Среда седмой седмицы по Пасце

Ма́ло, не ктому́ зри́те Мя: и па́ки ма́ло, и у́зрите Мя, я́ко иду́ ко Отцу́. Ре́ша бо от учени́к Его́ к друг дру́гу: «Что есть: ма́ло, и не ви́дите Мене́?».

Боле́знующую ду́шу, от печа́ли мно́гия содержи́мую, ничто́же си́це обы́че низлага́ти, я́ко я́же печа́ль ражда́ющия глаго́лы, обраща́емы ча́сте. Что у́бо Христо́с рек? «Иду́, и не ктому́ возглаго́лю с ва́ми». Ча́сте тая́же обраща́ет глаго́ля: «Ма́ло, и не ктому́ ви́дите Мя. И я́ко иду́ к Посла́вшему Мя». Егда́ у́бо их притяжа́ су́щими о Ду́се словесы́, тогда́ па́ки их низлага́ет мудрова́ния.

Что у́бо ра́ди сие́ твори́т? Истязу́ет мысль и иску́снейшу соде́ловает, и обуча́ет до́бре их во услы́шании печа́льных до́блествене терпе́ти Его́ разлуче́ние. И́же бо во глаго́лех сие́ поучи́вшеся, имя́ху и в ве́щех удо́бне стерпе́ти сие́. Про́чее, а́щеже кто опа́сне истя́жет, и сие́ са́мое утеше́ния есть е́же рещи́, я́ ко ко Отцу́ отхожу́. Сие́ бо явля́ющаго бе, я́ко не поги́бнет, но преставле́ние не́кое есть Его́ сконча́ние. И друго́е утеше́ние им вложи́л есть. Не рече́ бо «ма́ло, не ктому́ ви́дите Мя» то́кмо, но приложи́ «ма́ло, и у́зрите Мя», явля́я, я́ко и возврати́тся, и к ма́лу бу́дет разлуче́ние, и всегда́шнее же с ни́ми сожи́тие. Сие́ у́бо не ве́деша. Те́мже и в ле́поту у́бо кто почуди́тся, ка́ко, мно́жицею та́яже слы́шаще, я́ко ниже́ слы́шаще си́це сомня́тся.

Отку́ду же не разумева́ху? Или́ печа́ли ра́ди, - я́коже аз у́бо мню, сия́ бо изгна́ от мы́сли их глаго́лемая, - или́ не изъявле́ния де́ля глаго́лемых. Те́мже и непщева́шеся им двоя́ проти́вная полага́ти, не су́ща сопроти́вна. А́ще бо у́зрим Тебе́, рече́, ка́мо и́деши? А́щеже и́деши, ка́ко у́зрим Тебе́? Сего́ ра́ди глаго́лют «не ве́мы, что глаго́леши». Я́ко бо отъити́ хотя́ше, ве́дяху. Не ве́дяху же, я́ко по ма́ле прии́дет к ним. Сего́ у́бо ра́ди и запреща́ет им, я́ко не све́дяху глаго́лемое. Хотя́ бо водрузи́ти е́же о сме́рти уче́ние, рече́: «Ами́нь ами́нь глаго́лю вам, я́ко воспла́чете и возрыда́ете вы», е́же бе сме́рти и креста́, «мир же возра́дуется». Поне́же у́бо за е́же не хоте́ти вско́ре притеко́ша е́же ве́ровати, я́ко не у́мрет: та́же, слы́шавше я́ко у́мрет, сомнява́ху не ве́дяще, что есть е́же «ма́ло», рече́: «Воспла́чете и возрыда́ете, но печа́ль ва́ша в ра́дость бу́дет». Та́же, показу́я я́ко по печа́ли ра́дость быва́ет, и я́ко печа́ль ражда́ет ра́дость, и я́ко сия́ у́бо ма́ла, сла́дость же безконе́чна, на при́тчу прии́де мирску́ю, и рече́: «Жена́, егда́ ражда́ет, печа́ль име́ет». И де́йствует при́тчею, я́же и проро́цы ча́сте премно́жеству боле́зней печа́ли прие́млют. А е́же глаго́лет, таково́ есть: боле́зни прии́мут вас, но боле́знь рождества́ быва́ет ра́дости вина́. Вку́пеже и е́же о воскресе́нии уверя́я сло́во, и показу́я я́ко е́же от зде отъити́. Подо́бно есть е́же изы́ти от утро́бы на све́тлый свет. А́ки бы глаго́лал: не чуди́теся, я́ко печа́лию таково́ю на поле́зная вас веду́. Поне́же и ма́ти о е́же роди́ти отроча́, си́це прихо́дит печа́лию. Гада́тельствует же зде и не́что та́инствено, я́ко разруши́ Той сме́рти рожде́ния и но́ва челове́ка породи́тися сотвори́л есть. И не рече́, я́ко прии́дет скорбь то́кмо, но ниже́ помина́ет ея́: такова́ прие́млющия ра́дость. Си́це и святы́м бу́дет. И у́бо не сего́ ра́ди ра́дуется жена́, я́ко прии́де челове́к в мир, но я́ко ей отроча́ роди́ся. Поне́же а́ще сего́ ра́ди ра́довалася бы, ничто́же возбрани́ло бы и о ино́й жене́ ражда́ющей, не ражда́ющым ра́доватися.

Что у́бо ра́ди си́це рече́? Я́ко в сие́ то́кмо прия́т при́тчу, я́ко е́же показа́ти привре́менну у́бо печа́ль, всегда́шнюю же ра́дость, и во е́же преставле́ние бы́ти к жи́зни, и в ве́лие боле́зней приобре́тение. И не рече́, я́ко «роди́ся отроча́», но я́ко «челове́к». Зде бо мне воскресе́ние гада́тельствует Свое́, и не о́ной боле́знующей сме́рти, но Ца́рствию роди́тися хотя́ше. Сего́ ра́ди не рече́ «роди́ся ей отроча́», но «роди́ся челове́к в мир. И вы у́бо опеча́литеся. Па́ки же узрю́ вас» и «печа́ль ва́ша в ра́дость бу́дет». Та́же, я́ко не ктому́ у́мрет явля́я, рече́: «И никто́же ю́ во́змет от вас: в он день Мене́ не вопро́сите ничто́же». Па́ки ничто́же и́но состроя́ет си́ми, ра́зве яко от Бо́га есть. Тогда́ бо уве́сте вси про́чее. Что же есть «Мене́ не вопро́сите ничто́же»? Не востре́буете хода́тая, но довле́ет и́мя то́кмо ре́кшим, вся прия́ти. [Ами́нь, ами́нь глаго́лю вам, я́ко ели́ка а́ще чесо́ про́сите от Отца́ во и́мя Мое́.] Показу́ет и́мени си́лу. А́ще у́бо не зрим, ниже́ мо́лим, но имену́ем - и от Отца́ твори́т чу́дных. Где у́бо сие́ бысть? Иде́же глаго́лют: «Возри́ на преще́ния их, и да́же рабо́м Твои́м со дерзнове́нием твори́ти и глаго́лати о и́мени Твое́м» зна́мения. И «потрясе́ся ме́сто, иде́же бе́ша». Отсю́ду показу́ет, я́ко поле́зно есть па́ки Ему́ отъити́, а́ще у́бо до тогда́ ничто́же проси́ша, тогда́ прии́мут вся ели́ка а́ще попро́сят: не бо́ поне́же про́чее не сопребу́ду вам вознепщу́ете оста́вленым бы́ти, И́мя Мое́ бо́льше вам даст дерзнове́ние. Поне́же у́бо спокрове́нна бе́ша рече́нная, рече́: «Сия́ в при́тчах глаго́лах вам, и гряде́т час, егда́ не ктому́ в при́тчах возглаго́лю вам». Бу́дет вре́мя, егда́ вся уве́сте я́вствене. Глаго́лет же и воскресе́ния вре́мя. Тогда́ «дерзнове́нием о Отце́ возвещу́ вам». И́бо на четы́редесять дний сопребе́ и бесе́дова с ни́ми, яды́й и «глаго́ля я́же о Ца́рствии Бо́жии». Ны́не бо во стра́се су́ще не внима́ете глаго́лемым: тогда́ же воскре́сша ви́девше и сопребыва́юще, возмо́жете дерзнове́нием вся навы́кнути, я́ко Сам вас Оте́ц возлю́бит, су́щей в Мя ве́ре изве́стне бы́вшей. «И не умолю́ Отца́»: довле́ет я́же ко Мне любо́вь заступи́ти вас. «Я́ко вы Мене́ возлюби́сте и ве́ровасте, я́ко от Бо́га изыдо́х, и гряду́ в ми́р, па́ки оставля́ю ми́ра и иду́ ко Отцу́». Поне́же у́бо е́же воскресе́ния сло́во, не я́ко прилучи́ся их утеша́ше и посе́м е́же слы́шати «я́ко от Бо́га изыдо́х и та́мо иду́», ча́сте сие́ обраща́ет. О́во у́бо испоруча́ше, я́ко пра́ве ве́руют в Него́. О́во же, я́ко хотя́т во утверже́нии бы́ти. Егда́ у́бо глаго́лаше «ма́ло, и не ви́дите Мя, и ма́ло, и у́зрите Мя», в ле́поту не ве́дяху. Ны́не же не ктому́. Что же есть «Мене́ не вопро́сите»? Не рече́те «покажи́ нам Отца́» и «ка́мо и́деши?», зане́ весь позна́ете ра́зум. И устро́ится к вам Оте́ц, я́коже и Аз. Сие́ наипа́че им отдохну́ти сотвори́, е́же уве́дети я́ко Отцу́ бу́дут дру́зи. Те́мже глаго́лют: «Ны́не ве́мы, я́ко ве́си вся». Зри́ши ли, я́ко устремле́нию мы́сли отвещева́ше? «И не тре́буеши, да кто Тебе вопрашает», сиречь, прежде не́же слы́шати ве́даеши соблажня́ющая нас и уте́шил еси́, поне́же рекл еси́ «Оте́ц вас лю́бит, и́[бо] Мене́ возлюби́сте». По толи́ких и таковы́х, тогда́ глаго́лют: «Ны́не ве́мы». Зри́ши ли, ка́ко несоверше́нне имя́ху. Та́же, поне́же я́коже не́кую благода́ть Ему́ подаю́ще, глаго́лют «ны́не ве́мы», и глаго́лет: Мно́гих тре́буете ины́х, я́кобы на соверше́нное приити́. Ничто́же не у́ вам испра́вися: ны́не у́бо предади́те Мя враго́м, и толи́к вам удержи́т страх, я́коже ниже́ со друг дру́гом возмощи́ отъити́. Но ничто́же от сих постра́ждем лю́то. Зри́ши ли, ка́ко па́ки сосходи́тельно сло́во? Сие́ у́бо им и порица́ет, я́ко сосхожде́ния тре́буют всегда́шне. Поне́же бо глаго́лаху «се ны́не дерзнове́нием глаго́леши и при́тчу ниже́ еди́ну глаго́леши», и сего́ ра́ди ве́руем Ти, показу́ет, я́ко ны́не, егда́ ве́руют, не у́ ве́руют, ниже́ прие́млет их глаго́лы. Сия́ глаго́лет во и́но их препосыла́я вре́мя. А е́же «Оте́ц со Мно́ю есть», их ра́ди па́ки положи́л есть: сие́ бо горе́ и до́лу хотя́ше научи́ти. Та́же, показу́я я́ко не соверше́нный ра́зум подая́ше им сия́ глаго́ля, но я́ко бы по́мысла им не распрева́ти, - ле́по бо им смышля́ти челове́ческа не́кая, - и я́ко ниже́ еди́ныя от Него́ наслажа́ются помощи́, рече́: «Сия́ глаго́лах вам, да во Мне мир име́ете». Е́же есть: да не отложи́те от мы́сли ва́шия, но прии́мете. Не у́бо в веле́ние кто да влече́т глаго́лемая: в ва́ше бо реко́шася и утеше́ние, и любо́вь. Ниже́ бо до сего́ рече́ такова́ стра́ждущых поста́вити вам я́же лю́тых, но до́ндеже бу́дет в ми́ре скорбь - име́ти и́мате. Не ны́не егда́ предаю́ся, но и по сих. Но воста́ните по́мыслом: ничто́же бо постра́жете лю́то. Учи́телю бо преодолева́ющу враго́в, не подоба́ет ученико́м скорбети. И ка́ко «победи́л еси́ ми́ра», рцы ми? Рех у́бо у́же, я́ко кня́зя и́го низложи́х до́лу. Разуме́ете и по́слежде, всем повину́ющымся вам и уступа́ющым.

