Вторник Светлой седмицы

В начале бе Слово

Внима́я у́бо ра́ди е́же о послуша́нии изли́шне про́чее вам сове́товати. Си́це воско́ре наказа́ние де́лы показа́сте. Стече́ние бо тогда́ приле́жна зре́ния и е́же порева́ющим друг дру́га вну́треннейшее ме́сто тща́тися пости́гнути, и отню́ду же у́бо бла́го знамени́телнейшь бу́дет нам и́же от нас глас и е́же опеча́ляемых не хоте́ти отъити́, до́ндеже духо́вное сие́ разреши́тся позо́рище, и плеска́ния и молвы́ - вся про́сте такова́я зна́мения су́щия в души́ теплоты́ у́бо бу́дет и любослы́шания ва́шего. Те́мже изли́шне о сем завещева́ти, о́но у́бо рещи́ подоба́ет и умоли́ти ну́жно вас, и я́коже пребы́ти сие́ име́ющим тща́ние; и не то́кмо зде сие́ пока́зовати, но и в дому́ быва́ющим муж к жене́ и отцу́ к сы́ну о сих бесе́довати; и глаго́лати у́бо я́же о себе́, и стяза́тиже я́же о ине́х, и до́брое сие́ вноси́ти всем собра́ние.

Да не у́бо мне глаго́лет кто, я́ко дете́й нам к сим упражня́ти не подоба́ет. Подоба́ше у́бо не то́кмо упражня́ти, но и всих еди́ных име́ти тща́ние. Но оба́че не́мощи ра́ди ва́шея не глаго́лю сего́, ниже́ сия́ вне́шняго отведу́ тща́ния, я́коже ниже́ вас жите́йских отвлеку́ веще́й. Но от седми́х сих дней еди́н сподо́блю о́бщему всех нас возложи́ти Влады́це.

Ка́ко бо не безме́стно рабо́м у́бо нам повелева́ти все рабо́тати вре́мя, нам же ме́ньши упражне́ние подая́ти Бо́гу. И наипа́че рабо́ты вся́кия О́ному у́бо ничто́же прилага́ющим, не тре́бующе бо Боже́ственое, в поле́зное же в пристоя́щих нам.

Ны́не же у́бо на позо́рище их водя́ще, ниже́ уче́ния, ниже́ что от таковы́х предлага́ете. А́ще же что от духо́вных приобрести́ подоба́ет и собра́ти, упражне́ние вещь имену́ете. И ка́ко не раздража́ете Бо́га, всем у́бо ины́м упражня́ющеся и вре́мя отдаю́ще, а е́же Его́ вручи́ти печа́льно и неблаговре́менно бы́ти непщу́ете де́тем?

Не си́я, ни, бра́тие, и́бо сей наипа́че во́зраст сих тре́бует слы́шаний. Мя́гок бо сущь, вско́ре возлага́ет глаго́лемая и я́коже не́коей печа́ти послуша́нию на во́ску мы́сли их вообража́емому.

И́накоже и житие́ им тогда́ нача́ло име́ет к зло́бе уклони́тися и доброде́тели. А́ще у́бо кто их от саме́х двере́й и предве́рей отведе́т лука́вствия, наста́вит же к наро́читому пути́, я́коже во нра́ве не́коем и естестве́ их и́же устро́ит путь про́чее и ниже́ хотя́ще прелага́ются удо́бне к го́ршему, обы́чаю сему́ привлача́ющу их ко благи́х де́ланию.

Си́це нам состаре́вшихся честне́йши бу́дут. И гража́нским потре́бнейши ве́щем, во ю́ности де́ло ста́рец показу́юще. Несть бо несть, я́коже предвари́х рек, сицева́го наслади́вшимся послуша́ния и апо́столу такову́ спребы́вшим не ве́лие не́что и до́блествене бла́го взе́мшим отъити́, а́ще и муж, а́ще и жена́, а́ще и юн сей причаща́яйся трапе́зы бу́дет. А́ще бо звере́й су́щим у нас сло́вом устрая́юще укроща́ему, кольми́ па́че духо́вным сим уче́нием ю́ных же и муже́й сие́ соде́ет, егда́ обая́нника и исцеля́емаго мно́го посре́дство бу́дет? Ниже́ бо в нас свере́пство толи́ко ели́ко во о́нех: о́во бо есте́ствено, о́воже от произволе́ния есть. Ниже́ слове́с кре́пость такова́: о́на бо челове́ческия есть мы́сли, сия́же духо́вныя си́лы и благода́ти. И́же у́бо отчаява́ет себе́, звере́й да помышля́ет кро́тких - и никогда́же сие́ постра́жет. Ча́сте к сему́ да хо́дит врачева́нию, духо́вных да слу́шает зако́нов чрез все вре́мя и, в дом отше́д, да напису́ет сия́ в мы́сли. И си́це бу́дет в наде́жи благи́х и утверже́нии мно́зе иску́сом преспея́ния ощуща́яся.

Егда́ бо дия́вол уви́дит Бо́жия зако́ны напи́саны в души́ и скрыжа́ли ему́ бы́вше се́рдце - не прии́дет про́чее. Иде́же бо бу́дет писа́ния ца́рьска: не на столпе́ начерта́нна ме́днем, но на боголюбе́зных мы́слех Святы́м Ду́хом воображе́нна и мно́гу облиста́ющу благода́ть. - ниже́ сопроти́в возре́ти он возмо́жет, но издале́че нам даст хребе́т. Ничто́же бо си́це стра́шна о́ному и и́же от о́ного по́мыслом, я́коже мысль боже́ственым поуча́ющеся и ду́ша сему́ вы́ну прилежа́ща исто́чнику. Такову́ю бо ни опеча́лити что от настоя́щих возмо́жет, а́ще и несла́достно бу́дет, ни напы́щити ни возвы́сити, а́ще и ключи́мо бу́дет. И в то́лице и зиме́, и бу́ри тишины́ наслади́тся мно́гия. Не бо́ чрез естество́ веще́й молва́ нам быва́ет, но от не́мощи мы́сли на́шея. Поне́же а́ще от случа́ющихся сие́ страда́ли бы́хом, всем челове́ком смуща́тися подоба́ше, вси бо то́ же пла́ваем мо́ре, и во́лны и пучи́ны кроме́ бы́ти немощно́. А́ще же суть и́же пучи́ны стоя́т вне и мо́рю неи́стовящуся благоявле́нно бу́рю, не ве́щи творя́т, но устрое́ние мы́сли на́шея.

