Великая среда

Мно́гим су́́щим преподо́бным и досто́йным Бо́гови, хва́лящим честно́е Пречи́стаго Влады́ко: сподо́блен бых и аз недосто́йный с ни́ми сла́вити благода́тию ве́ры, не бо николи́же твори́т отме́тна бы́ти благода́ть ни еди́ногоже от челове́к хотя́щих спасти́ся. Я́коже бо исто́чник точай без чи́смене воды́ точа́ще струи́ чи́стыи мно́ги, николи́же отставля́ет хотя́щаго насы́титися чи́стыя воды́ благода́ть, си́це и святы́й дар чист тече́т, всем взима́ти кому́ждо я́коже хо́щет. Егда́ бо Спас во Ева́нгелии свято́м Свои́м гла́сом зове́т всех: «Жа́ждай рече́ да прии́дет ко Мне и пиет», не разлучи́ ника́коже убо́га от бога́та. Сего́ ра́ди и аз недосто́ин сый бых прича́стен тому́ да́ру, похвали́ти вожделе́х без студа́ со слеза́ми, да и аз бых взял грехо́м отпуще́ние, и я́ко и та гре́шная жена́, прише́дши без студа́ де́рзостию души́, в кра́сный дом иде́же Прости́тель грехо́м возлежа́ше.

Вразумева́ю и бо́льше потща́ние прие́млю без студа́ бы́ти на проше́ние: ви́жду бо оби́лие тщи́вых души́, и вели́кий той и до́брый студ. Прииди́те послу́шающе и христолю́бцы и́стиннии, насы́титеся до́брыя по́вести, вели́кия тоя́ и чу́дныя жены́, зову́ще ю́ по вся часы́ на до́брый позо́р. Позо́р же аз мню, то позо́рище е́же жена́ поста́ви а́нгелом и челове́ком.

Ка́ко прии́де я́ве, незва́на ника́коже? Ка́ко ли и прибли́жися к Нему́ возлежа́щу, все испове́дающе Ему́ е́же ей на се́рдцы, без пли́ща, и без го́вора пове́дающе? Ви́диши ли, коли́ко души́ жела́ние, ка́ко ся огради́ безсту́дством? Ни ся го́вора служа́щих до́бляя ужасну́, ни предстоя́щих преще́ния. Себе́ на уме́ иму́щи: А́ще и все лице́ без сра́ма сотворя́, или́ желе́зно, или́ ме́дяно, ‐ спасти́ не могу́ от гну́сныя вони́ моего́ студа́. Но дерзну́ ма́ло пред челове́ки, ника́коже прие́млящи уко́ры от них. Се бо вре́мя мне до́браго нестыде́ния, па́че вре́мене о́ного, моего́ нестыде́ния. Тогда́ без студа́ посреде́ стоя́щи, всех призва́ на дел́о сты́дкое, в до́брых у́тварех на зло ся потваря́х, и всем проти́ву иду́щим, власы́ в чи́смя плету́ще, сеть диа́воля бых вся́чески ловя́ще ду́ши в суд ве́чный. Ны́не же потща́ти бы ся ско́ро исцели́ти и добро́ прия́ти вме́сто зла. Да те́кши припаду́ пред велиќим Враче́м, прие́млющим все е́же аз сотвори́х во свое́м телеси́, ю́ных льстя́щи. Да сего́ ра́ди сотворю́ умиле́ние и своя́ бро́ви без студа́ откры́вши зе́ницами о́чию положу́ ре́ки слез. И во след стоп свята́го Врача́ иду́щи о́тай, да Ему́ припаду́.

Сию́ мысль иму́щи жена́ чу́дная вре́мени жда́ше, иму́щи в души́ вели́кую любо́вь, да бы прикосну́лася но́гу Госпо́дню. Чу́вши же, я́ко Си́мон еди́н от фарисе́й Спа́са возва́, ра́да бысть вельми́, и те́кши с вели́кою ра́достию к не́коему мѵротво́рцу купи́ти мѵ́ра.

Иду́щи же, глаго́лаше в себе сия́: «Где у́бо аз мощи́ и́мам обрести́ мѵ́ро избра́нно, досто́йно свята́го и вели́каго Врача́, да бых прия́та была́ мои́ми слеза́ми? Да дам це́ну мно́гу, да бых мы́сли дошла́, и самого́ мѵротво́рца прину́жду вельми́, па́че же заклену́ и́менем святы́х оте́ц, [я́коже са́ми ве́руют,] да ми даст мѵ́ро ца́рское избра́нное на честь царе́ви».

Взем це́ну мно́гу, прише́дши же к не́коему мѵротво́рцу, рече́ ему́ ти́хо: «Мир ти мѵротво́рче, мѵ́ра избра́ннаго прошу́ ца́рскаго че́стна, да бы ему́ нигде́же не обрело́ся то́чно: Его́же бо люблю́, бо́льши всех есть, и несть Ему́ приложи́ти кого́».

Отре́к же ей мѵротво́рец, рече́: «О́ же́но, пристра́нна слова́ изрекла́ еси́. Кто тебе́ не весть в распу́тиях гра́ду стоя́щу, иму́щи мно́ги жела́тели о́круг себе́? Ко́ему пре́жде их хо́щеши же́но принести́ мѵ́ро сие́, что и́мать он возда́ти за мѵ́ро я́ко цено́ю сели́кою купи́ти хо́щеши? Прода́ти хощу́ и аз. Оба́че хоте́л бех ве́дати аз, кому́ сель спе́шно несе́ши. Или́ той царе́в муж пред них? [Не кото́раго в царе́х не был бо́льши Дави́да во Изра́или]: Или́ род ему́ есть? Но в твое́ жела́ние пове́ждь ми, хощу́ бо и аз слы́шати. Цена́ бо вели́кая, и сие́ мя твое́ вели́кое тща́ние на у́жасть приво́дит, я́ко кто сей бу́дет?».

