Ца́рских та́ин пра́зднуем дне́сь, во́ньже вся́ тва́рь собрана́ весели́тся. О́ стра́ннаго сего́ чудесе́ и пресла́внаго! Вся́кому язы́ку одоле́, ны́нешняго пра́зднества бесе́да, е́же рещи́ Мари́ины похвалы́. К Не́йже по́слан бы́сть арха́нгел Гаврии́л вопия́: «Ра́дуйся, Обра́дованная». Она́ же возве́дшися на глаго́лющаго зря́ще, виде́нию у́бо зра́ка его́ дивля́шеся, а словеса́ Свое́ю со́вестию премолча́ше: «Ко́е се́ целова́ние глаго́леши, стра́нным гла́сом удивля́еши Мя́ веща́я, или́ обы́чая не ве́си целу́ющих, или́ искуша́еши Мя́, а́ще удо́бь льсти́ма е́смь?» Е́же бо рещи́: «Ра́дуйся!», о́бщее сло́во е́сть все́х целу́ющих. А е́же рещи́: «Ра́дуйся, Благода́тная!» - ди́вна е́сть бесе́да, па́че же обеща́вшимся благоче́стию, и чи́стым житие́м жи́ти. Те́мже лю́тым лице́м и гне́вным о́ком, ма́ло изни́кши к Себе́ рече́: «Си́це да отжену́ прише́дшаго, глаго́лющи ему́, отъиди́, отъиди́ челове́че от преддве́рии Мои́х, запе́рва прише́д си́це веща́я, него́де Ми есть. Мню бо прельсти́ти Мя хо́щеши я́коже змия́ Е́ву, ма́терь бы́вшю всего́ ми́ра. Не преодоле́ет бо Ми добро́та твоего́ зра́ка со́весть, ю́же к обру́чнику Моему́ и́мам. И да́же ста́рец не прии́дет, бежи́ от Моего́ до́му, и отъиди́ отсю́ду, да не побие́н бу́деши. Ревни́в есть ста́рец, отъиди́, не́сть ти по́льзы стоя́ти. А́ще ли тя у́зрит ста́рец прише́дша и сия́ словеса́ ко Мне веща́юща, и́хже челове́ческое естество́ не вмести́т, и себе́ приобря́щеши скорбь, а Мне печа́ль, и скорбь, и се́тование». Он же: «Ра́дуйся, Благода́тная!» не осла́бно веща́ше. Вид́евши же Де́вая належа́ние а́нгелово, слух Си просте́рши, хотя́щи и́стее уве́дети прише́дшаго тща́ние, е́же ра́дуйся Благода́тная слы́шавши. И пото́м не́что жда́ше. Он же прирече́: «Госпо́дь с Тобо́ю». Она́ же слы́шавши се, внутрь ско́ро зва́ше прише́дшаго, а́ще Го́спода прине́сл еси с собо́ю, ско́ро вле́зи, и, его́же ра́ди прии́де, пове́дай. Рече́ же а́нгел: «Се за́чнеши Сы́на, и нарече́ши и́мя Ему́ Емману́ил. Сей бу́дет Бог Кре́пок, Князь Властели́н, Оте́ц бу́дущаго ве́ка». Она́ же к нему́ рече́: «Не су́щу бра́ку, не у черто́га, то у́жели рождество́? Недоста́ло ли ти бесе́ды? А́ще что хо́щеши, возми́ и отъиди́, а без ума́ его́же не ве́си, не прорица́й. Оба́че а́ще и зачну́ сы́на, вся́ко от Ио́сифа». Рече́ же к Ней а́нгел, «Не льсти́ Себе́, Сей бу́дет Вели́к». Она́же рече́: «Ка́ко Вели́к, обру́чник мой зело́ нищь есть. Аз же зело́ убо́га, и име́ния несть у на́ю, сел не име́ема, ро́да не́сма вели́ка. Пото́м же и напи́сана есма́. Оба́че и ражда́емый я́ко пови́нен, да́ти и́мать дидра́хма, то ты глаго́леши я́ко