Нравоуче́ние се́дмьдесять девя́тое: О любви́, и я́ко подоба́ет пренебрещи́ доса́ды, и о ми́лостыни, и о до́бром и злом блу́дном раче́нии:

Леть же и нам побежда́ти а́ще хо́щем, Нача́льника ве́ры на́шея взира́ющим и сим ходя́щым путе́м, его́же и Сам нам сеча́ше. Си́це ниже́ смерть преодоле́ет нам. Что у́бо, не у́мрем ли рече́? От сего́ бо я́вствено, я́ко не преодоле́ет. И у́бо тогда́ сопротивоподви́жник бу́дет све́тел, не егда́ не соплете́тся врагу́, но егда́ соплете́вся не удержи́тся. Не у́бо сплете́ния ра́ди сме́рти, но побе́ды ра́ди безсме́ртни. Тогда́ бо бу́дем сме́ртни, а́ще пребу́дем в ней вы́ну. Я́коже бо не у́бо рекли́ бы́хом долгожи́зненая живо́тных безсме́ртна, а́ще и мно́га пребыва́юща вре́мя от вне сме́рти, си́це ниже́ сме́ртна за е́же разруша́тися сме́ртию, хотя́щаго по сме́рти воскресну́ти. Рцы бо мне, а́ще кто к ма́лу зачерлене́ется, сего́ ли та́ко нарече́м вы́ну черле́на бы́ти ? Ника́коже, привре́менна бо страсть.

Те́мже у́бо ниже́ сме́ртна да нарица́еши, в ма́ле вре́мени бы́вшаго в сме́рти. Поне́же и спя́щых си́це рече́м: умира́ют бо я́коже рещи́ и суть неде́йствени. Но растлева́ют ли телеса́? И что сие́? Не бо́ да в тле́нии пребу́дут, но да лу́чша бу́дут. Да победи́м у́бо ми́ра, к безсме́ртию да тече́м, да после́дуем Царю́, да поста́вим и мы одоле́ние, да пренебреже́м его́ сла́достей. И не тре́ба бу́дет трудо́в. Да преложи́м ду́шу на не́бо - и победи́ся мир весь. А́ще не вожделе́ем его́, победи́ся. А́ще же посмее́шися ему́, победи́ся. Стра́нни есмы́ и прише́льцы: ни еди́ным же у́бо от печа́льных да боле́знуем. Ниже́ бо а́ще оте́чества род све́тла и прароди́телей объявле́нных, в дале́чу не́кую зе́млю отше́л бы, ни еди́ному же зна́ем сый, ни отроко́в име́я, ниже́ бога́тство: та́же кто досади́л бы, поболе́зновал еси́ бы а́ки до́ма сия́ стра́жда. Е́же бо ве́дети я́вственне, я́ко во стране́ чужде́й еси́, - всяк труд претерпева́ти удо́бне увеща́, и е́же пренебрещи́ся, и е́же алка́ти и жада́ти, и е́же что ни бу́ди страда́ти. Сие́ размышля́й и ны́не: я́ко стра́нен еси́, и пресе́льник, и пришле́ц, и ничто́же тебе́ от су́щых в чужде́й сей да смуща́ет. И́бо град име́еши, его́же Худо́жник и Соде́тель Бог - преселе́ние же сие́ к ма́лу быва́ет и кро́тко. Хотя́й да бие́т, да досажда́ет, да укоря́ет: в чу́ждей есмы́ и ху́де живе́м.

Лю́то бо е́же во оте́честве сие́ страда́ти при гра́жданех: тогда́ ве́лие безобра́зие и тщета́. А́ще же бу́дет кто иде́же ни еди́наго же зна́ема име́ет, вся удо́бне претерпева́ет: доса́да бо от изволе́ния досажда́ющых люте́йша быва́ет. Си́речь, а́ще кто ве́дый епа́рха су́ща, епа́рха досади́т - тогда́ доса́да го́рька. А́щеже про́стаго непщева́в досади́т, ниже́ косну́тися мо́жет и́же сия́ стра́ждущаго. Си́це у́бо и мы да помышля́ем: ниже́ бо ве́дят что же есмы́ досади́телие. Си́речь, я́ко гра́ждане небе́снии, и в го́рнем Оте́честве написа́хомся, и херуви́мом есмы́ слико́вницы.

Не у́бо да боле́знуем, ниже́ доса́ду да непщу́ем доса́ду. А́ще позна́ли бы, не у́бо досади́ли бы. Но ни́щых и худы́х непщу́ют? Не у́бо ниже́ мы сию́ доса́ду да непщу́ем. Рцы бо мне, а́ще кто путьше́ствуя, отроко́в свои́х предвари́в ма́ло разстоя́ние, в гости́ницы седя́ше ожида́я их: та́же гости́нник или́ от путьше́ственик то́ не ве́дя или́ кто ни бу́ди стужи́т ко о́ному и укори́т, - еда́ не посмее́тся неве́дению о́ного, не услажа́ет ли па́че его́ заблуже́ние, не весели́тлися я́ко ино́му досажда́ему? Си́це и мы да де́йствуем: и́бо в гости́нницы седи́м ожида́юще на́шых путьше́ствующих. Егда́ вку́пе вси бу́дем, тогда́ уве́дят кото́рым досажда́ют: си́и тогда́ до́лу пони́кнут, тогда́ реку́т: «Сей есть его́же име́хом мы безу́мнии смех». Двема́ си́ми уте́шим себе́: и я́ко мы не досажда́емся, - не ве́дят бо кото́рии есмы́, - и я́ко а́ще восхоти́м казнь истяза́ти, постра́ждут по́сле люте́йшу. Но не бу́ди кому́ си́це лю́ту и безчелове́чну име́ти ду́шу.

