Стихи́:

Кий тя язы́к, пропове́дниче, ка́ко похва́лит,

Его́же язы́к Христо́в от землеро́дный бо́льша нарече́?

Па́мять в седмы́й Предте́чевым случи́ся удесе́м.

Во гра́де Севасти́и, иде́же глаго́лется погребе́ну бы́ти те́лу Иоа́ннову, Лука́ благове́стник прише́д, десну́ю ру́ку проро́ческаго те́ла отъи́м, и ко своему́ гра́ду Антиохи́йскому принесе́, мно́га чудеса́ ей творя́щи.

Поне́же и змий бя́ше не́кий, гнездя́ся в неко́торем от тех преде́л, ему́же и́же во гра́де живу́щии лю́дии е́ллинстии, бо́га того́ иму́ще, же́ртвами бо наро́читейшими почита́юще. Вре́мени же мину́вшу, до́йде жре́бий до не́коего христиани́на, е́же да́ти свою́ дщерь на снеде́ние зми́ю. И́же змий он, из гнезда́ исходя́, и безнаде́жно явля́я себе́ виде́ние, и вельми́ зияя́, я́ди ча́я. Отрокови́цы же оте́ц стена́нием и воздыха́нием моля́ше Бо́га и Его́ Предоте́чу, е́же изба́витися отрокови́це го́рькия сме́рти. И се на се́рдцы, е́же умо́м домы́слився, про́сит е́же поклони́тися святе́й руце́ Предоте́чеве. И сему́ бы́вшу, да внегда́ хотя́ше ю́ целова́ти, и прини́к тай, и отхапи́ ма́лаго перста́ члено́к зубы́ свои́ми. И жела́емаго получи́в, изы́де из це́ркви. И уже́ дни же́ртвеному наста́вшу, прии́де оте́ц, отрокови́цу веды́й. И людско́му же позо́рищу собра́вшуся, и а́бие же бы́вшема и́ма близ зми́я, и уже́ ви́дев его́ зия́юща и пожре́ние ча́я, е́же поглоти́ти, свяще́ннаго о́ного перста́ члено́к вверг в се́рдце горта́ни его́, и его́же вше́ствием внеза́пу смерть нань нападе́ и у́мре.

Глаго́лет же ся в день Воздви́жения честна́го Креста́ пра́зднику, и сию́ двиза́ти честну́ю ру́ку от архиере́я. И внегда́ двиза́еме, овогда́ простира́тися, овогда́ сгиба́тися, да внегда́ просте́рта бу́дет, изоби́лие плодо́м явля́тися, внегда́ ли ску́тана бу́дет, пу́стоши бы́ти и ску́дости. Сего́ ра́ди и мно́гими же времены́ ца́рствующии жела́ние имя́ху, во одержа́ние о́нем бы́ти ей, изря́днейшее Константи́ну и Рома́ну Багряноро́дныма. Тем и сим ца́рствующим, от не́котораго диа́кона це́ркве Антиохи́йския, И́ову нарица́емому, честны́я руки́ изнесе́ния и принесе́ние бысть в той вече́рний час, во́ньже освяще́ние вода́м обы́чай соверша́ти Христиа́ном преда́сться. Ею́же христолюби́вии ца́рие с любо́вию целова́вше, в ца́рских положи́ша.

Соверша́ет же ся собо́р его́ в Фораки́и.

Сей бе от Еги́пта. От ю́ны версты́ во мни́шеское житие́ прии́де и сотвори́ седми́десяти лет, отше́д в да́льнюю пусты́ню. Но никто́же по достоя́нию мо́жет сло́вом лю́тыя тоя́ испове́дати пусты́ни, иде́же он седя́ше, никогда́же ходя́ ко вселе́нней. Стезя́ же узка́ бя́ше к нему́ ид́ущим, о́ба пол ка́мению о́стру лежа́щу. Бя́ше же седя́ под ка́менем не́ким в пеще́ре, я́коже ви́дети его́ зело́ бя́ше ве́лие чу́до. Трепета́ше уже́ весь, ста́ростию содержи́мь, бы́вшу же ему́ ста и десяти́ лет, глаго́лаху отцы́, я́ко никто́же по́мнит, когда́ на го́ру взы́де. Ядя́ше же на ста́рость то́кмо три ку́сы хле́ба, у́тро же и ве́чер, и три ма́сличны сла́ны. Во ю́ности же еди́ною в неде́лю яды́й. Уча́ше же приходя́щая к нему́ по́льзы ра́ди си́це: «Не дади́те себе́ во о́бласть сатане́. Три бо суть си́лы его́, пред вся́ким грехо́м предходя́ще на мни́ха: пе́рвое забве́ние, второ́е ле́ность, от ле́ности же возраста́ют по́хоти, и от по́хоти па́дает челове́к. А́ще ли вне́млет во страх Бо́жий, не всели́тся вонь ле́ность, ниже́ за́чнется в нем зла́я по́хоть, того́ ра́ди не возмо́жет нань сатана́, ни пове́ржет его́ грехо́м, и та́ко благода́тию Бо́жиею спасе́тся». Сам же, пожи́в в ста́рости до́брей, и ко Го́споду отъи́де, Его́же возлюби́.

