Стихи́:

Во огра́ду ти о́тче мы́слении зве́рие не внидо́ша,

Ви́деша бо тя во́лцы сопль па́стырский держа́ща, отъидо́ша безде́льни:

В шесты́й к любе́зному Све́ту отскочи́ Иларио́н.

Сей блаже́нный Иларио́н, бя́ше сын Петра́ каппадо́чанина, ма́тере же Феодо́сии, обою́ благочести́вою и боголюбе́зною, но и зна́емь царе́ви. Бя́ше бо оте́ц его́ хле́бы подая́ на трапе́зе ца́рстей. Роди́вшужеся преподо́бному и отдое́ну, приле́жно нака́зан бя́ше свяще́нным Писа́нием. Двадеся́тым же ле́том быв, и оста́ви по Ева́нгелию отца́ и ма́терь, и дом и бога́тство, и бысть мних, во оби́тели Иси́хия вертогра́ды к Византи́и. Пото́м прише́дшу во оби́тель Далма́тскую, и прие́м а́нгельский святы́й о́браз вели́кий, и молча́ние и послуша́ние и смире́ние мно́гое имы́й. Рабо́таше же вертогра́дарие[м] за де́сять лет, и ду́шу я́ко со́лнце просвети́в, бысть чудотво́рец. Ду́ха бо нечи́стаго прогна́в от не́коего ю́ноши, и и́на мно́га соде́я чудеса́. Игу́мен же оби́тели тоя́ свяще́нника того́ поста́ви, и не хотя́ща. Та́же уме́ршу игу́мену, по прехожде́нии не́колицех лет, отскочи́в сей от собо́ра, и прише́д во оби́тель чи́стых. Таково́е же мни́си уве́девше, воспомяну́вше Ники́фору патриа́рху святе́йшему. Патриа́рх же царю́ воспомяну́в. Царь же посла́ привести́ его́. И умоле́нием царе́вым и патриа́рховым, бысть игу́мен и архимандри́т, я́коже та́мо обы́чай бя́ше от собо́ра воображе́н. И осмь лет Христо́ву па́ству христоподо́бне пасе́. Льву же звероимени́ту ца́рствия ски́петры восприе́мшу, и святы́я ико́ны низло́жшу, приведе́н быв и сей святы́й в ца́рская, и ну́димь бя́ше прекосло́вием, я́ко скве́рнен мнимь, содержа́нием святы́х ико́н, е́же к ним сообще́ния. Но сей того́ обличи́в, и безбо́жна и но́ваго престу́пника наре́к, и на гнев того́ подви́же. Тогда́ мно́ги му́ки и разли́чны на блаже́ннаго нане́с, и затвори́ его́ в темни́це. По вре́мени же па́ки предста́вив его́, и мно́го истяза́в предаде́ его́ единомы́сленому своему́ патриа́рху. И́же и той подо́бная сотвори́в, во мра́чней темни́це затвори́ свята́го, и за мно́го дний друча́ше его́; ни хле́ба же ни воды́ да́ти ему́ повеле́. Таково́е же мни́си уве́девше, доидо́ша к царю́ и реко́ша: «Пода́й нам па́стыря на́шего, о́ царю́, и на мно́зе обеща́емтися твое́й повину́тися во́ли». Царь же пора́довася обеща́нию их, подаде́ им свята́го со тща́нием. Свято́му же препроводи́вшу ле́то во оби́тели, и ма́ло поко́я страсте́м и гла́дови восприе́мшу, су́етствоваше царь обеща́ния ждый. Понаходи́в же я́ко пору́ган бысть, и мни́хи зазли́в, свята́гоже в темни́цу всади́. Та́же посла́ его́ во оби́тель Фане́ову, и ту в тесноте́ за шесть ме́сяц в темни́це седя́ше лю́то, и неми́лостивно, и же́стоко оби́тели тоя́ па́стыря су́щаго. Па́ки же ца́рским повеле́нием свято́му отведе́ну бы́вшу, ласка́нием окуша́шеся звероимени́тый того́ разврати́ти. И я́ко не послу́ша его́, во оби́тель Киклове́еву посла́ и́, и та́мо в темни́це ме́рзцей затворя́ется. И озло́блен за два ле́та и шесть ме́сяц. И отту́ду изведе́н, и па́ки вельми́ бие́н, и во Проти́льский град заточе́н бысть. Царя́ же мечи́ ссеко́шя и ду́шу свою́ зле изве́рг, в це́ркви, иде́же святу́ю ико́ну Христо́ву пе́рвие обруга́в низложи́. Прие́м же ца́рство Михаи́л Тра́влый. Тогда́ святы́й отпуще́н, прия́т бысть не́коею жено́ю ве́рною, и благочести́вою во свое́м ея́ стяжа́нии, и за седмь лет тому́ послужи́вши. Фео́филу же ца́рствующу, и вся испове́дники собра́вшу. Тогда́ и блаже́нный Иларио́н приведе́н бя́ше и испыта́емь, и не повину́вся ца́рскому повеле́нию, па́чеже и обличи́в его́ я́ко безбо́жна и престу́пника. И того́ ра́ди сто и се́дмьдесять ран по плещу́ прие́м, и во Афуси́йский о́стров заточе́н быв. И изсе́к та́мо ке́лию вельми́ ма́лу, и ту пребы́сть седмь лет. Посе́м Фео́филу уме́ршу. Цари́ца же его́ Феодо́ра, вся испове́дники, и́же во изгна́нии собра́вши в ца́рствующий град, и правосла́вие укрепи́, святы́х ра́ди ико́н, воображе́ния же и поклоне́ния. Отпуще́н же быв и сей, и восприе́м свою́ оби́тель, блиста́я чудесы́. И за три лета пожи́в. И богоуго́дно ученики́ упра́вль, ко Го́споду отъи́де.

