Внемли́ у́бо себе́, еда́ когда́ во уны́ние преда́си себе́. Нача́ло уны́нию - малоду́шие. Подо́бен бу́ди пчеле́, люби́миче мой, и виждь та́йну ди́вную ея́, ка́ко от рзли́чных цвете́ц землены́х и пе́стрых, сбира́ет свое́ де́ло. И сея́ у́бо не́мощь разуме́й. А́ще у́бо соберу́тся мудрецы́ землени́и, и филосо́фи сни́дутся Вселе́ныя, не мо́гут пости́гнути прему́дрости ея́. От цвете́ц бо созиду́ет гро́бы, погреба́ет же в них ча́да своя́, и оживи́вшая, посе́м воздви́гнет им глас свой а́ки воево́да: единоду́шно же послу́шают гла́са ея́ и излетя́т. Егда́ же излетя́т, де́лает па́ки. И сконча́ет си́ми гробми́ я́ди сла́дкия сла́дости своея́, я́ко вся́кому разу́мну ви́девше се, просла́вити Соде́теля и Бо́га, чудя́щуся. Каково́ю не́мощию мно́га прему́дрость прихо́дит! Уподо́бися и ты сим, люби́миче мой, и бу́ди а́ки пчела́. И от боже́ственых книг собери́ си бога́тство, и сокро́вище некра́домо преди́ посли́ на не́бо. И кня́зи бо землени́и, егда́ их кто хо́щет отъити́ во страну́ дале́че, преди́ по́слет рабы́ с бога́тством свои́м, да в гото́ве почи́ет. И прише́д, обита́ет. Та́кожде и ты люби́миче мой, потщи́ся преди́ посла́ти бога́тство на не́бо, да прия́т бу́деши во оби́телих святы́х.

Не лени́ся убо в ма́лем сем вре́мени, да не ка́ятися и́маши на ве́ки безконе́чныя. Не слы́шиши ли Го́спода глаго́люща: Я́ко в ми́ре скорбь роди́тся. И па́ки же рече́: В терпе́нии ва́шем стяжи́те душа́ ва́ша. А́ще ли ты сла́бости де́лма своея́ и уны́ния ра́ди, скорбь ве́ка сего́ возненави́дев, бежи́ши терпе́ния, по́хоти плотсте́й вожделе́в и яре́м Го́спода своего́, до́брый и благи́й, свое́ю ле́ностию злосло́виши, я́ко же́сток и тя́жек есть и не могу́ понести́ его́:

Лю́те тебе́ окая́нне! Что сотвори́ши в поги́бель себе́ вдав, кто поми́лует тя, себе́ самого́ погуби́вша? Прие́м у́бо ору́жие Христо́во, и́мже бе врага́ утя́ти, и во свое́ се́рдце мечь водружи́л еси́. Воспряни́ люби́миче мой, воспряни́. И не лени́ся зде. И́маши ка́ятися та́мо, иде́же ничто́же по́льзует ти покая́ние. А́ще же в жи́зни сей хва́лишися, мно́го су́етно упова́ние твое́ и тща́ние твое́. Его́же про́сят уста́ твоя́, да мо́лятся Го́сподеви. И что его́же про́сят от Него́: безсме́ртныя ли жи́зни или́ ве́ка сего́ поко́я? А́ще бо сих вре́менных и не су́щых про́сиши, у́нее тебе́ есть тать, и су́лии (у́нее) тебе́ есть блудни́к и разбо́йник: мо́лят бо ся да спасе́ни бу́дут. Тебе́ же блажа́т челове́цы, со лже́ю живу́ща в до́брем сем житии́. Свет возненави́дев, тму же возлюби́л еси́. Небе́сное Ца́рство возненави́дел еси́, а вре́менная возлюби́л еси́. А́ще усумне́лся еси́ окая́нне, еда́ у́бо Благи́й Бог Человеколю́бец отве́ржеся труда́ твоего? Си́лу ти пода́ст благода́ть Его́, се́рдце же твое́ преклони́т Сам на покая́ние. И ка́ко труду́ твоему́ мзды возда́ст? Вся от тебе́ суть, и ты горди́шися. Мзды ме́здника взыску́ют от лиши́вшыхся его, и твои́х ли слез отве́ржется? Да не бу́дет. Реки́й: «Ищи́те, обря́щете. Толцы́те, и отве́рзется вам» - ложь не бысть ника́коже. Разуме́й окая́нне, кто ненави́дит тебе́, кто зави́дит тебе́: супе́рник, и добра́ ненави́дяй на́шему спасе́нию, сове́тник злый и уби́йца. То бо есть тща́ние сего́, да никто́же от христиа́н спасе́тся.

