Понеже у́бо ми́ра отве́рглся еси любимиче, что ктому́ и́щеши поко́я мирска́го? В скорбь у́бо несть ли тебе́ позва́л, а ты осла́бы и́щеши. На наготу́ по́зван еси́, а ты ри́зы добры́ лю́биши. На жа́жду по́зван еси́, а ты вина́ и́щеши. На брань та́кожде по́зван еси́, а ты без ору́жия хо́щеши вни́ти. Но и на бде́ние по́зван еси́, а ты сна не мо́жеши терпе́ти. На плачь позва́л тя есть и на рыда́ние, а ты грохо́чешися и смее́шися. На любо́вь по́зван еси́, а ты бра́та своего́ ненави́диши. На покоре́ние по́зван еси́, а ты прекосло́виши вся́кому. Насле́дника Ца́рствию Своему́ наре́кл тя есть, а ты пло́тска помышля́еши. В кро́тость и смире́ную му́дрость позва́л тя есть, а ты горди́шися и свир́епееши. И что рече́ши Ему́ в день Он стра́шный? Я́ко смири́хся Тебе́ ра́ди, алка́х и жада́х, и возлюби́х Тя от всея́ души́ моея́, и бли́жняя моя́ я́ко и сам себе́?

Еда́ не ве́си окая́нне, я́ко словеса́ твоя́ и по́мыслы твоя́ не осу́дят ли тебе́ та́мо? И мы́сли твоя́ и дела́ твоя́ не облича́т ли тебе́? А́ще солже́ши, не ве́си ли я́ко вся тварь со стра́хом и тре́петом предстоя́т суди́щу Его́ стра́шному, ты́сящи ты́сящами а́нгел и арха́нгел о́крест Его́, а ты помышля́еши солга́ти Ему́? И глаго́леши я́ко Тебе́ ра́ди все терпе́х, а ничто́же претерпе́в. Блюдис́я, да не сугу́бы возда́си пря, зла́го у́бо ра́ди твоего́ дея́ния и лжи. Но воспряни́ от сна твоего́, и по́мыслы твоя́ разве́рзи, прииди́ в себе́ и виждь, я́ко приклони́лся есть день. И веждь же и се, люби́миче мой, я́ко вчера́ с на́ми су́щии и глаго́лавшии я́ко бра́тия с на́ми, днесь же не суть с на́ми: по́звани бо бы́ша ко Го́споду и́хже и на́шему, да пока́жет ко́ждо их свою́ ку́плю. Се у́бо разуме́ем дне́шняя ка́ко бе́ша вчера́, днесь же я́ко цвет у́трений преидо́ша, и я́ко стень вече́рний.

Посети́ же и своея́ ку́пли, а́ще предспе́еши по Бо́жию, я́коже бо ско́ро тече́ние дни́е на́ши прехо́дят. Блаже́н у́бо ища́й день дне ку́пли своея́ и собира́я ю́ в жизнь ве́чную. Что лени́шися люби́миче, что же уныва́еши? Почто́ упи́лся еси́ пренемога́нием а́ки вино́м, почто́ не поощря́еши себе́? Невече́рнюю оби́тель и́маши сотвори́ти в ве́це сем. И я́коже се: спу́тника не́кая бесе́дующа к себе́, и гряды́й ко́ждо ею́ в свой дом. Ве́черу же пости́гшу я́, обита́ста о́ба в не́коей оби́тели, ю́же постиго́ша. У́тру же бы́вшу, разлучи́стася друг от дру́га, све́дый ко́ждо ею́ что и́мать в дому́ свое́м, бога́тство ли или́ нищету́, поко́й или́ скорбь. Та́ко есмы́ и мы в ве́це сем, вече́рней бо оби́тели уподо́билися есмы́. И от него́ разлуча́емся ки́йждо нас во свое́ ме́сто, све́дуще что и́мамы пред на́ми ки́йждо нас, иде́же не не весть ки́йждо что преди́ посла́л есть на не́бо. Я́коже и се что глаго́лю: моли́тву или́ сле́зы, или́ бде́ние чи́сто, или́ песнь с покая́нием, или́ воздыха́ние со смире́ною му́дростию, или́ отверже́ние земны́х веще́й, или́ любо́вь нелицеме́рну. И жела́еши Христа́. А́ще что еси́ преди́ посла́л, дерза́й я́ко в поко́й гряде́ши. А́ще ли же сих ничто́же преди́ по́слеши, что сотвори́ши? А́ще ли же прогнева́еши бли́жняго си, хотя́й пре́жде разлучи́тися от него́, что горди́шися и велича́ешися? Что приско́рбен еси́, что разлуча́ешися от него́, не хотя́ сея́ оби́тели носи́ти с собо́ю? Пече́шися о ри́зах и о оде́жди, и мо́лвиши о пи́щи. Даю́щему пи́щу ското́м, Сам Той не напи́тает ли тебе́ славосло́вящаго И́? И ча́я насле́дник бы́ти Ца́рствия, и о боле́зни печа́лишися, и Врача́ прогне́ваеши не хотя́ цел бы́ти во вре́мя целе́ния, стру́пы своя́ кр́ыеши и Врача́ призыва́еши, и глаго́леши, я́ко не исцели́ мене́. Вре́мя покая́ния дано́ ти есть, а ты лени́шися. Почто́ у́бо призыва́еши Законода́вца, я́ко наве́л ти есть смерть, нерадя́щу ти? Не рцы сме́рти, оста́ви мя да ся пока́ю.

