Среда Светлой седмицы

В нача́ле бе Сло́во и Сло́во бе у Бо́га.

И́же вно́ве от дете́й вводи́мым ко уче́ниям, ниже́ мно́га на про́чая налага́ют учи́телие бремена́, ниже́ еди́ною сия́ творя́т - но ма́лая, и та́яже мно́жицею возглаша́ют им, я́ко бы их мы́сли удо́бне вложи́ти глаго́лемая, но, да не от нача́ла стужи́вшим им ко мно́жеству па́мяти неудо́бь пости́жному, лени́вейшим бы́ти о сложе́нии да́нных, отерпа́ю не́коему им от неудо́бства пребыва́ему.

Сие́ у́бо, и сам состро́ити хотя́, и труда́ вам сотвори́ти ле́гка, пома́лу восприе́мля я́же на боже́ственей сей Трапе́зе, в ва́ша си́це влага́ю ду́ши. Те́мже и те́хже косну́ся па́ки глаго́л, не я́коже та́яже па́ки рещи́, но я́ко оста́вшая приложи́ти то́кмо.

Принеси́те у́бо сло́во на нача́ло, па́ки да возведе́м: «В нача́ле бе Сло́во, и Сло́во бе у Бо́га, и Бог бе Сло́во». Что ра́ди ины́м всем евангели́стом от смотре́ния наче́ншим [и́бо Матфе́й рече́: «Кни́га родства́ Иису́с Христа́ Сы́на Дави́дова», и Лука́ я́же от Мари́и нам в нача́ле пове́дует, и Ма́рко же подо́бне в те́хже пребыва́ет словесе́х я́же о смотре́нии], что у́бо ра́ди, о́нем отсю́ду наче́ншим, Иоа́нн сие́ у́бо вма́ле и по сих назна́мена и рече́: «И Сло́во в плоть бысть». Ина́я же вся прете́к: зача́тие, рожде́ние, воспита́ние, возраще́ние - а́бие о при́сно су́щном рожде́нии нам повеству́ет. Что у́бо есть вино́вное сих? У́же к вам реку́. Про́чим евангели́стом мно́жае су́щих по пло́ти словесе́м пребы́вшим, страх бе, да не не́цыи сих ра́ди до́ле пле́жущи су́ще в сих пребу́дут еди́ных догма́тех, Е́же и Па́вел пострада́ Самоса́тский. От сея́ у́бо возводя́ ни́зости хотя́щих впа́дати и на не́бо возвлача́, в ле́поту свы́ше и от бытия́ при́сно су́щнаго твори́т пове́дания нача́ло.

Матфе́й у́бо от И́рода царя́, Луце́ же от Тиве́рия ке́саря, Ма́рка же от креще́ния Иоа́ннова - к повествова́нию прише́дшим, вся сия́ оста́вль сей, высоча́йше вся́кого восхо́дит ле́та же и ве́ка, та́мо мысль послу́шателей поощря́я ко еже «в нача́ле бе» и не ста́ви воста́ти где, ниже́ преде́л положи́ я́коже они́, И́рода и Тиве́рия и Иоа́нна. А ему́же досто́йно бе по сих чуди́тися о́но наипа́че рещи́ есть, зане́ ниже́ сей высоча́йшему сло́ву себе́ испусти́в смотре́ния неради́л есть, ниже́ они́ е́же о сем потща́шася пове́дания преве́чное умолча́ша бытие́. И па́че в ле́поту, Еди́н бо Дух подвиза́й всех ду́ша, те́мже мно́го ко возвеще́нию показа́ша единомышле́ние.

Ты же возлю́бленне, «Сло́во» услы́шав, никогда́ же претерпи́ глаго́лющих Е́ де́ло бы́ти. Но ниже́ и́же про́сте словеса́ и я́же и а́нгели творя́т, но ни еди́но же о́нех слове́с Бог, но они́ у́бо вси проро́чества и повеле́ния. Си́це бо обы́че и Писа́нию нарица́ти зако́нов Бо́жиих и повеле́ния и проро́чества.

Те́мже и наво́дит, глаго́ля о а́нгелех, «си́льнии кре́постию творя́ще сло́во Его́»1. Сие́ же Сло́во - Существо́ не́кое есть ипоста́сное, Собо́ю происше́дше безстра́стне от Отца́. Сие́ бо, я́коже и предвари́х рек, нарече́нием Сло́ва изъяви́л есть. Я́коже у́бо е́же «в нача́ле бе Сло́во» присносу́щное явля́ет, си́це е́же сие́ «бе в нача́ле у Бо́га» - соприсносу́щное нам изъяви́л есть. Даждь у́бо не услы́шав я́ко «в нача́ле бе Сло́во» присносу́щно у́бо вознепщу́еши, старе́йшь же разстоя́нием не́ким живо́т вознепщу́еши, Единоро́дному да́си нача́ло, приведе́ я́ко «в нача́ле у Бо́га» - си́це присносу́щен, я́коже Сам Оте́ц. Не бе бо пуст никогда́же Сло́ва, но при́сно Бог у Бо́га бе во ипоста́си у́бо и Свое́й. Ка́ко у́бо рече́ я́ко «в ми́ре бе», а́ще у́бо у Бо́га бе? Я́ко и у Бо́га бе, в ми́ре бе - нигде́же бо укончева́ется: ниже́ Оте́ц, ниже́ Сын. А́ще бо «вели́чию Его́ несть конца́ и ра́зуму Его́ несть числа́»2 - ниже́ существо́ благоявле́нно я́ко нача́ло не́кое вре́менно. Слы́шал ли еси́, я́ко «в нача́ле сотвори́ Бог не́бо и зе́млю»? Что разумева́еши от нача́ла сего́? Благоявле́нно я́ко е́же пре́жде всех бы́ти сия́ су́щих. Си́це и о Единоро́дном слы́ша я́ко «в нача́ле бе» - пре́жде всех его́ разумева́й мы́сленных и пре́жде век.

А́ще же глаго́лет кто: «И ка́ко есть Сы́ну су́щу не юне́йшу бы́ти Отца́?», - е́же бо от не́коего су́щая ну́жда вся́ка по́слежде бы́ти от него́же есть, - что рече́м? Я́ко наипа́че у́бо сия́ по́мысл челове́ческих суть, и, сие́ взыску́яй, и ина́я сим безме́стнейша взы́щет. И ниже́ слу́хом сия́ прия́ти подоба́ше. О Бо́зе бо нам ны́не сло́во есть, а не о естестве́ челове́ков, подлежа́щем после́дованию по́мысл сих и ну́жди. Но о́ба́че о извеще́нии немощне́йших, и к сим рече́м. Рцы бо мне, сия́ние со́лнца от самого́ ли изска́чет со́лнечнаго естества́ или́ отъину́ду отку́ду? Ну́жда вся́ка у́бо испове́дати и́же чу́вствами не осле́пшему, я́ко от самого́. Но оба́че и от самого́ су́ща со́лнца осия́ние, не у́бо когда́ по́сле бы́ти рече́м со́лнечнаго естества́, поне́же у́бо ниже́ кроме́ облиста́ния со́лнце яви́ся когда́. А́щеже о телесе́х сих ви́димых и чу́вственных, и от не́коего су́ща и не по́сле от него́же есть яви́ся что су́ще, что не ве́руеши, а́ще о неви́димом и о неизрече́нном естестве́ сие́ и́стое есть? Си́це я́коже о́ному существу́ ле́по бе. Сего́ бо ра́ди и Па́вел его́ си́це нарече́, и е́же от него́ и соприсносу́щное представля́я.

Что же, рцы ми, не и ве́ки ли тем бы́ша вси и растоя́ние все? Ну́жда вся́ко испове́дати неослепле́нному. Те́мже у́бо ничто́же посре́дство Сы́на и Отца́. А́ще же ничто́же, не после́дний, но [со]присносу́щный. Е́же бо пре́жде и по́сле време́н суть разуме́ния я́вственна. Кроме́ ве́ка или́ ле́та не у́бо возмо́жет кто разуме́ти сия́ глаго́лы. Лет же и веко́в вы́шьши Бог; а́щеже отню́д Сы́ну глаго́леши нача́ло прия́ти, зри да не О́ва под нача́ло пону́диши привести́ по сему́ сло́ву и по́мыслу, старе́йшу у́бо, нача́лу же оба́че. Рцы бо мне, не преде́л ли не́ких и нача́ло предлага́еши Сы́ну?

