Если чтения отсутствуют - значит, по данному дню еще не были добавлены тексты.
По третьей песни:
Чтутся седальны по обычаю.Что́ се́ безмо́лвіе на земли́? И что́ се́ молча́ніе мно́го? Яко Ца́рь спи́тъ. Земля́ убоя́ся и умолче́, я́ко Бо́гъ у́спе пло́тію. Бо́гъ пло́тію у́мре, и а́дъ вострепета́. Бо́гъ вма́лѣ у́спе, и отъ вѣ́ка спя́щія отъ Ада́ма возста́ви. Гдѣ́ вчера́шнія молвы́ мно́ги на Христа́ беззако́нныхъ? Гдѣ́ наро́дъ мно́гъ? Гдѣ́ дреко́лія, іере́и же и судіи́ злы́я? Гдѣ́ свѣщи́, и мечи́, и го́вори безчи́сленніи, и люде́й шата́нія? Вои́стинну у́бо, лю́діе поучи́шася тще́тнымъ, потко́шася о Тве́рдый Ка́мень и сотре́ни бы́ша. Вознесо́ша Го́спода на Дре́во, и соше́дъ, умертви́ я́. Связа́ша Со́лнца — Христа́, но разрѣши́ вѣ́чныя у́зы, и освѣти́ те́мныя, и діа́вола побѣди́. За́йде бо Со́лнце подъ зе́млю, и тму́ мра́чную жидо́въ сотвори́, и обрѣ́теся и́мъ ма́лая та́ ра́дость на неизбы́тную тугу́ и лю́тую печа́ль. Дне́сь спасе́ніе на земли́ су́щимъ и о́тъ вѣка подъ земле́ю держи́мымъ. Дво́е человѣколю́біе Бо́жіе, вку́пѣ же и смире́ніе: по́дъ землю, я́ко Человѣ́къ, схо́дитъ и погребе́нъ бы́сть, но, я́ко Бо́гъ, ме́ртвыя отъ а́да возво́дитъ. Вчера́ суди́мъ, и за лани́ту ударе́ніе прія́тъ, и свя́занъ; дне́сь же связа́ діа́вола нерѣши́мыми у́зами и осужде́нныя свободи́. Вчера́ слуги́ Пила́товы поруга́шеся Ему́, а дне́сь вра́тницы а́довы, ви́дѣвше Его́, исчезо́ша, и сме́рть попра́ся, и а́дова си́ла поги́бе. Вчера́, егда́ Госпо́дь на Крестѣ́ бѣ́, вся́ тва́рь рыда́ше: со́лнце въ полу́дни помрачи́ свѣ́тъ сво́й, и земля́ потрясе́ся, и ка́меніе распаде́ся на обличе́ніе жидо́въ, и красота́ церко́вная раздра́ся, и мно́га тѣлеса́ усо́пшихъ святы́хъ воста́ша. И отъ шеста́го часа́ до девя́таго тма́ бы́сть по все́й земли́, и по девя́томъ часѣ́ Іису́съ испусти́ ду́хъ. Но́щію Христо́съ роди́ся въ Виѳлее́мѣ, и но́щію же па́ки изъ ме́ртвыхъ востае́тъ. Пелены́ въ Рождествѣ́ прія́тъ, та́ко и въ погребе́ніи пови́ся. Ангелъ Марíи Рождество́ Его́ повѣ́да, а́нгелъ же па́ки и Воскресе́ніе Его́ благовѣству́етъ. Въ Рождествѣ́ Его́ Іо́сифъ обру́чникъ бѣ́, а здѣ́ Іо́сифъ — и́же отъ Аримаѳе́я. И я́коже роди́ся, въ Рождествѣ́ дѣ́вства печа́ти цѣ́лы соблюде́, та́ко и Воскре́съ, не руши́ гро́ба печа́тей. По́здѣ же бы́вшу, рече́, бѣ́ бо зашло́ во а́дъ Пра́ведное Со́лнце, пріи́де человѣ́къ бога́тъ, и́менемъ Іо́сифъ, отъ Аримаѳе́я. Вои́сину бога́тъ, и́бо прія́тъ тѣ́ло Госпо́дне, Безцѣ́ннаго Би́сера, Творца́ все́й тва́ри. Пріи́де же и Никоди́мъ, прише́дый ко Іису́сови но́щію. Два́ потае́ная ученика́, Іо́сифъ и Никоди́мъ, скры́ти пріидо́ста во́ гробѣ во́ плоти Бо́га, дру́гъ дру́га приспѣва́я въ любви́ Бо́жіи. Никоди́мъ же смѵ́рну и ало́й купи́ тѣ́лу Христо́ву, а Іо́сифъ о дерзнове́ніи къ Пила́ту похва́ленъ. Вше́дъ бо бе́зъ страха, прему́дро нача́тъ проси́ти тѣ́ла Іису́сова, не вели́ки прилага́я рѣ́чи, да не въ гнѣ́въ введе́тъ судію́ и проше́нія не улучи́тъ. Но, вше́дъ, глаго́ла: «о, Пила́те, ма́ло прося́, пріидо́хъ къ тебѣ́. Да́ждь ми́ тѣ́ло ме́ртвое на погребе́ніе, отъ тебе́ осужде́ннаго Іису́са Назаряни́на, на Дре́вѣ ви́сяща и всѣ́ми небрего́ма. Ка́я бо ва́мъ по́льза отъ тѣ́ла стра́ннаго Сего́? Да́ждь ми́ тѣ́ло во́лею стра́ннаго, Иже не и́мать гдѣ́ главы́ подклони́ти. Да́ждь ми́ стра́ннаго, Иже не имѣ́ гра́да, ни ве́си, ни хра́ма, ни оби́тели, ни ро́да, ни друго́въ, ни посо́бникъ, но то́кмо еди́ну Ма́терь. О ме́ртвемъ молю́ тя́, Иже отъ ученика́ про́данъ, и отъ бра́тіи изгна́нъ, и отъ Свои́хъ ра́бъ зауше́нъ, и отъ учени́къ оста́вленъ, и отъ Своея́ Ма́тере отлуче́нъ, и отъ пріи́мшихъ отъ Него́ пи́щу оцта́ и же́лчи напое́нъ, и отъ исцѣлѣ́вшихъ отъ Него́ я́зву прія́тъ. Молю́ тя́, о Пила́те, о Ви́сящемъ на Крестѣ́. Нѣ́сть бо Сему́ отца́ на земли́, ни дру́га, ни у́жика, ни ученика́, ни погреба́ющаго, но уедине́нъ е́сть, и еди́нъ, а́ки убо́гій, Созда́вый вся́. Да́ждь ми́, о Пила́те, ме́ртвое тѣ́ло на погребе́ніе!» Си́мъ словесе́мъ, отъ Іо́сифа къ Пила́ту рече́ннымъ, повелѣ́ Пила́тъ да́ти тѣ́ло Іису́сово. Іо́сифъ же и Никоди́мъ, сне́мше со Креста́ и погребо́ша и́. Нау́тріе же въ суббо́ту собра́шася архіере́и и фарисе́и къ Пила́ту, глаго́люще: «помяну́хомъ, я́ко льсте́цъ Онъ, жи́въ сы́й, глаго́ла: по тріе́хъ дне́хъ воста́ну. Повели́ у́бо утверди́ти гро́бъ до тре́тіяго дне́, да не ка́ко ученицы́ Его́, прише́дше но́щію, укра́дутъ и реку́тъ лю́демъ: воста́ отъ ме́ртвыхъ. И бу́детъ послѣ́дняя ле́сть го́рша пе́рвыхъ». Пила́тъ же рече́ и́мъ: «а́ще проти́вника зако́ну и лестца́ глаго́лете, то почто́ бои́теся Его́? Ибо у́же у́мре и погребе́нъ бы́сть. Имате стра́жи и во́ины, я́коже хо́щете, блюди́те Его́, желѣ́зы гро́бъ Его́ обложи́те или́ печа́тайте, да послѣди́ не рече́те: а́ще не бы́ Пила́тъ возбрани́лъ на́мъ, не бы́хомъ погуби́ли мертвеца́. Якоже вѣ́сте, утверди́те гро́бъ. И а́ще кто́ отъ учени́къ Его́ пріи́детъ, убíйте его́». Они́ же, ше́дше, желѣ́зы утверди́ша гро́бъ, и мно́ги стра́жи устро́иша, небрежа́ху суббо́ты зло́е творя́ще, мня́ще, беззако́нніи, удержа́ти Творца́ и Бо́га всѣ́хъ. О, законопресту́пницы злíи! Почто́ Го́спода лестце́мъ нарица́ете, Иже мно́гихъ свободи́ отъ духо́въ нечи́стыхъ? О, окая́нніи лестцы́! То́й ва́съ прекорми́ четы́редесять лѣ́тъ въ пусты́ни, и ма́нну ва́мъ дарова́, и во́ду изъ ка́мене источи́. Льсте́цъ ли бѣ́, Иже пятію́ хлѣ́бы пя́ть ты́сящъ люде́й насы́ти, и мно́га ва́мъ яви́ чудеса́: слѣпы́я просвѣти́, прокаже́нныя очи́сти, Ла́заря четверодне́внаго возста́ви о́тъ гроба? О, прокля́тіи! Аще льсте́цъ е́сть Госпо́дь, то́ почто́ бои́теся глаго́лъ Его́? И бы́сть въ ту́ но́щь стрегу́щимъ во́иномъ гро́бъ, и со́нъ тя́жекъ объя́тъ я́. Ангелъ же Госпо́день сше́дъ с небесе́ и убуди́ стра́жи, и ка́мень отвали́ о́тъ гроба, и сѣ́де на не́мъ, руга́яся желѣ́знымъ печа́темъ, и рече́ и́мъ: о стра́жіе! гдѣ́ е́сть Стрего́мый ва́ми? Воста́ у́бо, я́коже глаго́ла жи́въ сы́й. Зри́те же, кто́ Его́ укра́даетъ? Ва́ши бо іере́и лестце́мъ Его́ нареко́ша. До́брѣ о ва́съ проро́къ провозгласи́: «ужасни́ся, не́бо, и убо́йся, земле́, я́ко въ толи́ко невѣ́ріе пріи́де ро́дъ жидо́вскій». Се́ ре́къ, а́нгелъ неви́димъ бы́сть. Да и мы́, вѣ́рніи, блюде́мся въ невѣ́ріе впа́сти, и оста́вимъ вся́ зла́я дѣ́ла: за́висть, гнѣ́въ, клевету́, татьбу́ и вся́ про́чая непра́вды. Да сподо́битъ ны́ Христо́съ Бо́гъ ра́дости Воскресе́нія Своего́. Ему́же сла́ва, ны́нѣ и при́сно, и во вѣ́ки вѣко́мъ. [Ами́нь.]
По шестой песни:
И поется кондак и икос (или мученичен, аще несть).Стихи́:
Всу́е храни́ши гро́бъ, кустодíе,
Не бо́ содержи́тъ ра́ка Саможиво́тія.
Во святу́ю и Вели́кую суббо́ту боготѣле́сное погребе́ніе Го́спода Бо́га и Спа́са на́шего Іису́са Христа́ и е́же во а́дъ соше́ствіе пра́зднуемъ, и́миже отъ тли́ на́шъ ро́дъ воззва́нъ бы́въ, къ вѣ́чной жи́зни пре́йде.
Всѣ́хъ бо дне́й свята́я Четыредеся́тница превосхо́дитъ; сея́ же па́ки, сія́ свята́я и Вели́кая седми́ца бо́льши; и Вели́кія седми́цы па́ки, бо́льши сія́ Вели́кая и свята́я суббо́та. Глаго́лется же Вели́кая седми́ца, не я́ко бо́льши су́ть днíе сíи или́ часы́, но я́ко вели́кая и преесте́ственная чудеса́ и изря́дная Спа́са на́шего дѣла́ въ не́й содѣ́яшася, и наипа́че дне́сь. Якоже бо въ пе́рвомъ міротворе́ніи, вся́кое дѣ́ло содѣ́лавъ Бо́гъ, и послѣди́ госпо́дственнѣйшее, въ шесты́й де́нь созда́въ человѣ́ка, въ седмы́й почи́ отъ всѣ́хъ дѣ́лъ Свои́хъ, и освяти́ его́, суббо́ту именова́въ, я́же упокое́ніе толку́ется; си́це и во у́мнаго мíра дѣ́ланіи, изря́днѣ вся́ содѣ́лавый, и въ шесты́й назда́въ па́ки истлѣ́вшаго человѣ́ка, и обнови́въ живоно́снымъ Кресто́мъ и сме́ртію, въ настоя́щій па́ки седмы́й де́нь упоко́и соверше́ннымъ дѣ́лъ упокое́ніемъ, животоесте́ственнымъ и спаси́тельнымъ усну́въ сно́мъ.