А́ще у́бо ю́ устро́им си́це и я́ко вся терпе́ти удо́бне, не бу́дет бу́ря нам, ниже́ обурева́ние бо́ле, при́сно тишине́ су́щи. Но у́бо не вем, ка́ко предложи́ вся ничто́же о сих рещи́, в толи́ка сего́ изведо́хся наказа́ния. Прости́те у́бо долгоглаго́лания нам. И́бо бою́ся, зело́ бою́ся, да не когда́ немощне́йше ва́ше сие́ бу́дет тща́ние. Я́коже а́ще у́бо дерза́л бых о сем, ничто́же у́бо глаго́л бых о сих ны́не. Дово́льно бо сие́ вся вам удо́бь прия́ти ве́щи.

Зри же про́чее на предлежа́щее днесь преити́, я́ко бы не утруди́вшихся вас привести́ к подвиго́м. По́двизи бо нам предлежа́ти ко враго́м и́стинны, ко и́же вся ухищря́ющим я́ко бы низложи́ти сла́ву Сы́на Бо́жия, наипа́че же свою́.

А́ще у́бо пребу́дет при́сно якова́ же есть, ничто́же от ху́льнаго язы́ка умаля́ема. Они́ же, Ему́же глаго́лю(т) покланя́тися, низлага́ти тща́щеся, ли́ца своя́ безче́стия исполня́ют и ду́шу му́ки! Ка́я ли у́бо суть я́же глаго́лют, нам сия́ глаго́лющим они́?

Я́ко е́же «В нача́ле бе сло́во» не е́же при́сно су́щно [Сы́на] показу́ют рече́, и́бо и о небеси́ сие́ рече́ся и о земли́. О́ безсту́дия и безбоя́зньства мно́гаго! О Бо́зе тебе́ бесе́дую, и ты мне зе́млю но́сиши на среду́ и су́щих от земли́ челове́ков.

Не у́бо, поне́же и челове́к сын Бо́жий глаго́лется и бог у́бо бу́дет: «Аз же бо рех: бо́зи есте́ и сы́нове Вы́шняго вси» .

Любопри́ши ли ся со Единоро́дным о сыновстве́ и ничто́же глаго́леши Ему́ име́ти по сему́ тебе́ мно́жае? Ника́коже рече́ши. И у́бо сия́ твори́ши, а́ще и не сло́вом глаго́леши. [Какоже?] Егда́ бо и ты благода́тию глаго́леши сыноположе́ния причасти́тися и Ему́ си́це. Е́же бо не естество́ бы́ти Ему́ Сы́ну, ничто́же и́но есть, ра́зве благода́тию бы́ти сие́ устрая́еши.

Но оба́че да уви́дим и сведе́телства я́же приво́дят нам. «Искони́ сотвори́ Бог не́бо и зе́млю. Земля́ же бе неви́дима и неукраше́на» . И «Бе челове́к из Армфенси́фа » . Сия́ суть я́же непщу́ют бы́ти кре́пка! И кре́пка, но во е́же показа́ти ю́же от нас глаго́лемых догма́т пра́вость; немощне́йша су́ща всех по е́же оста́вити хуле́ние их. Что бо рцы ми о́бще име́ет ко е́же «сотвори́» е́же «бе»? Что же Бог к челове́ку? Что несме́сное смеша́еши и слива́еши разделе́ная и го́рняя до́лу твори́ши? Зде бо е́же «бе» показу́ет присносу́щное то́кмо, но и е́же «В нача́ле бе» и: «Сло́во бе».

Я́коже у́бо е́же «Сый», егда́ у́бо о челове́це глаго́лется, настоя́щее вре́мя явля́ет то́кмо, егда́ же о Бо́зе присносу́щное показу́ет. Си́це и е́же «бе»: о на́шем у́бо глаго́лемо естестве́ проше́дшее вре́мя зна́менует нам, и сие́ уконча́но; егда́ же о Бо́зе - присносу́щное нам явля́ет.

Довля́ше услы́шавшему у́бо «зе́млю» и слы́шавшему «челове́ка» ничто́же вя́щше вознепще́вати о них естества́ рожде́нию прили́чных, бы́вшее бо егда́ бу́дет вре́менем или́ ле́том бысть. Сын же Бо́жий есть не лет еди́ных, но и веко́в всех Высоча́йшь - Соде́тель бо их есть и Творе́ц, «И́мже бо, ре́че, и ве́ки сотвори́» . Творе́ц же пре́же творе́ний вся́чески есть. Но поне́же си́це нечу́вственни не́цыи суть, я́ко и по сих бо́льши не́что досто́инство непщева́ти, е́же «сотвори́» глаго́лом и е́же «челове́к бе» предвари́т мысль послу́шателя и все безсту́дие отсеца́ет. Все бо сотворе́нное: и не́бо, и земля́ ле́том сотворе́но и нача́ло име́ет време́нно, и безнача́льно от сих ничто́же, поне́же бысть. Я́коже егда́ услы́шиши я́ко «сотвори́ зе́млю» и я́ко «челове́к бе» изли́шняя про́чее бляде́ши несмы́сленная, не́кая свива́я бляде́ния.

Аз бо и и́но премно́жество реку́ у́бо. Ко́е ли у́бо сие́? Я́ко а́ще и о земли́ рече́ся: «В нача́ле бе челове́к», ниже́ си́це вознепщева́ти что бо́льшее о них су́щих ны́не вложе́нных нам подоба́ше. «Земли́» бо и «челове́ка» пронарече́ние предвари́вше, ели́ко у́бо о них глаго́лется, да [не] попуща́ет мысль бо́льше что мечта́ти о них, и́хже ны́не ве́мы. Я́коже у́бо «Cло́во», а́ще и ма́ло что о Нем рече́тся, не попуща́ет смире́нно помы́слити что и ху́до, поне́же и происходя́ рече́ о земли́, я́ко «земля́ бе неви́дима и неукраше́нна». Рек бо, я́ко сотвори́ ю́ и положи́в ей Свой пре́дел, дерзнове́нне про́чее ина́я веща́ет, ве́дый я́ко никто́же си́це несмы́слен есть я́ко безнача́льную и нерожде́нну вознепщева́ти. Е́же бо «земли́» и́мя и е́же «сотвори́» дово́льно и зело́ несмы́сленнаго увеща́ти, я́ко не присносу́щна ниже́ нерожде́нна, но ле́том быва́емых есть. Кроме́ же сих, е́же «бе» о земли́ у́бо и челове́це , не е́же бы́ти про́сте знамена́тельно, но о челове́це е́же от сея́ страны́ бы́ти, о земли́ же е́же ка́ко бы́ти явля́я рече́. [Не] «земля́ же бе» про́сте, и умолча́, но ка́ко бе и по е́же бы́ти научи́л есть, си́речь я́ко «неви́дима и неукраше́нна», е́же вода́ми покрыва́ема и смеша́ема. И о Елка́не не рече́ я́ко бе челове́к то́кмо, но и приложи́л, отку́ду бе: от Армафенси́фа. О Сло́ве же не си́це.