Прииди́ у́бо ны́не в себе́ и не возненави́ди живота́ своего́. Отве́рзи о́чи у́мнии, и виждь с собо́ю су́щая, ка́ко подвиза́ются со тща́нием мно́гим: и свещи́ своя́ в рука́х иму́ще, уста́ же их пою́т и славосло́вят безсме́ртнаго Жениха́, очеса́ бо их поразуме́ша добро́ту Его́, и душа́ их веселя́тся и ра́дуются. Поразуме́й и виждь, я́ко прибли́жился есть и не ме́длит: гряде́т бо возвесели́ть а́лчущых Его́. Внеза́пу бо есть глас глаго́ля: «Се Жени́х гряде́т». И су́ще с тобою с ра́достию исхо́дят на сре́тение Его́, иму́ща свещи́ своя́ све́тлы. И услы́шат глас Его́ глаго́лющь им: «Прииди́те благослове́нии Отца́ Моего́, насле́дуйте угото́ваное вам Ца́рствие от сложе́ния ми́ра». Вся́ко же бы́вшу гла́су тому́, и рече́ши им: «Бра́тие, дади́те ми ма́ло ма́сла, се бо угасе́ свеща́ моя́». И услы́шиши от них: «Еда́ когда́ не доста́нет нам же и тебе́, иди́ к продаю́щым и купи́ себе́». И тогда́ и́деши ка́яся и печа́луя, и ника́коже обре́т ку́пли: вся бо земля́ тогда́ трепе́щет я́ко вода́ морска́я от лица́ сла́вы Его́. И тогда́ пла́чася и рыда́я, рече́ши во смирении своем глаго́ля: «Иду́ и толку́, и кто весть а́ще отве́рзет ми?». И прише́д толкне́ши, и несть никого́же отвеща́ющаго. И па́ки толкне́ши, и отвеща́ет ти вну́трений глаго́ля: «Иди́ от Мене́, де́лателю непра́вды, не ве́де тебе́». Стоя́щу же тебе́ ту, вни́дет в слу́ха твоя́ глас ра́дости и весе́лия, и позна́еши кого́ждо еди́ного дружи́ны своея́ глас, и воздохну́в го́рце рече́ши: У́ лю́те мне! У́ лю́те мне, окая́нному и гре́шному! Ка́ко лиши́хся сла́вы сея́, и отлуче́н бых от дружи́ны моея́? Вся ле́та живота́ моего́ с ни́ми бех, ны́не же отлуче́н бых от них, пра́ведно впадо́х в стра́сти сия́. Они́ бо воздержа́хуся, аз же ско́тски ядя́х и пита́хся. Они́ поя́ху с покая́нием, аз же молча́х. Они́ в це́рковь идя́ху, коле́ном на поклоне́ние, аз же сном одержи́мь и спах. Они́ моля́хуся, аз же глумя́хся. Они смиря́хуся, аз же велича́хся. Они́ изможда́ху, аз же крася́хся. Сего́ ра́ди они́ ра́дуются, аз же рыда́ю. Они́ веселя́тся, аз же пла́чуся. Они́ утеша́еми суть, аз же кричу́. Воспряни́ ныне окая́нне, воспряни́ поне́ ма́ло, и поразуме́й неизрече́нное Его́ человеколю́бие. И не лени́ся о свое́м спасе́нии. Взыщи́ Его́, и бу́дет ти во спасе́ние скор. Призови́ Его́, и защи́тит тя. Даждь Ему́, да во́змеши стори́цею сугу́бо. А́ще безду́шна ха́ртия возда́ст до́лги в себе́, кольми́ па́че Драги́й Бог, возда́ст благода́ть взыска́ющым Его́. Ха́ртия бо сло́вы истязу́ет до́лжную ли́хву на ли́хву. Сокро́вище же благода́ти Бо́жия, умно́жит