Тогда́ чу́дная о́на жена́ отвеща́, гне́вающися в души́, глаго́люще мѵротво́рцу: «Бо́га оте́ц убо́йся челове́че. Даждь ми мѵ́ро да понесу́ ско́ро да́вшему толи́ку си́лу, руко́ю Моисе́овою, жезло́м преби́ти во́ды морски́я и поста́вити я́ а́ки ка́мыки це́лы, и по су́ху преити́ лю́дем по див́ному пути́. Заклина́ю тя ю́ноше святы́ми костьми́, и́хже носи́ Моисе́й во глубине́ морсте́й: глаго́люже о косте́х блаже́наго Ио́сифа, е́же предоле́ я́ве а́спидом в пеще́рах. Заклина́ю тя ю́ноше гла́сом святы́м глаго́лавшим Моисе́ю в пла́мени паля́щем, и купине́ неизгара́ющи. Заклина́ю тя ю́ноше, да́вшим просвете́ние на лице́ Моисе́ово в горе́ сла́вою вели́кою. Заклина́ю тя ю́ноше святы́м ковче́гом, одоле́вшим струя́м Иорда́новым до дна. Заклина́ю тя ю́ноше си́лою свято́ю пове́ргшею седмь стень ма́нием очесе́ гра́да Иерихо́на, святы́ма рука́ма Иису́са Нави́на, и́же бысть вознесе́н на высоту возду́ха и уста́ви сло́вом тече́ния со́лнца, да бы ста́ло два дни во еди́н день. Ви́ждь, коли́ко ти нареко́х и́мя Бо́жие и святы́х всех послу́шавших Его́. Даждь ми у́бо мѵ́ро, и возми́ коли́ко хо́щеши цены́ на нем, то́чию избо́рно, и отпусти́ мя, да бых ви́дела плесне́ да ви́жду вельми́ жела́тельное хоте́ние мне свято́е».

Па́ки отвеща́ мѵротво́рец к жене́: «Виждь вели́ку це́ну мѵ́ра, что тя́жко есть, а́ще ми пове́си о свое́м жела́нии, Его́же еси́ ны́не дру́гом сотвори́ла? На любо́вь изведи́ мя ви́дети Его́, о́ же́но. И не могу́ ти да́ти, а́ще ми не пове́си, кто есть».

Она́ же рече́ к нему́: Что мя ну́диши си́це зело́, вопроша́я о Нем, Его́же недо́стойно ви́дети? Гори́т ми душа́, и боли́т ми се́рдце, когда́ И́ бых ви́дела и насы́тилася ра́дости. Бо́йся челове́че свята́го Влады́ки, излегчи́ ми се́рдце, до́бре я́ отвеща́я. Убо́йся человеч́е Бо́га свята́го, Авраа́ма возва́вшаго, и его́ сы́на восла́вившаго Исаа́ка, и Иа́кова Изра́илем наре́кшаго и отце́м старе́йша поста́вивша во двоюна́десяте пле́мене. Убо́йся челове́че Бо́га, да́вшаго Саму́ила, трудо́м помо́льшейся боле́знию вели́кою и печа́лию души́. Убо́йся челове́че Бо́га правди́ваго, изба́вившу а́гницу свою́ А́нну от волк лю́тых. Ве́ру ми ими́ ю́ноше, и даждь сткля́ницу мѵ́ра е́же на царя́, избра́ннаго я́коже ти глаго́лах. А́ще бы о́ челове́че, ве́дал пла́мы моего́ се́рдце, сам бы ско́ро отсю́ду мя отпусти́л».

Па́ки же мѵротво́рец к ней рече́, опыта́ти ю́ хотя́ о сткля́нице: «Слы́шу о́ же́но, я́ко мно́го мя закля́. Па́ки же и осуди́ да дам мѵ́ро. Аз же мно́го молих тя да ми повес́и, есть ли вы́щши всех челове́к, да несть ли на земли́ красне́е Его́, я́ко та́ко ся тщи́ши на добро́ту Ему́, и мѵ́ра избра́нна про́сиши на по́честь кра́сному нести́. Ро́да ли есть Дави́дова пра́веднаго царя́ или́ вели́каго Авраа́ма, любо́вника Вы́шняго? Кто есть пове́ждь ми, почто́ си́це исполе́ла еси, тщи́шися ви́дети красоту́ Его́?

И отвеща́вши жена́ рече́ мѵротво́рцу: «Что си́це ну́диши мя извеща́ти та́йная моя́? Мѵ́ра есмь пришла́ купи́ти, а не бесе́д твори́ти. Убо́йся челове́че, Бо́га Пресвята́го, и поми́луй мя и отпусти́ скоро, да бых дости́гла вели́каго и люби́маго, пода́ти Ему́ все́ю любо́вию сткля́ницу».