Воспряни́ люби́миче, воспряни́ поне́ ма́ло, я́ко сеть бо на́йдет годи́на о́на, и тогда́ от стуже́ния прии́мет твоя́ мысль, и рече́ши глаго́ля: У́ лю́те мне, у́ лю́те мне! Ка́ко глумя́ся препроводи́х дни своя́? Каќо уны́нием и суесло́вием расточи́х житие́ мое́? У́ лю́те мне гре́шному погуби́вшему дни покая́ния своего́! И ка́я по́льза есть в день сме́рти си помышля́ти, не отпуща́ему ктому́ возврати́тися челове́ку? Но положи́ ум твой о глаго́лемых, и да вни́дут в слу́ха твоя́ Го́сподом рече́ная, а́ще у́бо ве́руеши Ему́, я́ко и о пра́здне словеси́ возда́ти отве́т в день Су́дный. Страх же су́дный есть нам то́кмо сло́во тще. А́ще не бдит мысль на́ша, а́ще ли ум наш мы́слит се́мо и о́вамо, то ни напи́саных разумева́ет, ни глаго́лемых слы́шит. Но уподо́бился есть лу́же прие́млющи во́ду и не све́дущи когда́ прихо́дит. Кто у́бо не пла́чется, кто же ли не скорби́т, или́ кто не почуди́тся, я́ко Влады́ка Собо́ю и рабы́ Свои́ми, проро́ки и апо́столы, пропове́дая вопие́т, и несть послу́шающаго.

Что же суть пропове́дая им? Брак у́бо гото́в есть, и Жени́х со сла́вою и велеле́пием седи́т в черто́зе, и прие́млет входя́щая с ра́достию, дверь же отве́рста есть, и слуги́ тща́тся. Пропове́дницы зову́т ско́ро, убо́йтеся пре́жде да́же не затворя́тся две́ри, еда́ когда́ вне обря́щетеся и не бу́дет введы́й вас. О сих несть разумева́ющаго, несть тща́ния поло́жшаго.

Но уны́нием и печа́лию ве́ка сего́, я́ко вери́гами привя́зан есть ум наш, и е́же боже́ственыя кни́ги, прям пи́шем и прям чтем, и пря́м же не хо́щем сего́ послу́шати соверша́емых и́ми. Кто у́бо пре́йдет когда́ без бра́шна путь дале́че, я́коже мы хо́щем твори́ти? Оста́вльше бо бра́шно зде, и ничто́же на оше́ствие вно́сим. Блаже́н и́же отъи́де со дерзнове́нием к Бо́гу, нося́ бра́шно себе́ на уме́. Се, и раби́ ку́плю творя́т, ча́юще Го́спода своего́ Царя́, поразуме́вше я́ко прия́л есть Ца́рствие, и прии́дет с си́лою вели́кою и со сла́вою мно́гою венча́ти раб Свои́х, твори́вшых ку́пли добры́ сре́бреники, и́же прия́ша от Него́. И погуби́т же враг Свои́х, не хоте́вших ца́рствовати Ему́ над ни́ми. И яце́м же о́бразом сном тя́жким обдержи́мо быва́ет челове́че естество́, та́ко в полу́нощи внеза́пу с небеси́ бу́дет шум вели́к, гла́си и гро́ми стра́шни, и мо́лнии тре́петны, устраша́тся внеза́пу почива́ющии, и помяне́т ко́ждо дела́ своя́, или́ блага́я, или́ зла́я. Сотвори́вшии же зла́я бию́тся в пе́рси своя́, лежа́ще на ло́жах свои́х, я́ко несть ка́мо бежа́ти, ни скры́тися нигде́же, или́ покая́тися о тех я́же сотвори́ша.