И срамля́ю бо ся, сим сия́ сопроти́в истязу́я. А́ще бо сие́ о челове́цех творя́щим запреща́ем, егда́ мно́го посре́дство доброде́тели истязу́емых бу́дет, а́ще и существу́ еди́ну су́щу - егда́ и естества́ и ины́х всех си́це безчи́сленно бу́дет посре́дство, ка́ко не после́дняго неи́стовства е́же такова́я двиза́ти?

Но ми́лостив нам Сам ху́лимый от о́нех бу́дет! Таковы́х бо слове́с ну́жду не мы изообрето́хом, но и́же своему́ ра́тующе спасе́нию нам пода́ша. Что у́бо реку́? Я́ко сие́ е́же «бе» о Сло́ве е́же бы́ти присносу́щне то́кмо есть изъяви́тельно. «В нача́ле бо бе, рече́, Сло́во». Второ́е же е́же «бе» - е́же к не́коему бы́ти. Поне́же бо наипа́че Бо́гу сие́ есть сво́йствено присносу́щное и безнача́льное, сие́ пе́рвие положи́л есть. Та́же да не услы́шав кто е́же «бе в нача́ле» и нерожде́нна Его́ рече́т, а́бие сие́ промы́сли пре́жде е́же рещи́, Что бе, рек: «У Бо́га бе».

И я́ко да не Сло́во Его́ вои́стину вознепщу́ет кто бы́ти произноси́тельно или́ вложе́нно , приложе́нием а́рфа , я́коже предвари́х рек, и вторы́м сим рече́нием отъя́т. Не рече́ бо «в Бо́зе бе», но «у Бо́га бе», е́же и ипоста́си при́сно существо́ явля́я нам. Та́же и я́вственнейше сие́ происходя́, откры́, наве́д, я́ко «Сло́во Сие́ Бог бе». Но сотворе́нно [ли] рече́? Что у́бо возбраня́ше сие́ рещи́, я́ко в нача́ле сотвори́ Бог Сло́во? О земли́ бо бесе́дуя Моисе́й, не рече́: «в нача́ле бе земля́», но я́ко «сотвори́л» есть ю́ и тогда́ «бе». Что у́бо возбраня́ше и Иоа́нну си́це рещи́, я́ко в нача́ле сотвори́ Бог Сло́во?

А́ще бо о земли́ сего́ убоя́ся Моисе́й, да не́кто ю́ нероже́ну рече́т, мно́го па́че о Сы́не устраши́тися подоба́ше Иоа́нну, а́ще у́бо сотворе́н бе. Мир бо ви́дим сый, от себе́ пропове́дует Творца́: «Небеса́ бо, рече́, пове́дают сла́ву Бо́жию» . Сын же Неви́дим есть и тварь зело́ и безчи́слене возведе́. А́ще у́бо иде́же ниже́ сло́ва и уче́ния нам тре́ба бе́яше ко е́же уви́дети, я́ко роже́н мир есть, оба́че я́вственне сие́ и пре́жде ины́х полага́ет проро́к - мно́го па́че о Сы́не подоба́ше сие́ Иоа́нну рещи́, а́ще у́бо со́здан бе. Ей, рече́, но Петр рече́ сие́ я́вственне и ясне́йше. Где и когда́? Егда́ иуде́ом бесе́дуя глаго́лаше, я́ко «Го́спода Его́ Христа́ Бог сотвори́л есть» . Что у́бо и про́чаго не преложи́л есть, я́ко «Сего́ Иису́са, Его́же вы распя́сте»?

Или́ не ве́си, я́ко от глаго́лемых о́ва у́бо нетле́ннаго естества́, о́ва же смотре́ния суть? А́щеже несть, но вся про́сте о Божестве́ прие́млеши и состра́стно введе́ши Божество́. А́щеже нестра́стно, ниже́ сотворе́но. А́ще бо от боже́ственаго сего́ неизрече́ннаго естества́ кровь истече́ и, вме́сто пло́ти, самы́я су́щими на кресте́ гвоздьми́ разделя́шеся и разсеча́шеся, сло́во у́бо име́ло бы ся тебе́ по сему́ ухищре́нию. А́ще же сие́ ниже́ сам диа́вол поху́лит, что ра́ди ты не ве́дети притваря́ешися? Непроще́нно си́це неви́дение, е́же ниже́ бе́сове лицеме́рствоваше. И́накоже е́же Госпо́дь и Христо́с несть существа́, но досто́инства: о́ва бо вла́сти есть, о́важе е́же пома́затися. Что у́бо рече́ о Сы́не Бо́жии? А́ще бо и тварь был бы по вас, сие́ не у́бо бы име́ло ме́сто, не пе́рвее бо бысть и тогда́ Его́ поста́ви Бог, ниже́ отме́стно име́ет нача́льство, но естество́м сосу́щественно.

Вопроше́н бы был а́ще Царь бу́дет, «Аз на сие́ роди́хся» рече́. Петр же я́ко [о] не́коем Рукоположе́нном си́це бесе́дует, о смотре́нии бо ему́ сло́во в сем. И что чуди́шися, а́ще сия́ Петр рече́? Афине́яном бо бесе́дуя, Па́вел Му́жа Его́ нарица́ет то́кмо, си́це глаго́ля: «О Му́жи о Не́мже повеле́, ве́ру подая́ всем, воскреси́в Его́ от ме́ртвых» . И ничто́же о боже́ственом глаго́лет зра́це, ниже́ я́ко ра́вен Ему́ , ниже́ я́ко осия́ние сла́вы Его́ в ле́поту. Не рече́, не у́ вре́мя бо таковы́х глаго́л бе, но возлю́бленно бе им показа́ти пре́жде, я́ко Челове́к есть, я́ко воскресе́. Си́це и сам Христо́с сотвори́л есть; от Него́же и Па́вел научи́вся, си́це ве́щи устрая́ше. Не а́бие бо нам Свое́ Божество́ откры́, но пе́рвее у́бо непщева́шеся бы́ти проро́к и благ про́сте челове́к, по́слеже яви́ся де́лы и глаго́лы Сие́, е́же бе.