Стихи́:

На земли́ Висарио́н возлюби́ пустын́ю,

Скорбь же и нищету облобыза́

Ны́не же на небесе́х весе́лым лице́м богате́я, и рукоя́ти собира́я

Стихи́:

Сый Евста́фий доне́леже жив и дыша́,

На враги́ Христо́вы благодосто́йно дыша́.

Стихи́:

Не безу́мно тебе́ ра́ди посеца́емь есмь, Христофо́р рече́,

Тем пода́ти ми и́мать Христос многия венцы

Стихи́:

Вшед Ко́нон в мо́ре обре́те ти́шае,

Неизрече́нно рука́ма Госпо́днима управлен бысть

Стихи́:

Я́ко в черто́г ражде́гшийся пла́мень,

Внидо́ша ку́пно де́вствовати отрокови́цы.

Прииди́те послу́шайте ча́да, и возлю́бленная моя́ бра́тия, в це́рковь Бо́жию прише́дше, да пове́м вам, я́ко с вели́ким блюде́нием и со стра́хом Бо́жиим послу́шаем в час пе́ния святы́я Литурги́и. И да не глаго́лем о жите́йских в це́ркви Бо́жией. Си́це бо и пред земны́м царе́м предстоя́т со стра́хом, да не от царя́ себе́ ви́ну обря́щут. И толи́ко тща́ние к земно́му царю́ творя́т, ели́ко пред ним не сме́ют брат на бра́та и возре́ти. А́щели возри́т, а́бие я́ростию царе́вою бие́н быва́ет. Коли́ко у́бо бра́тие моя́ возлю́бленная, предстоя́ще в це́ркви пред Бо́гом, ле́по у́бо никому́же по́вести де́яти друг со дру́гом, но то́кмо ум име́ти в пе́нии и в моли́тве. Да не преоби́ди в це́ркви молвя́ и смея́ся и дре́мля, и мня́ся не согреша́ти. Но слу́шай и внемли́, что глаго́леши усты́ и язы́ком свои́м, и вся́ку в то вре́мя отве́рзи печа́ль, я́ко Царя́ всех подъе́мля. Царь бо ца́рствующим. Да и́же хотя́ше спасе́ни бы́ти, то подоба́ет нам целому́дреным бы́ти в час моле́ния, а не тща́тися на пу́стошь прельща́ющеся от дия́вола, все́ми козньми́ и неразу́мием. Не поразуме́ем ли я́ко пра́вдою нано́сит Бог, и наво́дит гнев на нас согреша́ющих? Но и о́нех ра́ди и́же не запреща́ют по повеле́нию па́стуси, и непокори́вых и́же ненауче́ных от попо́в, и непослушли́вых, вели́к бо есть тем грех.