И ви́девши жена́ мѵротво́рца, я́ко мно́гою ре́чию пыта́ от нея́, чуди́ся вельми́ о потщании его́, ка́ко то драга́го пыта́ше уве́дети. Тем та рече́, глаго́лющи к мѵротво́рцу: «Вем аз я́ко никого́же гонзну́ти е́же не весть мои́х деле́с, скверня́щися сама́ по вся дни во блуде́х, и ине́х ловя́щи на ту скве́рну. Ви́дех же внеза́пу свята́го Того́ яви́вшагося на земли́ Врача́ и Спа́са, а́бие душа́ ми во след Его́ прильпе́ добро́те Его́. Ви́дех бо очи́ма цельбы́ ве́лия и зна́мения ди́вна, и мно́го ми́лости: гре́шныя прие́млет, к мытаре́м приступа́ет, пеготи́вых не отме́щет, блу́дных не отго́нит, но всех ку́пно щедро́тами прие́млет, не гне́ваяся на приближа́ющаяся к Нему́. Ви́девши же, ужасо́хся и рех в себе́: Вску́ю аз живу́ окая́нная, а́ще к Нему́ не приложу́ся? Греси́ мои́ мно́зи, та́кожде и скве́рны, вред же вели́к. Что ра́ди леню́ся, ино́го вре́мени си́цева не и́мам обрести́, ни ино́го врача́ такова́ человеколюби́ва. Аз си́це мню я́ко Бог есть ви́димь, и сей вели́к Властели́н, сло́вом всему́ повелева́ет, словесе́м всех исцелева́ет, грехо́в проща́ет со все́ю вла́стию. Сицево́ у́бо вре́мя обре́тши, и си́цего Врача́, неподо́бно ми есть разсла́битися о цельбе́. Того́ ра́ди спешу́, да́ти хотя́ще написа́ние о мое́м согреше́нии благо́му Проща́телю. Вем я́ко согреши́х без чи́смене и [па́че] сло́ва, и несть мне́ти мое́ мно́гое оскверне́ние. Но Того́ ми́лостивное благоутро́бие, а́ки ка́пля Ему́ есть все мое́ беззако́ние. И вем я́ве, я́ко а́ще то́чию прибли́жуся, вско́ре очи́стит мя от всех грех и зла беззако́ния, отгна́в от мене́ вся́ко де́ло безме́стное, поне́же небе́сный Пречи́ст есть. Се у́бо ю́ноше пове́дах ти, все сокрове́ное се́рдца моего́. Даждь у́бо мѵ́ро, дово́льно есть е́же уставля́еши мя, уве́дети хотя́, Кому́ мѵ́ро то несу́».

Все у́бо слы́шав мѵротво́рец, рече́ к жене́ в весе́лии серде́чнем: «Благода́ть ти испове́дую о́ же́но ве́рная, объяви́вши ми до́брое свое́ поуще́ние. Вели́к[а] напра́сно Любо́вник[а] обре́те небе́сн[аго]. Словесе́м вся освяща́ет. Боже́ственое дело испо́лнь хвалы́, и зело́ успе́шно хо́щеши сотвори́ти, о́ же́но. Всем родо́м пои́стинне то есть вя́щше, и спасе́ние тебе́ само́й пе́рвее и всем гре́шным. Дщи оте́ц, преподо́бных у́жика, до́бре ве́ровавших к Бо́гу свято́му. Мал же сове́т хощу́ ти совеща́ти. Приими́ мя с поуче́нием без вся́кого зазира́ния. Ве́си и са́ма я́ве, я́ко фарисе́и проны́риви су́ще, супроти́вятся Ему́, поне́же Бог Человеколю́бец есть, проща́я от грех Свои́м милосе́рдием. А́ще у́бо у́зрят тя та́мо входя́щу, затворя́т вско́ре две́ри домо́вныя, ху́ляще без пощаде́ния, и бию́ще. Ты же слы́шавши вся́ко не убо́йся, но бу́ди душе́ю ка́мене тверде́йши. Ели́ко бо в де́лех злых неради́ва быва́ше, кольм́и па́че зде за спасе́ние. Хотя́т бо вси свобо́днии, и рабы́, и слуги́ лю́те на тя напа́сти и безче́стити, и укарят́и: вся у́бо оста́вивши, вни́ди упова́ющи к Тому́ свято́му, в вели́це смире́нии, и объими́ плесне́ Пречи́стаго, и бу́деши блаже́на. Се бо слы́шу я́ко в дому́ Си́монове еди́ного от фарисе́й су́ща, иди́ гряди́ с мѵ́ром в ми́лость, с рад́остию прибли́жися, с до́брым поуче́нием принеси́ дар Ему́. Се мѵ́ро избра́нно ца́рско, че́стно, досто́йно Спа́су дах ти. О́ ве́рная, и моли́ся за мя».

Взе́мши же сткля́ницу жена́ по́лную мѵ́ра избра́ннаго, отхожда́ше раду́ющися, и теку́щи моля́шеся в себе́ глаго́лющи: «Кто ми даст две́ри отве́рсты, и напра́сно вле́зши припа́сти к плесно́ма свята́го Врача́? И объе́мши, ника́коже воста́ти, доне́леже прииму́ проще́ние грехо́в свои́х? И помолю́ся Го́споду ве́дущему ми вся сокрове́нная, пре́жде бо да́же не приступлю́ к Нему́, все Той весть. Аз же иду́ к до́брому Врачу́, ви́дети Человеколю́бца милосе́рда, и блага́го Спа́са мірска́го».