Что у́бо, а́ще от единоплеме́нник обезчеща́емся? Сие́ бо тя́жко? Сие́ у́бо есть е́же легко́. Что ли́бо у́бо? Я́ко не та́коже люби́мых досажда́ющых терпи́м и и́хже не ве́мы. Сия́ у́бо моля́ще досажда́емых глаго́лем глаго́лы мно́жицею: брат есть досади́вый - терпи́ до́блественне, оте́ц есть, дя́дя есть. А́ще же бра́тие и оте́ческо и́мя не умоли́т, у́бо реку́ сего́ при́снейше: не бра́тия бо есмы́ друг дру́гу то́кмо, но и у́ди и те́ло еди́но. А́ще бра́тне и́мя умоли́т, мно́го па́че е́же у́да. Не слы́шал ли еси́ вне́шния при́тчи, глаго́лющия я́ко подоба́ет друго́в с недоста́тки име́ти? Не слы́шал ли еси́ Па́вла глаго́люща: «Друг дру́гу тяготы́ носи́те»? Не зри́ши ли рача́щых? Принужа́юбося, поне́же от вас указа́ние име́ти не и́мамы, на о́ну вину́ сло́во возвести́. Твори́т же сие́ и Па́вел, си́це глаго́ля: «Та́же, пло́ти у́бо на́шыя име́хом отце́й и наказа́телей, и срамля́хомся». Па́че же о́но благовре́меннейше рещи́, е́же ри́мляном рече́: «Я́коже предста́висте у́ды ва́ша рабы́ нечистоте́ и беззаќонию в беззако́ние, си́це предста́вите у́ды ва́ша, рабы́ пра́вде». Сего́ ра́ди и мы дерза́юще, после́дуим при́тчи.

Не зри́ши ли у́бо рача́щых ? Си́и о блудни́цах жена́х распала́ющеся, коли́ка стра́ждут: лю́та зауша́еми, бие́ми, посмева́еми, дроча́щияся терпя́щи блудни́цы, отвраща́ющияся, тма́ми досажа́ющия. Но оба́че, поне́ еди́ною сла́дку и ти́ху уви́дят, вся им во благодея́ние, и вся погиба́ют пре́жняя, и вся благопоспе́шна явля́ются: а́ще и нищета́, а́ще и неду́г, а́ще и что ни бу́ди сим и́но. Житие́ бо свое́ полага́ют окая́нно же и блаже́нно, я́ко у́бо рачи́тельницу име́[я] устрое́ну к ним. И ни сла́ву ве́дят челове́ческую, ни безче́стие. Но а́ще и досажда́ет кто, от мно́ги сла́дости и е́же от нея́ благоде́нствия, вся терпя́т удо́бне. Она́ же, а́ще и укори́т, а́ще и на лице́ плю́ет, цве́ты шиба́тися непщу́ют, сия́ стра́ждуще. И что чу́дно, а́ще о ней си́це устроя́ются? И́бо хра́мину о́ноя всех бы́ти непщу́ют светле́йшу: а́ще и гря́зна бу́дет, а́ще и низпа́дши. И что глаго́лю сте́ны? И́бо ме́ста самы́я, иде́же пребыва́ют в ве́чер, зря́ще востава́ют. Зде же ми да́йте про́чее апо́стольское рещи́. Я́коже он рече́: «Я́коже преста́висте у́ды ва́ша рабы́ нечистоте́ и беззако́нию в беззако́ние, си́це преста́вите пра́вде». То́йже о́браз и аз глаго́лю: «Я́коже возлюби́хом сих, возлюби́м друг дру́га - и ничто́же лю́то вознепщу́ем страда́ти». Что глаго́лю друг дру́га? - си́це возлюби́м Бо́га. Ужасо́стеся слы́шаще, я́ко толи́ку истязу́ю ме́ру любви́ к Бо́гу, ели́ку о блудни́цы показа́хом. Но аз ужаса́юся, я́ко ниже́ толи́ку показу́ем. И а́ще хо́щете, да истя́жем сло́вом, и а́ще зело́ тя́жко глаго́лемое. Рачи́тельница рачи́телем ничто́же обещава́ете бла́го, но и безче́стие, и студ, и доса́ду. Сие́ бо бы́ти твори́т, е́же приседе́ти блудни́цы же жене́: посме́шна, сту́дна и безче́стна. Бог же не́бо и я́же на небесе́х обещава́ет блага́я, и сыно́в нас сотвори́л и бра́тию Единоро́дному, и живу́щу тебе́ безчи́сленая подаде́, и по кончи́не – воскресе́ние: и толи́ка обещава́ет да́ти блага́я, ели́ка ниже́ помы́слити мо́щно: и че́стных и гове́йных нас твори́т. И па́ки, она́ изнуря́ти принужда́ет вся я́же их в яму и поги́бель, Бог же се́яти повелева́ет не́бо, и сто сугу́бицею дае́т, и живо́т ве́чный. Па́ки, она́ а́ки пле́нником де́йствует люби́мым, мучи́теля вся́кого люте́йше повелева́ющи. Бог же рече́: «Не ктому́ вас глаго́лю рабо́в, но друго́в». Ви́десте ли премно́жество и су́щых зде злых, и благи́х су́щых та́мо?