Тогда́ бо и земля́ возколе́блется, и гро́ми боя́тся, мо́лния чуди́тся, и тма глубока́ объи́мет я́. Та́ко и годи́на о́на, я́ко мо́лния лю́та бу́дет внеза́пу, и ужаси́т всю Вселе́ную. Воструби́т бо со стра́хом труба́ с небеси́, и воздви́гнет почива́ющая, и убу́дит от ве́ка спя́щая. Небеса́ же с си́лами Его́ подви́жатся, и земля́ а́ки вода́ морска́я потрясе́тся от лица́ сла́вы Его́. Огнь бо стра́шен потече́т пред Ним, потребля́я зе́млю и пояда́я беззако́ния оскверни́вшая зе́млю. Тогда́ ад отве́рзет ве́чная своя́ врата́, и смерть упраздни́тся. Персть же челове́ча естества́ я́ко согни́вши, слы́шавши глас тру́бный оживе́т.

Ди́вно у́бо есть ви́дети люби́мицы мои́, в годи́ну о́ну, ка́ко в мгнове́нии о́ка, во а́де я́ко мно́жество рыб в мо́ре пита́емы, та́ко безчи́слено мно́жество ко́стий челове́ча естества́, кого́ждо их тече́т и и́щет члено́в свои́х, и воста́вше вси вку́пе и возопию́т глаго́люще: Сла́ва соверши́вшему ны и воздви́гшему ны Свои́м человеколю́бием! Тогда́ пра́веднии ра́дуются, и преподо́бнии веселя́тся. Я́коже се что глаго́лю: Су́щии соверше́нии чернец́ы утеша́еми суть и почива́ют от труда́ черне́чества своего́, и от зла́го страда́ния своего́, е́же пострада́ша Христа́ ра́ди. И му́ченицы венча́ются. Апо́столи же и проро́цы прославля́ются. Блаже́н и́же сподо́бится ви́дети час той с ра́достию, ка́ко со сла́вою мно́гою восхища́ются на о́блацех в сре́тение Госпо́дне, Безсме́ртнаго Жениха́, вси святи́и Его́ и потща́вшиися соверши́ти всю во́лю Его́. Я́коже и зде ко́ждо возвели́чил есть свое́ перо́, та́ко и каса́ется высо́ких. И я́коже ко́ждо очи́стил есть свою́ ду́шу, та́ко и ви́дит сла́ву Его́. И я́коже пожела́ет Его́ ки́йждо их, та́ко насы́тится любве́ Его́.

Диви́тжеся и первозда́нный Ада́м в день он, ви́дя вели́кая и ди́вная, ка́ко от самого́ еди́наго и сопру́жницы его́, страны́ вели́кия и мно́жество родо́в изведено́ бысть. Па́че же просла́вит Соде́теля и Бо́га, ка́ко от еди́ного естества́, и от еди́ного созда́ния бы́вше, о́ви в Ца́рствии и в раи́, а друзи́и же во а́де насле́дствоваша. Сла́ва Еди́ному Прему́дру Бо́гу!

Люби́мицы, помяну́х час он и вострепета́х. Разуме́х весе́лие су́щее в раи́, и Суд он стра́шный, и убоя́хся. И совоздохну́в пла́кахся, до́ндеже не бысть мне мощи́ ктому́ пла́катися, я́ко во уны́нии и во глумле́нии проводи́х дни моя́, и в по́мыслех скве́рных сконча́х ле́та моя́.

У́ лю́те мне! Ка́ко изгибо́ша дни́е мои́ и ле́та моя́, и не разуме́х, ка́ко у́бо преидо́х, и не свем. У́ лю́те мне, дние́ мои́ исчезо́ша, а беззако́ния моя́ умно́жишася. У́ лю́те мне, люби́мицы мои́! Что сотворю́ студу́ часа́ о́ного, егда́ ста́нут о́крест зна́емии мои́, и́же и ви́девшии мя во о́бразе сем гове́йне и блажа́ху мя, внутрь же бех испо́лнь беззако́ния и нечистоты́? Забы́х Истяза́ющаго сердца́ и утро́бы. Те́мже та́мо ми есть студ. Окая́н же и́же та́мо посра́млен бу́дет. Человеколю́бче Благи́й, щедро́тами Твои́ми заклина́ю Тя, не поста́ви мене́ ошу́ю Тебе́ с ко́злищи прогне́вавшими Тя. Не рцы Го́споди «не ве́де тебе́», но пода́й же ми мно́гаго ра́ди милосе́рдия Твоего́, всегда́ плачь и покая́ние, и смири́ се́рдце мое́ и очи́сти, да бу́дет храм свят благода́ти Твоея́. А́ще и гре́шен и нечести́в есмь, но вы́ну в две́ри Твоя́ толку́. А́ще и лени́в есмь и уны́л, но оба́че путе́м Твои́м хожду́.

