Стихи́:

Обре́те венца́ посече́нию Арте́мон,

Подо́бныя ему́ посече́нию главно́му.

Диоклитиа́ну ца́рствующу в Ри́ме, посла́ во вся гра́ды и страны́, е́же тре́бы и же́ртвы приноси́ти и́долом. Прише́д же в страны́ Лаодики́йския коми́т, и́менем Патрики́й, и творя́ше по повеле́нию царе́ву. Се же уве́дев Сисини́й, ме́ста того́ епи́скоп, пое́м Арте́мона презви́тера, и не́кия от христия́н, и вшед с ни́ми в же́ртвище Артеми́дино но́щию, и вся и́же та́мо и́долы сокруши́ша, и огне́м соже́гше. Сия́ уве́дев коми́т, я́рости испо́лнися, пое́м мно́жество люде́й, и с ни́ми изы́де из гра́да ко христиа́нстей це́ркви, е́же закла́ти вся христиа́ны, Сисини́я же и Арте́мона на удеса́ ссещи́. Приближа́ющужеся ему́ к це́ркви христиа́нстей, тряса́вица объя́т его́, и огни́цею одержи́мь быв, я́ко на носи́лех того́ донесо́ша. Доше́д же в коне́чней зло́бе и настоя́нии, пусти́ к епи́скопу, глаго́ля: «Помоли́ся Бо́гу своему́, да полегчи́т ми, да сотворю́ воображе́ние твое́ зла́то среде́ гра́да». Епи́скоп же воспусти́ ему́ рек: «Зла́то твое́ бу́ди с тобо́ю. А́ще ли же во Христа́ и Бо́га моего́ ве́руеши, ско́ро исцеле́еши». Он же написа́ си́це: «Ве́рую в Бо́га твоего́, то́чию да исцеле́ю». И а́бие воста́, я́ко не имы́й теле́снаго неду́га.

И иды́й в кесари́йский град, трем по́прищем от Лаодики́и, сре́те Арте́мона презви́тера, после́дующа ему́ двема́ еле́нема, и шесть она́грей. И рече́ к нему́: «Ка́ко сия́ улови́л еси́?». Он же рече́: «Сло́вом Христа́ моего́ улови́л есмь». И рече́ коми́т: «Еда́ и ты уже́ христиани́н еси́?». И рече́ святы́й: «От ю́на во́зраста христиани́н есмь». Тогда́ связа́в его́ двои́ми вери́гами, и предаде́ двема́ во́инома, и повеле́ после́довати ему́ о́нема да́же и до гра́да Кесари́йскаго. Святы́й же свя́зан и к после́дствующым ското́м обрати́вся, рече́: «Иде́те к Сисини́ю епи́скопу». Доше́дшим же им, вопроси́ епи́скоп вратаря́: «Отку́ду приидо́ша си́и зве́рие?». Тогда́ повеле́нием Бо́жиим еди́н еле́нь восприи́м глас челове́чь, рече́: «Арте́мон раб Бо́жий ят бысть злочести́вым коми́том, и води́мь есть свя́зан в Кесари́ю, нас же к тебе́ посла́ на возвеща́ние». Епи́скоп же из глубины́ воздохну́в и призва́ Феве́я дия́кона, глаго́ля: «Иди́ в Кесари́ю и виждь, а́ще и́стина суть я́же слы́шяхом от еле́ня».