Что у́бо я́же по сих? Cея́ у́бо ра́ди, и бдят мно́зи, и я́же у́бо повели́т со ус́ердием слу́шают, и дом оставля́ют, и отца́, и ма́тере, и друго́в, и предста́тельства, и вся в пустоте́ и недоуме́нии су́щая их. Бо́га же ра́ди, мно́жицею па́чеже нас саме́х ра́ди, ниже́ тре́тию часть изнури́ти изволя́ем от су́щых, но а́лчуща зря́ще презира́ем и претека́ем на́га, ниже́ сло́во преподае́м. О́ноя же а́ще и служи́тельницу уви́дим рачи́телие, а́ще и варва́ра , среди́ то́ржища стоя́щу , я́коже крася́щеся и ра́дующеся бесе́дуют до́лгих слове́с: и ничто́же бы́ти житие́ все непщу́ют ея́ ра́ди, ни князе́й, ни ца́рствие, - и ви́дят ели́цы неду́га прия́ша иску́с, - и благода́ть име́ют мно́жайшу повелева́юще, не́жели рабо́тающим ины́м. Еда́ не в ле́поту гее́нна? Еда́ не в ле́поту безчи́сленыя му́ки? Да воспря́нем у́бо и да подади́м Бо́жией слу́жбе, поне́ толи́ко , поне́ полови́нную часть ея́же блудни́цы подаю́т ини́и, поне́ трети́ну. Не́гли ужаса́етеся па́ки? И́бо и сам. Но не восхоте́х о словесе́х еди́ных, но и о ве́щех ужаса́ти вас. Ны́не же зде у́бо вам се́рдце спряту́ется, изше́дше же, вся поверза́ем.

Что у́бо приобре́тение? А́ще бо та́мо тре́ба име́ния изнуря́ти, никто́же нищету́ рыда́ет, и заи́мствуя дае́т мно́жицею ины́м. Зде же, а́ще ми́лостыни воспомяне́м, дете́й, и жен, и дом, и заступле́ние , и безчи́сленая изве́ты предлага́ют. Но сла́дость рече́ та́мо мно́га? Сие́ бо есть, е́же пла́чу и рыда́ю. Что у́бо, а́ще покажу́ зде сла́дость бо́льшу? Та́мо бо нема́ло отсеца́ет сла́дости срам, и доса́да, и изнуре́ние, второ́е: брань и вражда́, зде же ничто́же таково́. Что бо сла́дости сея́ ра́вно, рцы ми, пости́гнути ча́ющу не́бо, и е́же та́мо Ца́рствие и све́тлость святы́х, и жизнь несконча́емую? Но вся сия́ в ча́яниих, рече́, она́ же во иску́се. Кото́рый иску́с? Хо́щеши ли и зде я́же во иску́се реку́? Помы́сли, коли́ки свобо́ды наслажда́ешися и ка́ко ни еди́наго же бои́шися, ниже́ трепе́щеши в доброде́тели живы́й: ни врага́, ни наве́тника, ни клеветника́, ни побежа́ющаго, не сопроти́в рачи́теля, ни зави́стника, ни нищеты́, ни неду́га, ни и́но челове́ческых ничто́же. Та́мо же, а́ще и безчи́сленая бу́дут и я́коже от исто́чник бога́тство притека́ет, - сопроти́в рачи́телей рать, и наве́ты, и заседа́ния, всех окая́ннейше творя́т, со о́неми укаря́емаго житие́. Оплева́нней бо, дроча́щейся о́ной и наслажда́ющейся, ну́жда и ра́ти воздвиза́тися во о́ноя угожде́ние. Сие́ у́бо безчи́сленых смерте́й люте́йше и вся́кого нестерпе́мейше томле́ния. Но зде таково́ ничто́же: плод бо рече́ духо́вный - любо́вь, ра́дость, мир». Нигде́же рать, ниже́ име́ний безвре́менно изнуре́ние, ниже́ поно́сы со изнуре́нием. А́ще и пу́ло да́си, а́ще и хлеб, а́ще и ча́шу студены́ воды́ - мно́гу тебе́ благода́ть весть. И ничто́же на тебе́ ухапля́ти и опеча́лити твори́т, но вся, я́ко бы свободи́тися и сотвори́ти и сла́вна, и вся́кого изба́вити студа́. Кото́рый у́бо име́ти бу́дем отве́т? Ко́е проще́ние? Си́е у́бо оста́вльше, сопроти́вным же себе отдаю́ще и в пещь о́гненую горя́щую во́лею себе́ вмета́юще. Те́мже молю́ такова́я неду́гующых воздвиза́ти себе́ и к здравию возводити, ниже оставля́ти во отча́ние впа́сти. Поне́же и сын он, мно́го люте́йша сих пострада́. Но поне́же у́бо к до́му возврати́ся оте́ческому - и в пре́жней бысть че́сти, и и́же вы́ну благоиску́ствующаго светле́йшь яви́ся. Сему́ и мы да поревну́ем, и ко Отцу да возврати́мся, по́зде у́бо не́когда, плене́ния да отступи́м о́ного, и ко свобо́де себе́ да преведе́м, да и Ца́рствия небе́снаго наслади́мся благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́са Христа́, Ему́же сла́ва и держа́ва, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Сия́ глаго́ла Иису́с. И воздви́же очеса́ на не́бо и рече́: «О́тче прии́де час, да просла́ви Сы́на Своего́, да и Сын Твой просла́вит Тя»:

«Сотвори́вый и научи́в, рече́, сей ве́лий нарече́тся в Ца́рствии небе́снем». И па́че в ле́поту. Е́же бо глаго́лы любому́дрити – легко́, де́лы же показа́ние - до́блествена не́коего и вели́ка. Те́мже и Христо́с о незло́бии бесе́дуя, посреди́ Себе́ предлага́ет, повелева́я отту́ду приима́ти указа́ния. Сего́ ра́ди и по наказа́нии сем на моли́тву обраща́ется, наказу́я нас во искуше́ниих оста́вльшим, вся к Бо́гу притека́ти. «Поне́же бо рече́ в ми́ре скорбь име́ти бу́дете», и поколеба́ их душа́, моли́твою воздвиза́ет па́ки. Я́ко бо челове́ку еще́ внима́ху, и о́нех ра́ди сия́ твори́т, я́коже у́бо и при Ла́заре: и глаго́лет вину́, «я́ко наро́да ра́ди предстоя́щаго рех, да ве́руют я́ко Ты Мя посла́л еси́». Ей рече́, но при иуде́ех у́бо в ле́поту сие́ бысть, при ученице́х же что ра́ди? И при ученице́х в ле́поту. И́же бо по толи́ких глаголюще: «Ны́не ве́мы я́ко вся ве́си», наипа́че всех извести́тися тре́боваху. И́накоже, ниже́ моли́тву евангели́ст вещь нарица́ет, но что рече́? «Возведе́ очеса́ Своя́ на не́бо», и бесе́дование Ему́ ко Отцу́ бы́ти рече́. А́ще же и́нде моли́тву рече́, и показу́ет его́ на коле́ну ни́чаща, тогда́ очеса́ на не́бо возводя́ща, да не смути́шися: си́ми бо наказу́емся приле́жному е́же в моли́твах, да и стоя́ще горе́ взира́ем, не очесы́ плотски́ми то́кмо, но и мы́сленым, и да преклоня́ем коле́ни сокруша́юще свое́ се́рдце. Прии́де бо Христо́с, не Себе́ показа́ти то́кмо, но и доброде́тели наказу́я неизрече́нней наказу́юще мужь. Не глаго́лы то́кмо, но и ве́щьми наказова́ти подоба́ет. Да услы́шим у́бо что рече́ зде: «О́тче, прии́де час, просла́ви Твоего́ Сы́на, да и Сын Твой просла́вит Тя». Па́ки показу́ет нам, я́ко не нехотя́ на страсть гряде́т. Ка́ко бо и моля́йся сие́ быти, и сла́ву вещь нарица́я, не Того́ еди́наго распя́таго, но и О́тчу? Поне́же и си́це бысть: не Сын бо то́кмо, но и Оте́ц просла́вися. Пре́же бо креста́, ниже́ иуде́и Его́ ве́дяху: «Изра́иль бо Мене́, рече́, не позна́». По кресте́ же, вселе́нная вся стече́ся. Та́же глаго́лет и о́браз сла́вы, и ка́ко Его́ просла́вит: «Я́коже дал еси́ Ему́ о́бласть вся́кия пло́ти, да все е́же дал еси́ Ему́ не поги́бнет». Е́же бо благода́тельствовати при́сно - Бо́гови сла́ва [есть]. Что же есть, «я́коже дал еси́ Ему́ о́бласть вся́кия пло́ти»? Пре́жде показу́ет, я́ко не во иуде́ех то́кмо я́же про́поведи суть спря́тана, но во вселе́нную простре́тся всю, и предположи́т нача́ла язы́к. Поне́же бо рече́ «в путь язы́к не отыди́те», хо́щет же по сих глаго́лати: «Ше́дше научи́те вся язы́ки», показу́ет и Отца́ сие́ хотя́ща. Зело́ бо сие́ соблажня́ше и иуде́й, [и ученико́в]. И ученики́ же, ниже́ по сих удо́бне терпя́ху язы́к каса́тися, доне́леже Ду́ха прия́ша уче́ние: и́бо не мал собла́зн отсю́ду иуде́ем бысть. По толи́ком у́бо Ду́ха показа́нии, в Иерусали́м прише́д Петр, едва́ возмо́же согреше́ния избежа́ти рек я́же о плащани́цы. Что же есть: «Дал еси́ ему́ о́бласть вся́кия пло́ти»? Когда́ ли у́бо о́бласть сию́ прия́т, вопрошу́ еретико́в, пре́жде е́же созда́ти их, или́ по е́же созда́ти? Сам бо рече́: по е́же воплоти́тися и воскресну́ти, тогда́ бо глаго́лет: «Даде́ ми ся власть на небеси́ и на земли́: ше́дше научи́те вся язы́ки». Что у́бо, не имя́ше ли о́бласти дел Свои́х, но сотвори́л есть у́бо их, о́бласть же их не имя́ше по е́же сотвор́ити? И у́бо явля́ется Сам вся творя́ и в су́щых вы́ну вре́менех: и о́вех у́бо му́ча я́ко согреша́ющых: «Не скры́ю рече́ от о́трока Моего́ Авраа́ма, е́же Аз хощу́ твори́ти», о́вех же почита́я я́ко исправляющых. Таже, тогда убо имяше, ны́не же ли погуби́ и па́ки прия́т? И кото́рый у́бо сия́ де́мон провеща́? А́ще же та́же о́бласть и тогда́, и ны́не, «я́коже бо Оте́ц воскреша́ет рече́ ме́ртвых и животвори́т, си́це и Сын и́хже хо́щет животвори́т», что есть рече́нное? Хотя́ше их посыла́ти в язы́ки, да́же у́бо не вознепщу́ют но́во уче́ние бы́ти за е́же глаго́лати: «Не по́слан бых то́кмо ко овца́м поги́бшим до́му Изра́илева», показу́ет и Отцу́ сие́ уго́дно. А́ще же со мно́го сие́ ху́достию веща́ет, чу́дно ничто́же: таково́ и о́нех созида́ше тогда́, и су́щых по сих, е́же рех при́сно, премно́жеством ху́дости зело́ увещава́я, и я́ко схожде́ния бе́ша глаго́лемая. Что же есть «вся́кия пло́ти»? Не бо́ вси ве́роваша. И у́бо Его́ ча́сти[ю] - вси ве́роваша. А́ще же не внима́ху глаго́лемым: не уча́щаго согреше́ние, но неприе́млющых. «Да все, е́же дал еси́ Ему́, даст им живо́т ве́чный». А́ще же и зде челове́чнейше веща́ет, да не чуди́шися: рече́нных бо ра́ди вин сие́ твори́т и соблюда́я при́сно е́же Сам что о Себе́ глаго́лати ве́лие, поне́же бо сие́ сопротивля́шеся слы́шащым за еже ничто́же ве́лие о Нем мечта́ти еще́.