Сего́ ра́ди и Петр в нача́ле де́йствует сим о́бразом, и́бо сие́ пе́рвое ко иуде́ом уча́ше уче́ние. И поне́же у́бо ничто́же о Божестве́ ему́ еще́ я́вственно навы́кнути кре́пко, сего́ ра́ди в су́щих смотре́ниих пребыва́ет словесе́х, да си́ми слух обучи́вся, про́чему предпутие́ учини́т уче́нию. И а́ще хо́щет кто уче́ние все испе́рва прочести́, обря́щет сие́ же глаго́лю зело́ сия́юще. И́бо и му́жа его́ нарица́ет той, и в су́щих стра́сти и воскресе́ния, и по пло́ти рожде́ния пребыва́я во словесе́х. И Па́вел же, егда́ глаго́лет «бы́вшаго от се́мени Дави́дова по пло́ти» , ничто́же и́но нас наказу́ет, но я́коже е́же «сотвори́» о смотре́нии прия́то бысть, е́же и мы испове́дуем. Но гро́мов сын о неизрече́нном и преве́чном нам бытии́ бесе́дует ны́не. Сего́ ра́ди е́же «сотвори́л» есть оста́вль, е́же «бе» положи́л есть - подоба́ет же а́ще со́здан бе cие́ наипа́че раздели́ти. А́ще бо Па́вел убоя́ся, да не́кто вознепщу́ет от несмы́сленных я́ко Отца́ бу́дет бо́льши и поко́рно прии́мет Ро́ждьшаго, сего́ бо ра́ди и к кори́нфяном посыла́я глаго́лаше: «Егда́ же рече́т я́ко вся покоре́на суть, я́вствено я́ко ра́зве поко́ршаго Ему́ вся» , и́бо кто вознепщу́ет я́ко Оте́ц покори́тся когда́ Сы́ну и со все́ми? Но оба́че а́ще и безслове́сных сих убоя́ся, и рече́: «Кроме́ поко́ршаго Ему́ вся», мно́го па́че Иоа́нну, а́ще со́здан бе Сын Бо́жий убоя́тися подоба́ше, да никто́ Его́ несозда́нна вознепщу́ет и сие́ пре́жде всех научи́ти. Ны́не же поне́же у́бо рожде́н бе, в ле́поту ниже́ той, ниже́ ин кто́же, ни апо́стол, ни проро́к со́здана Его́ рече́ бы́ти. И Са́мже Единоро́дный не у́бо сие́ пре́дал бы, а́ще сие́ бы́ло бы. И́же бо я́же си́це смире́но веща́я схожде́ния ра́ди, мно́го па́че сие́ не бы умолча́л. Ле́по бо бе Ему́ име́юще высо́кое молча́ти, не́жели не име́ющу оста́вити сие́ Ему́ и не научи́ти я́ко не име́ет.

Та́мо бо благосло́вно непщева́ния бе, е́же хоте́ти научи́ти челове́ков смиренному́дрствовати, и сего́ ра́ди молча́ти вели́кое от пристоя́щих Ему́, Зде́же ни еди́но име́еши рещи́ непщева́ние пра́ведно молча́ния. Что бо ра́ди молча́ше, а́ще со́здан бе, е́же роди́тися, и́же и пристоя́щих мно́га отрица́яся? Я́коже И́же уче́ния ра́ди смиреному́дрия и я́же не су́щая Ему́ мно́жицею рек смире́нно, мно́го па́че а́ще со́здан был бы, сие́ у́бо не оста́вил бы. Или́ не зри́ши Его́ да никто́же Его́ нерожде́нна вознепщу́ет, вся о сем и творя́ща и глаго́люще и недосто́йна веща́юща Своего́ существа́ и во смире́нии проро́ка нисходя́ща? Е́же бо «я́коже слы́шу, сужду́» . И «Е́же Он ми рече́, что реку́, и что сотворю́» , и «е́же о Себе́ не глаго́лю», и ели́ка такова́, проро́к еди́ных есть. А́ще у́бо сие́ хотя́ зазре́ние отъя́ти, си́це смире́ный не несподо́бися веща́ти глаго́лы, мно́го па́че а́ще со́здан был бы, да не несо́зданна кто Его́ вознепщу́ет. Мно́го такова́ у́бо рекл бе:

Си́речь, «не мни́те бы́ти Мене́ от Отца́ сотворе́н бых Аз, а не рожде́н бых, ниже́ есмь существа́ о́ного». Ны́не же все сопроти́вное твори́т. О́не бо веща́ет глаго́лы, я́же и не хотя́щих принужа́ют и не во́лящих сопроти́вное прия́ти мне́ние.

Си́речь, я́ко «Аз во Отцы́ и Оте́ц во Мне». И «толи́ко вре́мя с ва́ми есмь и не позна́сте ли Мя, Фили́ппе». «Ви́девый Мене́, ви́де и Отца́». И «да вси почита́ют Сы́на, я́коже почита́ют Отца́». «Я́коже Оте́ц воздвиза́ет ме́ртвых и животвори́т, си́це и Сын и́хже хо́щет животвори́т». «Оте́ц Мой досе́ле де́лает, и Аз де́лаю». И «я́коже зна́ет Мя Оте́ц, и Аз зна́ю Отца́», и «Аз и Оте́ц еди́но есмы́».

И везде́ е́же «я́коже» и е́же «си́це» положи́в, и е́же еди́но бы́ти ко Отцу́, е́же к Нему́ неразделе́ние си́ми явля́ет. Госпо́дство же и си́ми у́бо, и ины́ми множа́йшими показу́ет, си́речь егда́ глаго́лет: «Молчи́, обузда́вся». «Хощу́, очи́стися». «Тебе́ глаго́лю бе́су глухо́му и немо́му, изы́ди от него́». И е́же «слы́шасте рече́нно бысть дре́вним не уби́еши; Аз же глаго́лю вам, я́ко гне́ваяйся на бра́та своего́ всу́е пови́нен бу́дет гее́нне о́гнене». И ели́ка такова́ законополага́ет и чудоде́йствует, дово́льна показа́ти Его́ о́бласть, ма́лая их часть дово́льно не зело́ нечу́вствующих привести́ и увеща́ти.