Си́це происходя́ от сего́ на го́рняя, Отца́ происходи́ти глаго́леши, благоявле́нно я́ко. Рцы у́бо мне, коли́ко Оте́ц пре́жде есть? А́ще бо ма́ла, а́ще же мно́го растоя́ние рече́ши - под нача́ло Отца́ приве́л еси́. Уме́рив бо благоявле́нно я́ко посре́дство си́це ма́ло рече́ши или́ мно́го, ме́рити же не у́бо бу́дет, не от обою́ су́щу нача́лу. Я́коже и Отцу́ дал еси́ нача́ло по возмо́жному тебе́; и не бу́дет про́чее, ниже́ Оте́ц безнача́лен по вас. Зри́ши ли, я́ко рече́ннная от Спа́са и́стина есть? И везде́ си́лу Его́ показу́ет глаго́л.

Кото́рый ли у́бо сей? Зане́ ли «не почита́яй Сы́на не почита́ет Отца́»3 . И ве́мы вси непости́жно су́ще рече́нное. Те́мже везде́ и я́же от по́мысл отлага́ет подвиза́ти, я́ко ниже́ после́довати им про́чий мо́жет у́бо наро́д, ниже́ а́ще после́дует име́ет не́что изве́стно и утверже́нно. «По́мысли бо челове́честии су́етнии и соблаже́нна умышле́ния их»4 .

Сла́достнейши у́бо и о́но вопроси́л бых сопроти́в глаго́лющих вас, что есть е́же от проро́ка глаго́лемо, е́же «пре́до Мно́ю не бысть ин Бог и по Мне не бу́дет»5. А́ще бо юне́йшь Сын Отца́, ка́ко рече́ «по Мне несть»? Еда́ у́бо отъи́мется и Самого́ Единоро́днаго существо́? Ну́жда бо, или́ сие́ дерза́ти, или́ еди́но прия́ти Божество́ во Свое́й ипоста́си Отца́ и Сы́на. Где́ же отъину́д е́же «вся Тем бы́ша» и́стинно, а́ще бо есть век Его старе́йшь? Ка́ко у́бо и́же пре́жде Его Тем быв бу́дет? Зри́те ли, в коли́ку де́рзость их еди́ною укло́ньшися от и́стинны сло́во изведе́. Что бо ра́ди не рече́ евангели́ст я́ко от «не су́щих» бы́ша, я́коже о всех Па́вел изъвля́ет, глаго́ля си́це: «Нареки́й не су́щая яко су́щая»6, но «в нача́ле бе» рече́. Сие́ бо сопроти́вно бе о́ному. И па́че в ле́поту: Бог бо не́же быва́ет ниже́ име́ет не́что старе́йше, но сия́ е́ллинския глаго́лы. Рцы у́бо мне, и о́но Творцу́ дел несосудне́ ли преиме́ти? Рече́ши у́бо: егда́ им подо́бно бу́дет е́же от не су́щих где несосу́дно преиме́ние?

Что́же есть отъину́д е́же «Аз пе́рвый, Аз по сих»7 и «пре́жде Мене́ не бысть ин Бог»8? А́ще бо Сын не бу́дет того́же существа́, ин есть Бог. И а́ще не присносу́щен есть - по Нем. И а́ще не от существа́ произы́де – благоявле́нно, я́ко бысть. А́ще же глаго́лют к сопроти́в разделе́нию и́дол сим рещи́ся, ка́ко не проща́ют к сопроти́в разделе́нию и́дол глаго́лати Еди́наго И́стиннаго Бо́га? А́ще же и к сопроти́в разделе́нию и́дол сие́ рече́ся, ка́ко истолку́еши рече́ние все, «по Мне бо, рече́, несть ин Бог»? Не отмета́ю Сы́на, сие́ рече́но, я́ко бог и́дольский по Мне несть, а не я́ко Сын есть. Есть бо, рече́, что у́бо и е́же «пре́жде Мене́ ин Бог» си́це прии́меши и я́ко и́дольскии у́бо не бысть, бысть же у́бо оба́че Сын пре́жде Его́? И кото́рый у́бо сия́ бес рече́т? Ниже́ бо самому́ мню дия́волу сие́ рещи́. Вся́чески, а́ще несть соприсносу́щен Отцу́, ка́ко безчи́слен его́ живо́т рече́ши? А́ще бо нача́ло испе́рва име́ет и а́ще безконе́чен бу́дет, безчи́слен оба́че несть: е́же бо [без]чи́слено от обою́ду бы́ти подоба́ет, е́же у́бо Па́вел явля́я глаго́лаше: «Ни нача́ла дней, ниже́ живота́ коне́ц име́я»9 - и безнача́льное, и безконе́чное явля́я, я́коже бо сие́ не име́ет конца́, си́це ниже́ о́но; ниже́ бо зде коне́ц, ниже́ та́мо нача́ло. Ка́коже и Живо́т Сый, бе не́когда егда́ не бе животу́? Бо и при́сно бы́ти, и безнача́льне бы́ти, и безконе́чне вси у́бо испове́дят, а́ще у́бо вои́стинну бу́дет Живо́т я́коже у́бо и есть. А́щеже есть егда́ несть, ка́ко у́бо бу́дет живо́т ины́х, Сам не́когда не сый? Ка́ко у́бо не сый, рече́, нача́ло положи́л есть Иоа́нн, рек «в нача́ле бе». Е́же бо «в нача́ле» внял еси́ и е́же «бе», рцы мне, и е́же «Сло́во бе» не разумева́еши ли? Что же егда́ о Отце́ проро́к глаго́лет: «От ве́ка и до ве́ка Ты еси́»10, еда́ преде́л ему́ положи́в си́це? Ника́коже, но присносу́щное явля́я. Си́це у́бо и зде разумева́я.

Не преде́лы бо положи́в сие́, рече́. Ниже́ бо рече́, нача́ло име́. Но «в нача́ле бе», за е́же «бе» посыла́я тебе́ на е́же безнача́льна разумева́ти Сы́на.

Но се рече́, Оте́ц с приложе́нием а́рфра рече́ся, Сын же кроме́ сего́. Что у́бо? Егда́ апо́стол глаго́лет: «вели́кого Бо́га и Спа́са на́шего Иису́са Христа́»11, и па́ки: «Сын над все́ми Бог»12, се́ бо зде кроме́ а́рфра Сы́на воспомяну́л есть. Твори́т же си́це о Отце́. Филиписе́ем бо посыла́я си́це рече́: «И́же во зра́це Бо́жий сый не восхище́нием непщева́ е́же ра́вен бы́ти Бо́гу»13, и ри́мляном же па́ки: «Благода́ть вам и мир от Бо́га и Отца́ на́шего и Го́спода Иису́са Христа́»14. И́накоже и изли́шне бе зде сие́ прилага́ти вы́ше ча́сте приложено́ сло́во, я́коже бо о Отце́ глаго́ля рече́: «Дух Бог»15 и не поне́же бо Ду́ху а́рфра не прилежи́т не отмета́ем сего́ ра́ди безтеле́сное Бо́га. Си́це и зде, а́ще и не прилежи́т Сы́ну а́рфра, не сего́ ра́ди ме́ньший Бог Сын. Что ли у́бо? Бо́га у́бо и Бо́га рек, неизъявля́ет не́кое посре́дство нам Божества́ сего́. Но и сопроти́вное, предре́к бо и «Бог бе Сло́во», да не вознепщу́ет кто ме́ньше бы́ти Божество́ Сыно́вне. А́бие его́ и познава́тельнаго при́снаго Божества́ полага́ет присносу́щное, восприе́м си́це бо «бе, рече́, в нача́ле у Бо́га». И соде́тельное приложи́в: «Вся бо Тем бы́ша, и кроме́ Его́ ничто́же бысть е́же бысть». Е́же наипа́че и Оте́ц Его́ проро́ки всю́ду существа́ Своего́ зна́емейша рече́ бы́ти. И ча́сте сей указа́ния вид обраща́ют проро́цы и непро́сте, но ко мне́нию и́дол подвиза́ющеся. «Бо́зи бо, рече́, и́же не́бо и земли́ не сотвори́ша да поги́бнут»16. И па́ки: «Аз руко́ю Мое́ю простро́х не́бо»17, и показу́я Божества́ бы́ти изъяви́тельно везде́ сие́ полага́ет. Се и́же евангели́ст ниже́ си́ми удовле́ся глаго́лы, но и Живо́т Его́ нарече́ и Свет. А́ще у́бо при́сно со Отце́м бе, а́ще вся Той соде́тельствова, а́ще вся то и приведе́ и содержи́т, [сие́ бо Живо́т назна́мена], а́ще вся просвеща́ет, кто си́це несмы́слен я́ко рещи́ евангели́сту си́ми потща́тися охуже́ние Божества́ ввести́, и́миже наипа́че ра́вность и непреме́нство показа́ти мо́щно есть? Да не у́бо смеша́ем тварь со Творце́м, да не и мы услы́шим: «Я́ко почто́ша и послужи́ша тва́ри па́че Творца́»18. А́ще бо и о небесе́х сие́ глаго́лет рещи́ся, но оба́че во е́же о сем сло́ве вся́чески отрече́ е́же не подоба́ет тва́ри служи́ти я́ко е́ллинско су́ще.