Иоа́нн у́бо, егда́ от своего́ веща́ет лица́, не си́це твори́т, но на высо́кое возво́дит сло́во, си́це глаго́ля: «Вся Тем бы́шя, и без Него́ бысть ничто́же, е́же бысть». И я́ко «Живо́т бе», и «я́ко во Своя́ прии́де». Не я́ко не име́л бы о́бласть, а́ще не прия́л бы, но я́ко и ины́м даде́ о́бласть ча́да Бо́жия бы́ти. И Па́вел та́коже ра́вна Его́ глаго́лет Бо́гу. Сам же челове́чнейше про́сит си́це глаго́ля: «Да все, е́же дал еси́ ему́, даст им живо́т ве́чный. Сие́ же есть ве́чный живо́т, да зна́ют Тебе Еди́наго И́стиннаго Бо́га». Ко спроти́воразделе́нию не су́щых бого́в рече́: и́бо во язы́ки их посыла́ти хотя́ше. А́ще же не терпя́т, но сего́ ра́ди то́кмо отмета́ют е́же бы́ти и́стинному Бо́гу Сы́ну, си́це и происходя́ще Бо́га бы́ти отве́ргут. И́бо рече́: «Сла́ву ю́же от Еди́наго Бо́га не и́щете». Что у́бо? Не ктому́ ли Бог Сын? А́ще же - Бог, и Еди́наго Отца́ рече́ глаго́лема, благоявле́нно, я́ко и и́стинен, и Еди́наго и́стиннаго нарица́ема. Что же егда́ глаго́лет Па́вел, «или́ еди́н аз, и Варна́ва», еда́ отрева́ет Варна́ву? Ника́коже: е́же бо «еди́н», ко спроти́в разделе́нию ины́х лежи́т. А́ще же не и́стинен Бог, ка́ко «и́стинна»? [Не] на мно́зе бо и́стиннаго и́стинна ра́знствует. Не и́стинну челове́ку бы́ти, что рече́м, рцы ми? Но ниже́ челове́к ли? Си́це а́ще и́стинен Бог несть Сын, ка́ко есть Бог? Ка́ко же нас бого́в твори́т и сыно́в, не Сый и́стинен? Но и о сих опа́снейше нам во ины́х рече́ся: те́мже су́щых по сих да и́мемся. «Аз тебе́ просла́вих на земли́». До́бре рече́ «на земли́»: на небеси́ бо прославля́шеся, и во естестве́ сла́ву име́я, и от а́нгел поклоня́емь. Не у́бо о о́ной сла́ве рече́, существу́ Его́ сопребыва́ющей: о́ну бо сла́ву, а́ще и никто́же Его́ просла́вит, пребыва́ет испо́лнену име́я. Но сию́ рече́, ю́же от слу́жбы челове́ческия быва́ему. Те́мже у́бо и е́же «просла́ви Мя», таково́ есть. И да навы́кнеши, я́ко сей о́браз сла́вы рече́, услы́ши су́щых по сих: «Де́ло соверши́х е́же дал еси́ Мне, да сотворю́ е́». А́ще и нача́ло еще́ вещь имя́ше, па́чеже ниже́ нача́ло: ка́ко у́бо глаго́лет, я́ко «соверши́х»? Или́, я́ко е́же Мое́ все сотвори́х, или́ я́ко бу́дущее та́ко е́же бы́вшее глаго́лет, или́, - е́же наипа́че всех есть рещи́, - я́ко все уже́ бы́вшее, е́же ко́рень всех благи́х низпусти́ти, ему́же вся́чески от ну́жди хотя́ху после́довати плоды́, и те́ми е́же хотя́щими по сих быва́ти, и́хже наказу́ет и споспеша́ти. Сего́ ра́ди па́ки сосходи́тельнее же: «Дал еси́ Мне». А́ще бо ожида́л бы слы́шати и уви́дети, мно́го сия́ сла́вы Его́ недоста́точна была́ бы. Я́ко бо от Своего́ изволе́ния на сие́ прии́де, от мно́га я́вствено. Я́ко егда́ глаго́лет Па́вел: «Я́ко си́це возлюби́л есть нас, я́коже преда́ти Себе́ за ны». И «Себе́ истощи́л есть, зрак раба́ прии́м». И па́ки Сам: «Я́коже возлюби́ Мя Оте́ц, си́це возлюби́х вас». «Просла́ви Мя Ты, О́тче, сла́вою ю́же име́х пре́жде не́же ми́ру бы́ти от Тебе́». И где сла́ва о́на? Бу́ди у́бо пред челове́ки в ле́поту безсла́вен Сый, за одея́ние облежа́щее, ка́ко и от Бо́га просла́витися и́щеши? Что у́бо зде рече́? О смотре́нии сло́во. Поне́же не у́ просла́вися пло́ти естество́, ниже́ нетле́ния наслади́вшеся, ни престо́ла приобщи́вшеся Ца́рскаго. Сего́ ра́ди не рече́ «на земли́», но от Тебе́.

Нравоуче́ние осмидеся́тое: О бога́тстве и дово́льстве:

Сея́ и мы наслади́мся сла́вы по на́шей ме́ре, а́ще трезви́мся. Сего́ ра́ди и Па́вел рече́: «А́ще состра́ждем, да и спросла́вимся». Безчи́сленых у́бо досто́йни слез, и́же толи́кой предлежа́щей сла́ве, ле́ности ра́ди и сна, наве́тующе себе́: и а́ще гее́нна не была́ бы окая́ннейши всех, и́мже сца́рствовати мо́щно и спросла́витися сы́ну Бо́жию, толи́ких себе́ лиша́ющых благи́х. А́ще бо сосещи́ся подоба́ло бы, а́ще бо безчи́слеными умре́ти сме́ртьми, а́ще бо безчи́сленыя отда́ти душа́ и толи́ка телеса́ на всяк день, - не подоба́ше ли вся страда́ти о сла́ве сей? Ны́не же ниже́ име́ний пренебреже́м, и́хже по́слежде и не хотя́ще отступи́м. Не презира́ем име́ний, безчи́слеными облага́ющых нас злы́ми, зде пребыва́ющых, не на́шых, - не на́ша бо име́юще устроя́ем, а́ще и оте́ческа име́ем. Егда́ же и гее́нна прибу́дет, и червь несконча́емый, и негаси́мый огнь, и скре́жет зубо́в, - ка́ко стерпи́м сия́, рцы ми? Доко́ле не прозира́ем, но на ра́ти на всяк день и сва́ры и словесы́ неполе́зна все изнуря́ем, зе́млю пита́юще, те́ло умаща́юще и о душе́ не радя́ще? Ну́жных у́бо ни еди́но же творя́ще сло́во, изли́шнихже и неполе́зных - мно́го попече́ние. И све́тлы у́бо зи́ждем гробы́, и купу́ем мно́го це́нныя хра́мы, и вся́ческих раб обво́дим стада́, строи́телей разли́чных умышля́ем сел, хра́мов, име́ний нача́льников и нача́льников нача́льником устроя́юще: ду́ши запусти́вшей ни еди́но же нам сло́во. И что сих бу́дет коне́ц? Не еди́но ли чре́во наполня́ем? Ни еди́но ли те́ло одева́ем? Ка́я мно́гая веще́й молва́? Что у́бо и еди́ну ду́шу ю́же получи́хом сосеца́ем, растерза́ем в сих слу́жбу, лю́ту себе́ умышля́юще рабо́ту? Мно́гих бо тре́буяй, мно́гих раб есть, а́ще и мни́тся мно́гим владе́ти. Поне́же и рабо́м раб есть влады́ка, и слугова́ния ин вно́сит бо́льший о́браз. И и́накоже раб, кроме́ о́ного ни на то́ржище приити́ сме́я, ни в ба́ню, ни на село́. Си́и же мно́жицею без о́ного всю́ду обхо́дят. Но мня́йся бы́ти госпо́дь, а́ще не близ бу́дут раби́, не сме́ет произы́ти в дом. Но а́ще и прони́кнет от дому́ еди́н, подсмея́тельна себе́ непщу́ет бы́ти.