Вели́к бу́дет. Молчи́ молчи́, не обеща́й Ми таце́х слове́с». Рече́ же а́нгел: «Не ве́руеши ми ме́ньших, и не хотя́щи прия́ти и́маши вя́щших, Сын Вы́шних нарече́тся». Рече́ же Де́вая: «Ны́не и́з дому Моего́ изле́зи, да не услы́шит Ио́сиф, и возвести́т иере́ом, и Аз лиши́тися и́мам сожи́тия и любве́, а твою́ главу́ тесло́ю отсече́т. Поне́же о земны́х Ми́ бесе́дуеши, и пред две́рми кле́ти моея́ стои́ши, и с небе́с Ми́ Жениха́ приво́диши. То́ ко́е естество́ же́нско бра́ка небе́снаго вмести́ти мо́жет? Ка́ко Безпло́тный с пло́тию примеси́тися и́мать?». Отвеща́в же а́нгел: «Плотски́х ра́ди и безпло́тных, Сы́н Вы́шняго нарече́тся». Рече́ же Де́вая: «Отку́ду и́мать отца́ име́ти Ражда́емый от Мене́?». Рече́ же а́нгел: «Се́ бо Де́во зело́ е́сть пресла́вно, я́ко му́жа не и́маши зна́ти, а роди́ши Его́же глаго́лю. И О́трок си́р не бу́дет. Из чре́ва Твоего́ изы́дет, и вра́т не вреди́т, и де́вства не погуби́ши, и подои́ши Рожде́наго, и я́ко Бо́га испове́си Изше́дшаго из Тебе́. И на руку́ понесе́ши Младе́нца. И на херуви́мех Его́ у́зриши седя́ща я́ко вы́шша и́х су́ща. И да́ст Ему́ Госпо́дь Бо́г престо́л Дави́да отца́ Его́». Рече́ же Де́вая: «И нехотя́щу ти бесе́дами свои́ми увя́знул еси́, уста́ твоя́ на тя́ глаго́лют, и глаго́лы твои́ облича́ют тя́. Пе́рвие сего́ глаго́лаше, Сы́н Вы́шняго нарече́тся Ражда́емый, ны́не же глаго́леши Сы́н Дави́дов. Что́ е́сть сло́во се́? Еда́ хо́щеши Мою́ мы́сль прельсти́ти? То́ кото́рому ти́ словеси́ и́мам ве́ру я́ти, пе́рвому ли, или́ второ́му? Глаго́леши, я́ко да́ст Ему́ Госпо́дь Бо́г престо́л Дави́да отца́ Его́, и Ца́рствию Его́ не бу́дет конца́. Ни еди́н же о́бщия кончи́ны убежа́л, но все́х преставля́ет Влады́ка, на вся́ нахо́дит сме́рть, вся́ и́мут че́рвие изъе́сти. Никто́ же от царе́й вра́т а́довых преше́л, все́х во гробе́ блюде́т. Никто́ же пре́йде мре́жи его́, никто́же избежа́ сете́й его́. Ни Сау́л, пе́рвый обнови́вый ца́рский вене́ц. Ни Дави́д, явле́ный ро́гом и досто́ин ца́рства нарече́н. Ни Саму́ил, отце́м оте́ц, еле́ом пома́завый досто́йнаго. Ни Соломо́н прему́дрый, обличи́вый я́ко мече́м лжу. Ни Езеки́я, отвраще́й слеза́ми отве́та сме́ртнаго. То́ ка́ко Сы́н Мой воцари́тся в ве́к?». Отвеща́в же а́нгел: «Се́ бо е́сть преди́вно, о́ Де́во, я́ко вси́ умро́ша, а Тво́й Сы́н победи́ти и́мать сме́рть. Мертвецы́ воздви́гнет. Гро́бы отве́рзет. А́дова врата́ сокруши́т. Мно́гая телеса́ усо́пших воскреси́т. От Безсме́ртнаго бо рожде́н быва́ет, умори́т сме́рть. То уже́ к тому́ не неве́руй о Не́мже глаго́лю. Уже́ в Твое́ чре́во слу́хом вше́д, Твоего́ чре́ва обновле́ние творя́». Рече́ же