние Иу́дино, я́коже Ио́сиф во свои́х исправле́ниих глаго́лет: «Привиде́ния испуща́я мно́га, преле́стныя ве́ры своея́ ра́ди, го́спода ино́го, ни поне́ усты́ подоба́ет кого́ именова́ти глаго́лаше, ниже́ по не́коей че́сти, или́ мудролю́бии, ниже́ самого́ того́ тогда́ ца́рствующаго». И мно́зи от них е́же нарица́ти ке́саря господи́на су́ща, лю́тыя му́ки прия́ша. И уча́ху, я́ко не подоба́ет па́че преда́нныя Моисе́овым зако́ном, и ни же́ртвы приноси́ти Бо́гови. И возбраня́ху преда́нныя же́ртвы от ста́рец людски́х, быва́емо о спасе́нии царе́ве и ри́мскаго язы́ка. Дости́жену же бы́вшу Пила́ту к галиле́ом о сих, повеле́ к сим ю́же мня́ху по зако́ну приноси́мыя же́ртвы, и тех уби́ти: я́ко тогда́ смеше́не бы́вши, приноша́емым же́ртвам кро́ви принося́щих, я́коже и в Ева́нгелии е́же от Луки́ пи́шет. Отку́ду я́ве бу́дет, «я́ко а́ще есть от челове́к - разори́тся», искуше́но есть от Иу́ду и о Фе́вду. Я́ко и сие́ пропове́дание от сих, а́ще таково́ есть я́коже о́ных, и не по боже́ственней ли си́ле творя́тся - ма́ло потерпите́, и ве́щи вам вве́рят коне́ц: а́ще челове́к льстец есть, я́ко глаго́лете, и безако́нник, или́ Бог содержа́й вся́ческая неизглаго́ланною си́лою е́же о нас ве́щи стро́я. Е́же бо и бысть пребы́ша, и дел ра́ди явля́шеся боже́ственная и непобори́мая си́ла. Что у́бо возбраня́ет разори́ти их: «Еда́ ка́ко и богобо́рцы обря́щетеся?» рече́»? Невозмо́жнаго ра́ди и неполе́знаго запреща́ет им. И не рече́, я́ко не́ким убие́нии бы́ша, но разори́шася и разы́дется их состоя́ние. А́ще бо челове́ческое есть рече́, ка́я вам потре́ба ве́щем? А́щели боже́ственно есть, не вещьми́ возмо́жете победи́ти их.

Су́щее: Послу́шашаже его́, и призва́вше апо́столы, би́вше запрети́ша им не глаго́лати о и́мени Иису́сове, и отреши́ша их. Они́же у́бо идя́ху ра́дующеся от лица́ собо́ру, я́ко за и́мя Го́спода Иису́са сподо́бишася безче́стие прия́ти, по вся же дни в це́ркви и в доме́х не преста́яху уча́ще и благовеству́юще Иису́са Христа́.

Толкова́ние Златоу́стаго: Та́ко послу́шаша Гамале́ила, я́ко не до сме́рти уби́ти, но то́чию би́ти и запрети́ти не глаго́лати. Зри у́бо, коли́ка бие́ния и досажде́ния приима́ху, и па́ки уче́ние простира́шеся! И́бо в дому́ и во святи́лищи рече́, уча́ху. Коли́ких зна́мение се ди́внейше бысть, ника́коже бысть в дре́вних се. Поне́же Иереми́я бие́н бысть сло́ва ра́ди Бо́жия, и Или́и запрети́ша, и ины́х проро́к. Си́и же бие́ни и гони́ми, ра́довахуся, и зна́мениих ра́ди си́ла Бо́жия показова́шеся, и по ра́нах пропове́дание простира́шеся . «Сподо́бишася рече́ о и́мени Иису́сове досажде́ние прия́ти», сподобле́ние вои́стинну есть е́же Христа́ ра́ди досади́тися. А́ще бо кто дру́га и́мать, и приобре́тение вменя́ет е́же пострада́ти что его́ ра́ди, кольми́ па́че а́ще кто постра́ждет Христа́ ра́ди. Да не у́бо разсла́бимся, в ско́рбех бы́вших Христа́ ра́ди, да воспомина́юще у́зы и скорбь учени́к Христо́вых и мы о спасе́нии на́шем да подвиза́емся. Тогда́ спасе́ние на́ше де́йствуется, си́речь показу́ется, расте́т, простира́ется: егда́ терпе́ние и́мать кто, егда́ стра́ждет и до́блественне но́сит вся. Се де́йство спасе́ния есть е́же не зло твори́ти, но е́же зло страда́ти и терпе́ти Бо́га ра́ди: недосто́йна бо страда́ния ны́нешнего вре́мени к бу́дущей сла́ве.

Коне́ц толкова́нию.