Се жена́ рече́ моля́шеся ко Го́споду Бо́гу свято́му глаго́лющи: «Се Го́споди, в дому́ Си́мони возлежи́ши с ни́ми я́ко Челове́к ви́димь, ве́дый моя́ сокрове́нная окая́ннаго ми се́рдца, и душе́вный по́мысл ве́дый Христе́, почто́ аз принесо́х мѵ́ро многоце́нное, да прише́дши припаду́ пречи́стыма стопа́ма Божества́ Твоего́, и мене́ да спасе́ши от сты́дких мои́х дел е́же сотвори́х. Вем Влады́ко, я́ко Бог еси́, и Свои́м благосе́рдием спаса́еши вся, Благи́й, не хотя́ да поги́бнет никто́же от гре́шник припа́дающих к Тебе́, Спа́се, свои́м изволе́нием. Но то́чию бо вне, ви́девши тя на ме́стех простра́нных, ве́ровах я́ко вся мо́жеши. Пода́ждь ми у́бо сие́ спасе́ние Многоми́лостиве, вни́ти без возбране́ния, иде́же Ты возлежи́ши».

Та́ко помышля́юще, и мно́жае сего́ глаго́лющи в себе́, до́йде до до́му иде́же бе́яше Христо́с, и обре́те две́ри ко́ждо до́му того́ отве́рсты ей. И вни́де ра́дующися, и напра́сно прибли́жися ко Го́споду созади́, и прикосну́ся к нога́ма Его́ с ве́рою вели́кою, и прекло́ньши главу́ со стена́нием серде́чным и пла́чем, и слеза́ми моча́ше но́зе Его́, с ра́достию лобыза́ющи, любо́вию целу́юще, и власы́ главны́ми сотира́юще те́ло, и ма́жущи Его́ мѵ́ром с поучением, и глаго́лющи си́це рече́: «Влады́ко, Ты Еди́н ве́си, ка́ко аз се дерзну́х сотвори́ти. Не неве́дущи вся́ко скве́рных свои́х Го́споди, безсту́дне прибли́жихся к Пречи́стому Бо́гу, хотя́щи же спасти́ся приидо́х, Го́споди, и́мже о́бразом мытои́мцы припа́дают без студа́. Приими́ Христе́, любо́вь окая́нныя ми души́. Де́рзость моя́ да вмени́тся, моли́тва и да ся прии́мет, бу́ди безсту́дство моли́тва соверше́на, мѵ́ро на очище́ние да бу́дет принесе́но, Пречи́сте, сокруше́ние се́рдца моего́ на просвеще́ние да яви́т ми ся. От де́тски версты́ слы́шах вопию́щым я́ко Бог роди́ся от Де́вы. И хотя́щи уве́дети, вопроша́х, ка́ко Безпло́тный воплоти́тися мо́жет? Реко́ша же ми роди́тели: То преда́ние от оте́ц вопие́т о том, я́ко Бог от Де́вы во пло́ти ражда́ется на земли́. Е́же у́бо аз то слы́шах, де́тска су́щи, се ны́не очи́ма свои́ма ви́жду: пои́стинне Бо́га вели́ка, свя́та, ви́дима а́ки Челове́ка, во пло́ти на́шея, спасти́ ны хотя́ща. Не ви́жду Тебе́, я́ко Си́мон фарисе́й, призва́вый Тя в сий день на обе́д, но ви́жду Бо́га Творца́, вся́ческая сло́вом еди́нем соста́вльша. А́гница па́ствы Твоея́ есмь заблуди́вши. Возврати́ мя Спа́се, во Свою́ огра́ду: Ты бо еси́ Па́стырь до́брый еди́н, собира́я блудя́щая во Свой двор. Голуби́ца есмь Твоя́ Влады́ко, восхи́щена от я́стреба лю́та. Пали́т ми душа́ я́звена на святы́ню Твою́ Христе́. Изведи́ Пречи́стый, человеколю́бием Свои́м злый смрад мои́х беззако́ний. Отжени́ от мене́, в мѵ́ра ме́сто благода́тию, я́звы моего́ мно́гаго согреше́ния. И слеза́ми омы́в, очи́сти Милосе́рде. Твоя́ ра́дость отве́рзе уста́ моя́ се изглаго́лати пред Тобо́ю. Да бу́ду о́браз добр гре́шным, я́же Сам Благи́й прии́де спасти́. Ей молю́тися Спа́се, не пре́зри слез окая́ннаго ми се́рдца: ве́де бо, я́ко ничто́же не немо́щно при Тебе́: мо́жеши бо все».

То́жде глаго́лющи, се́рдцем моля́шеся Созда́вшему се́рдца челове́ческа [на еди́не] , [и вме́сто ца́рскаго мѵ́ра прия́ше] жи́зненое мѵ́ро, вме́сто тле́ннаго мѵ́ра - нетлен́но и пребыва́я во веки. Не толма́ бе́яше мѵ́ро доброво́нно проти́ву мѵ́ру словесе́ Госпо́дня. Принесе́ мѵ́ро добро́ и любо́вь, прия́ соверше́ных просты́ню: Христо́с бо Спас, Пропове́дник Сый, Бог, оправда́ души́ погиба́юща предложе́ние: несокрове́на показа́в согреше́ния, я́же пе́рвее сотвори́в чу́дная, но и пропове́да пе́рвее тоя́ до́лги, па́че любо́вь ея́ утверди́.