Де́вая: «А́ще же хо́щеши да ти сим словесе́м ве́ру иму́, о пе́рвем изве́стно Ми́ рцы́: ка́ко и Сы́н Вы́шняго, и Сы́н Дави́дов Ражда́емый от Мене́, Его́же глаго́леши бу́дет на земли́ без отца́, ка́ко Дави́да отца́ еси́ изре́кл?». Рече́ же́ а́нгел: «Пе́рвее уве́ждь, тогда́ же и при́ся. Егда́ Ти́ реку́, Сы́н Вы́шняго, - Роди́выйся бе́з страсти́ пре́жде ве́к от Отца́. Егда́ же реку́ Сы́н Дави́дов - зане́ Ты́ еси́ от се́мене Дави́дова ре́х. То уже́ прии́мши во извеще́ние словеса́ моя́, сохрани́. А́з бо ра́б Того́ е́смь, Его́же и́маши узре́ти, я́ко Бо́га де́лающа в Тебе́». И сия́ а́нгел к Не́й словеса́ изре́кл, отъи́де от Нея́. Она́ же оста́ помышля́ше, пове́дати ли се́ Ио́сифови, или́ скры́ю па́че та́йну сию́. А́ще ли солга́л бу́дет прише́дый, почто́ язы́к ста́речь на Ся́ поуща́ю? Егда́ же се мы́сляше, чре́во Ея́ надыма́яся растя́ше, и Младе́нец у́трь игра́ше. И мы́сляше, что́ сотвори́т? Мно́ги бо ри́зы на чре́во возлага́ше, Ио́сифа хотя́щи утаи́ти. Но не мо́жет гра́д укры́тися верху́ горы́ стоя́щь, та́ко же ни Ио́сифу в явле́ние чре́во Ея́. И уве́рь о́чи свои́ зря́щи на Деви́цу, и чре́ва Деви́ча хотя́щи вопроша́ти, но и умолча́ти нужда́шеся, досади́ти хотя́щи, я́ко прода́вшу де́вственаго сосу́да, но пе́рвое житие́ Ея́ возбраня́ше. И уже́ свою́ ду́шу печа́лию мутя́ше: «Увы́ мне́ глаго́ля, что́ и́мам сотвори́ти. Лице́ деви́че, устрое́ние деви́че, о́чи деви́чи, сме́х деви́ч, бесе́да деви́ча, а чре́во не деви́че, но ма́терне. И не терплю́ глаго́ля зре́ти Ея́. Скры́ю ли ве́щь сию́, или́ обличу́ Мари́ю? Срамота́ бо о́бща е́сть. Возопию́ ли? Но своего́ пле́мене бою́ся, еда́ ка́ко не все́яннаго Де́тища клеветни́к бу́ду, зане́ не́сть ни еди́наго клеветника́ на Деви́цу, и не и́мать Носи́мый все́ятеля. Бе́дно ми е́сть глаго́лати и молча́ти, и не ве́м что́ и́мам сотвори́ти. Вопрошу́ ли Ю́ призва́в, или́ пе́рвие вопроше́ния изжену́ Ю́? Но кни́ги засвиде́тельствуют, обличи́, еда́ не сотвори́л е́сть». Призва́в же Ю́ я́рым лице́м, се́де у́бо судя́ суди́мь, Судя́щему во чреве. «Глаго́ли ми, рече́, вои́стину бы́вшее, и не скры́й мене́ приклю́чшаго Ти ся. Не́сть никто́ же и́же слы́шит на́ю словеса́, ни ве́дети та́йны и́же храни́м. И никто́ же уве́сть сея́ бесе́ды, то́кмо изве́стно ми́ рцы́, отку́ду е́сть Се́ Игра́ющее в Тебе́. Покажи́ ми Отца́ Его́, и свобожу́ Тя от греха́ сего́. И та́ко отпуще́нию досто́йна бу́деши, я́ко жена́ в такову́ любо́вь впа́дши». Непоро́чная же Де́ва воспла́кавшися рече́: «А́ще Сему́ Отроча́ти отца́ и́щеши, не обря́щеши николи́же. А́ще ли и Си́ро мни́ши Е́, и о то́м блазни́шися». Рече́же Ио́сиф: «Мари́е, не уме́ешили ни поне́ лга́ти, ка́ко мо́жет ни Сир бы́ти, ни Отца́ име́ти?». Рече́ же Де́вая: «А́ще ти и́стину реку́, не и́маши Ми́ ве́ры я́ти. Но утро́бу зри́ши, а таи́маго Го́спода в не́й не зри́ши. Чре́ва у́бо смотря́еши, а не помышля́еши из чре́ва пре́жде денни́цы от Отца́ Рожде́ннаго и в не́м Водворя́ющася. А́ще реку́ е́же а́нгел глаго́ла, рещи́ и́маши, я́ко Сама́ о Себе́ послушеству́еши, послушество́ Твое́ не́сть и́стинно. Приведи́ по́слухи, поста́ви стоя́вшыя ту́. Приведи́ и́стинные пове́датели. А́ще и сего́ и́щеши, не обря́щеши. Еди́н бо Еди́нем, к Еди́ней по́слан бы́сть. Еди́н Единоча́даго ра́ди в еди́нем возглаго́лав. Не бе́ никого́ же ту́, зане́ не бе́ никому́ же бы́ти отцу Ражда́ющемуся». Егда́ же не имя́ше ве́ры Деви́це, помы́сливши Мари́я в себе́ на и́ну мы́сль преиды́й, не хотя́ше рещи́ в себе́: «Ве́де я́ко и́стину глаго́лю, но не и́мет Ми́ ве́ры, чре́во бо Мое́ предае́т Мя́, Отроча́ игра́я во утро́бе Мое́й облича́ет Мя́. Почто́ у́бо на Ся до́лго разгне́ваю Ио́сифа? Да преста́ну глаго́лющи, негли́ он умолчи́т, да умолчю́ и посварю́ся со а́нгелом неви́димо. Где ны́не еси́ веща́вый Ми́ «ра́дуйся»? В ко́ем ме́сте водворя́ешися, рцы? Да ту прише́дши обе́щуся о твое́й вы́и, до́ндеже прише́д извести́ши Ио́сифу, чий Сын Сей есть игра́яй в ложесне́х Мои́х. Не терплю́ бо ста́рца ро́пчуща и скорбя́ща. А ты в ко́ем ме́сте ме́длиши? Не ве́де, прииди́, и за Мя отвеща́й ему́». Си словеса́ Мари́и глаго́лющи, ско́ро а́нгел прии́де ко Ио́сифу, извести́ ему́ да не изжене́т Де́выя: «Не бо́йся, глаго́ля, Ио́сифе, поя́ти Мари́ю Жену́ свою́. Не обще́нием бо бра́чным, но смотре́ния ра́ди Бо́жиих та́ин, Жену́ твою́ глаго́лю. Ве́си бо Отца́, тем же отца́ на земли́ не ищи́, ни на небесе́х ма́тере. Кроме́ бо вся́кого осире́ния Де́тищь есть. Еди́н бо от Еди́ного пре́жде век роди́ся. Те́мже па́ки Еди́н от Еди́ныя, я́коже весть роди́тися и́мать. Не уныва́й, ни скорби́ о Мари́и, не пыта́й Зача́тия и Рождества́. Нескве́рнен бо есть Сосу́д, неока́ляно Прия́телище, нему́тен Алава́стр, невсе́яно Рождество́, небра́чна Отрокови́ца, нечерто́жная Де́ва, неиско́пан Ка́мень, затворе́н Вертогра́д, Исто́чник запечатле́нен, Ни́ва ненасе́яна, Лоза́ ненасажде́ная, недомы́слено есть Прижи́тие. Или́ не ве́руеши ми, се глаго́лющу ти, вре́мене Рождества́ пожди́, да а́ще бо воспла́чется, или́ посто́нет Мари́я я́коже и про́чия жены́, не челове́к, но Бог есть Ражда́емый от Нея́». Отвеща́в же Ио́сиф: «А́ще се си́це есть, я́коже ты прорече́ а́нгеле, то вску́ю шата́шася язы́цы, и лю́дие поучи́шася тще́тным?». Рече́ же а́нгел: «А́ще