Не́гли не́цыи смею́тся нам сия́ глаго́лющым, но за са́мое у́бо сие́ безчи́сленых слез досто́йни у́бо бу́дут. Я́ко бо рабо́та сие́, сла́дце у́бо тебе́ вопроси́л бых: восхоте́л ли еси́ тре́бовати укру́х усто́м твои́х прилага́ющаго или́ ча́шу устна́м принося́щаго? Не слез ли непщева́л бы еси́ досто́йно служе́ние сие́ бы́ти? Что же ли, а́ще нося́щим не́ким тре́бовал бы еси́ ко е́же ходи́ти вы́ну, не бы ли у́бо сам себе́ умиле́нна и окая́ннейша си́це всех челове́к вознепщева́л еси? Те́мже у́бо и ны́не си́це устроя́тися подоба́ше: ничто́же бо ра́знствует, а́ще от безслове́сных, а́ще от челове́к сия́ кто стра́ждет. Что же ли, рцы ми, не и си́це ли разстоя́т нас а́нгели, я́ко не тре́буют ели́ких мы? Те́мже у́бо, ели́ко ме́ньшых тре́буем, толи́ко ко о́нем ше́ствуем. Ели́ко же а́ще мно́жайшых - толи́ко к тле́нному сему́ низпа́даем житию́. И да́же навы́кнеши, я́ко сия́ си́це име́ют, вопроси́ состаре́вшихся, ко́е ублажа́ют житие́: е́же егда́ держа́хуся всу́е или́ е́же егда́ держа́т ны́не? Сего́ бо ра́ди оне́х призва́х, поне́же в ю́ности пия́нствующеи ниже́ ве́дят рабо́ты премно́жество. Что же ли огни́цею содержи́мии? Егда́ мно́га жа́ждуще, мно́га пию́т и мно́гих тре́буют, или́ егда́ здра́вствующе свобожда́ются вожделе́ния, себе́ ублажа́ют? Зри́ши ли, я́ко везде́ е́же мно́гих тре́бовати окая́нно и дале́ча любому́дрия, и рабо́ты и вожделе́ние простре́ния? Что у́бо во́лею себе́ протяза́ем окая́нство? Рцы бо мне, а́ще у́бо бы́ло бы кроме́ кро́ва и стен ничто́же врежа́юще жи́ти, не у́бо ли сие́ па́че изво́лил бы еси́? Что у́бо ра́ди образова́ния не́мощи протяза́еши? Не сего́ ли ра́ди Ада́ма ублажа́ем, я́ко ничесо́же тре́боваше: ни вселе́ний, ни одея́ний. Ей, рече́, но ны́не в потре́бе устро́ихомся. Что у́бо потре́бу прибавля́ем? А́ще бо мно́зи и су́щих потре́бы мно́га отсеца́ют: рабо́в глаго́лю, и вселе́ний, и име́ний, ко́е у́бо име́ти бу́дем, отвеща́ние потре́бу преходя́ще? Ели́ко у́бо мно́жайшими облага́ешися, толи́ко рабо́тственейшь был еси́. Ели́ко бо мно́жайших востре́буеши, толико свободу отсецаеши. Опасная бо свобо́да - е́же ни еди́наго же отню́д тре́бовати, су́щая же по о́ной - е́же ма́ло тре́бовати, ю́же а́нгели наипа́че име́ют. А е́же и в сме́ртнем телеси́ пребыва́ющым испра́вити сие́, помы́сли, коли́ку и́мать похвалу́. Сие́ и Па́вел глаго́лаше кори́нфяном пиша́: «Аз же вас щажу́», и «да не скорбь пло́тию прии́мут такови́и». Сего́ ра́ди име́ния глаго́лются, да име́ем в потре́бная: не я́ко да сохраня́ем и покопова́ем. Сие́ бо несть стяжа́ти, но стяжа́тися. А́ще бо сие́ хо́щем смотри́ти, ка́ко сия́ мно́га сотвори́м, а не я́ко да наслади́мся в потре́бная - преврати́ся чин, и о́на нас стяжава́ют, а не мы оне́х.

Да свободи́мся у́бо лю́тыя сей несвобо́ды и рабо́ты, и да бу́дем свобо́дни. Что безчи́сленыя себе́ умышля́ем и разли́чныя ю́зы? Не довле́ет ли тебе́ естества́ ю́за и жи́зни ну́жда, и безчи́сленых веще́й мно́жество? Но и ины́я себе́ плете́ши мре́жа, и на но́ги возлага́еши. И когда́ прии́меши небеси́, и к высоте́ о́ной возмо́жеши ста́ти? Возлю́блено бо, возлю́блено сия́, вся пресе́кшу, ю́же возмощи́ пости́гнути вы́шняго гра́да. Толи́ка и́на суть возбране́ния. Я́же да победи́м, вся малодово́льства да и́мемся: та́ко бо прии́мем ве́чныя жи́зни благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́с Христа́, И́мже и с Ни́мже Отцу́ сла́ва со Святы́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.