Нравоуче́ние четвертое о е́же подоба́ет нам благодари́ти о человеколю́бии Госпо́дни и о гне́ве:

Да не у́бо сей подложи́м себе́ кля́тве! Сего́ ра́ди прии́де Бо́жий Сын, да сего́ нас свободи́т служе́ния. Сего́ ра́ди зрак ра́бий прия́т, да рабо́ты свободи́т нас сея́. Сего́ ра́ди заплева́н бысть, сего́ ра́ди зауше́н бысть, сего́ ра́ди смерть претерпе́ поно́сную, да не у́бо сия́ вся неполез́на да твори́м Ему́. Ниже́ изнача́ла па́ки на пре́жнее да возврати́мся нече́стие, наипа́че же намно́го люте́йшее. Несть бо тва́ри служи́ти - Самого́ Соде́теля в тва́ри ху́дость низводи́ти; по возмо́жному нам - Той бо пребыва́ет Тако́в Сый, Яко́в же и есть: «Ты бо то́йже еси́ и ле́та твоя́ не оскуде́ют»19. Да просла́вим у́бо Его́ я́коже прия́хом от оте́ц и ве́рою, и де́лы. Ни ка́я по́льза нам догма́т здра́вых, растле́нну нам животу́. Те́мже да устро́им сие́ ко уго́дию Бо́жию, студа́ вся́кого и непра́вды и лихоима́ния дале́че устро́ивше себе́ я́ко стра́нии прише́льцы и су́щих зде чу́жди. А́ще име́ния кто име́ет мно́га и стяжа́ния, си́це и́ми да де́йствует я́ко пришле́ц и ма́ло по́сле от них отступа́я, и хотя́ и не хотя́. А́ще и оби́ден бу́дет кто от не́коего безсме́ртно, да не гне́вается, па́чеже ни превре́менно. Еди́наго бо нам вя́щьше не даде́ апо́стол дни гне́ву потре́бовати: «Со́лнце бо, рече́, да не и за́йдет во прогне́вании ва́шем»20. И в ле́поту: Возлю́бленно бо и в си́це ма́ле вре́мени ничто́же бы́ти не сла́достно. А́ще же и нощь пости́гнет, люте́йше быва́ют бы́вшая безчи́сленному огню́ от па́мяти нам собира́емо и на упражне́ние люте́йши нам истязу́ющим сия́.

Пре́жде у́бо ниже́ губи́тельному сему́ предвари́ти упражне́нию и зельне́йше вжещи́ воспале́ние, повелева́ет предваря́ти и погаша́ти лю́тое. Остра́ бо страсть есть гне́ва и пла́мене вся́кого остре́йша. Те́мже у́бо мно́гия тре́ба есть ско́рости нам во е́же предвари́ти пла́мень. и не попуща́ти к высоте́ взима́тися, и́бо мно́гих си́це вино́вно быва́ет злых неду́гование сие́. Хра́мины у́бо все це́лы предврати́ и обы́чая дре́вняя разори́ и беды́ неуте́шимыя соде́ла вкра́тце и в мале́йшем вре́мени, «часе́ц бо я́рости его́ паде́ние ему́»21, рече́. Да не у́бо не обузда́нна оста́вим зве́ря, и брозду́ ему всю́де зе́льну суди́лищу бу́дущаго стра́шно наложи́м. Егда́ тебе́ опеча́ляет друг и раздража́ет не́кто от свои́х рабо́в, помы́сли согреше́нная тебе́ к Бо́гу и я́ко я́же ко о́ному кро́тостию кротча́йше себе́ устро́иши бу́дущих испыта́ний, - «оста́вите бо, рече́, и оста́вится нам»22, - вско́ре отбежи́т.

К сим же и о́но смотря́й: а́ще не́когда, в свере́пство изне́сся, удержа́л еси́ себе́ и а́ще не́когда привлече́шися от стра́сти - и обои́х предложи́ време́н, и отсю́ду мно́го прие́млеши исправле́ние. Когда́ себе́ похвали́л еси́, внегда́ побежда́ешися или́ егда́ отдале́л еси́ стра́сти. Не тогда́ ли зе́льне у́бо порица́ем себе́ и срамля́емся, и ни еди́ному же облича́ющу нас, и мно́го е́же покая́ния привхо́дит и глаго́л и веще́й?

И егда́ же преодол́еем, наслажда́емся, велича́емся я́коже победи́вше? Побе́да бо о гне́ве не е́же ра́вными отомсти́ти, [после́днее бо сие́ одоле́ние есть], но е́же кро́тце претерпе́ти зле стра́ждуще и слы́шащу. Сие́ бо есть е́же вя́щше име́ти - не е́же сотвори́ти, но е́же пострада́ти зле.

Не у́бо глаго́ли, гне́ваяся: «вся́чески сопроти́в отъиму́ и аз, вся́чески отмщу́», ниже́ к наказа́ющим одолева́ти сопротивля́йся глаго́ля: «не терплю́, да мене́ подсмея́в, о́нсица отъи́дет», не тогда́ бо тебе́ подсмее́т, но егда́ отмсти́ши. А́щеже и тогда́ подсмее́т, я́ко несмы́слен сие́ постра́ждет. Ты же не ищи́ побежда́я от немы́сленных сла́вы, но довле́ющу непщу́й сию́ от ум име́ющих. Не у́бо что тебе́ ма́ло и смире́но посажда́ю позо́рище, от челове́к тебе́ сие́ сложи́в?

К Бо́гу а́бие возри́, и Он тебе́ похва́лит. От О́ного же чуди́мому, не подоба́ет от челове́к че́сти взы́сковати. О́ва бо и ко благода́ти мно́жицею и ко вражде́ ины́х быва́ет, и приобре́тение принести́ ничто́же. Сия́ же от Бо́жияго суда́, сея́ свобождена́ есть негла́дости и мно́го чуди́мому прино́сит по́льзу.

Сию́ у́бо похвалу́ да пожене́м. Хо́щеши ли уве́дети, коли́ко е́же гне́ватися зло есть? Предста́ни, ра́тующимся на то́ржище ины́м. В себе́ бо безобра́зие не мо́жеши удо́бне уви́дети помраче́нным и пия́нствующим по́мыслом, но, егда́ очи́стишися от стра́сти, тогда́ во ины́х у́зрищи своя́, суду́ тебе́ не растле́нну.

Зри же мне претека́ющих наро́дов и́же посреде́ безобразу́ющих, егда́ бо в пе́рсех я́рость воспали́вся востае́т и свере́пится, огнь ды́шут уста́, огнь испуща́ют очеса́, лю́то отвсю́ду зре́ние, безчи́нне ру́це простира́ют, подсмея́тельне ска́чут но́ги и наска́кают держа́щих, и беся́щихся ничи́мже растоя́т. Ко всем сим не чу́вствующе, но ниже́ ди́виих осло́в, лека́юще ухапля́юще. Вои́стинну муж я́ростен не благообра́зен.