хо́щеши уве́дати, ско́ро навы́кни. Зане́ и Госпо́дь рече́ к Рожде́нному, Сын Мой еси́ Ты и Аз днесь роди́х Тя». Я́ко Тому́ подоба́ет вся́ка сла́ва, честь и поклоне́ние, со Отце́м и со Святы́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ны́не подо́бно есть бра́тие к вам велегла́сно изрещи́ апо́стольский гла́с, о сем вели́цем дни́, я́ко у́бо сему́ я́сно возгласи́вшу, и изве́стно показа́вшу нача́ло пра́здником, и царя́, све́тлаго дне сего́. Глаго́лет бо святы́й апо́стол Па́вел Святы́м Ду́хом: «Нощь у́спе, а день прибли́жися». Днесь Сын и Сло́во Бо́жие Госпо́дь и Бог наш, неизрече́нно во чре́во Де́выя вмеща́ется, хотя́ тва́рь, руку́ Свое́ю созда́ние, Свои́м вочелове́чением обожи́ти и во дре́вний ра́й па́ки возвести́. Днесь Несозда́нный во Свое́ созда́ние вмеща́ется. Днесь Невмести́мый в небеса́, во чре́во Де́выя вмеща́ется. Днесь Неви́димый, ви́димь быва́ет. Днесь Неосяза́емый во чре́ве Деви́че зачина́ется и осяза́емь быва́ет. Днесь Бо́жие Сло́во, пло́ть прие́млет; Сы́н Бо́жий, Сы́н Деви́чь быва́ет. И́же пре́жде все́х ве́к от Отца́ без ма́тере на́ небесе́х несказа́нно ро́ждься, ны́не же ди́вно и стра́шно, на земли́ без отца́ и в Де́ве воплоща́ется. Сугу́бь по естеству́, Бо́г и Челове́к, разумева́емь и сказу́емь, е́же е́сть с на́ми Бо́г. Но а́ще челове́ча ра́ди спасе́ния хотя́ и прии́де на зе́млю, ве́сь же Бо́г со Отце́м и Ду́хом на небеси́ Сый; и ве́сь на земли́ ра́вно спрославля́емь и поклоня́емь и сца́рствуя. Ди́вно и стра́шно Рождество́ введе́. Не Ин бо пре́жде век ро́ждься от Отца́ без ма́тере, но То́й е́сть и от Де́вы ро́ждься, Единоча́дый Сы́н Бо́жий, И́же от О́тча Существа́ восия́в яви́ся на́м, Све́т о́т Света, Бо́г И́стинен, от Бо́га И́стинна, рожде́н, а не сотворе́н. Зижди́тель Ада́мов прии́де на зе́млю, взыска́ти заблу́ждьшаго челове́ка. Ви́дев бо на́с впа́дша во многобо́жная имена́, и пре́лестию те́х запе́ншася, и порабо́тившася и́м, не терпя́ зре́ти дия́волом расхища́ема ста́да Своего́, но посла́ пе́рвое проро́ки, возвеща́я Свое́ прише́ствие. Глаго́лет бо Иса́ием: «Се Де́вая во чре́ве прии́мет, и роди́т Сы́на, и нареку́т и́мя Ему́ Емману́ил, е́же е́сть сказу́емо с на́ми Бо́г». Прише́дшу же вре́мени сбы́тия и́х, посла́ свы́ше арха́нгела Своего́ Гаврии́ла, ре́к ему́: Иди́ к Де́вей Мари́и и рцы́ Е́й: Ра́дуйся, Обра́дованная, Госпо́дь с Тобо́ю! Благослове́на Ты́ в жена́х, и Благослове́н Пло́д утро́бы Твоея́. Тебе́ ра́ди пра́бабняя кля́тва разори́тся. Жено́ю бо процвето́ша зла́я и печа́льная, Тобо́ю же ны́не истека́ют лу́чшая. Се бо зачне́ши во чре́ве, и роди́ши Сы́на, и нарече́ши и́мя Ему́ Иису́с. Той бо спасе́т лю́ди Своя́ от гре́х и́х, я́коже слы́шасте евангели́ста глаго́люща о про́чей бесе́де. Та вся помы́слим бра́тие, коли́ку благода́ть прия́хом днесь, и коли́ких благ сподо́блени бы́хом. Днесь бо супоста́т на́ш дия́вол свя́зан бы́сть, и бесо́вская слу́жба и тре́бища и́х попра́на бы́ша. Днесь ра́йския две́ри отверза́ются, и пла́менное ору́жие, отгна́вшее челове́че естество́, плещи́ дае́т: и челове́ческий род ве́рою е́же во Христа́ и благи́ми де́лы, с ра́достию па́ки в рай вхо́дит. Дне́сь Ада́м ликовству́ет, прие́мля в свой соста́в Зижди́теля своего́. Дне́сь Е́ва змие́ви главу́ сте́рши, го́рькому ея́ преле́стнику, и на весе́лие всего́ ми́ра созыва́ет глаго́лющи: Ра́дуйтеся со мно́ю, я́ко днесь обрето́хом ра́дость неизглаго́ланную и свобожде́ние от всех грех. Дне́сь и мы бра́тие, ра́дости испо́лньшеся и благи́ми де́лы украси́вшеся, потщи́мся досто́йно препроводи́ти сия́ святы́я дни́ по́стныя, воздержа́щеся от объяде́ния и пия́нства, и плотски́х похоте́й, от гне́ва и клеветы́, от оби́ды и за́висти, и мно́гаго сна. Та бо де́ла ду́шу помрача́ют, и от Бо́га отлуча́ют. Те́мже та вся отло́жше, подви́гнемся святы́я дни сия́ ми́ром сконча́ти, да не пости́гнет нас день сме́ртный в ле́ности и во гресе́х. Не ло́жь бо е́сть Реки́й проро́ком дре́вле: «В не́мже обря́щу тя, в то́м и сужду́ ти». Те́мже молю́ вы и понужда́ю с любо́вию, тре́звено бди́м постя́щеся, да бы нас де́нь сме́ртный во благи́х де́лех обре́л, а не во злы́х. Се́ бо Венцеда́вец предстои́т, и венцы́ простира́ет, сих готовля́яй по́стником. И весели́тся зря́щи це́рковь по вся дни непра́здну су́щу от нас, и вско́ре в ню предваря́ющых. В не́йже у́бо и купе́ль предстои́т, омы́ти хотя́ща прегреше́ния на́ша, и Трапе́за угото́вана, Тельца́ Упите́ннаго иму́щи, за весь мир закала́ема, Иису́са Христа́ Сы́на Бо́жия, предлежа́ща на ней, и ве́рныя вся созыва́юща на свято́е пра́зднество и на Живоно́сное Бра́шно, Е́же вся́к прие́мля ве́рою, жи́в бу́дет во ве́ки, я́коже Са́м Госпо́дь рече́: «Яды́й Мою́ Пло́ть и пия́й Мою́ Кро́вь, во Мне́ пребыва́ет, и А́з в не́м». Я́ко же А́з живу́ Отца́ ра́ди, и яды́й Мя́, жи́в бу́дет во ве́ки. И проро́ком приглаша́ет нам реки́й: «Вкуси́те и ви́дите, я́ко Благ Госпо́дь». К Тому́ присту́пим я́ко незло́бивии младе́нцы, ве́тви в рука́х держа́ще, си́речь, до́брыя де́тели, зову́ще и глаго́люще Христу́: «Оса́нна! Благослове́н Гряды́й во́ имя Госпо́дне, Бо́г Госпо́дь яви́ся на́м». Ами́нь.

Стихи́:

Возвести́ Сы́на а́нгел Деви́це,

Отца́ вели́каго А́нгела, Свет Ве́лий,

На земли́ Бо́га Мари́и сказа́ а́нгел в два́десять пя́тый.