мзду моле́бную и моли́твеную. Не уныва́й у́бо люби́миче мой, да не побежде́н бу́деши земны́ми ве́щьми, ни в неча́яние вложи́ши себе́. Бог бо милосе́рдия ра́ди Своего́ прии́мет тя и защи́тит тя, вся́ко и́же от всего́ се́рдца и́щущым Его́. Приступи́ у́бо к Нему́ без сумне́ния, припади́ и воздохни́ и пла́чися, и рцы Ему́: «Го́споди мой, Спа́се, вску́ю мя еси́ оста́вил? Уще́дри мя, я́ко Ты Еди́н еси́ Человеколю́бец. И спаси́ мя гре́шнаго, Еди́ный Безгре́шне. Изми́ мя от скве́рнаго беззако́ния моего́, да не увя́зну в се́те неприя́знене на ве́ки веко́м. Изба́ви мя от уст врага́ моего́, се бо я́ко лев рыка́я хотя́ мя поглоти́ти. Воздви́гни си́лу Твою́ Го́споди, и прииди́ да мя спасе́ши. Блесни́ мо́лнии и раждене́ши я́, и да убоя́тся и да исче́знут от лица́ Твоего́. Не́мощен бо есть и не и́мать кре́пости ста́ти пред Тобо́ю, ни пред лице́м лю́бящых Тя. Ви́дит бо зна́мение благода́ти Твоея́, и посра́млен отхо́дит от них. И ны́не Влады́ко спаси́ мя, я́ко к Тебе́ Го́споди прибего́х». И а́ще та́ко присту́пиши к Нему́ всем се́рдцем Твои́м, и а́бие я́ко Оте́ц Милосе́рд и Благ, по́слет благода́ть Свою́ в по́мощь твою́. И всю во́лю твою́ испо́лнит.

Ей люби́миче мой, приступи́ и не лени́ся, призови И́, и не уныва́й, ни внемли́же в мя уны́лаго, мне бо довле́ет студ лица́ моего́, глаго́лющу и не творя́щу, нака́зывающу и не разумева́ющу. Но бу́ди подража́тель соверше́ных и духо́вных оте́ц, и пра́вилу их после́дствуй. Не вы́ше ме́ры начни́ высо́ких, еда́ не возмо́жеши сконча́ти. Ни па́ки же весма́ ху́ждшых, да умно́жится мзда твоя́. И не пита́й те́ла своего́, да не супоста́т ти бу́дет. Ниже́ научи́ его́ обы́чаем плотски́м, да не тя́жко бу́дет души́ твое́й, и низведе́т ю́ в преиспо́дняя земли́. А́ще бо хо́щеши соверши́ти по́хоти теле́сныя, и оста́вити пути́ пра́выя, и по стезя́м ходи́ти, и по́мысл скверна́в удо́бь прие́млеши и нецелому́дрен, и па́ки а́ще ли́ше ме́ры стужи́ши телеси́, то и та́ко бу́дет тя́гость души́ твое́й. И побежде́ну бы́вшу уны́нием и неможе́нием, бу́деши гневли́в и лени́в на песносло́вие и на моли́тву и на вся́ко послуша́ние бла́го. Ме́рою у́бо до́брою, и ста́вилом устро́й себе́, да соверше́н бу́деши во всем. Позара́тай рцы ми, не си ли был николи́же запуще́нию ко́нскому? И а́ще без ме́ры попу́стит им, то вса́дника разби́вше влача́т. Па́ки же кора́бль в пучи́не, не си ли ви́дел та́кожде? А́ще бу́дет на воде́ обремене́н, удо́бь волна́ми носи́мь быва́ет. Тощь же без бре́мене а́ще пла́вает, волна́ми ско́ро опрове́ржен быва́ет. Та́кожде и душа́ и те́ло.