Та́же по мно́гом сме́ху сем отше́дше в дом и к себе́ возврати́вшеся, бо́льшую име́ют боле́знь и мног страх, помышля́юще у́бо, кото́рии бе́ша предстоя́щии. Внегда́ гне́ватися я́коже слепи́и предстоя́щих не ве́дяху, но егда́ уцелому́дрятся, тогда́ сия́ помышля́ют: еда́ не дру́зи ли, еда́ не ра́тнии ли и врази́ ви́девшии? И́бо та́коже обои́х убоя́шася: о́вех у́бо я́ко зазре́нных бо́льший сотво́рших студ, о́нех же я́ко посети́вших. А́ще же и я́звы протяза́юще случа́ются друг от дру́га, люте́йшь страх, си́речь да не́что от люте́йших случи́тся о пострада́вшем, или́ огни́ца после́довавши наведе́т смерть, или́ надме́ние наста́вшеся не удо́бь исце́льно во ю́же о после́дних дости́гнет беду́. «И что бо мне ра́ти тре́ба бя́ше? Что́ же доса́ди и любопре́ния? Да ги́бнут сия́ и сия́». И все́ми проклина́ются вещьми́ про́чее привре́менными си́ми, и подаю́т им нача́ло, и де́монов лука́вых укаря́ют, безслове́снии же и вре́мя обвину́ют зло бы́вших. Но несть вре́мени зла́го, ни бо есть вре́мя зло когда́, ниже́ де́мона сего́ лука́ваго то́кмо, но зло́бы я́тых. Си́и бо и бесо́в привлача́ют, и вся са́ми себе́ наво́дят зла́я.

Но напыща́ется, рече́, се́рдце, и доса́да ми ухапля́ется. Вем и аз. Сего́ бо ра́ди облада́ющим лю́тым сим зве́рем дивлю́ся. А́ще бо восхо́щем, мо́щно отрази́ти страсть. Что бо ра́ди облада́ющим нас укоря́ющим сие́ не стра́ждем? Зане́ страх сопроти́в си́лен ста стра́сти нас устраша́я и ниже́ прозя́бнути нача́ло попуща́я. Что же ра́ди и раби́ от нас досажда́еми тма́ми, молча́нием вся терпя́т? Я́ко и они́ належа́щую им име́ют ю́зу. Ты же не то́кмо стра́ха помышля́еши23 и́же от Бо́га, но егда́24 тебе́ и Сам Бог досади́т - тогда́ повелева́й молча́ти, и вся претерпи́ши кро́тце. И рцы к находя́щему на тя: «Что постра́жду? Ин мою́ держи́т десни́цу и язы́к». И быва́ет и тебе́, и о́ному любому́дрия вина́ глаго́л.

Ны́не же челове́к у́бо ра́ди и нестерпи́мое терпи́м, и к досади́вшим глаго́лем мно́жицею: он мне досади́л есть, а не ты. О Бо́зе же ниже́ и сие́ прии́мем благогове́ние, и ка́я нам бу́дет ми́лость? Рцем и к на́шей души́: Бог нам досажда́ет, ны́не держа́й на́ши ру́це. Да не ска́чем, ниже́ да бу́дет Бог челове́к безче́стнейше нам. Устраши́сте ли ся ко глаго́лу? Но не глаго́лом хощу́ то́кмо, но и к дея́нию ужаса́тися вам. Повеле́ Бог зауша́ющаго не то́кмо терпе́ти, но и подая́ти себе́ ко е́же го́рше не́что пострада́ти. Мы же с толи́кою зе́льностию сопротивля́емся, я́ко не то́кмо подая́ти себе́ во е́же зле пострада́ти, но и отмща́тися мно́жицею же, и начина́ти рук непра́ведных, и умаля́тися непщева́ти, а́ще не де́лаем та́яжде, и́бо е́же лю́то сие́ есть я́ко и побежда́ти мни́мо, после́дним побежде́нием побежда́еми, и лежа́ще до́лу, и безчи́сленныя прие́млюще я́звы от дия́вола, облада́ти ему́ непщу́ет.

Те́мже молю́, да навы́кнем кото́рой побе́ды сея́ о́браз и сей да прохо́дим о́браза вид. Е́же бо пострада́ти зле - сие́ есть е́же венча́тися. А́ще у́бо и мы восхо́щем венча́тися от Бо́га, не и́же вне́шних по́двигов, но и́же от Бо́га зако́на да сохрани́м в боре́ниих сих и е́же терпе́ти вся со долготерпе́нием. Си́це бо и борю́щих преодоле́ем, да́же и зде́шних обеща́нных получи́м благи́х благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́са Христа́, И́мже и с Ни́мже Отцу́, вку́пе и Свято́му Ду́ху сла́ва, держа́ва, честь ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Добро́ есть вре́мя днесь всем нам возопи́ти рече́нное блаже́нным Дави́дом: «Кто возглаго́лет си́лы Госпо́дня, и услы́шаны сотвори́т вся хвалы́ Его́»1. И се нам прии́де, возлю́бленнии, спасе́нное пра́зднество, Воскре́сный день Го́спода на́шего Иису́са Христа́, ми́рная вина́, смире́ния нача́ток, боре́ния отъя́тие, разоре́ние сме́рти, побежде́ние дия́волово. Днесь у́зы сме́ртныя разрешены́ бы́ша, и а́дова побе́да исчезе́. Днесь а́нгели с челове́ки совокупи́шася, и нося́щии те́ло с безпло́тными си́лами пе́ние воспева́ют. Днесь разори́ся дия́волово проти́венство. Днесь добро́ есть вре́мя па́ки рещи́ проро́ческий он глас: «Где ти, сме́рти, жа́ло? Где ти, а́де, побе́да?»2. Днесь ме́дная врата́ сломи́ Влады́ка наш Христо́с, и само́ сме́ртное лице́ искази́л. Почто́ глаго́лю си́це? Само́ и́мя Его́ преложи́л. У́же бо смерть не смерть глаго́лется, но успе́ние и сон. Пре́жде бо прише́ствия Христо́ва и соше́ствия Спа́сова и само́ и́мя стра́шно бе́яше сме́ртное. Бы́вый бо пе́рвый челове́к, за вели́ка запреще́ния сим осужде́н быва́ше, слы́шай: «Во́ньже день я́си, сме́ртию у́мреши»3. И блаже́нный же И́ов сим и́менем рече́, глаго́ля: «Смерть му́жу поко́й»4. И проро́к Дави́д глаго́лаше: «Смерть гре́шных зла»5. Не то́чию же смерть нарица́шеся разреше́ние душа́м от теле́с, но и ад. Послу́шай же патриа́рха Иа́кова глаго́люща: «Сведе́те ста́рость мою́ с печа́лию во ад»6. Проро́ка же па́ки: «Зи́ну ад усты́ свои́ми»7. И па́ки, ино́го проро́ка глаго́люща: «Изба́ви мя из а́да преиспо́дняго»8. И мно́гажды обря́щеши в ве́тхих кни́гах, смерть ад нарица́емо, преставле́ние же отсю́де. Поне́же у́бо смотре́нию кончи́на бысть, воскресе́ние наста́, и Человеколю́бец Влады́ка но́во и стра́нно житие́ в жизнь на́шу внесл. У́же бо за смерть успе́ние и сон глаго́лется, преставле́ние же отсю́ду. Отку́ду же ли се есть я́ве? Послу́шай самого́ Христа́ глаго́люща: «Ла́зарь друг наш у́спе, иду́ возбуди́ти его́»9. Я́коже бо нам удо́бь есть возбуди́ти и воста́вити, та́кожде и о́бщему на́шему Влады́це, уме́рших гла́сом воста́вити. И поне́же но́во бе и ди́вно рече́нным, ни ученицы́ же разуме́ша веща́ния, до́ндеже сни́де в не́мощи их и я́ве изрече́. И вселе́нский же учи́тель Па́вел блаже́нный, пиша́ селу́няном, рече́: «Не велю́ вам не ве́дети о усо́пших, да не скорби́те я́коже и про́чии не иму́ще наде́жды»10. И па́ки и́нде: «У́бо усо́пшии о Христе́, погибо́ша ли?»11. И па́ки: «Мы живи́и оста́вшии, не пости́гнем усо́пших»12. И и́нде па́ки: «А́ще бо ве́руем, я́ко Иису́с у́мре и воста́, та́кожде и Бог усо́пшыя Иису́сом приведе́т с Ним»13.

