Стихи́:

О́бщему житию́ Феодо́сию влада́лец:

О́бщая и́ноки уме́р отщети́:

В единонадеся́тый се житие́ оста́ви киновиа́рх.

Преподо́бный сей Феодо́сие, бя́ше от ве́си Магири́си (Могарио́нския) Каппадоки́йския епа́рхии, отца́ Проерея (Проере́сия), и ма́тере Евло́гии, и обои́м бы́вшым благочести́вым и ве́рным. Прия́т же и́ноческое житие́, и его́ свяще́нное одея́ние, и прише́д во Иерусали́м. И отту́ду отъиде во Антиохи́ю к вели́кому Симео́ну сто́лпнику, от него́же бо́льшей доброде́тели наставле́нием научи́ся, я́ко мно́гим бысть во слове́сных воспита́ниих па́стырь. Та́же безмо́лствова у Ло́ггина присновоспомина́емаго му́жа, и коне́чно воздержа́ние прии́м, я́ко в неде́лю еди́ною ухлеби́ти себе́, и за три́десять лет хле́ба не вкуси́в весьма́. И толи́ко доброде́телию возвы́сився, я́ко и на вели́кую высоту́ взыти, и пресла́вная чудеса́ соверша́ти. И́бо от жития́ отше́дшаго Васи́лия мона́ха, и ко гро́бу прибли́жшася, сей стоя́ с бра́тиею и ку́пно поя́, про́чим неви́димь бя́ше, преподо́бный же со други́м мона́хом смотря́ше: и не прило́жь огня́, пога́сшее у́глие зажже́, я́ко и монастырю́ хотя́щу зая́тися. И жене́ не́которей прише́дшей кровоточи́вей, и ту устраби́. И от еди́наго зерна́ пшени́чна, его́же благослови́, пресыпа́тися жи́тницу сотвори́. И отроча́ти в кла́дязь впа́дшу, неви́димо я́влься, от ро́ва возведе́. И па́губу ражда́ющымся отроча́том утоли́. И ма́терь непло́дну безча́дием благопло́дну показа́. Но и о́блак пруго́в запреще́нием прогна́. И Ки́рика восто́чнаго коми́та неврежде́на в ра́ти сотвори́, и́же вме́сто щита́ власяно́ю ри́зою благозащити́вся. И в су́ши землены́я землену́ю оби́ду моли́твою премени́, и дождь сведе́. Прорече́ же и хотя́щаго бы́ти от тру́са паде́жа. И отъи́де во Антиохи́ю, и мно́гих от морски́х волн избавля́я я́влься. И мно́гим ученико́м наста́вник быв, и ко Го́споду отъи́де. Соверша́ется же собо́р его́ в честне́м апо́стольстве свята́го апо́стола Петра́.

Стихи́:

Те́сную стезю́ ше́ствовав, Феодо́сие,

Ши́ршую еде́мскую ше́ствуеши стезю́.

Сей и́же во святы́х оте́ц наш Феодо́сий по́стник, от Антио́хова гра́да сказа́емь: от благочести́ву роди́телю быв. И Влады́чняго гла́са у́мнейшее слы́шав не́когда, оставль свои́х объя́тель, и бога́тство и сро́дствия, и и́на вся́кая, и отъи́де в лу́жная ме́ста я́же к мо́рю уклоня́ющаяся. И ма́лу ке́ллию потче́ во обита́ние себе́, и начина́ше ве́лие и́ноческое житие́. Власяни́цею оде́яв себе́, и тя́жкими желе́зы обложи́вся, еди́но на вы́и, а друго́е о чре́слех, и две на обою́ руку́. Прилежа́ше же моли́тве и рукоде́лию. Жела́ние, и по́хоть, и презо́рство, и про́чыя стра́сти теле́сныя утоля́я. Вла́си же его́ бя́ху до́лзи, да́же и до ногу́ его́. Де́лаше же когда́ рого́зие, когда́ же ли ма́лы бразды́ на моги́ле, и се́мена в них всева́я: и е́же от сих возраста́емых, плод собира́ше в пи́щу себе́, и и́же к нему́ приходя́щым. И по е́же вре́мя преспева́ше, и его́ сла́ва я́ве бы́вше в слух всем. И мно́зи к нему́ стица́хуся, жела́юще получи́ти житие́ его́. И́хже приима́я, пусты́ню о́ну, я́ко други́й град небе́сный сотвори́. Не́когда же агаряном обте́кшым, и не́кую па́кость сотвори́ша. Но и боже́ственнаго ощути́вше, отту́ду отъидо́ша. И у́бо ра́ди ага́рянскаго нахо́да, оста́вль блаже́нный пусты́ню, прии́де в свое́ оте́чество, и ма́лую коли́бу потче́. С ни́мже и и́ны не́цыи де́лаху духо́вное соде́лование. Глаго́лаше бо с ним су́щым: я́ко а́ще и усумне́шася нас ага́ряне, но пи́сано есть не́где: я́ко подоба́ет нам да́ти ме́сто гне́ву. И Христо́с бе́гает от И́рода, наказу́я нас сие́ творя́ше. Но и науче́ни бы́хом, не вмета́тися нам саме́м в напа́сти. Что бо прети́т нам к духо́вному соде́лованию оте́чество, а́ще хо́щем. Ма́ло же та́мо пожи́в, отъи́де ко Го́споду.