Нравоуче́ние тре́тие: На тщесла́вных:

Но у́бо лю́то есть тщесла́вие и к зело́ я́вственным ослепи́ти мысль и́же от него́ я́тых и испове́дуемых увеща́ти любопре́тися, ины́х же и зело́ ве́дящих и́стинная и увере́нных в лицеме́рия сопротивле́ния показу́ет. Сия́ и о иуде́ох бы́ша. Не неве́дения бо ра́ди отмета́хуся Сы́на Бо́жия, но я́ко да от мно́гих получа́т че́сти. «И́бо ве́роваху в него́, рече́, но боя́хуся, да не от собо́рища изгна́ни бу́дут» , и свое́ издая́ху спасе́ние ины́м.

Несть бо несть, и́же си́це зе́льне настоя́щия жела́ющему сла́вы су́щия от Бо́га получи́ти. Те́мже и запрети́ им, рек: «Ка́ко мо́жете ве́ровати сла́ву от челове́к прие́млюще и ю́же от еди́наго Бо́га не взыску́юще?» . Пия́нство бо не́кое есть глубо́ко, и не удо́бь возводи́мая того́ сотвори́т сия́ страсть. И я́тых ду́шу отто́ргших от небе́с земли́ пригвожда́ет, и к све́ту и́стинному возре́ти не попуща́ет, но в ти́не вы́ну валя́тися увещева́ет, устрая́юще влады́к им си́це си́льных, я́ко кроме́ повеле́ний си́це и́ми влада́ти.

Неду́гуяй бо сим неду́гованием, ни еди́ному же повелева́ющу, самово́льне твори́т вся, ели́ко у́бо мнит услажда́ти его́ где, и́бо ри́зами до́брыми облага́ется их ра́ди и украша́ет лице́, не себе́ си́це, но ины́м ухищря́я. И после́дователей обво́дит по то́ржищу, да чуди́мь бу́дет от ины́х. И вся я́же твори́т ины́х ра́ди уго́дия претерпева́ет еди́наго. Еда́ бу́дет что сея́ люте́йше стра́сти?

Да́же ини́и чудя́тся ему́ во стремни́ну вмета́тися ча́сте.

Хо́щете ли уви́дети его́ наси́льство? Дово́льно у́бо и рече́нная от Христа́. Слы́шиже и про́чих. А́ще бо хо́щеши вопроси́ти не́коего от граже́нствующих и мно́гая изнуря́ющих изнуре́ния, что ра́ди толи́ко истоща́ют зла́то и что хо́щет им таково́е изнуре́ние? Ничто́же и́но услы́шиши от них, но ра́зве уго́дия наро́да. А́щеже па́ки рече́ши, что ли наро́д есть? Реку́т: вещь молвы́ испо́лнена и смуще́нна, и от безу́мия мно́жае сло́жена, ро́сте обноси́ма я́коже морски́я во́лны мно́жицею и от разли́чнаго и ра́туемаго составле́на ра́зума. Егда́ сей такова́ име́ет влады́ку, кого́ не окая́ннейши у́бо бу́дет? Но е́же у́бо челове́ком жите́йских о сим устраша́тися - не си́це лю́то, а́ще и лю́то. А е́же ми́ра глаго́лющим отскочи́ти, та́яжде неду́говати, наипа́чеже люте́йша - сие́ наипа́че есть лю́то. О́нем бо да́же до име́ний тщета́, зде же до души́ беда́. Егда́ бо сла́вы ра́ди ве́ру пременя́ют пра́вую и я́ко да ти́и просла́вятся Бо́га обезчеща́ют, кото́рое вели́чество име́ет вре́да и неи́стовьства быва́емое, рцы ми? Ины́я у́бо стра́сти мног у́бо вред име́ют прино́сят же не́кую и сла́дость, а́ще и привре́менну и ху́ду. И́бо лю́бо име́тельный, и винолю́бный, и женолю́бный име́ют не́кую со вре́дом и сла́дость ма́лу; а и́же стра́стию се́ю плене́ни вы́ну, го́рько живу́т житие́ и сла́дости лише́но. Не получа́ют бо его́же зело́ жела́ют, сла́вы глаго́лю е́же от мно́гих, но мнят у́бо наслажа́тися ея́; не наслажа́ют же ся, за е́же ниже́ бы́ти сла́ве ве́щи.

Сего́ ра́ди ниже́ сла́ва но тща сла́вы вещь рече́ся страсть тщесла́вия, бо ю́ дре́внии вси нареко́ша. Тще́тна бо есть внутрь ничто́же име́юще све́тло и пресла́вно. Но я́коже личи́ны ви́дятся у́бо бы́ти све́тлы и вожжеле́нны, тщи́же внутрь суть, те́мже и теле́сных зре́ния ле́потнейша су́ща, ни еди́ного же никогда́же ят их. Си́це наипа́че же окая́ннейше и я́же от мно́гих сла́ва неудо́бь подви́жную сию́ мучи́тельную страсть нам вообража́ет, зре́ние бо име́ет то́кмо све́тло, и я́же внутрь ея́ несть, тща то́кмо, но и безче́стия испо́лнено и лю́то по́лна томи́тельства. Отку́ду у́бо ража́ется сия́ страсть, си́це безслове́сна су́щи и сла́дости не име́ющи рече́? Отку́дуже ину́ду, не ра́зве от души́ смире́нны и худы́. Несть бо от сла́вы я́тому ве́лие не́что и ю́ношеско разуме́ти вско́ре, но сту́дно ему́ тре́ба есть и ху́ду, и безче́стну, и ма́лу. И́же бо доброде́тели ра́ди ничто́же творя́, но муже́м удовле́ет, ни еди́ному же сло́ву досто́йным, и всю́ду о́нех суд полага́я бла́зненый и прельще́ный, ка́ко у́бо досто́ин бу́дет не́коего?

Рцы бо мне, а́ще кто его́ вопроси́т: ты́ же что непщу́еши бы́ти мно́гих? Благоявле́нно, я́ко лени́вых и неради́вых рече́. Что же? Изво́лит у́бо бы́ти от них? А́ще кто его́ вопроси́т па́ки, не у́бо ми ви́дится хоте́ти бы́ти.