Ви́де ли, везде́ у́же успе́ние и сон смерть нари́чему, иму́щую пе́рвее сего́ стра́шно лице́, но и небрего́му по Воскресе́нии бы́вшу? Ви́де ли, коль све́тло по Воскресе́нии побежде́ни? Те́мже премно́гая блага́я внесена́ бы́ша. Тем пре́лесть де́монская разори́ся. Тем руга́емся сме́рти. Тем презри́м ны́нешнее житие́. Тем на жела́ние бу́дущих и́дем. Тем те́ло нося́ще, ничи́м же мне́е безпло́тных и́мамы, а́ще хо́щем. Днесь ма́лыя на́ши побе́ды бы́ша. Днесь Влады́ка наш на сме́ртную побе́ду наступи́, и дия́волово проти́венство разори́в, путь Воскресе́нием на спасе́ние да́рствовал. Вси у́бо ра́дуимся, игра́им и весели́мся. А́ще бо и Влады́ка наш победи́л и побе́ду поста́вил, но о́бще весе́лие и ра́дость нам рабо́м бысть, на́шего ра́ди спасе́ния все соде́я. И и́мже нас пребра́ дия́вол, тем удоле́ ему́ Христо́с. Той сам ору́жие взя, и тем его пребра́. Ка́ко ли? Послу́шай, де́ва и дре́во и смерть - на́шего побежде́ния бы́ша о́брази. Де́вою бо бе Е́ва, не у́бо бе му́жа позна́ла, егда́ прия́т пре́лесть. Дре́во бе запреще́ние, е́же на Ада́ме. Ви́де ли, ка́ко де́ва и дре́во и смерть, бы́ша нам о́брази побежде́ния? Виждь же па́ки, како и побе́ды ти́и же бы́ша о́брази. Во Е́вы ме́сто - Мари́я. В дре́во ме́сто - е́же ве́дети разу́мно добро́ и зло, дре́во Кре́стное. В сме́рти ме́сто Ада́мовы - Влады́чняя смерть. Ви́де ли, и и́мже победи́л, тем же его́ победи́ма? Дре́вом прелга́ Ада́ма дия́вол, Кресто́м удоле́ дия́волу Христо́с. О́но у́бо дре́во во ад сла́ше, Кре́стное же дре́во и отше́дших от а́да па́ки взыва́ше. О́но у́бо я́коже пле́нника и на́га кры́яше, но Сей победи́, те́лом наг пригвожде́н, и всем высо́це показа́ше. И смерть, о́ва отше́дших по ней осужда́ше, но сия́ и отше́дших пе́рвее вои́стинну воскреси́ла. «Кто возглаго́лет си́лы Госпо́дня, и услы́шаны сотвори́т вся хва́лы Его́»14. От сме́рти бы́хом безсме́ртни.

Се есть Кре́стное исправле́ние. Се есть Воскресе́ния вели́кое явле́ние. Днесь а́нгели игра́ют, и вся небе́сныя си́лы веселя́тся, услажда́емы о спасе́нии о́бщаго ро́да челове́ческаго. А́ще бо о еди́ном гре́шнице ка́ющемся ра́дость быва́ет на небеси́ и на земли́, кольми́ па́че о спасе́нии Вселе́нныя. Днесь челове́ческое естество́ от дия́воля проти́вства свободи́в, на пе́рвое доброро́дие возведе́. Егда́ бо узрю́ нача́ток мой, си́це удоле́вшь сме́рти, уже́ бо не бою́ся, уже́ не устрашу́ся проти́внаго. Ни на не́мощь свою озира́ю, но помы́шлю подаю́щу ми неизрече́нную си́лу. Преодоле́вый бо проти́венству сме́рти, и всю кре́пость его́ отъи́м, что же не и́мать сотвори́ти о том же рожде́нии, его́же о́браз восприя́ти мно́гим милосе́рдием сподо́бил, и тем бра́ни с дия́волом сотвори́ти? Днесь ра́дость по вселе́нныя везде́ и весе́лие духо́вно, и а́нгел и всех вы́шших сил собо́р за челове́ческое спасе́ние веселя́тся. Помы́сли у́бо возлю́бленне, ве́лийство ра́дости. Я́ко и вся вы́шния си́лы с на́ми пра́здньствуют, сликоству́ют благи́м на́шым. А́ще бо и на́ша благода́ть есть я́же от Влады́ки, но тем же и нам не стыди́тся с на́ми пра́зднствовати. Почто́ же реко́х, не стыди́тся и жада́ет с на́ми пра́зднствовати? Чим же се есть я́ве? Послу́шай самого́ глаго́лющаго: «Жела́нием вожделе́х па́сху сию́ я́сти с ва́ми»15. А́ще у́бо па́сху вжеле́л я́сти, я́ве есть я́ко и спра́зднствовати. Егда́ у́бо у́зриши не то́кмо а́нгелы и арха́нгелы и весь собо́р небе́сных сил, но и Самого́ Влады́ку и а́нгелы с на́ми пра́зднующа, кое́ тебе́ сло́во недоста́тку есть на весе́лие? Никто́же у́бо бу́ди дряхл днесь за нищету́, пра́зднество бо есть духо́вно. Никто́же бога́т велича́йся бога́тства ра́ди, ничто́же бо от име́ния мо́жет внести́ в пр́азднество се. Во вне́шних бо пра́зднествиих жите́йских глаго́лю, в ни́хже мно́го велича́ние, и вне́шним одея́нием и мно́гим разли́чием трапе́зы. Егда́ у́бо там убо́гий во уны́нии и дря́хльстве быва́ет, бога́тый же в сла́сти и в весе́лии. Почто́ же? Ов све́тло одея́ние но́сит, и бога́ту трапе́зу поставля́ет, убо́гий же нището́й возбране́н быва́ет. То́жде лю́бее яви́ти, зде же ничто́же такова́го. Не все́ми та же ле́ность отве́ржена есть, еди́на же трапе́за и бога́ту и убо́гу, и рабу́ и свобо́дну. А́ще и бога́т еси́, ничи́м же сотвори́ши вя́ще ни́щаго. А́ще и убо́г еси́, ничи́м же мне́е име́ти и́маши бога́таго. Нищеты́ ра́ди не ума́лит ти ся ра́дость духо́вная, Бо́жий бо есть дар, и не весть ра́зньство лиц. То почто́ глаго́лю, бога́ту и убо́гому та́жде трапе́за предстои́т? Самому́ нося́щему вене́ц, и багряни́цу иму́щему, предержа́щему власть Вселе́нныя, и ни́щему ми́лостыни, та́жде трапе́за предстои́т? Та́цы бо суть да́рове духо́внии. Не по сано́м разделя́ет обще́ние, но во́лею и изволе́нием. С тем же дерзнове́нием и че́стию, и царь и убо́г, и наслажде́ние и обще́ние, сих же Бо́жиих Та́ин приступа́ют. Что́же глаго́лю: с то́ю че́стию? Мно́гажды убо́гии со мно́гим дерзнове́нием. Почто́же? Я́ко царь одержи́мь печа́лию име́ния и мно́гими туга́ми объя́т, я́коже в пучи́не сый, тако́жде все́ми разли́чными волна́ми окропля́ется, и мно́ги претворя́ет грехи́, убо́гий же от всего́ сего́ свобо́дь есть. Он о ну́ждней то́чию пи́щи пече́тся, и безпеча́льно и безско́рбно житие́ живы́й, я́коже в приста́нищи и во оти́шии седя́, со мно́гим гове́нием к трапе́зе приступа́ет.