Бысть в пусты́ни близ Иерусали́ма, чернори́зец Феодо́сий и́менем, изде́тска богоуго́дно живы́й, а́лча и бдя и моля́ся, изря́днее же ми́лостыню творя́ к ни́щым. Прославля́яй же прославля́ющаго Бог, сотвори́ его́ старе́йшину бы́ти всем су́щым о́коло Иерусали́ма. Свой же ему́ монасты́рь Святы́я Богоро́дицы, в не́мже блаже́нный велему́дрие на убо́гих творя́ше. Бя́ше бо ту наро́д мног, и убо́гим ту потре́бная прие́млющым, о́ви оде́жду, о́ви ко́рмлю: ини́и же ине́х ра́ди потреб прихожда́ху: всем же преподо́бный без оскуде́ния подаваше. Мно́гажды же во град приходя́ присеща́ше неду́жныя, и прокаже́нным всем тре́бование подава́ше неоску́дно. И боля́щыя любе́зно лобыза́ше. Хле́бы, и ма́сло, и вино́, и во́ду у глав их, свои́ма рука́ма поставля́ше, и отхожда́ше. И уме́ршыя омыва́ше, и на свое́ю ра́му со ученики́ свои́ми ко гро́бу донося́ сохраня́ше. Си́роты, и вдовицы, я́ко ко исто́чнику рука́ма его́, приходя́ще утеша́хуся и приима́ху. И про́сто рещи́: бя́ше пои́стинне о́ко слепы́м, и вождь хром́ым, и безкро́вным покро́в, наги́м оде́жда. Поставля́ху бо на всяк день в монастыре́ сто трапе́з на пи́щу убо́гим. Еди́ною же хотя́ Бог раба́ Своего́ ве́ру яви́ти: оскуде́ние сотвори́ в монастыре́. Наро́ду бо ни́щих прише́дшу ко врато́м на обы́чную ми́лостыню: и се мно́жество ни́щих ви́девше ученицы́ его́ возскорбе́ша, и пове́даху блаже́нному, я́ко ко́рмли не и́мут. Он же со гне́вом воззре́ на ня, и поноси́ неве́рию их, и рече́: ско́ро отве́рзите врата́, да вни́дут. Госпо́дь же ви́дев ве́ру раба́ Своего́, напо́лни хра́мину хле́бов. И я́ко седо́ша по́ряду убо́зии, и повеле́ ученико́м предлага́ти ко́рмлю. Они́ же дря́хли идя́ху к хра́му, не наде́ющеся обрести́ ничесо́же, и ви́девше по́лну хра́мину хле́бов, и похвали́ша Бо́га, и ве́ру раба́ Его́.

И па́ки прише́дшу дни Успе́ния Святы́я Богоро́дицы, и мно́гу наро́ду к це́ркви прише́дшу: и бра́шну не су́щу на предложе́ние толи́ку мно́жеству. И воззре́в на небо преподо́бный, и благослови́ ма́лыя хле́бы: и тем предложе́ным бы́вшим, насы́тишася наро́ди. И от избы́тков мно́ги напо́лниша ко́шницы, яко изсуши́вше на со́лнце мно́гое вре́мя ядя́ху бра́тия. Еди́ною же вели́ку дню прише́дшу, и зело́ раздая́ния оскуде́вшым, ни хл́еба, ни ма́сла, ни ино́го ничего́же иму́щым. Приидо́ша же бра́тия к преподобному скорбя́ще, яко не иму́щым ничто́же на святы́й пра́здник. Он же утеша́я их глаго́лаше: Ча́да, Бог сотвори́вый чудеса́ отце́м на́шым, изра́ильтяны в пусты́ни прекорми́вый: то́йже и на нас убо́гих сотвори́т милость, то́кмо претерпи́те, и Бог не оста́вит нас. В суббо́ту же вели́кую со́лнцу заходя́щу, и се не́кто о двою́ мску прии́де в монасты́рь, нося́ вся́кое разли́чное бра́шно: еже прии́мше, похвали́ша Бо́га с вели́кою ра́достию. И се путь ве́рнии цве́ты ми́лости, и плод. Весть бо твори́ти во́лю боя́щихся Его́ зде, и в бу́дущий век.

Мо́лнии просвете́ние, глас пропове́дает гро́ма вели́ка прише́ствие. Тщесла́вие же пропове́дует, егда́ на вы́сость восхо́дит вели́ку, велича́ваго душа́ в по́мыслы не бла́ги, и отту́ду во глубину́ его́ сведе́т. Камень от горы́ отто́ргся, вско́ре до́лу паде́тся: отступи́вый же от Бо́га, скоре́е того́ сри́нется. Велича́нием неду́гует отступи́вый, и свое́ю си́лою напису́я исправле́ние. Я́коже бо возлезы́й на высоту́, пад до́ле разбие́тся: та́ко отпа́дает и наде́яйся на свою́ си́лу. Плод мног преклони́т ве́тви дре́ва, и доброде́телей мно́жество смиря́ет му́дрость му́жу. Плод изгни́л не на потре́бу де́лателю, и доброде́тель велича́ваго неуго́дна Бо́гу. Подпо́ра держи́т ветвь многопло́дну, и страх Бо́жий доброде́тельную ду́шу. Не даждь велича́ния твое́й души́, да не уви́диши виде́ний стра́шных. Душа́ бо велича́ваго оста́влена быва́ет от Бо́га, и быва́ет бесо́м р́адость о ней. Глас вели́чествия ужаси́т велича́ваго, и я́ко глас воды́ сокруши́т его́ ду́шу. И́же бо пре́жде вма́ле отступи́в от Бо́га, себе́ О́наго по́мощи отве́ргся, и страши́тся от виде́ния ху́да. Велича́ние с небесе́ све́рже денни́цу, и я́ко мо́лнию сотвори́ его́ па́сти на зе́млю: смиреному́дрие же челове́ка возно́сит на небо, и со а́нгелы ликовствова́ти сотвори́т.