P.S. В некоторых прологах на 8 января

В четьи минее указан за 07 января. В некоторых прологах указывается за 08 января.

Сто́лпник не́кий во Еде́се бя́ше: к сему́ прии́де Фео́дор того́же гра́да епи́скоп, и вопроси его́ глаго́ля: О́тче духо́вный, коли́ко ти есть лет на сем столпе́ живу́щу, и ко́е де́ло твоего́ безмо́лвия, не скрый от мене́ Го́спода ра́ди? Ста́рец же из глубины́ се́рдца возстена́в, и слезами объя́т, отвеща́: Запреще́ния ра́ди Госпо́дня пов́едаю ти, ты же никому́же объяви́ до́ндеже от жития́ сего́ Госпо́дь отпу́стит мя. Аз во дни ю́ности моея́ отве́ргся ми́ра, со стар́ейшим мене́ бра́том, и за три ле́та в монастыре́ рабо́тавше, жела́хом безмо́лствовати. И сове́том духо́внаго на́шего отца́, изыдо́хом в пусты́ню, и недале́че себе́ обрето́хом верте́пы, и ту безмо́лствовавхом, зе́лием то́кмо пита́юще себе́. В суббо́ту и в неде́лю вку́пе моля́щеся, и от зе́лия на ме́сте вкуша́хом. И па́ки по ра́зну бе́хом: а́нгели же Бо́жии бе́яху утеша́юще нас. И во еди́н от дний по пусты́ни ра́зно себе́ ходя́ще, зе́лие собира́юще: и узре́х аз бра́та моего́ внеза́пу ста́вша, и крестообра́зно себе́ вообрази́вша, и та́ко прескочи́ ме́сто, и бежа́в в свое́ ме́сто вле́зе. Уди́влься же аз стоя́нию его́, и зе́льному бежа́нию, идо́х до ме́ста ви́дети, ко́е зло брат мой ви́дев бежа́. И ви́дех грома́ду зла́та просы́пану, и сотво́рь моли́тву, снем ма́нтию, поима́х зла́то, и едва́ донесо́х е́ в верте́п мой, ни бра́ту же пове́дах. И идо́х во град, и купи́х дом добр, и пала́ты иму́щь тве́рдо огражден́ы, и внутрь во́ду до́бру име́яй: и созда́х це́рковь, и сотвори́х монасты́рь, и собрах мона́хов, четы́редесять, и странноприи́мницу на слу́жбу больны́м. И обре́т му́жа прави́теля, и поста́вих его́ игу́мена, преда́х все в ру́це его́ до ты́сящи зла́та: и ты́сящу раздая́х убо́гим, и не оста́вих себе́ ни еди́наго златника́. И дав мир игу́мену, и бра́тию целова́в, идо́х в пусты́ню ища́ моего́ бра́та. И прии́де ми по́мысл высокоу́мия, я́ко брат мой обре́теным бога́тством не мо́же устро́ити добра́: аз же благоприя́тно соверши́х де́ло. И уже́ верте́п ви́дя братень, мятя́хся п́омыслы, себе́ па́че о́ного предлага́я. И се усре́те мя и́же бе испе́рва со мно́ю а́нгела, и я́рым воззре́в о́ком, рече́: Почто́ сла́вишися? Глаго́лю бо ти, я́ко весь труд твой толи́ка вре́мене зда́ние церкве и монастыря́, и все е́же сотвори́л еси́, не сравня́ются ни к еди́ному скоче́нию бра́та твоего́, иде́же обре́теную грома́ду зла́та прескочи́л есть. Не бо зла́то прескочи́, но о́ного бога́таго прескочи́ про́пасть, я́коже и убогий Ла́зарь: и ле́гко во Авраа́мльское прии́де ме́сто. Он тща́шеся Бо́гови угоди́ти, ты же челове́ком. Тем без рзсужде́ния вы́шши теб́е́ есть, ты же ника́коже во о́ного ме́сто до́йдеши, а́ще