Стихи́:

Христо́с ва́шим нра́вом, Благи́й нра́ве*,

Обре́те Христа́ и ме́чную кончи́ну:

И Клеони́к благосло́вную побе́ду и́мать,

На Кресте́ пове́шен я́коже Христо́с мой:

Дре́вле темни́цу те́ло, и пре́жде темни́цы име́я,

От темни́ц изба́вися обои́х Васили́ск:

На дре́ве Евтро́пие кре́стне в тре́тий стра́ждет.

*Евтропий - Благонравный

Си́и бя́ху во времена́ Максимиа́на, с во́ини су́ще сро́дницы свята́го Фео́дора Ти́рона, от Каппадоки́йския страны́. И оклевета́ни бы́ша Асклипиодо́ту игем́ону, бие́ни бы́ша без ми́лости. Святы́й же Евтро́пий по усте́х ра́ны прие́м, зане́ иге́мона опсова́. И́же и ов́и бие́ми отреши́вшеся приложе́ния ра́ди мук. Святи́и же му́ченицы, я́вльшуся им Го́споду и сла́вному му́ченику Фео́дору, бы́ша здра́ви. И ра́ди пресла́вно творе́нию таково́му мно́зи ве́роваша во Христа́, и́же и прия́ша ме́чную кончи́ну. Претво́рься иге́мон и ласка́нием обходя́ свята́го Клеони́ка, хотя того преложи́ти от христиа́нския ве́ры. И да́ры тому́ обещева́яся пода́ти. Ника́коже па́че свято́му ослабе́вшу, и ораздражи́вся и посмея́ся неи́стовству иге́мону, и поруга́ся и́дольстей не́мощи, тем же́ртву о́нем творя́щим, молитвою низложи́ ка́пище Артеми́дино. Растопи́ша у́бо смолу́ и се́ру в три котлы́ и возлия́ша на них, они́ же це́ли сохране́ни бы́ша; слуги́ же возлива́юще на них смолу́ и се́ру, попале́ни бы́ша. Та́же распя́ша Клеони́ка и Евтро́пия, и та́ко вре́меннаго сего́ жития́ лиши́шася, и к ве́чному преидо́ша. Святы́й же Васили́ск в темни́цу вве́ржен, по вре́мени и той сконча́ся.

Той бе во гра́де Амаси́и, сын му́жа сла́вна, в ца́рство Антони́на. Асклипиодо́ту воево́де тогда́ су́щу во Амаси́и, и́же неща́дно му́чащу христиа́ны. Ви́дев же Васили́ск страда́ние христиа́нское, сжа́лив си, приступи́ к воево́де, и укори́ его́, глаго́ля: Почто́ зверообра́зне отступи́ти вели́ши челове́ком от Бо́га Жи́ва, и поклони́тися дре́ву и ка́мению? Воево́да же повеле́ в темни́цу затвори́ти его́. В то же вре́мя у́мре Антони́н царь. И посла́ Максимиа́н мучи́тель христиа́нский ко Агри́пе на восто́к, да вси жрут куми́ром. И той прии́де во Амаси́ю, и возвести́ша ему́ о Васили́ске, еще́ ему ту су́щу: и повеле́ его́ привести́. И рече́ ему́: Пожри́ бого́м. Он же ничто́же отвеща́. И вопроси́ша его́ о ро́де, и рече́ им: От пре́дних гра́да есмь. И боя́ся мучи́тель му́чити его́ ту. И посла́ его́ в темни́цу, рек, да нака́жется, не преоби́дети царе́ва повеле́ния. Наста́вши же но́щи, повеле́ во́ином вся́кия му́ки возложи́ти на него́. И потом вести́ его́ во Арме́ны. И вби́ша ему́ во́ини гво́здия в но́зе его, и связа́вше ру́це его́ наза́д. Навяза́вше же дре́во на вы́ю его́, и пове́ргше и́, и у́жем привяза́ша его́ ко́нем, и та́ко гони́мь неща́дно. И доидо́ша не́коего села́, и ту обита́ху и почива́ху. Васили́ск же бе привя́зан у дре́ва су́ха, и процвете́ дре́во, и бысть от него́ плод ли́ственый. И приидо́ша наро́ди, и ви́деша чу́до. И а́бие бысть трус и звон стра́шен. И изскочи́ша от хра́ма ведущии его́ ужа́сни, и ве́роваша вси Христо́ви. И разреши́ша его́ от уз, и изъя́ша гво́здия из ногу́ его́. И приведо́ша к нему́ бесны́я и хромы́я, и исцели́ я́ вся. И ну́дяху его́ глаго́люще: Яждь бра́шно, се тре́тий есть день отне́леже не ял ничто́же. Он же рече́: Аз у́бо небе́сный хлеб ям, поне́же сло́вом Бо́жиим пита́юся содержа́щим вся. И приведо́ша его́ в Кома́ны, и не хотя́ху опове́дати его́ воево́де. Сам же Васили́ск возвести́ о себе́ воево́де. И повеле́ воево́да вести́ его́ в храм Аполо́нь, да пожре́т Аполо́ну. А́ще ли ни, то злы́ми му́ками живота́ го́нзнет. Васили́ск же влез в куми́рницу помоли́ся Бо́гу, и испаде́ огнь с небесе́, и пожже́ храм со и́долы. И избежа́ воево́да из гра́да, и всего́ гра́да лю́дие мяту́щеся неве́рующии во Христа́. Убоя́вжеся воево́да, повеле́ его́ усе́кнути вско́ре. И усеко́ша главу́ его́ мече́м, на ме́сте нарица́емем Диоско́р, три по́прища от гра́да. Христиа́не же во́ином да́вше сребра́, три́десять златни́к. И взе́мше чудотво́рное его́ те́ло, и погребо́ша че́стно со псалмы́ и пе́сньми. И твори́т и доны́не чудеса́.

Пове́даше нам Иоа́нн пасту́х, я́ко приидо́хом к Нико́ле отше́льнику и обрето́хом и́ в пеще́ре седя́ща. И бя́ше беле́ц не́кий прише́л к нему́, и глаго́лющим нам о спасе́нии души́, рече́ оте́ц Нико́ла бельцу́: «Рцы нам ты ко́е сло́во, по́льзы ра́ди». Отвеща́ беле́ц: «Что и́мам рещи́, ли ку́ю по́льзу сотвори́ти, челове́к беле́ц сый? А бых могл себе́ ку́ю сотвори́ти». Глаго́ла ему́ ста́рец: «Все ели́ко ти велю́ сло́во рцы». Тогда́ рече́ беле́ц: «И́мам два́десять и два ле́та, стражда́ де́ло госпо́дий свои́х без поко́я, я́ко кроме́ суббо́ты и неде́ли не ви́де мене́ со́лнце седя́ща. Бех наи́мник у бога́та му́жа на селе́. Оби́длив же и лихои́мец. Сотвори́х у него́ пятьна́десять лет, де́лая день и нощь. И не рачи́ ми да́ти наи́ма моего́ ни во еди́но ле́то, но оскорбля́ше мя нема́ло. Аз же рех в себе́: Фео́доре, а́ще стерпи́ши у сего́ му́жа, в наи́ма ме́сто е́же бы ти дал, даст Бог Ца́рство небе́сное приобрести́. Сохрани́х и те́ло мое́ чи́сто от жены́ и до ны́нешняго дни». Си слы́шавше мы по́льзу прия́хом вельми́.