Ти́и бо глаго́лют: «Не уме́ем пе́ти». Почто́ не уме́ете пе́ти? Не разуме́ете ли глаго́лемых в це́ркви? Хо́щете ли да реку́ вам: Чесо́ ра́ди всегда́ в час служе́бный вне стоите́, игра́ете и смее́теся? Сего́ ра́ди не разуме́ете быва́ющих в це́ркви, егда́ диа́кону глаго́лющу: «Во́нмем». Да во́нмем глаго́лющая словеса́ от нас: «Ве́рую во Еди́наго Бо́га Отца́ Вседержи́теля, и во Еди́наго Го́спода Иису́са Христа́ Сы́на Бо́жия Единоро́днаго, И́же от Отца́ рожде́ннаго пре́жде всех век. И́мже вся бы́ша, на небеси́ и я́же на земли́, и е́же в бе́зднах. И в Свята́го Ду́ха и Животворя́щаго, глаго́лавшаго проро́ки. И во еди́ну святу́ю собо́рную и апо́стольскую Це́рковь». Что ра́ди свя́та? Я́ко Бог пребыва́ет в Ней. Что ра́ди соборна́я? Я́ко от всех язы́к ве́рующих, и креща́ющихся Це́рковь Бо́жия прие́млет. Сам бо Госпо́дь рече́: «Я́ко приходя́щих ко Мне не изжену́ вон».

И пото́м дия́кон глаго́лет: «Ста́нем до́бре». Не стоя́ние нога́м глаго́лет: ни внутрь и́на и вне по́мысл, ни ту стоя́ния, а вне помина́ние о скоте́ и о ни́вах и о виногра́дех, и нечи́стых помысло́х, и про́чее жития́ сего́ печа́ли. Ста́нем со стра́хом и́же со всем богоразу́мием предстоя́ти в це́ркви Бо́жией. Во́нмем свято́е возноше́ние, и е́же слу́шати от всего́ се́рдца своего́ глаго́лемая от иере́я, а не блазни́тися умо́м и́намо.

Дия́кону глаго́лющу: «Ми́ром Го́споду прино́сим». Мы же отвеща́ем: «Ми́лость, мир, же́ртва, и пе́ние». Ми́лость глаго́лет на ни́щых, ми́ловати и поко́ити их. Мир же со все́ми име́ти. Же́ртва и пе́ние, да прии́мет Бог же́ртву на предлежа́щей трапе́зе, за славосло́вие се́рдца твоего́.

Иере́ю глаго́лющу: «Горе́ име́ем сердца́». Обеща́ющымся нам и глаго́лющым: «И́мамы ко Го́споду». Тре́буем ми́лости Его́: поми́луем же в беда́х, а́лчущыя, и стра́нныя и наги́я, и и́же в боле́знех лежа́щыя, и в темни́цах су́щых. Вся бо сия́ свята́я слу́жба помина́ет, до́бре творя́щыя, и благоде́ющыя во святы́я це́рквах ми́лующыя ни́щыя.

Иере́й глаго́лет: «Побе́дную песнь принося́ще». Что ра́ди побе́дную? Да Бо́жиею благода́тию сохраня́еми, воздади́м трисвяту́ю песнь Бо́гу на́шему, моля́щеся Ему́ и ми́ли де́юще, да ми́лость к нам пока́жет, и спасе́т нас от вся́кого зла, и да изба́вит ны от всех грех, и поми́лует ны, я́ко Еди́н благ и Человеколю́бец. Ами́нь.

Ели́ко же ку́плении раби́ ко и́ночеству восхотя́ть приити́, без во́ли госпо́дий свои́х. Уте́шиши я, и наказа́вши я отсла́ти я ко госпо́де(м) по подо́бию свята́го Па́вла и́же Они́сима роди́в Ева́нгелием. Посла́ к Филимо́ну возвести́в о нем яре́м рабо́ты и пе́рвое о нем моли́в отъя́ти от него́ преще́ние повелева́я помина́я Го́спода ре́кша, а́ще оста́вите челове́ком согреше́ния них Оте́ць ваш небе́сный оста́вить вам согреше́ния ва́ша и́же бо разлучи́ся вма́ле от тебе́ да ве́чно и́маши его́ не я́ко ра́ба но я́ко бра́та люби́маго. А́ще бо и зло господи́н ключи́тся, беззако́нная повелева́я, и ко преступле́нию за́поведи и́стиннаго Бо́га и Спа́са на́шего Иису́са Христа́, раби́ бо рече́ повину́йтеся по пло́ти господи́ном не я́ко челове́ком рабо́тающе но я́ко Бо́гу, да сло́во Бо́жие и уче́ние не ху́лится, и́бо раби́ пра́во живу́ще напа́стьми спасу́ться.

