Стихи́:

Во огра́ду ти о́тче мы́слении зве́рие не внидо́ша,

Ви́деша бо тя во́лцы сопль па́стырский держа́ща, отъидо́ша безде́льни:

В шесты́й к любе́зному Све́ту отскочи́ Иларио́н.

Сей блаже́нный Иларио́н, бя́ше сын Петра́ каппадо́чанина, ма́тере же Феодо́сии, обою́ благочести́вою и боголюбе́зною, но и зна́емь царе́ви. Бя́ше бо оте́ц его́ хле́бы подая́ на трапе́зе ца́рстей. Роди́вшужеся преподо́бному и отдое́ну, приле́жно нака́зан бя́ше свяще́нным Писа́нием. Двадеся́тым же ле́том быв, и оста́ви по Ева́нгелию отца́ и ма́терь, и дом и бога́тство, и бысть мних, во оби́тели Иси́хия вертогра́ды к Византи́и. Пото́м прише́дшу во оби́тель Далма́тскую, и прие́м а́нгельский святы́й о́браз вели́кий, и молча́ние и послуша́ние и смире́ние мно́гое имы́й. Рабо́таше же вертогра́дарие[м] за де́сять лет, и ду́шу я́ко со́лнце просвети́в, бысть чудотво́рец. Ду́ха бо нечи́стаго прогна́в от не́коего ю́ноши, и и́на мно́га соде́я чудеса́. Игу́мен же оби́тели тоя́ свяще́нника того́ поста́ви, и не хотя́ща. Та́же уме́ршу игу́мену, по прехожде́нии не́колицех лет, отскочи́в сей от собо́ра, и прише́д во оби́тель чи́стых. Таково́е же мни́си уве́девше, воспомяну́вше Ники́фору патриа́рху святе́йшему. Патриа́рх же царю́ воспомяну́в. Царь же посла́ привести́ его́. И умоле́нием царе́вым и патриа́рховым, бысть игу́мен и архимандри́т, я́коже та́мо обы́чай бя́ше от собо́ра воображе́н. И осмь лет Христо́ву па́ству христоподо́бне пасе́. Льву же звероимени́ту ца́рствия ски́петры восприе́мшу, и святы́я ико́ны низло́жшу, приведе́н быв и сей святы́й в ца́рская, и ну́димь бя́ше прекосло́вием, я́ко скве́рнен мнимь, содержа́нием святы́х ико́н, е́же к ним сообще́ния. Но сей того́ обличи́в, и безбо́жна и но́ваго престу́пника наре́к, и на гнев того́ подви́же. Тогда́ мно́ги му́ки и разли́чны на блаже́ннаго нане́с, и затвори́ его́ в темни́це. По вре́мени же па́ки предста́вив его́, и мно́го истяза́в предаде́ его́ единомы́сленому своему́ патриа́рху. И́же и той подо́бная сотвори́в, во мра́чней темни́це затвори́ свята́го, и за мно́го дний друча́ше его́; ни хле́ба же ни воды́ да́ти ему́ повеле́. Таково́е же мни́си уве́девше, доидо́ша к царю́ и реко́ша: «Пода́й нам па́стыря на́шего, о́ царю́, и на мно́зе обеща́емтися твое́й повину́тися во́ли». Царь же пора́довася обеща́нию их, подаде́ им свята́го со тща́нием. Свято́му же препроводи́вшу ле́то во оби́тели, и ма́ло поко́я страсте́м и гла́дови восприе́мшу, су́етствоваше царь обеща́ния ждый. Понаходи́в же я́ко пору́ган бысть, и мни́хи зазли́в, свята́гоже в темни́цу всади́. Та́же посла́ его́ во оби́тель Фане́ову, и ту в тесноте́ за шесть ме́сяц в темни́це седя́ше лю́то, и неми́лостивно, и же́стоко оби́тели тоя́ па́стыря су́щаго. Па́ки же ца́рским повеле́нием свято́му отведе́ну бы́вшу, ласка́нием окуша́шеся звероимени́тый того́ разврати́ти. И я́ко не послу́ша его́, во оби́тель Киклове́еву посла́ и́, и та́мо в темни́це ме́рзцей затворя́ется. И озло́блен за два ле́та и шесть ме́сяц. И отту́ду изведе́н, и па́ки вельми́ бие́н, и во Проти́льский град заточе́н бысть. Царя́ же мечи́ ссеко́шя и ду́шу свою́ зле изве́рг, в це́ркви, иде́же святу́ю ико́ну Христо́ву пе́рвие обруга́в низложи́. Прие́м же ца́рство Михаи́л Тра́влый. Тогда́ святы́й отпуще́н, прия́т бысть не́коею жено́ю ве́рною, и благочести́вою во свое́м ея́ стяжа́нии, и за седмь лет тому́ послужи́вши. Фео́филу же ца́рствующу, и вся испове́дники собра́вшу. Тогда́ и блаже́нный Иларио́н приведе́н бя́ше и испыта́емь, и не повину́вся ца́рскому повеле́нию, па́чеже и обличи́в его́ я́ко безбо́жна и престу́пника. И того́ ра́ди сто и се́дмьдесять ран по плещу́ прие́м, и во Афуси́йский о́стров заточе́н быв. И изсе́к та́мо ке́лию вельми́ ма́лу, и ту пребы́сть седмь лет. Посе́м Фео́филу уме́ршу. Цари́ца же его́ Феодо́ра, вся испове́дники, и́же во изгна́нии собра́вши в ца́рствующий град, и правосла́вие укрепи́, святы́х ра́ди ико́н, воображе́ния же и поклоне́ния. Отпуще́н же быв и сей, и восприе́м свою́ оби́тель, блиста́я чудесы́. И за три лета пожи́в. И богоуго́дно ученики́ упра́вль, ко Го́споду отъи́де.