И не то́чию сам, но и от ине́х мног, разли́чна уны́ния ражда́ются пра́зднующым о жи́тийстех пра́зднествех па́ки. Иже та́мо убо́гий удря́хльствова, ты же в весе́лии, но и риз де́льма све́тлых, и велича́нием одея́ния: е́же у́бо трапе́зы ра́ди стра́ждут, то́жде и риз де́льма прие́млют. Егда́ у́зрит бога́таго убо́гии во многоце́нную оде́жду оде́на, устремле́н бысть печа́лию, ока́я себе́ тма́ми примы́сли. Зде же и та́мо уны́ние отъя́то бысть, еди́на бо всем есть ри́за оде́ние спасе́ное. И вопие́т Па́вел, глаго́ля: «Ели́цы во Христа́ крести́теся, во Христа́ облеко́стеся»16. Не мо́жем у́бо посрами́ти пра́зднество, се молю́ся, но досто́йну му́дрость да́нных нам от духо́внаго да́ра восприи́мем. Не вдади́м себе́ пия́нству и лихояде́нию, не разуме́юще Вы́шняго Влады́ки Пречи́ста, я́ко и бога́тыя ра́вно почте́, и рабы́ и свобо́дны, и на всех общь дар излия́. Воздади́м Благоде́телеви за бы́вшую на нас ми́лость возда́ние дово́льно, житие́ уго́дно, и ду́шу тре́зву воста́ниву. Сие́ пра́зднество и торжество́ не име́ния тре́бует ни бра́шна, но во́лю еди́ну и со́весть чи́сту. Несть ничто́же теле́сна купи́ти, но все духо́вно: послуша́ние Бо́жиих слове́с, мольбы́ о́тчая, благослове́ние иере́й, Бо́жиих неизрече́нных Та́ин обще́ние, ми́ра едине́ние, и духо́вныя да́ры и досто́йны Даю́щаго любо́внаго дая́ния. Пра́зднствуим у́бо пра́зднество се, в не́же воста́ Госпо́дь. Воста́л бо, и вселе́нную воста́вил. Той у́бо воста́л, у́зы сме́ртныя расто́ргнув. И И́же воскреси́л пле́нник на́ших, грехи́ разреши́в. Согреши́л Ада́м и у́мрет, не согреши́л Христо́с и у́мрет. Но́во и пресла́вно: той согреши́л и у́мрет, Сей не согреши́ и у́мрет. Что ра́ди и почто́? Да согреши́вый [и] умры́й, не согреши́вшим возмо́же от уз сме́ртных избы́ти. Та́кожде мно́гажды и о до́лжных име́нием быва́ет. До́лжен бу́дет не́кто кому́ сребро́м, и не и́мать чим отда́ти, да того́ ра́ди ят быва́ет. И и́же не до́лжен сый, мно́ги же жладбы́ дав, отпуща́ет пови́ннаго. Та́кожде и о Ада́ме и о Христе́ бысть. До́лжен бе Ада́м сме́ртию, и держи́м бе́яше дия́волом. Не бе до́лжен Христо́с и держи́м бе, прии́де и искупи́ сме́ртию держи́маго, да о́но отпу́стит от сме́ртных уз. Ви́де ли Воскресе́ния исправле́ние? Ви́де ли Влады́чнее человеколю́бие? Ви́де ли вели́чество благодея́ния? Не похваля́юще такова́го Благоде́теля, ни поне́же пост мимоше́л, у́не ли бы́ша бо́льшими души́ не сотвори́м прилежа́ние? Да не плотобнища́ющи17, та немощне́йши бу́дет; да не о рабы́ни пеку́щеся, госпожи́ небреже́м. Ка́я бо потре́ба, рцы ми, ли́ше ме́ры надыма́тися, и дово́льство превзыду́ще? Се и те́ло губи́т, а душе́вное благодаре́ние предае́т. Но в потре́бе и дово́льстве ста́нем, да с душе́ю и с те́лом досто́йно сконча́им, да не со́браное посто́м напра́сно все погуби́м. Еда́ браню́ пи́щу, или́ скорбе́ти? Не браню́ сего́, но учу́ ли́ше ме́ры не твори́ти, ни бы́ти, и мно́гу пи́щу отврещи́, да не ме́ру премину́юще, погуби́м душе́внаго здра́вия. Не в сласть бо уже́ той прии́мет, премину́вый потре́бныя уста́вы. И се па́че вои́стинну све́дят, искуси́вшии премно́г неду́г, о́браз тем приобре́тше и мно́го друче́ние прии́мше. Но я́ко послу́шати и́мате на́шего уче́ния не прю, ве́да бо ва́ше покоре́ние.

Да того́ ра́ди до зде поста́вив поуче́ние, к сподо́бленным во све́тлей сей но́щи, да́ру Бо́жияго креще́ния, обрати́ти хотя́щу сло́во - до́брому са́ду церко́вному, цве́ту духо́вному, к но́вым во́ином Христо́вым. Пе́рвие вчера́шняго Влады́ка на Кресте́ бе́яше, но воскре́се ны́не. Та́кожде и си́и, пе́рвие вчера́шняго под грехо́м держи́ми бе́яху, но ны́не воста́ша со Христо́м. Он и те́лом у́мре, и те́лом воста́. Си́и грехо́м бе́ша умерщве́ни, и от греха́ воста́ша. Земля́ у́бо все вре́мя ве́сненое, шипки́, или́ ин цвет расти́т, во́ды у́бо днесь красне́йшу па́жить нам яви́ша. И не диви́ся возлю́бленне, а́ще от воды́ па́жити цве́тнии яви́шася. Испе́рва бо земля́ не свои́м естество́м прозябе́ния возрасти́ бы́лии, но повеле́ния послу́шающи Влады́чня. И во́ды же тогда́ изнесо́ша живо́тны дви́жимы, егда́ услы́шаша «да изнесу́т во́ды гад живы́х»18. И повеле́ние де́ло бысть: безду́шное естество́ душе́вная живо́тная изнесе́. Та́кожде и ны́не то́жде повеле́ние все соде́яло. Тогда́ рече́: «да изнесу́т во́ды га́ды душ живы́х», ны́не же не га́ды, но духо́вныя да́ры изда́ст. Тогда́ ры́бы безслове́сныя изнесо́ша во́ды, ны́не же ры́бы слове́сныя и духо́вныя нам породи́ша, апо́столы уловле́ны. «Гряде́те, рече́, в след Мене́, и сотворю́ вас ловцы́ челове́ческия»19. Нов есть вои́стинну о́браз ло́ва сего́: ловя́щии бо при́сно, от воды́ изно́сят ры́бы и умира́ют. Улавля́емо же мы в во́ду влага́ем, и жи́вы быва́ют улавля́емии. Бе́яше иногда́ в жиде́х купе́ль водна́я, но уве́ждь, что можа́ше, да уве́си нищету́ иуде́йску вои́стинну и уве́дети и́маши на́ше бога́тство. «Сни́дяше та́мо, рече́, а́нгел, и возмуща́ше во́ду. И и́же бе влезл по возмуще́нии воды́, наслажда́шеся исцеле́ния»20. Сни́де а́нгельский Влады́ка во иорда́нския во́ды и, освяти́в водно́е естество́, всю вселе́нную исцели́в. Сего ра́ди та́мо у́бо, и́же сни́дяше по пе́рвем, у́же не исцелева́ше, жидо́м бо дан быва́ше дар немощны́м, смыка́ющымся по земли́. Но зде вторы́й по пе́рвом сла́зит, во второ́м же тре́тий и четве́ртый. А́ще де́сять ты́сящ рече́ши, а́ще и всю Вселе́нную вве́ржеши в во́ду, не ума́лится чистя́. Ви́де ли вели́чество да́ра? Послу́шайте, напи́сании в вы́шний град Иерусали́м, днесь и всю нощь, и досто́йно вели́чества дар в сохране́ние покажи́те, да и оби́льно дарова́ние прии́мете. Благоволе́ние бо от пе́рвых согреше́ниих, ве́лие дарова́ние прие́млет Влады́чне. Не леть ти есть уже́, возлю́бленне, без воздержа́ния жи́ти. Но уста́ви себе́ зако́н и пра́вило, да в ме́ру все твори́ши. И мно́го сохране́ние покажи́ о мни́мых неудержа́ниих, по́двиг бо и брань есть ны́нешнее житие́. И вше́дших в седмь ста́дий21 до́брыя де́тели еди́ною, досто́ит всего́ удержа́тися. Не ви́диши ли в назе́м по́двизе, ка́ко мно́го творя́т свое́ прилежа́ние, я́ко с челове́ки борю́щеся, и с коли́ким удержа́нием поще́ние теле́сное творя́т? Та́кожде у́бо и зде, зане́же не к челове́ком есть на́ша брань, но к духово́м лука́вства. И поще́ние на́ше и воздержа́ние духо́вно бу́ди, зане́же и ору́жие на́ше, в не́же нас облече́ Влады́ка, духо́вно есть. Да и́мать у́бо и о́ко уста́в и ме́ру, да не без ума́ наска́чет на все, е́же ви́дит. И язы́к сте́ну да и́мать, да не предваря́ет ума́. Того́ бо ра́ди и зу́би и устне́ на утверже́ние язы́ка сотворе́ны суть, да николи́же в прост уве́рз язы́к две́рий изы́дет. Но егда́ до́бре свое́ устро́ит, тогда́ со все́ю красото́ю да исхо́дит. И такова́ словеса́ изно́сит, я́ко да даст благоде́ть слы́шащым. И то да веща́ет, е́же на успе́х есть слы́шащым. И безчи́нный же смех весьма́ подоба́ет отврещи́, и ход уловле́н име́ти, и одея́ние устро́ено. И все́ми отню́д учини́тися подоба́ет, напи́саннаго в ста́дии до́брыя де́тели. Уче́ние бо вне́шних удо́в, о́браз есть ете́р душе́внаго устрое́ния.