Бра́тия моя́ люби́мая, молю́ еди́нение ва́ше, потщи́теся угоди́ти Го́сподеви, до́ндеже вре́мя и́мате, пла́читеся пред Ним день и нощь в моли́тве ва́шей, и в благодея́нии ва́шем, да изба́вит ны пла́ча о́ного безконе́чнаго, и скре́жета зу́бнаго, и о́гненаго родства́, и че́рвия неусыпа́ющаго. И ра́дость сотвори́т нам в Ца́рствии Свое́м, в животе́ безконе́чнем, иде́же несть беды́ ни болез́ни, ни печа́ли ни воздыха́ния, иде́же не тре́бует никто́же слез ни покая́ния, иде́же несть стра́ха ни тре́пета, иде́же несть сме́рти ни тли, иде́же несть належа́щаго ни борю́щаго, иде́же несть поощре́ния на гнев, иде́же несть не́нависти ни вражды́, но вои́стину всегда́ весе́лие и ра́дость, и ра́дование, и трапе́за испо́лнь бра́шен духо́вных, я́же угото́вал есть Бог лю́бящым Его́. Блаже́н и́же сподо́бится Трапе́зе той. Окая́н же лиши́выйся Ея́. Молю́ же вы люби́мицы мои́, проле́йте пред Ним сердца́ ва́ша, и моли́те за мя припа́дающе, Блага́го Человеколю́бца, и Единоча́даго Сы́на Бо́жия, да сотвори́т ми́лость Свою́ со мно́ю, и изба́вит ны от беззако́ний на́шых, и всел́ит ны о́крест се́лищ на́шых, во опло́те благослове́наго рая́, я́ко да бу́дем у́жики насле́дником Его́. Поне́же вы ча́да Его́ люби́мая, аз же я́ко пес уничиже́н, да пове́ржете ми крупи́цу от трапе́зы ва́шея, да и о мне соверши́тся Писа́ние, я́ко и пси ядя́т от трапе́зы госпо́дий свои́х.

Ей люби́мицы мои́, молю́ вы, проле́йте за мя моли́твы ва́ша, и прииди́те потщи́мся о спасе́нии на́шем, вся бо мимохо́дят я́ко стень. Возненави́дим у́бо ми́ра и я́же в нем, и печа́ль плотску́ю отве́рзем. И ины́я печа́ли не име́ем, но то́кмо о спасе́нии на́шем. Я́коже и Госпо́дь наш рече́: Ка́я по́льза есть челове́ку, а́ще и весь мир приобря́щет, ду́шу свою́ отщети́т, или́ что даст челове́к изме́ну на души́ свое́й. Купцы́ у́бо су́ще духо́внии, о́ люби́мицы, уподо́бихомся жити́йским купце́м. Разуме́йте, что глаго́лю, люби́мицы: Жити́йский бо купе́ц по вся дни чтет прибы́ток и тщету́: и а́ще отщети́тся, тщи́тся и пече́тся ка́ко бы спасти́ себе́. Та́коже и ты люби́миче, по вся дни, ве́чер и у́тро испы́тно разуме́й, ка́ко хо́диши и ка́цы ку́пли твори́ши своему́ спасе́нию. По вся ве́черы вшед в се́рдце свое́, помы́сли в себе́ и рцы: Еда́ у́бо о чесо́м прогне́вах Го́спода Бо́га днесь? Еда́ глаго́лах сло́во пра́здно? Еда́ не сумне́хся? Еда́ прогне́вах бра́та своего́? Еда́ оклевета́х кого́? Еда́ у́бо уста́ моя́ поя́ху, а по́мысл мой привиде́ние творя́ше в ми́ре? Еда́ у́бо прии́де ми по́хоть плотска́я, и в сласть прия́х ю́? Еда́ побежде́н бых земны́ми печа́льми? И а́ще отщети́лся еси в сих, потщи́ся приобрести́ сия́: Воздыха́й и пла́чися, да не па́ки всих отщети́шися. И у́тру бы́вшу, па́ки сим о́бразом поуча́йся и рцы: Ка́ко у́бо пре́йде нощь сия́? Бу́ду ли си что внутрь приобре́л ку́пли мое́й? Или́ ум мой бдел ли си бу́дет у́бо с те́лом мои́м? Или́ пла́каста ли ся о́чи мои́? Еда́ низложе́но бысть коле́нома мои́ма кла́няние? Еда́ наидо́ша ми по́мысли скве́рнии и в сласть поучи́хся в них? И а́ще у́бо побежде́н бу́деши си́ми, потщи́ся да исцеле́еши. Поста́ви стра́жа в се́рдцы свое́м, да не па́ки си[я́] постра́ждеши. И а́ще си́це пече́шися, спасе́ши свою́ ку́плю, и Го́споду бу́деши уго́ден, и себе́ потре́бен благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́с Христа́, Ему́же сла́ва во ве́ки веко́в. Ами́нь.