Ка́ко у́бо не после́дний смех е́же от сих сла́ву уловля́ти, и́хже не у́бо изво́лит бы́ти близ когда́? А́ще же глаго́леши, я́ко мно́зи и совокупле́нии не́цыи суть, сего́ ра́ди наипа́че их пренебрещи́ подоба́ше. А́ще бо по себе́ су́ще суть удо́бь пренебрего́ми, егда́ мно́зи бу́дут - бо́льше сие́ случи́тся. А́ще бо су́щих по коему́ждо безу́мие собира́ющих вку́пе, бо́льша от мно́жества возра́щьшеся быва́ет. Те́мже и по еди́ному их, а́ще прии́мет когда́ кто и испра́вит, вку́пеже су́щим, не у́бо возмо́жет удо́бне, за е́же безу́мию простира́тися и подо́бна ското́м води́тися, и всю́ду су́щим от друг дру́га после́довати сла́вам. Сея́ ли у́бо, рцы ми, я́же от мно́гих держите́ся сла́вы? Ни, молю́ся и припа́даю. Сие́ бо вся горе́ и до́лу сотвори́, сие́ лихоима́ние роди́, за́висть, осуже́ние, наве́ты. Сие́ и́же ничто́же оби́денных на ничто́же оби́девших вооружа́ет и возверя́ет. И ниже́ дру́жбу весть и́же в сей неду́г впад, ни обы́чая помина́ет, ни стыде́тися ни еди́ного же отню́д весть; но, вся о души́ пове́рг до́брая, ко всем ра́туется, непостоя́нен, нелюбе́зен сый. И гне́вная у́бо страсть, а́ще и сия́ томи́тельнейша есть и нестерпи́ма, но не при́сно стужа́ти обы́че, но егда́ име́ет раздража́ющих то́кмо. Тщесла́вная же - вы́ну. И несть вре́мя я́коже рещи́, в не́же сконча́тися мо́жет, не по́мыслу возбраня́ющую и спря́тающу, но при́сно близ есть, не то́кмо повину́ющи согреши́ти, но а́ще и прилучи́мся не́что испра́вивше - и сие́ восхища́юще от рук.

Есть же егда́ ниже́ попуща́ющим нача́ла испра́вити. А́ще же лихоима́ние Па́вел нарица́ет «идолослуже́ние» , сего́ - и ма́терь, и ко́рень, и исто́чник (тщесла́вие глаго́лю) что пра́ведно именова́ти? Ниже́ бо нарече́ние зло́бы есть обрести́.

Да истрезви́мся у́бо, возлю́бленнии, и лука́выя сея́ да совлече́мся ри́зы, и да расто́ргнем, и да отсече́м, и бу́дем не́когда свобо́дни свобо́дою и́стиною. И да прии́мем чу́вство благоро́дия от Бо́га да́ннаго нам. Да пренебреже́м я́же от мно́гих сла́вы, ничто́же бо си́це подсмея́тельно и безче́стно, я́коже сия́ страсть, ничто́же си́це сту́да испо́лнено и мно́гаго безче́стия. И сия́ во мно́гих ме́стех уви́дит у́бо кто, я́ко е́же у́бо сла́вы жела́ти – безсла́вия, сла́ва же вои́стинну ‐ е́же сея́ презира́ти и ни еди́ноже о сей твори́ти сло́во, но ко уго́дию Бо́жию вся глаго́лати и твори́ти. Си́це бо возмо́жем и мзду прия́ти от Ви́дящаго дела́ на́ша опа́сне, егда́ Тем Еди́нем удовли́мся Зри́телем. Что бо нам и ины́х оче́с тре́ба есть, почита́ти Хотя́щему нас, зря́щу быва́емо от нас?

Ка́коже не безме́стно: рабу́ у́бо вся, ели́ко а́ще твори́т, ко уго́дию влады́чню твори́ти и ничто́же вя́щше взыска́ти зре́ния я́же от него́, ниже́ ины́х оче́с привлача́ти к дея́нию, а́ще и вели́цы зря́ще и бу́дут, но еди́ного то́кмо смотри́ти, я́ко влады́ка у́зрит.

На́мже, такова́ име́ющим Го́спода, ины́х взыска́ти зри́телей, по́льзовати у́бо ничи́мже, вреди́ти же от зре́ния могу́щих и истощи́ти весь труд нам. Ни, молю́, но отню́дуже име́ем мзды приима́ти, Сего́ Зри́теля и Сведе́теля. Ничто́же нам и челове́ческим очесе́м. А́ще бо хоте́ли бы́хом и сея́ получи́ти сла́вы, тогда́ ея́ получи́м, егда́ ю́же от Бо́га взыску́ем еди́ну. «Прославля́ющих бо Мене́, рече́, просла́влю» , и я́коже име́ти тогда́ наипа́че гобзу́ем, егда́ пренебреже́м их, и́же от Бо́га бога́тство взыску́ем то́кмо. «Ищи́те бо, рече́, Ца́рствия Бо́жия пре́жде, и сия́ вся приложа́тся вам» . Си́це и о сла́ве: егда́ нам про́чее безбе́дно дая́ние и е́же име́ний сла́вы, тогда́ е́ изоби́лует Бог. Безбе́дна же тогда́ есть, егда́ на́ми не владе́ет, ниже́ одолева́ет, ниже́ я́ко рабом нам повелевает, но яко владыкам и яко свободным пребыва́ет. Сего́ бо ра́ди ниже́ хо́щет их нам жела́ти, да не облада́емся от них. И а́ще сие́ испра́вим, дае́т нам сия́ со мно́гим изооби́лием.

Что бо Па́вла светле́йше, рцы́ ми, глаго́лющаго: «Не взыску́ем от челове́к сла́вы, ниже́ от вас, ниже́ от ины́х» ? Что же богате́йши, ничто́же име́ющаго и вся содержа́щаго?

Егда́ бо, еже рех, не облада́емся от них, тогда́ и́ми облада́ем, тогда́ сия́ прии́мем. А́ще у́бо жела́ем получи́ти сла́вы, да бежи́м сла́вы. Си́це бо возмо́жем, Бо́жия зако́ны соверши́вше, получи́ти и су́щих зде и обеща́нных благи́х, и́хже бу́ди всем нам получи́ти благода́тию и человеколю́бем Го́спода на́шего Иису́са Христа́, И́мже и с Ни́мже Отцу́, вку́пе и Свято́му Ду́ху сла́ва во ве́ки. Ами́нь.

