Подви́жуся бра́тие моя́, и трепе́щу, и печа́лию уя́звен есмь глаго́лющаго ра́ди: Ви́дите неради́вии, и чуди́теся, и потреби́теся. И пе́рвое же па́че моего́ ра́ди не наказа́ния, вся́кому беззако́нию путь бых, и вся́цем грехо́м связа́л ми есть ки́йждо уд враг, и до́лжен есмь пла́катися и рыда́ти, су́щаго ми ны́не студа́ де́ля. Та́же о ине́х попещи́ся: до́лжен есмь пре́жде свое́ бервно́ изврещи́, и та́ко ине́м узре́ти суче́ц. Ны́не бы́вшаго ра́ди неражде́ния в ле́та на́ша, раждиза́ет мя печа́ль. Ви́жду бо ле́ность ны́нешняго обдержа́ния, и не могу́ терпе́ти, но изнемога́ю, по глаго́лющему: Ви́дех неразумева́ющая и иста́ях. Кото́раго бо орга́на своего́ не поста́ви на нас супроти́вный, кото́рою ли многообра́зною хи́тростию не удержа́ нас от благи́х? О́ лю́те мне! Кто не пла́чется наше́дшаго зла на ны? Но внима́йте глаго́лемых молю́ вы, пригвожде́нии в житии́ сем.
Ужасни́теся а́нгельский о́браз нося́щии, а диа́волу уподоби́хомся. О́браз а́нгельский, а хожде́ние жити́йское. Еда́ у́бо и а́нгели на небесе́х, рве́нием и за́вистию хо́дят, я́коже ны́не ви́жду во мни́сех? Вкорени́бося в них за́висть и ре́вность и клевета́. Разли́чно бо и кова́рствено, разсе́ял есть своя́ волшве́ния на кого́ждо нас враг, и свои́ми ко́зньми кому́ждо запина́я: ов рече́, испра́вил есть пост, но за́висть и ре́вность держи́т.
Други́й же па́ки удержа́л есть от по́хоти, но тщесла́вия испо́лнен есть. Ин же па́ки испра́вил есть бде́ние, но клевета́ми увя́зл есть. И ин клеветы́ отступи́л есть, непоко́рства же и прекосло́вия испо́лнен есть. А други́й от бра́шен воздержи́тся, но велича́нием и горды́нею потопля́емь есть. И ин же моли́твами терпели́в сый, но я́ростию и гне́вом побежде́н бысть. И ин испра́вил есть ма́ло что, и превозно́сится на лени́вейшая. А ин у́бо ино́го связа́л есть зло́бою, и несть разумева́ющаго. И сего́ ра́ди ре́вности и сугу́ба соплете́ния суть в мни́сех.
О́ лю́те мне! Кто не воздохне́т или́ кто не воспла́чется, ка́ко во а́нгельском житии́ согреши́хом. Оста́вихом бо мир, и мирски́ми пече́мся. У́твари отверго́хомся, и студолю́бия не оста́вихом. До́мы оста́вихом, и печа́лию по вся дни та́ем. Бога́тства не и́мамы, а горды́ни не оста́немся. Брак презре́хом, а су́етныя любве́ не отложи́хом. Внею́ду смиреному́друем, а душе́ю че́сти взыску́ем. Е́же то́кмо мни́мся ни́щи, а лихоима́нием та́ем. Сло́вом ни́щи, а по́мыслом мно́го твори́м стяжа́ние.
Кто не пла́чется на́шего обдержа́ния? Есть бо ви́дети что и чуди́тися начина́нием мни́шеским, па́че же ю́ных: и́же по словеси́ отверго́шася, и се уже́ ослепо́ша. И́же обручи́шася о́бразу, и се уже́ горды́ню творя́т. И́же слы́ша навыкнове́ние, и се уже́ наказу́ют. И́же преддве́рия ви́деша, и се уже́ внутрью́ду красу́ются. И́же внидо́ша в чи́смя, и се уже́ со о́блаки ра́вно лета́ют. И́же вкуси́ша черне́чества, и се уже́ тщесла́вием украси́шася. И́же глас слы́шаша наказа́ния, и се уже́ наказу́ют. И́же собра́шася в бра́тство, и се уже́ госпо́дствуют. Еще́ пред враты́ монасты́рскими, и се уже́ прие́млют и́. Све́дущии, при́сно ска́редуют.