Снизхо́дитъ у́бо Бо́жіе Сло́во съ пло́тію во гро́бъ, схо́дитъ же и во а́дъ съ нетлѣ́нною и Боже́ственною Свое́ю душе́ю, раздѣ́льшеюся сме́ртію отъ тѣлесе́, ю́же и въ ру́цѣ предаде́ Отцу́, Ему́же и Свою́ Кро́вь принесе́, не проси́вшу, избавле́ніе на́ше бы́вшую. Не бо́ во а́дѣ Госпо́дня душа́, я́коже други́хъ святы́хъ ду́ши, удержа́на бы́сть. Ка́ко бо? Ничто́же прароди́тельнѣй наноси́мѣ кля́твѣ, я́коже о́ны. Но ни кро́ви же взя́тъ вра́гъ на́шъ діа́волъ, а́ще и на́съ держа́ше, е́юже ку́плени бы́хомъ. Ка́ко бо а́ще не то́чію отъ Бо́га, но и Бо́га Его́ разбо́йникъ діа́волъ, я́ти имя́ше? Оба́че тѣле́снѣ и съ Божество́мъ всели́ся во гро́бъ Госпо́дь на́шъ Іису́съ Христо́съ, кра́йнѣ пло́ти соедини́вшимся. Бя́ше же съ разбо́йникомъ и въ раи́, и во а́дѣ бя́ше, я́коже рече́ся, со обоже́нною Свое́ю душе́ю; преесте́ственно же и со Отце́мъ бѣ́ и Ду́ху сосѣдя́й, я́ко Бо́гъ неопи́санный, — вездѣ́ же бѣ́, ничто́же Божеству́ во гро́бѣ стра́ждущу, я́коже ниже́ на крестѣ́. И тлѣ́ніе у́бо Госпо́дьское тѣ́ло претерпѣ́, е́же е́сть разрѣше́ніе души́ отъ тѣ́ла; растлѣ́нія же, си́рѣчь разруше́нія пло́ти и уде́съ, соверше́ннаго погубле́нія ника́коже.
Но Іо́сифъ у́бо, свято́е тѣ́ло Госпо́дне сне́мъ, во гро́бѣ но́вѣ погреба́етъ, и бли́зъ іуде́й въ вертогра́дѣ ка́мень ве́лій зѣло́ надъ вхо́домъ гро́ба положи́. Іуде́е же у́бо по пятцѣ́, приступи́вше, глаго́лютъ Пила́ту: го́споди, помяну́хомъ, я́ко льсте́цъ Оный рече́, егда́ жи́въ бѣ́, я́ко по тріе́хъ дне́хъ воста́ну. Мни́тся у́бо на́мъ добро́ бы́ти, да твоя́ вла́сть повели́тъ во́инству затверди́ти гро́бъ. Отвѣща́ Пила́тъ: а́ще у́бо льсте́цъ, что́ о глаго́лѣхъ Его́ пече́теся? Егда́ бѣ́ жи́въ, я́ко исповѣ́даемый у́мре. Когда́ же Христо́съ рече́ — воста́ну? Не́гли отъ Іо́нина указа́нія собира́ху то́. Вся́ко же, а́ще утверди́тся гро́бъ, не укра́дется.
Оле, ка́ко безу́мніи, ели́ка о себѣ́ творя́ху, на ся́ дѣ́юще не разумѣва́ху! Пила́ту же повелѣ́вшу, са́ми съ во́инскимъ чи́номъ и опа́снымъ запечатлѣ́ніемъ затверди́ша гро́бъ, да не чужде́й су́щей стра́жи и печа́ти, Воскресе́ніе Госпо́дне обо́лгано бы́ло бы. Но а́дъ отсе́лѣ совраща́ется и изумѣва́ется, твердѣ́йшую си́лу ощуща́я; изблю́етъ у́бо пома́лѣ непра́веднымъ поглоще́ніемъ Христа́ — твердѣ́йшаго и краеуго́льнаго ка́мене; и я́же отъ вѣ́ка положи́ во чре́вѣ, снѣ́дь сотвори́въ.
Неизрече́ннымъ снизхожде́ніемъ Твои́мъ, Христе́ Бо́же на́шъ, поми́луй на́съ, ами́нь.