и хва́лишися на и́стиннаго по́стника: но не у́зриши лица́ его́ во весь твой живо́т, ни моего́ получи́ши совокупле́ния, до́ндеже слезами мно́гими, и сокруше́нием се́рдца умо́лиши Бо́га, тогда́ у́зриши мя и утешишися. Сия́ рек, неви́димь бысть от о́чию мое́ю. Аз же потщався, доидо́х верте́па бра́та моего́, и не мого́х узре́ти его́, и возопи́х моего́ рыда́ния, и безче́стия, до́ндеже не бысть мне мощи́ пла́катися. Седмь же неде́ль сотвори́х пла́чася в пусты́ни той, моля́ свята́го а́нгела уще́дрити мое́ воздыха́ние и плачь. И в седмы́й день седмы́я недели, прии́де ми глас: Подоба́ет ти ити́ в Еде́с град, и взы́ти на столп, близ свята́го Гео́ргия, и та́мо пока́ятися, до́ндеже ми́лостив ти бу́дет Госпо́дь. И пла́чася идо́х, четы́редесять дний досе́ле. И на сий столп вшед, и умолко́х. И уже́ есть четы́редесять и де́вять лет: со мно́гими же бра́вся мы́сльми. В пятдеся́тое же ле́то отны́не по́зде в суббо́ту, свет сла́док осия́ ми се́рдце, и стра́стный разгна́ мрак: и всю нощь со слеза́ми бдех. И в тре́тий час дне, неде́ли су́щи, глас бысть ко мне от а́нгела: Мир ти и спасе́ние. Аз же уте́шився се́рдцем, падо́х со слеза́ми глаго́ля: Почто́ от лица́ твоего́ отве́ргл мя еси́, и от бра́та моего́ разлучи́л мя еси́: и се лежу́ мно́гими одержи́мь напа́стьми? А́нгел же ем мя за ру́ку, возста́ви мя. И рече́ ми: За высокоу́мие твое́, поне́же бра́та твоего́ уничижи́л еси́, отступи́х от о́чию твое́ю: но не оста́вих тебе́ сохраня́я тя, я́коже повеле́ ми Бог. Ны́не же во смире́нии твое́м, помяну́л ми Бог о тебе́, и повеле́ ми с тобо́ю бы́ти, в сем ве́це и в бу́дущем. И се ти дал Бог дар, ви́дети пра́ведныя и гре́шныя: жив же и брат твой, но во о́ном веце совокупи́шися с ним. Да от того́ у́бо о́тче дне ви́жу а́нгелы, и отгоню́ ду́хи лука́выя. А и́же а́ще ви́жу му́жа пра́ведна, то а́нгели обапо́лы его́ суть све́тли, бе́си же дале́че стоят, не сме́юще прибли́житися ему́. А́ще убог, то вели́ка на нем благода́ть Бо́жия. А́ще ли бога́т и гре́шен мину́ет мя, ви́жу бесо́в ста́до о нем: святы́й же а́нгел дале́че стоя́ печа́лует о поги́бели его́. Аще же хотя́т бе́си погуби́ти ду́шу челове́ка того́, не дае́т им а́нгел, ору́жие на́го име́я и отгоня́ет я́. Сия же ви́дя аз, о пра́ведных ра́дуюся, о гре́шных же рыда́ю, и молю́ Бо́га, да обратя́тся от грехо́в, и у́нше бу́дут покая́нием. Ожида́ет бо Благи́й Бог обраще́ния гре́шника, и покая́ния: и дае́т ему́ приложе́ние жи́зни, до́ндеже сконча́ется кому́ждо уста́вное вре́мя живо́т его́. Сия́ у́бо душеполе́зная словеса́, чрез всю нощь бесе́доваста, святы́й епи́скоп, и преподо́бный сто́лпник. И отъи́де ра́дуяся от ста́рца, я́ко получи́в такова́го му́жа обрести́. Бо́гу на́шему сла́ва, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.