Стихи́:

Вся́кими светлостьми́ Татиа́нине главе́

Ве́твьми исхода́тай вене́ц му́ченице:

В двана́десятый Татиа́нину вы́ю отсеко́ша.

Та бя́ше от ста́раго гра́да Ри́мскаго в ца́рство Алекса́ндрово, ея́же оте́ц тре́тий ипа́т быв, и по церко́вному чи́ну диа́кон. И за е́же Христа́ испове́дати ей, приведена́ бы́вши к царю́ и со отце́м ея́, и веде́ни бы́ша в храм и́дольский, и я́же в нем ка́пища моли́твою разврати́вши, не зе́млю пове́рже. Тем бие́на бысть по лицу́, и у́дицами очи ея растерза́ша. Та́же пове́шена и стро́гана, и остриго́ша главу́ ея́. Посе́м же огню́ и звере́м предана́ бысть, и от обою́ сохранена́ бысть. И ку́пно со отце́м ея́, главы́ их отсеко́ша, и вене́ц муче́ния восприя́ша.

Стихи́:

Разгоре́вся се́рдцем боже́ственою любо́вию,

Верх у́глия, Авеса́ло Петр и́здше.

Сей иже во благочести́вей ве́ре, теле́сною кре́постию хра́бруя в и́нотстем во́зрасте, и дерзнове́нно Христа́ испове́да. Князь же Елевфери́йскаго града, емь его́, и ниже́ ласка́нием преврати́ти того́, ниже́ преще́нием устраши́ти возмо́г, во огнь вели́к повеле́ того́ воврещи́, в не́мже вене́ц муче́ния святы́й восприя́т.

Стихи́:

Бо́га любя́ Вы́шняго кре́пкаго то́чию,

Бие́н быва́ет Ме́ртие кре́пко зело́.

Сей бя́ше при Диоклитиа́не царе́, во́инствуя под мора́вы. И пону́жден бысть же́ртву принести́ и́долом, и не покори́ся: отпоясу́ется во́инства и вла́сти, и ураня́емо быва́ет те́ло его́ я́звами. Терпя́ше же в тех му́ках, я́ко ни гла́са уже́ испуща́ти. И у́жас и изступле́ние, и див бысть мучи́телю. Тем и на мно́зе ему́ бы́вшу му́це прололже́не. И зане́же ме́сто не обрета́шеся цело на му́ченичу телеси́, я́ко язв и стру́пов по́лно, посла́бити ему от мук повеле́, и в темни́цу воврещи́. Осми́м же днем мину́вшым, и мног глад и зло́бу терпя́: и тамо свято́му помоли́вшуся: и в ру́це Твои́ Сы́не Бо́жий дух мой предаю́ возопи́в, честны́й дух свой испусти́в, ко Го́споду отъи́де.

И́же не твори́т во́ли Бо́жии, сеть есть диа́воля. Я́коже и пти́ца, а́ще и не всем те́лом увя́знет, но за еди́ну но́гу, под вла́стию быва́ет положи́вшаго сеть: та́ко и мы от жития́, и от ве́ры небла́ги, под вла́стию есмы диа́волею. Не всяк бо, рече́ Госпо́дь, глаго́ляй ми: Го́споди, Господи, вни́дет в Ца́рство небе́сное. И па́ки: Не вем вас, отступи́те от Мене́ вси де́лающии беззако́ние. Ви́дите ли, ко́е приобре́тение от ве́ры без до́брых дел? И де́вам то́же рече́т: Не вем. Ко́е у́бо приобре́тение бысть им от де́вства к толи́ким трудо́м, егда́ не знает их Влады́ка? И мно́ги инде обрета́ем о ве́ре неосужде́нны, от жития́ же зла му́чимы. А и́же за́поведи не сохраня́т, ти́и отню́д поги́бнут. Поне́же и де́вы не блуда́ де́ля не внидо́ша в жизнь, ни пия́нства, ни за́висти, ни злове́рия, но ску́достию еле́я, я́же не творя́ху ми́лостыни. Еле́й бо ми́лостыня есть, та бо всяк грех очища́ет, и к Бо́гу приво́дит. Слы́шасте бо и Самого́ Го́спода к неми́лостивым глаго́люща: Отъиди́те от Мене́ про́клятии во огнь ве́чный. Ино́го ни еди́наго не помяне́ греха́, но не сотвори́сте то́кмо, рече́, ми́лости, ни корми́сте бра́тии Моея́, того́ ра́ди не зна́ю вас.