Но ум бо то прие́м, люби́мицы и ве́рнии, а́бие во у́жасти зле бых. Ка́ко вше́дши напра́сно прибли́жися без стра́ха? Ка́ко ли пред лице́м всех предстоя́щих пла́чущися пред очи́ма вечеря́ющих ту и возлежа́щих? Ка́ко разреши́ плени́цы грехо́в с вели́ким дерзнове́нием? Ка́ко слеза́ми омочи́ Христу́ но́зи безсту́дно? Ка́ко никто́же ея́ вся́ко от вну́трених отгна́? Ка́ко ли вся́чески на ню никто́же разгне́вася, но бе́яше плачь ея́ сла́док и жа́лостно стена́ние. Ужа́сни бы́вше челове́цы, со бра́шны позо́р ядя́ху ди́вен: чу́дно ви́дяще на обе́де яви́вшееся, и чу́дно напра́сно де́ло сотво́ршееся. Жена́ блудни́ца незва́на вше́дши за трапе́зу, стоя́ше плени́цы на пе́рсех нося́ще и рука́ми сткля́ницу мѵ́ра избра́нна держа́щи. И не бе́яше вопроша́ющаго: Что вни́де с де́рзостию? Или́ глаго́лющаго: Что и́щеши зде же́но? Ни от яду́ших, ни от предстоя́щих. ‐ Но бе́яше всем сла́дко чу́до. И чу́до ея́ пресла́вно и сла́дко. Вси арха́нгели тре́петом содержи́ми бя́ху. И херуви́ми и серафи́ми со стра́хом предстоя́ху. Ви́дяще вели́ко упова́ние, жену́ держа́щу теплото́ю но́зе Госпо́дни. Херуви́ми возре́ти не мо́гут ника́коже, жена́ гре́шна но́зе целова́ше. Серафи́ми ли́ца закрыва́ют кри́лы, жена́ гре́шна я́ве предстоя́ше. А́нгели ко престо́лу прибли́житися не сме́ют, а жена́ власы́ плесне́ отира́ше.

О́ же́но ве́рная, ка́ко аз похвалю́ превели́кую любо́вь, те́плаго твоего́ преложе́ния? О́ же́но, ка́ко просла́влю вели́кое любле́ние соверше́ныя твоея́ души́ бы́вшая к Бо́гу? И кто та́ко лю́бит, я́коже ты возлюби́? Или́ кто у́бо от челове́к та́ко прия́т бу́дет, я́коже ты прия́та бысть? Сия́ вся Спас благода́тию стро́ит спасе́ния ра́ди челове́ческа, я́коже дарова́ти дерзнове́ние приити́ на покая́ние, держи́мым лю́те во гресе́х.

Посреди́ же моли́твы и пла́ча жены́, ви́дев фарисе́й, зело́ смуща́шеся. Ка́я у́бо? Поне́же возва́ Христа́ в дом свой в чин проро́ческ, го́рце помышля́я в се́рдцы свое́м и глаго́ля в себе́: «Аз реки́й мнех Проро́ка су́ща Сего, ве́дуща бу́дущая и мимоше́дшая я́ве ве́дуща, Проро́ка соверше́на. Ны́не же уве́дех, я́коже ни пред очи́ма опа́сне весть, но есть я́ко и вси». Госпо́дь же наш И́же при́сно проходя́й сокрове́ная серде́чная я́ко Милосе́рд, не вско́ре о́стре облича́ет проны́рливаго, но долготерпели́ве изно́сит на свет сокрове́ная. И кро́тостию вели́кою благосты́ню при́тчею объяви́, я́же помы́сли: «Си́моне, Си́моне, и́мам ти не́что пове́дати при́тчу, и судию́ тя хощу́ поста́вити Мои́х слове́с. Заимода́вцу не́коему бе́яста два должника́, еди́н ею́ бе до́лжен пятию́десять златни́к, други́й же до́лжен десятию́, бе́яста же о́ба убо́га. Ви́дя же вели́кий он, отъе́м печа́ль, обе́ма ра́вно уста́ви оставле́ние, показа́в я́ве всем вели́ку ми́лость. Ка́ко ты разуме́еши о обою́, кто до́лжнее есть па́че люби́ти прости́вшаго: ему́же ли ма́ло оста́вися или́ ему́же мно́жаше? О́ба бо име́яста оставле́ние от него́».

Отвеща́ Си́мон: «Ему́же мно́жае оставле́ние, той мно́жае люби́ти до́лжен есть». Госпо́дь же к нему́ рече́: «До́бре суди́л еси́. Послу́шай у́бо, пове́м ти о недоуме́нии твое́м. В дом свой чтый [Мя] сам возва́л Мя еси́, водо́ю не умы́ Ми но́зе я́ко проро́ку. Жена́ же ю́же ви́диши, слеза́ми свои́ми умы но́зе Ми и власы́ изтре́. Та́коже лобза́ния Си́моне не дал Ми еси́. Сия́ же не отступи́ целу́ющи Ми но́зе. Ма́слом главы́ Моея́ не пома́за николи́же. Сия́ же но́зе Мои́ мѵ́ром до́брым пома́за. Сего́ ра́ди глаго́лю ти: Мно́зи греси́ оставля́ются ей, и́хже ты мни́ши Мя не ве́дуща, поне́же предвари́ пе́рвее пока́зати любо́вь о проше́нии. Ма́ло лю́бящему, ма́ло проща́ется. [Оба́че не блазни́ся о спасе́нии гре́шницы сей, и́бо Аз приидо́х спасти́ гре́шных мно́ги и омраче́нныя просвети́ти. Я́коже Раа́в прия́вши у себе́ си согляда́таев, тве́рдо увери́ся Бо́гу отце́в, и Иису́с Нави́н позна́в кре́пкую ве́ру ея́, спасе́ ю́, и и́мя ея́ есть впи́сано в ро́ды родо́в, и сла́ва ея́ в двана́десятих коле́нах Изра́илевых: си́це и Аз прия́ жену́ сию́. С неколе́блемою ве́рой и соверше́ным прилежа́нием возлюби́ Мя она́ от всего се́рдца и от всея́ души́: и Аз прииму́ ю́, избра́нну, и бу́дет она́ в число́ пра́ведников и́же возлюби́ша Мя, и отпуще́ни бу́дут прегреше́ния ея́. И́мя же ея́ не изгла́дится во ве́ки веко́в, и о не́мже соде́я она́, в род и род воспомина́ется в па́мять ея́. И вси услы́шавшии о дея́нии ея́, са́ми ся соде́лают воли́тели благодея́ния и бу́дут прича́стники бога́тых и ве́чных благи́х даро́в».