И что про́чее вре́мя продолжа́ю? Мно́га бо суть начина́ния их, и несть разумева́ющаго, и несть Бо́га ра́ди умира́ющаго, да послуша́нием ми́ра, себе́ бра́тии пода́ст. Но а́ще и епитемию́ дадя́т ему́, то бо́льша проти́ву отвещава́ет. А́ще повеле́но ему́ бу́дет что сотвори́ти, то образу́ет. На блага́я не ревну́ют, а на неполе́зная всегда́ чиня́тся. Трие́х дней не и́мать отре́кся, и состаре́вшагося во о́бразе свари́т, не хотя́ще покори́тися, ко́зни себе поразумева́ют. Раждеже́ния теле́снаго не терпя́ще, друг дру́га зазира́ют. Под яре́м прише́л есть, повелева́ет и запреща́ет и гне́вается. Сотвори́ се бра́те, ни, не творю́ рече́, а́ще о́нсица не прии́дет. О́нсица во уче́нии пра́зднует, я́коже и аз люблю́ пра́здновати. И мно́жицею в дому́ свое́м ходя́ де́латель бе, и не све́дый, ко́е есть десни́ца и ко́е шу́ица.
В монасты́рь же прише́д, черне́ц слове́сен быва́ет и сказа́тель. О́нсица брат глуми́тся, я́ко и аз люблю́ глуми́тися. О́нсица брат почива́ет, я́коже люблю́ и аз. Брат украси́лся есть, я́коже люблю́ и аз краси́тися. Брат на беседу́ ко отце́м шел есть, е́же люблю́ и аз бесе́довати. Брат честь прия́л есть, е́же люблю́ и аз. О́нсица си́це владе́ти нача́т, то и аз у́бо несмь ли досто́ин сему́ уве́ритися? Си́цева ю́ных изя́щенства. Си́цева ю́ных смире́ныя му́дрости. Се ли суть боле́зни? Сего́ ли ра́ди тщи́теся Ца́рство насле́довати?
Не ве́дуще я́ко Бо́га ра́ди устро́ени суть. Сего́ ра́ди я́ве есмы́, те́мже я́ко ни поне́ ма́лы отверго́хомся вне́шняго жития́, глаго́лю же ми́ра. Е́же у́бо мне́ти я́ко отверго́хомся, и́стинною же мирски́ми пече́мся. Во и́стину у́бо несть отве́та. Виде́нием бо черне́честуем, о́бразом же су́рови челове́цы. Виде́нием смире́ни, о́бразом же губи́тели. Виде́нием гове́йни, о́бразом же закала́юще. Виде́нием любо́вницы, о́бразом же врази́ и ненави́стницы и ши́ями де́белыми окая́ннии. О́бразом по́стницы, се́рдцем же искуси́тели. О́бразом целому́дри, се́рдцем же прелюбоде́йцы. Виде́нием безмо́лвницы, о́бразом же наме́щущии очи́ма. Виде́нием кро́тцы, о́бразом же го́рди. Виде́нием уте́шители, о́бразом досади́тели. Виде́нием сове́тницы, о́бразом же поноси́тели. Виде́нием поле́зницы, о́бразом же губи́тели. Виде́нием ненави́стиви, о́бразом же возгласи́тели. Виде́нием засту́пницы, о́бразом же преда́тели. И отку́ду у́бо нам си́це приключа́ется быва́емое? Е́же не и́мамы соверше́ныя любве́ в себе́. Е́же не и́мамы едине́ния чи́ста. Е́же не и́мамы и́стиннаго смире́ния. Е́же не и́мамы стра́ха Бо́жия пред очи́ма. Е́же неради́хом и прельща́емся. И несть никого́же по́мнящаго и слу́шающа за́поведей Спа́совых. Сло́вом бо Его́ небеса́ утверди́шася, и мы поне́, ни а́ки бра́та своего́ прие́млем.
Уста́ О́ного Стра́шнаго и Непостижи́маго и Тре́петнаго, глаго́лаша, я́ко хотя́й бы́ти в вас вели́к, да бу́дет всех мний и всем слуга́. И мы у́бо поне́ преддве́рия ви́девше, и о́бразом горди́мся, и на еди́ного возно́симся, и са́ми ся прельща́ем. И вси па́че всех мудре́йша, вси игу́мени, и вси вла́стели. И вси сказа́тели, вси стужа́ющии, и вси законода́вцы. Вси церко́вницы слове́снии, и вси протолку́ющии. Вси иконо́ми и вси старе́йшины. Вси по пе́рвем ре́кше, да бых вторы́й был.