Воспомина́ние твори́м Благове́щения Пресвяты́я Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и при́сно Де́вы Мари́и, е́же от ве́ка неизрече́нное и от а́нгел несве́домое таи́нство бы́вшее, Боже́ственое Сы́на Бо́жия вочелове́чение, то́чию еди́ному арха́нгелу Гаврии́лу та́йну сию́ сла́вно возвести́ Человеколюби́вый и Преми́лостивый Госпо́дь и Бо́г на́ш, и Творе́ц вся́кой тва́ри, И́же всегда́ пеки́йся ро́дом челове́ческим. Ви́дя бо руку́ Свое́ю созда́ние дия́волом порабоще́но, и не презре́в челове́ческаго естества́ истле́вшаго дре́вле Ада́мовым грехопаде́нием, но восхоте́ посла́ти Единоча́даго Сы́на Своего́, да изба́вит от рабо́ты дия́воли и возведе́т от истле́ния к жи́зни бесконе́чней. И утаи́в от вся́кия тва́ри, посла́ с небе́сных кру́г арха́нгела Гаврии́ла к Чи́стей Де́ве Мари́и, я́ко досто́йне су́щи такова́го да́ра. Из Нея́ же благоволи́ неизрече́нно роди́тися Бо́жию Сло́ву, Еди́ному Су́щу от Тро́ицы, и в на́шу пло́ть облещи́ся. И а́бие прише́д Гаврии́л во град Назаре́т, и глаго́ла к Не́й: Ра́дуйся Обра́дованная, Госпо́дь с Тобо́ю, Благослове́на Ты́ в жена́х. Она́же отвеща́: Ка́ко се́ бу́дет Мне́, я́ко А́з му́жа не зна́ю. И рече́ Е́й а́нгел: Ду́х Святы́й на́йдет на Тя́, и си́ла Вы́шняго осе́нит Тя́. Те́мже и Ражда́емое Свя́то нарече́тся Сы́н Бо́жий. И рече́ Мари́я: Се́ раба́ Госпо́дня бу́ди Мне́ по глаго́лу Твоему́, и отъи́де от Нея́ а́нгел. И ку́пно с сло́вом арха́нгеловым зача́тся в чи́стей утро́бе Ея́, Сы́н и Сло́во Бо́жие, благоволе́нием и сове́том О́тчим, и соде́йствием Свята́го Ду́ха. И тогда́ соверши́ та́йны вся́ боголе́пно, да победи́т му́чащаго нас дия́вола, и разруши́т ле́сть его́, и свя́жет и́ у́зами нереши́мыми. Вся́ бо пострада́ на́шего ра́ди спасе́ния и избавле́ния.

Стихи́:

Христо́с соше́д к боре́нию а́дову Еди́н,

И мног плен вземь, взы́де с побе́дою:

Тому́ сла́ва и держа́ва во ве́ки. Ами́нь.

Мно́ги ви́дим Христо́во Те́ло прие́млюща про́сто, я́коже по прилу́чаю обы́чая, а не та́ко я́ко досто́ит зако́ном, и по́мыслом и умо́м чи́стым приима́юща во святы́й по́ст и в Па́схи вре́мя. Но досто́ит святы́й по́ст в чистоте́ соблюсти́, и со́весть очи́стити, и тогда́ причасти́тися. И́бо нечи́стый недосто́ин е́сть прия́ти от Святы́я Трапе́зы, Христо́вы Пло́ти. Разуме́й у́бо, я́ко и́же ве́тхия приобща́ющиися же́ртвы, мно́ги тре́боваху боя́зни, и преочища́хуся. Ты́ же прие́млеши скве́рныма рука́ма и устна́ма, Пло́ть и Кро́вь Христо́ву без стра́ха, Ея́же а́нгели трепе́щут. Вре́мени у́бо ожида́еши, а вещь презира́еши. Царя́ у́бо земна́го не сме́еши лобза́ти смра́дными усты́, досажде́ния бо то вещь есть, то Царя́ ли Небе́снаго облобыза́я смердя́ мо́лиши? Не слы́шиши ли пропове́дника глаго́люща: «И́же во оглаше́нии изы́дите. И ели́цы и́же не в покая́нии, не прие́млют»?. Мно́зи же Боже́ственыя сея́ Же́ртвы еди́ною ле́том прие́млют, ини́и же два́жды, ини́и же мно́гащи. К ним же нам се сло́во. Не зде же су́щим то́кмо, но и к тем и́же у́бо в пусты́ни седя́щым. Они́ бо еди́ною ле́том причаща́ются, мно́гажды же за два ле́та. То у́бо кото́рии прие́млют, и́же ли еди́ною, или́ мно́гащи, или́ ре́ткажды? Но и́же с чи́стою со́вестию и с житие́м непови́нным, такови́и при́сно да приступа́ют. А́ще ли не тацы́, то ни еди́ною. Почто́ же? Я́ко в суд себе́ прие́млют, и во осужде́ние, и в му́ку, и томле́ние. Те́мже и дия́кон провозглаша́ет глаго́ля: «Свята́я святы́м», си́речь, а́ще е́сть кто́ свя́т, да приступа́ет. Не про́сто рече́ чи́ст, но свя́т. И́же бо я́ст Хле́б се́й, и пие́т Ча́шу недосто́йне, пови́нен е́сть Те́лу и Кро́ви Госпо́дни. Бо́гу на́шему сла́ва, ны́не и при́сно и во́ веки веко́в. Ами́нь