Бу́ди нам бы́ти подобноревни́тели ея́ и испове́дав нечистоту́ душ свои́х очи́ститися слеза́ми и сподо́битися человеколю́бия Свята́го Бо́га, Ему́же сла́ва, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху,] ны́не и при́сно и в безконе́чныя ве́ки. Ами́нь.

Стихи́:

Жена́, полага́ющи тѣлеси́ Христо́ву мѵ́ро,

Никоди́мовъ предпрія́тъ смѵрнало́й.

Во святу́ю и Вели́кую сре́ду пома́завшія Го́спода мѵ́ромъ жены́-блудни́цы па́мять твори́ти повелѣ́ша боже́ственнѣйшіи отцы́, зане́ ма́ло пре́жде спаси́тельныя Стра́сти сіе́ бы́сть.

Вше́дшу бо Іису́су во Іерусали́мъ, и въ дому́ прокаже́ннаго Си́мона бы́вшу, жена́ къ Нему́ приступи́ и излія́ на главу́ Его́ о́ное многоцѣ́нное мѵ́ро. Учине́но у́бо сего́ ра́ди бы́сть здѣ́, да по Спа́сову словеси́ вездѣ́ и во всѣ́хъ о́ноя теплѣ́йшее дѣ́ло проповѣ́стся. Откуду́ же, подви́гшися, пріи́де? — Зане́же сострада́тельное Христо́во зря́ше и ко всѣ́мъ общи́тельное, и ны́нѣ па́че, егда́ въ до́мъ прокаже́ннаго того́ ви́дѣ введе́на, его́же нечи́ста и отрече́нна во обще́ніе зако́нъ повелѣва́ше бы́ти, — помы́сли у́бо жена́, я́коже о́наго прока́зу, си́це и ея́ душе́вный неду́гъ исцѣли́тъ. И у́бо возлежа́щу Ему́ на ве́чери, на ве́рхъ главы́ Его́ ліе́тъ мѵ́ро, я́ко цѣно́ю су́щее дина́рій тре́хъ со́тъ, е́же е́сть шестьдеся́тъ асса́рій, пѣ́нязей де́сять, сре́бренниковъ тріе́хъ. Ейже ученицы́ запрети́ша и наипа́че Іу́да Искаріо́тскій, но Христо́съ сію́ заступи́, да не пресѣку́тъ до́браго ея́ намѣ́ренія. Та́же и погребе́ніе Свое́ воспомина́етъ, Іу́ду отвраща́я преда́тельства и жену́ по́чести сподобля́я — е́же вездѣ́ по вселе́ннѣй сея́ до́брому дѣ́лу проповѣ́датися.

Вѣ́домо же бу́ди, я́ко жена́ сія́ еди́на у́бо мни́тся нѣ́кимъ бы́ти у евангели́стовъ всѣ́хъ. — Нѣ́сть же, но у тріе́хъ у́бо, я́коже глаго́летъ боже́ственный Златоу́стый (Бесѣ́да на Матѳ. 13), еди́на и та́яжде е́сть, я́же и блудни́ца си́це именова́ся, у Іоа́нна же — не ктому́, но друга́я нѣ́кая чу́дная и житіе́ иму́щая честно́е, — Марíя, сестра́ Ла́зарева, я́же, не а́ки блудни́ца су́щи, Христо́мъ люби́ма бѣ́.

Си́хъ же о́вая у́бо Марíя, пре́жде шести́ дне́й Па́схи, въ дому́ свое́мъ, и́же въ Виѳа́ніи, на ве́чери возлежа́щу, мѵ́ра пома́заніе содѣ́я, на кра́снѣи Онаго но́зѣ сіе́ излива́ющи и главны́ми власы́ сія́ отира́ющи. Изоби́лія цѣны́ на́нь употребля́ющи и, а́ки Бо́гу, мѵ́ро принося́щи, вѣ́дяше бо извѣ́стно, я́ко и въ же́ртвахъ приноша́шеся еле́й Бо́гу, и свяще́нницы мѵ́ромъ пома́зовахуся (Исхо́дъ, глава́ 30), и Іа́ковъ дре́вле сто́лпъ пома́за Бо́гу (Быт. 28 и 35). Принесе́ же сіе́ да́рствующи я́вѣ Учи́телю, а́ки Бо́гу, па́ки оживле́нія ра́ди бра́тняго. Тѣ́мже ниже́ мзда́ е́й обѣщава́ется, егда́ и са́мъ Іу́да ро́пщетъ, я́ко любостяжа́теленъ.