Поне́ апо́стол у́бо не препира́ет ли вас, я́ко а́ще все те́ло слух есть, то где но́здри? А́ще у́бо вси старе́йшины и вси игу́мени и вси сказа́тели, то где уже́ разли́чное и безло́жное сказа́ние? Оба́че поне́ не повинете́лися глаго́лющему, я́ко никто́же че́сти от себе́ во́змет, но то́кмо нарече́ный от Бо́га. И па́ки та́ко глаго́лет, не вси учи́тели быва́йте. Сего́ ра́ди нача́лом и власте́м пове́ле бы́ти Бог, и́бо на небеси́ вся нетле́ма суть и безсме́ртни служе́бнии ду́си, и не изво́ли Бог всем во еди́ном чи́ну бы́ти, но виждь и в боже́ственых и безсме́ртных нача́лех и власте́х и вы́шних си́лах, ка́ко учине́ни бы́ша. И ки́йждо чи́ну своего́ не прехо́дит и о́браз бы́вший.
Почто́ у́бо мы без зако́на сва́рящеся друг со дру́гом побежда́емся? А́нгели и арха́нгели повеле́ных не преступа́ют, а мы друг дру́га попира́юще ре́ем. И о еди́ном претыка́ющеся, и ска́чуще пред дружи́ною, и укаря́юще, и умаля́юще: я́ко мно́жицею что могу́ще испра́вити. И омраче́нием ума́ не хотя́щеся пови́нути глаго́лющему: Ки́йждо в не́же зван есть, в том да пребыва́ет. Ка́ко у́бо поне́, не убои́телися глаго́лющаго, я́ко оста́нок мног взы́скан бу́дет. Да поне́ та́ко смире́нием свои́м упразни́тся. Ни бра́тие, не та́ко жи́зни на́шея зле иждиве́м.
Не добра́ бо похвала́ на́ша. Не таќо без стра́ха, я́ко не иму́ще Суда́ стра́шнаго услы́шати. Не та́ко хо́дим, я́ко не иму́ще сло́ва истяза́нием возда́ти. Не та́ко молю́ вы, не бу́дем преткнове́ние и собла́зн вне́шним, ни греха́ на грехи́ себе́ прилага́ем. И да не ху́лится до́брый о́браз нами, но пач́е да похва́лимь быва́ет.
Прии́дет бо прии́дет, и не заме́длит стра́шный он День, и́же без отве́та суд бу́дет нам, вопраша́емым. Что бо рещи́ Ему́ возмо́жем? Поне́ или́ что Ему́ бе сотвори́ти нам и не сотвори́. То или́ я́ко Самого́ Бо́га смире́на не ви́дехом? Да и мы смире́ни бу́дем.
Но и друго́ицы, послушли́ва не ви́дехом ли Его́ и до сме́рти бы́вша? Да и мы послуша́ние стя́жим. Или́ заплева́ема недоумева́емаго и свята́го лица́ Его́ не ви́дехом ли? Да и мы досажда́еми и стужа́еми не дивия́ем.
Но друго́ицы, не ви́дехом ли не рукотворе́ную Его́ плещу́ дае́му на ра́ны? Да и мы послушли́ви бу́дем ко игу́меном. Или́ не ви́дехом ли Его́ призира́юща на зе́млю и творя́ ю́ трясти́ся? Ка́ко за лани́ту ударя́емь быва́ше? Да и мы укоря́еми не возъяри́мся.
Друго́ицы не́смы ли слы́шали Его́ глаго́люща: Аз же не противлю́ся, ни вопреки́ глаго́лю, да и мы не прекосло́вницы и непокори́ви не бу́дем.
Я́ко не слы́шахом ли Его́ глаго́люща, я́ко Кро́ток есмь и Смире́н се́рдцем? Да и мы кро́тцы бу́дем и смире́ни, и друг дру́гу не зави́дяще. Са́ми себе́ куса́юще и снеда́юще, то каки́й отве́т и́мате да́ти Ему́? Ни, бра́тия моя́, не та́ко молю́ вы, да не страсте́й ра́ди плотски́х отве́ржени бу́дем безсме́ртнаго блаже́нства. Да не вре́менныя ра́ди че́сти, погуби́м ве́чная. Да не ре́вности ра́ди и за́висти осужде́ни бу́дем стра́шным родство́м о́гненым.