Сего́ ра́ди у́бо добро́ есть, е́же наче́нше, то́жде и соверши́ти: и Бо́гу угоди́ти, себе́ же потре́бну бы́ти и бли́жнему си, е́же есть благослове́но и че́стно Христо́ви. Вы же есте́ свети́льницы Вселе́нныя. Вы есте́ соль земли́, и сто́лпи поднебе́снии. Вы су́ще совершен́ии чернецы́, е́же бы́сте а́нгели на земли́, возлюби́вше а́нгельское житие́: те́лом су́ще челове́цы, де́ло же а́нгельское соверша́ете. Люби́мицы мои́, по́двиг ваш вре́менен есть. Воздержа́ние же его́ и похвала́ во ве́ки пребыва́ет. Труд черне́чества ва́шего мал, возда́ние же безконе́чно. И ели́ко же единоду́шно черне́чествуете, и де́тель с любо́вию соверша́ете, толи́ко же па́че супе́рник наш диа́вол, на прогне́вание и на неи́стовство гряде́т. И разли́чны се́ти кры́ет на ны, я́ко да улови́т ны и спо́ну сотвори́т нам. Внемли́те у́бо люби́мицы мои́ от се́тей его́, без по́двига бо никто́же не спаса́ется, ни венча́емь быва́ет. Благода́ть бо Бо́жия не оставля́ет единоду́шно борю́щагося и подвиза́ющагося. И а́ще кто себе́ разсла́бив, облени́тся уста́ своя́ отве́рсти благода́ти на призыва́ние, да прии́дет в по́мощь ему́, да не призыва́ет благода́ти помога́ющи ему́: я́́коже бо клосен сый рука́ма и нога́ма, имы́й бра́шна лежа́ща мно́га и приноси́ти не моги́й ру́ки ко усто́м, да прии́мь от бра́шен насы́тит свою́ ду́шу. А́ще ли облени́тся принести́ ру́ку ко усто́м, предлежа́щых не получи́т бра́шен. Та́ко и мних име́яй бла́га бра́шна благоде́тная предложе́ния, и леня́ся призва́ти ю́, не мо́жет насы́титися сла́дости ея́. Кто бо заступи́т о́ного иму́щаго ру́це, косну́тися ру́ку его́ на предлежа́щых ему́ бра́шен? Или́ ка́ко поми́лован бу́дет мних, име́яй печа́ль о земны́х ве́щех, и нерадя́ о свое́м спасе́нии? Яце́мже о́бразом во́ин входя́й в брань, щити́т те́ло свое́ отвсю́ду до побе́ды бра́нныя, блюды́й себе́, и крепи́тся, и подвиза́ется, еда́ ка́ко внеза́пу пове́ржет и́ ра́тник и низложи́т и́. А́ще бо сотщи́тся (истощи́тся) лю́бо и ма́ло, то таковы́й удо́бь низлага́емь быва́ет. Те́мже о́бразом и мних, а́ще вдаст себе́ в сла́дость и в уны́ние, удо́бь низлага́емь быва́ет супроти́вным диа́волом: вложи́т бо ему́ в се́рдце по́мыслы скве́рныя и злы. И а́ще в сласть прии́мет я́ и положи́т на уме́ си, презо́рство же и высокому́дрие и тщесла́вие, за́висть же и клеветы́, чревообъяде́ние и сон без сы́тости, на́до все́ми же си́ми в неча́яние приведе́т и́. А́ще ли бдит и трезви́тся, и всегда́ благода́ть Бо́жию призыва́ет в по́мощь себе́, засту́пит и́ вы́ну, и то́ю учи́мь быва́ет ка́ко угоди́ти Го́сподеви, т бу́дет благода́ть похва́льна, и похваля́ющи и́. И я́коже кто вне́мля в зерца́ло, сам есть себе́ ви́дец зря в не́, та́ко и благода́ть иде́же обря́щет поко́й, всели́тся и водвори́тся ту, и бу́дет я́коже реко́х похва́льна и похваля́ющи и́. Кроме́ бо по́мощи сый не мо́жет се́рдце дово́льно бы́ти себе́, напои́т же его́ от вина́ своего́. Я́коже се что глаго́лю, от покая́ния ея́ пода́ст ему́ сле́зы, и от сла́дости ея́ милосе́рдовавши, принесе́т ему́ свою́ смире́ную му́дрость, и от си́лы ея́ возмо́г, пое́т сла́вя Бо́га, Ему́же сла́ва во ве́ки веко́в. Ами́нь.