Друга́я же, я́вѣ блудни́ца, пре́жде двою́ дню́ Па́схи, въ то́йже Виѳа́ніи еще́ су́щу Христу́ и въ дому́ бы́вшу Си́мона прокаже́ннаго на ве́чери, и тогда́ возлежа́щу, многоцѣ́нное о́ное мѵ́ро на главу́ излива́етъ, я́коже свяще́нный Матѳе́й и Ма́рко повѣствова́ша. О се́й же блудни́цѣ и ученицы́ негоду́ютъ, къ ми́лостыни Христу́ тща́тельно угото́ванное извѣ́стно прови́дѣвше; се́й же и мзда́ даде́ся — е́же всю́ду по вселе́ннѣй до́брому ея́ дѣ́лу просла́витися.

Овіи у́бо еди́ну, язы́комъ же Златы́й си́це двѣ́ женѣ́ бы́ти глаго́летъ. Су́ть же нѣ́цыи, и три́ сія́ бы́ти глаго́лютъ: двѣ́ у́бо — предрече́ннѣи, Стра́сти Христо́вой къ две́ремъ приближа́ющейся, тре́тію же — ину́ю, пре́жде си́хъ, па́че же пе́рвую, та́мо бли́зъ среды́ про́повѣди Ева́нгельскія сіе́ сотво́ршую, я́же и блудни́ца и грѣ́шница бѣ́, вну́трь же до́му не прокаже́ннаго, но фарисе́я Си́мона, на но́зѣ Христа́ Самаго́, и наединѣ́, мѵ́ро излія́вшая. Егда́ и еди́нъ фарисе́й соблазня́шеся, е́йже и мзду́ Спа́съ — оставле́ніе грѣхо́въ — да́руетъ. О се́й же то́кмо само́й, боже́ственный Лука́ въ свое́мъ Ева́нгеліи, бли́зъ среды́, я́коже рече́ся, повѣству́етъ (Зача́ло 33). И по по́вѣсти о се́й блудни́цѣ, а́біе наво́дитъ, си́це глаго́ля: И бы́сть по се́мъ, и То́й прохожда́ше сквозѣ́ гра́ды и ве́си, благовѣству́я и проповѣ́дуя Ца́рствіе Бо́жіе, отъ ни́хже явля́ется, я́ко не во вре́мя Стра́сти сіе́ бы́сть. Мни́тся у́бо и отъ вре́мене, и отъ пріе́мшихъ Его́, и отъ мѣ́ста, и ли́цъ, и домо́въ, еще́ же и отъ нра́ва мѵропома́занія, тре́мъ бы́ти жена́мъ си́мъ: двѣ́ у́бо — блудни́цы, тре́тію же — Ла́зареву бы́ти сестру́ Марíю, житіе́мъ сія́ющую честны́мъ. И и́ный у́бо до́мъ бы́ти фарисе́я Си́мона, другíй же — прокаже́ннаго Си́мона въ Виѳа́ніи, и и́ный па́ки до́мъ — Марíи и Ма́рѳы, се́стръ Ла́заревыхъ, въ то́йже Виѳа́ніи. Якоже отъ си́хъ сразумѣ́ти е́сть, я́ко и двѣ́ ве́черѣ бѣ́сте Христу́, и обои́ въ Виѳа́ніи: еди́на у́бо — пре́жде шести́ дне́й Па́схи въ дому́ Ла́заревѣ, егда́ ядя́ше съ ни́мъ и Ла́зарь, я́коже гро́мовъ сы́нъ [Іоа́ннъ] повѣству́етъ, глаго́ля си́це: Пре́жде шести́ дне́й Па́схи, пріи́де Іису́съ въ Виѳа́нію, идѣ́же бѣ́ Ла́зарь уме́рый, его́же воздви́же отъ ме́ртвыхъ. Сотвори́ша у́бо Ему́ ве́черю та́мо, и Ма́рѳа служа́ше, Ла́зарь же еди́нъ бѣ́ отъ совозлежа́щихъ Ему́. Марíя у́бо, пріе́мши ли́тру мѵ́ра на́рда писти́ки многоцѣ́ннаго, пома́за но́зѣ Іису́совѣ и отре́ власы́ свои́ми но́зѣ Его́ (Іоан. 41). Друга́я же ве́черя бы́сть Ему́ пре́жде двою́ дню́ Па́схи, еще́ су́щу въ Виѳа́ніи Христу́, въ дому́ Си́мона прокаже́ннаго, егда́ и блудни́ца пріи́де къ Нему́, многоцѣ́нное мѵ́ро излива́ющи, я́коже свяще́нный Матѳе́й повѣству́етъ, глаго́ля, я́ко отъ Христа́ ко ученико́мъ: Вѣ́сте, я́ко по двою́ дню́ Па́сха бу́детъ... И пома́лѣ па́ки нано́ситъ: Іису́су же бы́вшу въ Виѳа́ніи, въ дому́ Си́мона прокаже́ннаго, приступи́ къ Нему́ жена́, алава́стръ мѵ́ра иму́щи тяжкоцѣ́ннаго, и возлива́ше на главу́ Его́ возлежа́щаго (Матѳ. 108). Ему́же согласу́етъ и Ма́рко, глаго́ля: Бѣ́ же Па́сха, и опрѣсно́цы по двою́ дню́, и су́щу Ему́ въ Виѳа́ніи въ дому́ Си́мона прокаже́ннаго возлежа́щу, — пріи́де жена́.., и ели́ка по се́мъ (Марк. 63).