Еди́ною спасти́ся и́щеши, и что вражду́еши на и́скреняго? Еди́ною под яре́м прише́л еси́, что не сматря́еши, да плод послу́шества твоего́ яви́тся? Дерза́й, дерза́й, дерза́й, люби́миче. Ни сан, ни честь, ни вели́чество, ни е́же помышля́ти бы́ти старе́йшу или́ по старе́йшине бы́ти второ́му. Ни е́же бы́ти игу́мену, ни е́же слы́шатися сла́вну, ни е́же начина́ти честь, ни е́же увере́ние сано́вное в Ца́рство небе́сное вво́дит или́ оставле́ние грехо́в подае́т или́ избавле́ние от му́ки да́рует, но осужда́ет. Но то́кмо смире́ние и любо́вь, терпе́ние и долготерпе́ние. Не мо́щно бо есть и́нако благоискуси́тися и спасе́ну бы́ти, то́кмо е́же подо́битися Бо́гу о всем.
Не́сте ли слы́шали глаго́лющаго: Не приидо́х да Ми послу́жат, но да послужу́. И па́ки: Вознося́йся, смири́тся. Не́сте ли слы́шали: Блаже́ни ни́щии ду́хом, я́ко тех есть Ца́рство небе́сное? Не́сте ли слы́шали: Я́ко седя́й на бра́та своего́ клевета́ше, и ка́ко обеща́етеся облича́ти и́ пред лице́м? Не́сте ли слы́шали, я́ко ненави́дяй бра́та своего́ во тме есть. Не́сте ли слы́шали, я́ко за́висти ра́ди диа́вол с небе́с отпаде́. Не́сте ли слы́шали, ка́ко прекосло́вия ра́ди кия́ кра́сныя сла́вы отпаде? Не́сте ли слы́шали, ка́ко еди́ного ра́ди сло́ва клеве́тна что пострада́ Мариа́м сестра́ Моисе́ова? Ка́ко о прокаже́не? Что ра́ди у́бо сели́цем о́бразом су́щим, мы а́ки а́спида ушеса́ затыка́юще, не глаго́лю теле́сных, но сердеч́ная. Си́ми бо слы́шаще, о́неми не по́мнят. Что ра́ди не ве́руем глаго́лющему, я́ко пребыва́яй в любви́, в Бо́зе пребыва́ет.
Молю́ же вы ста́до избра́нное, воспря́нем до́ндеже вре́мя и́мамы, целому́дрствуем, до́ндеже есмы́ во осла́бе, еда́ когда́ прии́дет напра́сно годи́на о́на стра́шная и лю́тая, и плака́тися и́мамы, го́рько ка́ющеся без успе́ха. Воспря́нем, да не постыди́мся, студо́м о́нем вели́ким пред а́нгелы и челове́ки. Преста́нем от сва́ров, па́че же в ю́ность ю́нотскую иму́ще.
Смири́теся ели́ко мо́щно есть, да возмо́жете пости́гнути оте́ц нашых поко́й. И ка́ко потруди́шася во вре́мени сем, и уве́девше коли́ка ти им бы́ша исправле́ния, коли́ко смире́ния, изможда́ние и озлобле́ние, и уничиже́ние, ны́нешняя бо ве́лия есть брань. Да не неради́те, ни бу́дете постигнове́ни на кончи́ну.
Мног бо труд тре́бе есть е́же спастися и мно́го подвиза́ние. И не мни́те я́ко то́кмо поя́сатися высо́це и влачи́ти по дра́ги р́изныя, то есть черне́чество. Или́ е́же име́ти есть све́тле ру́це, то спаса́ет. Или́ е́же благоотро́дну бы́ти или́ сказа́телю кни́жному, то есть соверше́нство. Или́ е́же про́сты име́ти главы́, или́ па́ки власы́ грести́, или́ име́ти мы́сленых исчита́ний де́телий. Не о́браз умля́я глаго́лю, да не бу́дет, но о́браз что по́льзует? Во след иды́й о́браза, о́браз бо ничто́же есть без де́ла.