Глаго́леть у́бо святы́й Иоа́нн Златоу́стый, не мно́зи быва́йте учи́тели, ве́домо бу́ди то есть рече́ и́но еретика́ ра́ди. Зане́же лихи́м уче́нием на е́ресь лю́ди уча́ху, си же есть и́стинна и́же рече́ Госпо́дь, жа́тва приспе́ мьно́га, а де́латель ма́ло Госпо́дь бы рад тому́ а́ще бы́ло бы де́латель мно́го. Мно́зи бо имя́ху ве́ру и креще́ние, а учи́телев ма́ло того́ ра́ди и Госпо́дь мно́ги учи́теле поста́ви. Проро́к бо глаго́леть та́ко глаго́леть Госпо́дь. Во дни о́ны глаго́леть Госпо́дь излию́ от Ду́ха Моего́ на вся́ку плоть, и прореку́ть сы́нове ва́ши и дщеря́ ва́ши и на рабы́ моя́ и на рабы́ ня и вси разуме́ють спасе́ние Бо́жие. Разу́мная же уче́ния не изьясни́вше челове́ком то отку́ду прия́ти ра́зум спасе́нию. Жи́дове просто́е уче́ние име́ли, а и не разуме́ша Го́спода. Та́ко и еретицы́ ни разуме́юще писа́ния. Хулу́ принесо́ша на Го́спода. Того́ ра́ди Па́вел рече́. Подоба́ет бо и святи́телем? Послуша́ние име́ти. И от вне́шних ве́домо бу́ди. То суть вне́шних и́же не и́мут ере́иства но чтутьцы́ суть. Пре́же рече́нное сло́во и́же Госпо́дь глаго́ла. Не о хле́бнем гла́де но о душе́вьнем ре́кше о уче́нии кни́жнем рече́. О гла́де ве́чныя му́ки хода́таю. Сий глад есть хода́тай вся́кого зла. Сего́ гла́да предзря́ проро́к глаго́люще. Бо́же мой не премолчи́ от мене́, но послу́щающих рече́ изба́ви от сме́рти душа́ их и прекорми́ я во глад. Ре́кше егда́ па́стуси вьзмолча́тся. Тогда́ подоба́ет и овци́ овце́ пасти́ти. И в день гла́да насы́тятся. Ре́кше близ сме́ртнаго дни. Не су́щу епи́скопу учи́телю дая́ще до́бре научи́ть и просты́ и то добро́. Разуме́йте ка́ко ти суть ра́тницы бе́си луча́щаго святи́теля не ту ка́ко бы убежа́ти зла (а́ще бы и ветр пове́дал добру́ весть ка́ко бый убежа́й зла?). Век бо ко́роток а му́ка долга́. А коне́ц близ а(л?)во жа не ту ре́кше учи́теля. Учи́тели бо напо́лнишася бога́теством име́ния. И ослепо́ша. Да у́же ни са́ми уча́ть, ни ине́м веля́ть о ни́хже рече́ проро́к, удобеле́ се́рдце лю́ди сих. Уши́ма тя́жко слы́шат, и о́чи свои́ смежи́ша, и не хотя́ть прия́ть ра́зума и приима́ющих ненави́дят. И са́ми бы́ша врази́ своему́ спасе́нию. О коли́цех и ка́цех веще́й послу́шающих не хо́щ(ем) разуме́ти. Те́мже и без отве́та и́мам бы́ти в день Су́дный, егда́ обья́вятся де́ла на́ша та́йная и мы́сли злы́я, егда́ Судия́ ся́дет и кни́ги отве́рзутся, и́хже не слы́ша че не слу́шаемь их. Отку́ду у́бо вни́де неве́рие от непочита́ния кни́жнаго.