Пря́щіися же и глаго́лющіи, еди́ну и ту́южде бы́ти у четы́рехъ евангели́стовъ жену́, пома́завшую Го́спода мѵ́ромъ, еди́наго и того́жде мня́тъ бы́ти Си́мона, фарисе́я же и прокаже́ннаго, его́же и отца́ Ла́заря же и се́стръ его́, Марíи и Ма́рѳы, бы́ти нѣ́цыи изда́ша; и еди́ну ве́черю и ту́южде, и то́йжде и еди́нъ до́мъ его́, и́же въ Виѳа́ніи, у него́же и го́рница по́стлана угото́вася, и та́инственную Ве́черю бы́ти, — не до́брѣ мня́тъ. Сíи бо двѣ́ ве́чери, внѣ́ Іерусали́ма въ Виѳа́ніи, бѣ́стѣ Христу́, пре́жде шести́ и пре́жде двою́ (я́коже рече́ся) дню́ зако́нныя Па́схи, егда́ и жены́ мѵ́ра разли́чно Христу́ принесо́ша. Та́йная же Ве́черя и по́стланная го́рница вну́трь гра́да Іерусали́ма благоукраси́шася, пре́жде еди́наго, зако́нныя Па́схи и Стра́сти Христо́вы, дне́; о́віи у́бо — въ дому́ невѣ́домаго человѣ́ка, о́віи же — въ дому́ (я́коже глаго́лютъ) напе́рсника и ученика́ Іоа́нна во свято́мъ Сіо́нѣ, идѣ́же и ученицы́, стра́ха ра́ди іуде́йска, бя́ху сокрове́ни, и Ѳомино́ бы́сть осяза́ніе по воскресе́ніи, и Свята́го Ду́ха прише́ствіе на Пятьдеся́тницу, и и́ная нѣ́кая неизрече́нная и та́инственная соверши́шася.

Тѣ́мже сіе́ у́бо мни́тся ми́, и и́стинѣ, Златоглаго́ливаго па́че извѣ́стнѣе бы́ти, я́ко двѣ́ у́бо сія́ жены́ вмѣня́ются: еди́на у́бо, я́коже рече́ся у тріе́хъ евангели́стовъ, — блудни́ца су́щи и грѣ́шница, на главу́ Христо́ву мѵ́ро возлія́вшая; ина́я же, у Іоа́нна, — Марíя, сестра́ Ла́зарева, самѣ́мъ же Боже́ственнымъ нога́мъ Христо́вымъ сіе́ прине́сшая и возлія́вшая. Ины́я у́бо, я́же въ Виѳа́ніи, ве́чери; и́ную же бы́ти Та́йную. И я́вственно и отъ о́ныхъ, по по́вѣсти о блудни́цѣ се́й, ученики́ Спа́съ ко гра́ду посыла́етъ угото́вати Па́сху. Иди́те, глаго́ля, во гра́дъ ко о́нсицѣ и рцы́те: Учи́тель глаго́летъ: у тебе́ сотворю́ Па́сху со ученики́ Мои́ми. И па́ки: и сря́щетъ вы́ человѣ́къ, скудѣ́льникъ воды́ нося́, и то́й пока́жетъ ва́мъ го́рницу ве́лію по́стланную, та́мо угото́вайте на́мъ. Они́ же отше́дше, глаго́летъ, обрѣто́ша, я́коже заповѣ́да и́мъ, и угото́ваша Па́сху, я́вѣ зако́нную, при две́рехъ су́щую, ю́же и прише́дъ, соверши́ со ученики́, я́коже боже́ственный Златоу́стъ глаго́летъ. Та́же и Ве́чери быва́емой, сíесть Та́йной, и Боже́ственному умове́нію посредѣ́ содѣ́яну бы́вшу, па́ки возле́гъ, и на́шу предае́тъ Па́сху — на са́мой трапе́зѣ, я́коже язы́комъ Златы́й Іоа́ннъ повѣству́етъ, и сія́ у́бо та́ко.

Боже́ственный же Іоа́ннъ, къ сему́ и Ма́рко, боже́ственніи евангели́сти, и мѵ́ра ви́дъ приложи́ша, «вѣ́рное» сіе́ именова́вше и «многоцѣ́нное». Возмнѣ́ша же «пистико́нъ», сíесть «вѣ́рное» нарещи́, «неле́стное же и нерастворе́нное и ввѣ́ренное въ чистоту́», не́гли же и нарица́ніе бѣ́ нѣ́кое сіе́, изря́днѣйшаго и пе́рваго мѵ́ра. Прилага́етъ же Ма́рко, я́ко и сосу́дъ сокруши́ отъ тща́нія жена́, а́ки тѣсновхо́дный, и́же и «алава́стръ» имену́етъ. Есть же се́й сосу́дъ сткля́ный, я́коже глаго́летъ свяще́нный Епифа́ній, безъ рукоя́ти сотворе́нный нѣ́кія, и́же и «викíонъ» си́це глаго́лется. Бѣ́ же мѵ́ро о́ное сложе́ное отъ ви́довъ у́бо и и́ныхъ мно́гихъ, па́че же отъ си́хъ — смѵ́рны, цвѣ́та кинамо́ма благоуха́нна, сíесть тро́сти арома́тскія, и еле́я.

Но Иже у́мнымъ мѵ́ромъ пома́завыйся, Христе́ Бо́же, находя́щихъ страсте́й свободи́ и поми́луй на́съ, я́ко еди́нъ Свя́тъ и Человѣколю́бецъ, ами́нь.