Не не пецы́теся у́бо, ниже́ осла́бите себе́, мно́зем бо о́бразом ю́ность обузда́ти есть. А́ще ха́плете о глаго́лемых, но мене́, не оскорбля́йте. Хощу́ бо вы все ка́ла о́гнена прия́ти, да от гни́лости удалите́ся. Но да или́ поне́же сокрове́ны суть стра́сти ва́ша. Та́кожде и Бо́га утае́ны стра́сти ва́ша, глаго́лю бо вам та́йны быва́емыя от вас, а́ще напишу́ яцы́ же есте́, студ ми есть и написа́ти. Но отбежа́ти сего́. Те́мже молю́ вы, смири́те себе́ послуша́нием и любо́вию, изможда́нием же и уничиже́нием. Сих ра́ди покори́теся себе́ послу́шающе, посто́м и моли́твою и бде́нием. На вар у́бо мо́щни, а на пе́ние разсла́блени. В помы́слех бо́дри, а на моли́тву дре́млющи и очи́ма помежда́ющеся. На праздносло́вие но́чествующе, а на славосло́вие изнемога́юще. На кото́ру непобеди́ми, а на духо́вная разсла́блени. В и́грах ве́сели, а в наказа́ниих дря́хли. В день чревообъяде́ния здра́ви, а в нощну́ю моли́тву боле́знени. В ре́чех до́бли, а в де́лех разсла́блени. В наказа́ниих че́стни, а в запове́даниих нече́стни. В послуша́ниих сладцы, а не в послуша́ниих ме́рзцы. На непокори́вшаяся о́стри, а на покоре́ние роти́ви. Рука́вцы до перст, а язы́к до персе́й. На трапе́зу тщи́ви, а на дела́ лени́ви. А [на] ненавиде́ние востани́ви и на разсужде́ние. И ка́ко на благо́е омраче́ни. Но пре́жде на́ми чи́сти и ти́си, а с бра́тиею зверови́дцы. Не похо́тию увяда́юще, а сла́вы жела́юще. Да не напи́шете лиц же́неск, ни помаза́ний о́чесных, ни украше́ний ри́зных, ни устна́м соплете́ние, ниже́ усто́м сла́дости, ни бесе́ды ласка́выя. Писа́ние е́же о целому́дрии слы́шите почита́емо, и дря́хли быва́ете.
А́ще ви́дите сло́во оте́ческое поле́зно, укланя́етеся от него́. А́ще о посте́ слы́шите, смуща́етеся. А́ще ви́дите жены́, све́тли ся творите́, и тече́те горе́ и до́лу на слу́жбе быва́емей тогда́, и на пе́ние благогла́сни, я́ко да пока́жетеся до́бри и кра́сни, прилучи́вшымся жена́м.
Блаже́н у́бо и́же сотвори́ та я́же уго́дна Бо́гови, и все́ю и́стинною рабо́тал есть, и все име́ние его́ во све́те бысть. Но что сотворю́ аз, вся́ку де́тель блажи́в, и ни во еди́ной же пожи́в, и вся ле́та моя́ зле расточи́х? И соверша́ется на мне Писа́ние, я́ко обременя́ете челове́ки бре́мены тя́жкими и лютоно́сными, и пе́рстом их не каса́етеся.
Те́мже молю́ вы всех вас любо́вь, блаже́нии раби́ Христо́вы, прича́стницы ра́еви, потщи́теся вся́цем те́сным путе́м угоди́ти Воево́де Христу́. Никто́же вас да оста́нет, я́ко неради́в и лени́в сый, и ели́ко вас благода́тию Христо́вою под ярмо́м Его́ ходите. Внемли́те е́же не твори́ти во́ли плотски́я, да не без отве́та обря́щемся на стра́шнем Суди́щи о́ном, во́ньже бу́дет возда́ние кому́ждо, или́ бла́го или́ зло е́же соде́лал есть.
О́ лю́те мне тогда́! Я́ко без дерзнове́ния хощу́ предстоя́ти. И что сотворю́ в годи́ну о́ну в неутеши́мей беде́? Блаже́ни ели́ко тогда́ предстоя́т со дерзнове́нием Судии́, и́же хотя́т восприя́ти святы́й наи́м от руки́ Госпо́дни. Лю́те же тогда́ стыдя́щымся ху́ждшаго де́лма, и ма́лыя ра́ди ве́щи. И я́коже се что глаго́лю, кий отве́т страннолю́бия ра́ди вопраша́ему, или́ опла́зства ра́ди, или́ ослуша́ния ра́ди, или́ непокоре́ния ра́ди, или́ чревообъяде́ния ра́ди, или́ многоре́чия ра́ди, или́ горды́ни ра́ди, или́ за́висти ра́ди, или́ не́нависти ра́ди, или́ рве́ния ра́ди, или наглокручи́нства ра́ди, или́ клеветы́ ра́ди, ил́и сочбы́ ра́ди?