И шед, обре́те его́ в темни́це. И целова́вше друг дру́га, разыдо́стася. Пото́м же сед коми́т, предста́вив пред собо́ю Артемо́на, и рече́: «Почти́ свою́ ста́рость челове́че, и пожри́ бого́м». И рече́ святы́й: «Шестна́десять лет проводи́х чтый кни́ги Бо́га моего́ в це́ркви. И два́десять осмь лет бых дия́кон Христо́в свяще́нная Бо́жия чтый благове́стия. И три́десять три испо́лних попо́вством, уча́ лю́ди Христа́ и Бо́га моего́ кре́постию и поможе́нием. И ны́не глаго́леши ми, подо́бному тебе́ и нечу́вственому бе́су пожре́ти?». Такова́я же коми́т слы́шав, смяте́ся. И разже́г сковраду́ вельми́, и простре́ по ней свята́го на́га. Распа́льжеся святы́й огне́м, воззре́в на не́бо и рече́: «Го́споди Иису́се Христе́, да не оста́виши скве́рнаго коми́та посмея́тися мне рабу́ Твоему́, зане́же ве́си я́ко Тебе́ ра́ди си́це стражу́. И дай же ми терпе́ние, да до конца́ посрами́тся».

Такова́я и и́на свято́му глаго́лющу, и се еле́нь и́же епи́скопу бесе́довав, язы́ком облиза́в стру́пы свята́го, и рече́: «По повеле́нию Бо́жию на обличе́ние злочести́вых, о́ коми́те, позна́й злочести́вейший, ничто́же Бо́гу невозмо́жно, зане́же раб Бо́жий Арте́мон вско́ре свободи́тся. Две бо пти́це и́мут восхи́тити тебе́, и вве́ргут в клоко́чущий коно́б, и плоть твоя́ я́ко воск раста́ется. Зане́же Его́же испове́дал еси́ Бо́га, и ве́ровав отве́рглся еси́, и пра́ведна челове́ка безчелове́чно му́чил еси́». Скве́рный же у́бо коми́т обличе́н быв от ди́вияго скота́, разгне́вася вельми́, и повеле́ свои́м во́ем пробости́ еле́ня. Он же прискочи́в близ коми́та седя́щаго, и стреле́ныя стрелы́ угонзе́. Стрела́ же у́ньзши в сто́льника коми́ча, и ра́ною уя́звлен быв, испусти́ дух.

Оскорбе́ же коми́т, и отъи́де, свята́го же всади́ в темни́цу. Пото́м же повеле́ смолу́ в коно́б вложи́ти, и вельми́ развари́ти, и стремгла́в воврещи́ свята́го та́мо. Тому́ же бы́вшу, слуги́ прише́дше к коми́ту, пове́даша ему́ о коно́бнем разжже́нии, и о разваре́нии смоле́. Он же неве́ровав, но свои́ма очи́ма хотя́ше изве́стно ви́дети и́стину. Всед же на конь, и к коно́бу е́де, хотя́ ви́дети, да внегда́ прибли́жися, снидо́ша внеза́пу два а́нгела с небесе́, подо́бием о́рлим, и того́ восхи́тивше с коня́, и вве́ргше в коно́б. И та́ко разлия́ся, я́ко ни ко́сти его́ изоста́ти. Во́ини же ви́девше и весь наро́д, ужасо́шася и бежа́ша. Оста́ же святы́й еди́н на ме́сте, иде́же стоя́ бя́ше сла́вя Бо́га. И помоли́вся и изы́де из ме́ста о́ного мно́жество вод.

И прише́д Вита́лий иере́й, и ини́и мно́зи, и огласи́вшеся от свята́го крести́шася. И в нощи́ той прии́де свято́му глас глаго́лющь: «Изы́ди из гра́да, и иди́ во Аси́ю в примо́рие, и бу́деши мно́гия очища́я от бесо́в, и от разли́чных неду́г. И мно́зи тобо́ю просвети́вшеся просла́вити и́мут Бо́га». Он же поучи́в всех и целова́в, всед на она́гр идя́ше. И боже́ственым а́нгелом восхище́н, поста́влен бысть на ме́сте, а́може повеле́но бысть ему́. И премно́гая с Бо́гом та́мо зна́мения сотвори́в, и мно́гия просвети́в, и к Бо́гу напра́вив. Пото́м ят быв, отсеко́ша главу́ ему́, и отъи́де к ве́чным оби́телем.