Прииди́те послу́шайте ча́да, и возлю́бленная моя́ бра́тия, в це́рковь Бо́жию прише́дше, да пове́м вам, я́ко с вели́ким блюде́нием и со стра́хом Бо́жиим послу́шаем в час пе́ния святы́я Литурги́и. И да не глаго́лем о жите́йских в це́ркви Бо́жией. Си́це бо и пред земны́м царе́м предстоя́т со стра́хом, да не от царя́ себе́ ви́ну обря́щут. И толи́ко тща́ние к земно́му царю́ творя́т, ели́ко пред ним не сме́ют брат на бра́та и возре́ти. А́щели возри́т, а́бие я́ростию царе́вою бие́н быва́ет. Коли́ко у́бо бра́тие моя́ возлю́бленная, предстоя́ще в це́ркви пред Бо́гом, ле́по у́бо никому́же по́вести де́яти друг со дру́гом, но то́кмо ум име́ти в пе́нии и в моли́тве. Да не преоби́ди в це́ркви молвя́ и смея́ся и дре́мля, и мня́ся не согреша́ти. Но слу́шай и внемли́, что глаго́леши усты́ и язы́ком свои́м, и вся́ку в то вре́мя отве́рзи печа́ль, я́ко Царя́ всех подъе́мля. Царь бо ца́рствующим. Да и́же хотя́ше спасе́ни бы́ти, то подоба́ет нам целому́дреным бы́ти в час моле́ния, а не тща́тися на пу́стошь прельща́ющеся от дия́вола, все́ми козньми́ и неразу́мием. Не поразуме́ем ли я́ко пра́вдою нано́сит Бог, и наво́дит гнев на нас согреша́ющих? Но и о́нех ра́ди и́же не запреща́ют по повеле́нию па́стуси, и непокори́вых и́же ненауче́ных от попо́в, и непослушли́вых, вели́к бо есть тем грех.

Ти́и бо глаго́лют: «Не уме́ем пе́ти». Почто́ не уме́ете пе́ти? Не разуме́ете ли глаго́лемых в це́ркви? Хо́щете ли да реку́ вам: Чесо́ ра́ди всегда́ в час служе́бный вне стоите́, игра́ете и смее́теся? Сего́ ра́ди не разуме́ете быва́ющих в це́ркви, егда́ диа́кону глаго́лющу: «Во́нмем». Да во́нмем глаго́лющая словеса́ от нас: «Ве́рую во Еди́наго Бо́га Отца́ Вседержи́теля, и во Еди́наго Го́спода Иису́са Христа́ Сы́на Бо́жия Единоро́днаго, И́же от Отца́ рожде́ннаго пре́жде всех век. И́мже вся бы́ша, на небеси́ и я́же на земли́, и е́же в бе́зднах. И в Свята́го Ду́ха и Животворя́щаго, глаго́лавшаго проро́ки. И во еди́ну святу́ю собо́рную и апо́стольскую Це́рковь». Что ра́ди свя́та? Я́ко Бог пребыва́ет в Ней. Что ра́ди соборна́я? Я́ко от всех язы́к ве́рующих, и креща́ющихся Це́рковь Бо́жия прие́млет. Сам бо Госпо́дь рече́: «Я́ко приходя́щих ко Мне не изжену́ вон».

И пото́м дия́кон глаго́лет: «Ста́нем до́бре». Не стоя́ние нога́м глаго́лет: ни внутрь и́на и вне по́мысл, ни ту стоя́ния, а вне помина́ние о скоте́ и о ни́вах и о виногра́дех, и нечи́стых помысло́х, и про́чее жития́ сего́ печа́ли. Ста́нем со стра́хом и́же со всем богоразу́мием предстоя́ти в це́ркви Бо́жией. Во́нмем свято́е возноше́ние, и е́же слу́шати от всего́ се́рдца своего́ глаго́лемая от иере́я, а не блазни́тися умо́м и́намо.

Дия́кону глаго́лющу: «Ми́ром Го́споду прино́сим». Мы же отвеща́ем: «Ми́лость, мир, же́ртва, и пе́ние». Ми́лость глаго́лет на ни́щых, ми́ловати и поко́ити их. Мир же со все́ми име́ти. Же́ртва и пе́ние, да прии́мет Бог же́ртву на предлежа́щей трапе́зе, за славосло́вие се́рдца твоего́.

Иере́ю глаго́лющу: «Горе́ име́ем сердца́». Обеща́ющымся нам и глаго́лющым: «И́мамы ко Го́споду». Тре́буем ми́лости Его́: поми́луем же в беда́х, а́лчущыя, и стра́нныя и наги́я, и и́же в боле́знех лежа́щыя, и в темни́цах су́щых. Вся бо сия́ свята́я слу́жба помина́ет, до́бре творя́щыя, и благоде́ющыя во святы́я це́рквах ми́лующыя ни́щыя.

Иере́й глаго́лет: «Побе́дную песнь принося́ще». Что ра́ди побе́дную? Да Бо́жиею благода́тию сохраня́еми, воздади́м трисвяту́ю песнь Бо́гу на́шему, моля́щеся Ему́ и ми́ли де́юще, да ми́лость к нам пока́жет, и спасе́т нас от вся́кого зла, и да изба́вит ны от всех грех, и поми́лует ны, я́ко Еди́н благ и Человеколю́бец. Ами́нь.