А́ще у́бо в тако́в обы́чай испе́рва себе́ устреми́м, путе́м ходя́ще, удо́бь у́же всю добро́ту испо́лним и не мног труд прии́мем, мно́гу же прии́мем соверше́нную по́мощь. Си́це бо возмощи́ и́мамы, и во́лны ны́нешняго жития́ сохра́нно преплы́ти, и неприя́зненных сете́й вы́шше бы́вше, ве́чная блага́я улучи́ти благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́са Христа́, с Ни́мже Отца́, ку́пно со Святы́м Ду́хом, сла́ва и держа́ва и честь, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ра́дость сугу́ба всем христиа́ном и весе́лие ми́ру неизрече́нно, прише́дшаго ра́ди пра́здника днесь, за скорбь пре́жде бы́вшаго та́инства. Отше́дшу бо му́жеви в путь дале́чь, жена́, ско́рбна бы́вши, де́тем прети́т. Прише́дшу же му́жеви, внеза́пу же на весе́лие неисповеди́мо прие́млет, и де́ти ра́достию ликоству́ют, па́че естества́ обогаща́еми.

Ка́я же бе скорбь предва́ршаго та́инства? Пред вчера́шним днем Госпо́дь наш Иису́с Христо́с я́ко челове́к распина́емь бе и я́ко Бог со́лнце помрачи́, и луну́ в кровь преложи́, и тма бысть по всей земли́. Я́ко челове́к возопи́в испусти́ дух, но я́ко Бог земле́ю потрясе́ и ка́мение распаде́ся. Я́ко челове́к в ре́бра прободе́н бысть, но я́ко Бог заве́су пе́рваго зако́на полма́ раздра́. Я́ко а́гнец кровь с водо́ю источи́, за кровь а́гнец закала́емых пре́же на же́ртву, и Собо́ю же́ртву за спасе́ние ми́ру Бо́гу Отцу́ принесе. Я́ко челове́к во гро́бе положе́н бысть, и я́ко Бог олта́рь язы́ческия це́ркви освяти́. Я́ко царь стражьми́ стрего́мь и запечатле́н во гро́бе лежа́ше, но я́ко Бог а́нгельскыми во́и бесо́вским силам во тверды́ни а́да преща́ше, глаго́ля: «Возми́те врата́, кня́зи, ва́ша, да вни́дет Царь сла́вы». Но врата́ а́дова сокруши́шася сло́вом Его́ и вереи́ сломи́шася до основа́ния. Сни́де сам Госпо́дь во ад и попра́ бесо́вское ца́рство Кресто́м. И смерть умертви́, и седя́щии во тме ви́деша свет. Свя́зании же нището́ю и желе́зом разреши́шася, и сокро́вища вся его́ восхи́ти. И изы́де днесь в си́ле Бо́жии и во сла́ве святы́х а́нгел, и рабо́тныя душа́ челове́ча свобожде́ны ведя́хуся в рай, хва́лящеся о Христе́.

Но це́ркви на проро́ки плищу́ет, не уже́ воста́вшу Христу́ от гро́ба: то бо суть ча́да церко́вная проро́цы. Воскре́се Христо́с внеза́пу, це́лым печа́тем у гро́ба, и Це́ркви неисповеди́мое весе́лие прие́млет. Проро́цы же радостию лику́ют, глаго́люще: «На́ша у́бо Пасха, за ны пожре́ся Христос. Где ти сме́рти побе́да? Где ти а́де жа́ло? Воста́ бо я́ко спяй Госпо́дь и воскре́се, спаса́я ны». Христо́с воскре́се из ме́ртвых и су́щим во гро́бе живо́т дарова́. И святы́х ду́си па́че естества́ обогате́ша, от а́да на небеса́ всели́шася.

Тем сугу́бо и трегу́бо и́мя ны́нешний прие́млет пра́здник: Па́сха у́бо нарица́ется закала́емых ра́ди Моисе́ом во Еги́пте а́гнец, и́хже кро́вию пра́зи и подбо́я пома́завши, вси изра́ильтяне изба́вишася сме́рти от убива́ющих еги́птяны а́нгел. Той же бысть образ ны́нешний Па́сце: закла́ся ны́не от свяще́нник а́гнец Бо́жий Иису́с за спасе́ние ми́ра, и всеро́дна Ада́ма из а́да изведе́т. Не бо еди́нех ра́ди пра́ведных сни́де, но всего́ ми́ра па́дшаго преступле́нием возведе́ - всех бо грех восприе́м на Кресте́ пригвозди́. Мы же ве́рою божес́твеныя Па́схи причасти́мся и пома́жем уста́ Бо́жиею кро́вию, е́же суть душе́внаго до́му две́ри, да не присту́пят бе́си хотя́ще ны уби́ти грехо́м.

И изра́ильтяне бо Его́ закла́ша, а язы́цы обе́д Им себе́ сотвори́ша. И се зове́т проро́к вся ве́рныя к Бо́жии трапе́зе, глаго́ля: «Те́ло Христо́во восприиме́те, Исто́чника безсме́ртнаго вкуси́те». Сим бо те́лом глава́ а́дова сокруше́на бысть, и жа́ло его́ притупи́ся. Сим те́лом держа́ва его́ и власть погубле́на бысть. Сим те́лом чре́во его́ просажде́но бысть. Не бо па́ки усты́ его́ изы́де Христо́с, но, са́мое чре́во раздра́в а́дово, изведе́ душа́ челове́ческия. Егда́ бо сие́ те́ло во гро́бе положено́ бысть, тогда́ ме́дная врата́ сломи́шася, и верея́ желе́зныя сокруши́шася, и вра́тницы а́дови вострепета́ша, и темни́ца о́на распаде́ся, и ме́ртвии воскресо́ша. Сие́ те́ло смерть умертви́ и тварь всю истле́вшу обнови́. Сего́ ве́рою вкуша́ющеи христия́не освяща́ются и ве́чную жизнь на небесе́х прие́млют. Вкуси́м бра́тие живо́тнаго бра́шна и друг дру́га любо́вию целу́ем, праща́юще от серде́ц свои́х прегреше́ния.

Второ́е же воскресе́ние Христо́во вели́кий день нари́чется. Поис́тинне же вели́к есть день сей, не часо́в име́я мно́жае, но вели́ких ра́ди чуде́с я́же от Спа́са на́шего Иису́с Христа́ сотво́ршася. Днесь бо а́нгели с челове́ки лику́ют, и челове́цы Бо́гом освяща́ются. Святы́й прие́млюще Дух. Глаго́лет бо Лука́ евангели́ст: «И мину́вши субо́те, зело́ ра́но приидо́ша жены́ ви́дети гро́ба, нося́ще арама́ты, да те́ло пома́жут Иису́сово. И обрето́ша ка́мень отвале́н и гроб тощь, и не домышля́хуся о сем. И яви́стася им два а́нгела в бе́лах ри́зах, и ре́ста им: Что и́щете Жива́го с ме́ртвыми? Несть зде но воскре́се. Помяни́те глаго́лы Его́ и́же рече́ вам, я́ко в тре́тий день воскресну́. И ны́не идет́е ко ученико́м его́ и рцы́те им Христо́с воскре́се». О вас бо пре́же писа́ Иса́ия проро́к: «Прииди́те от виде́ния жены́ благове́стницы и Сио́ну рцы́те, приими́ от нас ра́дость благове́щения».