Кий отве́т сих ра́ди ме́ньшых, хотя́щым вопроша́емым бы́ти? Кий прибы́ток или́ ка́я похо́ть от сих мо́жет? Кая́ же тщета́ сия́ сохрани́ти? Но молю́ вы у́бо бра́тие, ни у́бо, да никто́же вас сим да не бу́дет осужде́н. О тя́жких бо прегреше́ниих, ве́де писа́ти вам. Но су́щее я́коже глаго́лано есть, ки́йждо неради́т непщу́я о нем, мня не истяза́нию бы́ти о сем. И сего́ ра́ди улавля́ет вы диа́вол сотвори́ть бо кого́ждо вас неради́ва а́ки безсме́ртна. Но внемли́те да не в сих увя́знете, но вся́кою стра́ждею соблюда́йте себе́, да со Христо́м ца́рствуете.
Молю́ вы ча́да Бо́жия, до́брое поревнова́ние приими́те, е́же чи́сто и благопохва́льно, е́же созда́ти дом пре́жде всего́, смире́ние, любо́вь, благосты́ню, кро́тость, послуша́ние. Подади́те са́ми себе́, и не свари́теся ни о что́же непотре́бно. Посто́м же и моли́твою нелени́ви быва́йте, да возмо́жете плотски́я стра́сти победи́ти, да не ма́лыя ра́ди стра́сти, толи́ка бла́га лиши́мся. Да не вре́менных и́щуще, безсме́ртныя сла́вы лиши́мся.
Потщи́теся молю́ вы, до́ндеже есте́ в пло́ти, уго́дная Бо́гу сотвори́ти. Потщи́теся со тща́нием, вели́ка бо зима́ предлежи́т, и не без печа́ли бу́дем. Несть бо нам брань к ви́димым сим, но да взира́ем и да утверди́мся, неви́дими суть борю́щиися с на́ми. Сего́ ра́ди вели́ка беда́ лени́вым, победи́вшым же вели́ка мзда, возда́ния их ра́дма. Победи́м и́, и не плаши́мся: я́коже се что глаго́лю.
А́ще во чревообъяде́ние влече́т ны, посто́м бо́ремся. А́ще на похо́ть ско́кчет ны, терпе́ние взе́мше удержи́м чу́вствие, и а́бие отбежи́т от нас. А́ще на гнев воздви́жет нас, ми́ром вооружи́мся. А́ще на я́рость пригото́вит ны, кро́тость восприи́мем. А́ще не́нависть раждеже́т ны, любви́ прилепи́мся. А́ще ли на честь постре́чет ны, уничиже́ние ока́жем. А́ще ли на сла́ву изможда́ние восприи́мем, а́ще на велича́ние вы́сит ны, Госпо́дне смире́ние напису́ем. А́ще за́вистию на бра́та постре́чет ны, то поразуме́ем отпаде́ние Ка́иново. А́ще ли не́навистию бо́рет ны, то помяне́м поги́бель Иса́влю. А́ще на клевету́ подви́гнет ны, молча́нием ся огради́м. И а́ще та́ко подви́гнемся и огради́мся и проти́вимся ему́, бежи́т и не постои́т, благода́ти поспе́шествующи.
Ве́ру ими́те ми бра́тие, я́ко ели́ко сказа́х вы храни́ти, всему́ тому́ пови́нен есмь аз. Но вы чи́сти бу́дете. Аз же оскверне́н есмь грехи́. Но потщи́теся молю́ вы, и́скреняго ра́ди ва́шего покая́ния, име́ние искупи́те.
Ве́ру ими́те ми бра́тие, я́ко е́же глаго́лах вам, ничто́же сохрани́х от них, но вы зело́ храни́те моя́ словеса́. Ве́рую бо вам ся непоро́чным обрести́. Мне же осужде́ну бы́ти, поне́же глаго́лю, а не творю́. Не лени́мся о свое́м спасе́нии, ниже́ я́ко при́тчу мним глаго́лемая: не бо кроме́ пи́санаго что вво́дим, ни ло́жна же словеса́ глаго́лемая. Бу́ди же всем вам прии́мшым се́мя слове́сное я́ко бла́зе земли́ плод принести́, о́вому три́десять, о́вому шестьдеся́ть, друго́му же сто, да плодми́ украсив́шеся возвесели́те Го́спода на́шего Иису́с Христа́, и Той Сам возвесели́т вас во Ца́рствии Свое́м, в безконе́чныя ве́ки. Ами́нь.