Послу́шайте, бра́тия возлю́бленная и сы́нове, да ска́жем вам си́лу и честь сего́ свята́го дне, во́ньже Госпо́дь Бог наш попра́в дия́вола и сме́рти держа́ву разруши́в, воскре́се я́ко Безсме́ртен и вся уме́ршыя пра́ведники с Собо́ю воскреси́в. И ны́не проро́ком призыва́ет нас, глаго́ля: «Прииде́те возра́дуемся Го́сподеви, воскли́кнем Бо́гу Спаси́телю на́шему. Предвари́м лице́ Его́ испове́данием, во псалме́х воскли́кнем Ему́» , я́ко сни́де с небесе́ поиска́ти заблу́ждьшаго и спасти́ поги́бшаго челове́ка. Бе́хом бо я́ко о́вцы не иму́ще па́стыря, в расхище́ние волко́м, ре́кше бесо́м порабо́тившеся. Да того́ не моги́й терпе́ти Госпо́дь наш Иису́с Христо́с, преклони́в небеса́, сни́де к нам и в плоть на́шу оде́яся, хотя́ ея́ исцели́ти из истле́ния, е́же прия́т пе́рвый пра́дед наш Ада́м, преступи́в за́поведь Бо́жию в раи́ прельще́нием змии́ным, и отто́ле вни́де в ны смерть, и бе́хом порабо́тилися грехо́ви. Да того́ ра́ди прии́де к боля́щым Врачь, к пле́нником Свободи́тель, к седя́щым во тме незаходи́мый Свет, к ме́ртвым Живо́т безсме́ртный - да уме́ршии о Ада́ме, о Христе́ оживу́т. Той бо есть Мир наш, примири́вый ны Собо́ю ко Отцу́ Своему́ воплоще́нием Си. И стра́сти во́льныя нас ра́ди пострада́ пло́тию, Безсме́ртен Сый Божество́м. Не бе бо ка́ко без стра́сти пло́ти сея́ очи́стити, страсте́м Себе́ и тли повину́вшым. И того́ ра́ди пригвозди́ся на Кресте́, и же́лчи, и о́цта вкуси́, да го́рькаго вку́са изба́вит ны, е́же сотвори́ пра́дед Ада́м в раи́ дре́вле. Дре́внею бо сне́дию испа́ли бе́хом из поро́ды, да того́ ра́ди восхоте́ на Кресте́ пригвозди́тися Бог Безстра́стный. Дре́вом исцеля́я дре́внюю кля́тву на́шу и смерть вкуша́ет пло́тию по нас, Безсме́ртный Сый Божество́м, оживи́ти ны хотя́ и изреши́ти ны от у́зы сме́ртныя. Его́же ви́дев со́лнце распина́ема, во тму преложи́ся, и луна́ в кровь, и земля́ протрясе́ся, и ка́мение распаде́ся, и гроби́ отверзо́шася, и мно́га телеса́ святы́х успо́пших о Го́споде воста́ша и яви́шася мно́гим. Сшед бо на а́да, держа́ву его́ разруши́, извоева́в пле́нники его́, с Собо́ю воскреси́ вся пра́ведники от пе́рваго Ада́ма.

Те́мже, бра́тие, бла́го вре́мя есть проро́ка привести́ и возопи́ти с ним, реку́ще: «Сей день, и́же сотвори́ Госпо́дь, возра́дуемся и возвесели́мся вонь» . Ле́по бо есть ра́доватися преди́вней Его́ ми́лости, ю́же сотвори́ днесь нас ра́ди. Днесь сме́ртию Свое́ю попра́ врага́, воскре́се я́ко от сна, нетле́ние и жизнь источи́в ро́ду челове́ческому. Днесь а́дова врата́ сокруши́шася, и держи́мыя в нем неизрече́нным све́том озаря́еми воста́ша и, со а́нгелы лику́юще, вопию́т: «Сла́ва в вы́шних Бо́гу, и на земли́ мир, в челове́цех благоволе́ние» . Днесь ра́достию лику́ет пра́дед наш Ада́м, пе́рвую кля́тву попира́я, и ру́це простира́ет с Е́вою, востаю́щу ему́ о Го́споде. Днесь не́бо и земля́ ра́дости испо́лнишася, общь лик сотвори́ша, на ра́дость безпло́тныя си́лы и челове́ческа ро́да собира́ют. Днесь апо́стол вопие́т, глаго́ля: «Па́сха на́ша, за ны пожре́ся Христо́с» . Днесь Це́ркви вопие́т, созыва́ющи с высо́ким пропове́данием и глаго́лющи: «Прииди́те ча́да, послу́шайте мене́, стра́ху Госпо́дню научу́ вы» .

Купе́ль угото́вися, обновля́ющи обетша́вший грехо́м род наш. Трапе́за Бо́жия угото́вися, предлага́ющи а́гнца Бо́жия, взе́млющаго грехи́ ми́ра Христа́ Бо́га на́шего, зако́льшагося нас ра́ди и подае́ма всем ве́рным на проще́ние грехо́в и на жизнь ве́чную. Те́мже бра́тие, не мо́жем лиши́тися за ма́лу по́хоть или́ за гнев си́це стра́шныя и неизрече́нныя та́йны, сотворе́ныя на́шего ра́ди спасе́ния. Но чи́стою душе́ю и те́лом, со стра́хом приступа́юще и с ми́ром, та́ко да наслади́мся Пречи́стаго Те́ла Христо́ва и Кро́ве. Прии́мше же сие́, чи́сти да пребыва́ем, от всего́ чи́стящеся, а не возвраща́ющеся на пе́рвыя блево́тины или́ я́ко свиния́, измы́вшеся и па́ки в ка́ле валя́ющеся. Ни, бра́тие, не мо́жем та́цы яви́тися, но я́коже нас Христо́с искупи́ Свое́ю Кро́вию, чи́сты и непоро́чны соверше́ны в любо́вь Бо́жию, да пребу́дем сла́вяще Его́, ку́пно со Отце́м и Святы́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Зело́ ми ны́не ум держи́т Госпо́дскаго воскресе́ния чудеса́ и ди́вная виде́ния та́йны. Ужаса́ют ми душе́вную мысль, я́ко безче́стие сла́ву родило́ и безстра́стие источи́ло человеком; я́ко дре́во мучи́тельно дре́вняя рабо́ты изба́вило и гвоздьми́ многоко́ренный гнев исто́рже; я́ко вене́ц терно́в вселюдску́ю кля́тву соврати́л, и крест поно́сен всего́ ми́ра от студа́ свободи́л; я́ко копие́м прободе́на ре́бра та́йне всего́ ми́ра бысть врата́, и гроб тридне́вен дом Живота́ яви́ся; я́ко мыта́рь богослове́сия извеща́ словеса́, и а́нгел в же́нских душа́х словеса́ ра́дости все́ял. Не могу́ молча́ти пресла́вная Госпо́дская, а́ще и мно́жество Бо́жиих зна́мений не мо́жет сло́во дости́гнути и пове́дати. И ликоству́ю с разбо́йником, веселу́юся с Мари́ею, послу́шаю евангели́ста глаго́люща: «По́зде в субо́ту, свитающе во еди́ну субо́т, прии́де Мари́я Магдалы́ни и друга́я Мари́я ви́дети гро́ба. И се трус бысть вели́к, а́нгел бо Госпо́день, с небесе́ сшед, отвали́ ќамень от две́рий гро́ба и седя́ше верху́ его́. Бе́яше же виде́ние его́ я́ко мо́лния и одея́ние его́ я́ко снег бело́. От стра́ха же его́ сострясо́шася стрегу́щеи и бы́ша а́ки ме́ртви».