Иди́те ко апо́столом, рцы́те, уже́ не кры́йтеся. Се бо сбы́сться сло́во к вам рече́нное Иису́сом: «Вма́ле ктому́ не ви́дите Мене́, и па́ки вма́ле у́зрите Мя и возра́дуетеся». Помяне́те проро́ка о Христе́ и о вас писа́вша: «Поражу́ па́стыря, и разы́дутся о́вцы. Но пома́лу простру́ ру́ку мою́ и соберу́ я́, сотворю́ я́ ма́лыя па́стыря».

Иди́те и рцы́те ученико́м. Разуме́йте о вре́мени сем глаго́лавша и Оси́ю: «От безако́нник побие́н бысть Спас, и по двою́ дни́ю исцели́в мир, и в тре́тий день воскре́снет, и жи́ви бу́дем пред ним». И паќи Софо́ния: «Потерпи́те мене́ глаго́лет Госпо́дь в день воскресе́ния моего́ в послу́шество мое, зане́же ми́лость моя́ у́же на язы́цех».

Иди́те и рце́те ученико́м, се есть день, о не́мже рече́ Дави́д: «Ты Го́споди воскре́с уще́дриши Сио́на, я́ко прии́де вре́мя». Не сего́ Сио́на, попира́емаго от во́ин глаго́лю, но це́рковь язы́ческую, и́же свое́ю кро́вию искупи́л есть, е́йже никто́же удоле́ет. И не мните́ я́ко Е́ве прельсти́тися вам: она́ бо от зми́я сове́т прия́, вы же от а́нгел сло́во слы́шите. Ве у́бо ра́дость вам глаго́леве, вы же спасе́ние ми́ру пропове́дите.

Тогда́ возврати́шася жены́ от гро́ба и возвести́ша сия́ вся единомуна́десяте. И не име́яху им ве́ры, не бе́ша бо еще́ прия́ли свята́го Ду́ха. Тем и страшли́ви, и бегуни́, и не имове́рени бе́яху. Оба́че Петр и Иоа́нн воста́ша, теко́ша ко гро́бу. И Иоа́нн же скоре́е Петра́ притече́, но не вни́де во гроб, до́ндеже Петр прите́к, вни́де пе́рвее во гроб. И ви́де риз́ы еди́ны лежа́ща. Сей не за страх не вни́де прите́к, но за смотре́ние Бо́жие и за писа́ние книг. Прообра́жаста бо собо́ю Ве́тхий и Но́вый Зако́н: Иоа́нн о́браз Ве́тхаго Зако́на, а Петр Но́ваго. Тече́ бо пре́жде Ве́тхий Зако́н, по писа́нию ча́я Христа́. Прише́дшу же ему́, не вни́де в ве́ру его́. Но́вый же зако́н последи́ прише́д, но пре́же во Христа́ ве́рова. Ви́дите у́же тщу наде́жду ве́тхаго зако́на, не могу́ще держа́щихся понь спасти́: птене́ц бо отлете́, а безу́мнии тщу гнезду́ приседя́т. Христо́с воскре́се, а жрецы́ и фарисе́и стража́ мздят, оболга́ти веля́ще Христо́во воскресе́ние. О́ го́ре тебе́ язы́че гре́шен! Ка́ко прельсти́ся, почита́я проро́ки писа́вшая о Христе́? Не разуме́сте и ча́явше Све́та, и бысть им тма. О́ лю́те ду́ши их, я́ко совеща́ша сове́т зол о Бо́зе Жи́ве!

Посе́м не́кая два от учени́к идя́ста в весь пода́ле от Иерусали́ма и бесе́доваста о сих всех. И сам Иису́с пости́же я́. Я́коже па́стырь, егда́ возле́г ма́ло поспи́т, и воста́в, ви́дит разше́дшуся чреду́; и воста́в, ско́ро всю́ду ры́щет, да свое́ собере́т ста́до - та́ко и Христо́с, по воскресе́нии а́нгелы и челове́ки во еди́но собира́ет ста́до. Что рече́ совопраша́етася и еста́ дря́хла? О́на же ре́ста я́же о Иису́се назаряни́не, Его́же распя́ша жидо́встии жрецы́. И о жена́х ему́ сказа́ста, и́же глаго́лют Его́ жи́ва, от а́нгела да́ве слы́шавше. Не бо Его́ зна́яста, бе́ста бо и еще́ пло́тян зрак иму́ща. Не уже́ бе на ня Христо́с ду́нул, глаго́ля: «Приими́те Дух Святы́й». Ни и еще́ ума́ их отве́рзе, да бы́ша разуме́ли я́же о Нем писа́ния. Тем наре́к ею́ неразу́мна и му́тна се́рдцем, нача́ и́ма сказова́ти от всех книг я́же бе́яху о Нем, и о страсте́х, и о воскресе́нии. Не о сем ли, рече́, писа́ Моисе́й: «Узри́те живо́т ваш ви́сящь пря́мо очи́ма ва́шима»? Давид же рече́ о распя́тии Его́: «Пригвозди́ша ру́це мои́ и но́зе мои́». И о же́лчи: «Да́ша в ядь мою́ желчь и в жа́жду мою́ напои́ша мя о́цта». И о гро́бе его́ рече́: «Положи́ша мя в ро́ве преиспо́днем, в те́мных и се́ни сме́ртней». То́жде и о воскресе́нии его́: «Да воскре́снет Бог и разыду́тся врази́ Его́». И па́ки: «Воскресни́ Бо́же, суди́ земли́». Иса́ия же о ученице́х его́: «И воста́в, рече́, соберу́ бра́тию мою́ и у́зрят сла́ву мою́. И ти́и возвестя́т и́мя мое́ во страна́х. И бу́дут ми лю́дие от язы́к мно́зи».

И се Ему́ глаго́лющу, прибли́жишася к ве́си, в ню́же идя́ста, и моля́ста Его́ облещи́ с ни́ма. И я́ко возлеже́, и прии́м хлеб, благослови́, и дая́ше има. И отверзо́стася о́чи ею́, и узре́ста я́зве гвозди́нныя на руку́ Его́ и позна́ста И́, я́ко Той есть Сам Христо́с, и а́бие неви́дим бысть от нею́. О́на же возвратистася во Иерусали́м и пове́даста вся сия́ апо́столом, я́ко вои́стинну воскре́се Христос и яви́ся на́ма, и позна́хове И́ по я́зву гвозди́нную.

Мы же бра́тие, воскресе́ние Христо́во ви́девше, поклони́мся, глаго́люще: «Ты еси́ Бог наш, и ра́зве Тебе́ ино́го не зна́ем». Челове́че ви́демый и Бо́же разумева́емый, вся земля́ да покло́нится и да пое́т Тебе́. Поми́луй нас Го́споди в Тя ве́рующих. Тебе́ мо́лимся и ми́ли ся дее́м. Очи́сти грехи́ на́ша, отпусти́ до́лги душ на́ших, сла́вящих Тя, за ны Пострада́вша распя́тие и смерть, Тебе́ ны́не раболе́пно слу́жим.

Вчера́ с разбо́йником сраспина́хомтися, днесь с Тобо́ю совоскресо́хом. Вчера́ с Ло́нгином возва́хом: «Вои́стинну Сын Бо́жий еси́ Ты», днесь со а́нгелы глаго́лем: «Воистинну воскре́се Христо́с». Вчера́ с Креста́ с Никоди́мом снима́хом Тя, днесь с Магдалы́нею воскре́сша ви́дим Тя. Вчера́ со Ио́сифом во гро́бе Тя полага́хом, днесь я́ко и Мария ра́достныя глаго́лы Твоя́ слы́шим: «К бра́тии Мое́й и Петро́ви ше́дше, рцы им, да и́дут в Галиле́ю и ту Мя у́зрят».

И се ны́не, я́ко в Галиле́ю, во святу́ю це́рковь собра́вшеся и веселя́щеся глаго́лем: «Сей день и́же сотвори́ Госпо́дь, возра́дуемся и возвесели́мся вонь». Я́ко Твое́ есть Ца́рство, и твоя́ Христе́ держа́ва, со Отце́м и Пресвяты́м и Благи́м и Животворя́щым Ти Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.