По́зде же в субо́ту и свита́юще во еди́ну от субот. Слы́шал еси́ пе́рвее глас сей во стра́шней но́щи, па́че же в вели́цем све́те. Прии́де Мари́я Магдалы́ни и друга́я Мари́я ви́дети гроб. Бла́го есть тща́ние жену́ сию́, ева́нгельское тече́ние сре́тению страши́ву, му́жеска му́дрость у́бо и апо́стол хва́льнейша сла́вою ступа́нию. Они́ бежа́вше, до́ма со стра́хом кры́яхуся, но сия́ те́кши му́жески на гроб, Су́щаго в ме́ртвых свобо́дь пла́кахуся благово́льною ве́рою, христолюбе́зную любо́вь испо́лнити не убоя́стася жидо́в, не усумне́шася стрегу́щих, ни помы́слиста распе́нших еди́наче но́ва гне́ва, ни приседящих напра́сно безсту́дие на досажде́ние - ничто́же помы́слиста лютых, но я́коже ко олтарю́ ко гро́бу со слеза́ми прихожа́ху, ту пла́чущеся. Отну́дуже воста́ше, уста́вив Е́вины печа́ли, иде́же бе всему́ ми́ру пра́здновати.

И се трус бысть вели́к, а́нгел бо Госпо́день, соше́д с небе́с, приступи́в, отвали́ ка́мень от двери́ гро́ба и седя́ше верху́ его́. А́ще соше́дшу а́нгелу, трус бысть вели́к, то ка́ко распина́ему а́нгельскому Влады́це о толи́це смире́нии, не бы ся земли́ трясти́. Что же де́лма при стра́сти трус бысть и на воскресе́ние па́ки трус? Страх [в] стра́се смеша́ется, да се́тно сме́ртная испрове́ргутся основа́ния. Трус бысть вели́к. Тряса́шеся ка́мение, а жи́дове ликова́ху. Но его́же мня́ху пра́зднество име́ти, того́ во дря́хльство вину́ прия́ше. Закла́ша А́гнца, но погуби́ша же́ртвище. Погуби́ша Насле́дника, но от заве́та отпадо́ша. Раздели́ша ри́зы, но лиши́шася чуде́с. Запечатле́ша гроб, но не погубиша це́рковь.

Трус бысть вели́к, а́нгел бо, соше́д с небес, приступи́в, отвали́ ка́мень от две́рий гро́ба. Что се, о́ а́нгеле, я́ко предходя́ ли воскре́сшаго Царя́ свы́ше притече́? Прии́де ли возвесели́ти ни́щая пла́чущася? Прии́де ли возвесели́тися с ро́дом челове́ческым? Оста́ви на гро́бе ка́мень. Почто́ дви́жеши, его́же недв́иже ка́мень исше́д? Я́коже бо роди́ся из чре́ва, та́ко изы́де из гро́ба. Не сотвори́ бо па́кости деви́ческим затво́ром ражда́емь. Недви́же ка́мень, его́же це́ла и со гро́бом оста́вив, гроб ка́менем запечатле́н оста́вив. Ве́сто рече́ ве́де, но не в про́сте бысть бы́вше се Влады́ки моего́ служе́ние, ма́нием смотрели́вно: ка́мень отвали́х, да Петр, прини́к, ви́дит поня́вицу, да ви́дита и жене́ ме́сто, иде́же лежа́ше Христо́с.

Отвали́в, рече́, ка́мень и седя́ше верху́ его́. Блюдя́ше жидо́вскаго клевета́ния, храня́ше свиде́теля воскресе́нию, блюдя́ше ка́мень обличе́ния окамене́ных се́рдцем. Се бо и Госпо́дь Иису́с Христо́с, убо́йник облича́я вражду́, к ним во Ева́нгелии рече́, вопия́: «А́ще са́ми умолчите́, ка́мение возопие́т». Бе же виде́ние его́ я́ко мо́лния и одея́ние его́ бело́ я́ко снег. Иде́же весма́ скв́ерны несть, все испо́лнь све́та и то́чно сне́жней бе́лости.

От стра́ха же его́ сотрясо́шася стрегу́щеи и бы́ша я́ко ме́ртви. Что же и друго́е? Отвеща́в а́нгел, рече́ жена́ма: «Не бо́йтася вы». О́ пресла́вныя ве́щи! О́ ди́вныя по́вести! Во́ином бы́вшим я́ко ме́ртвым, жена́м бесе́дует не бо́йтася. Подоба́ше бо неве́рным стра́жем оста́вив [в] стра́се, жена́м же ве́рным спасе́ния благовести́ти ра́дость.

Не бо́йтася вы. Ада́м бо ску́дник ума́, ва́шего естества обнови́ся, я́коже на колеси́ на кресте́. Не бо́йтася вы, ва́шея бо ма́тере Е́вы разреши́шася осужде́нныя пои́мы. Не бо́йтася вы: пе́рвее бо да́же аз не отвалю́ ка́меня, Его́же и́щете, со вла́стию воста́л есть. Тому́ сла́ва в ве́ки веко́в. Ами́нь.