Стихи́:

Афана́сие, ка́мо прехо́диши?

Ме́ртва изгна́на посыла́ет тя:

Во вторы́й день мертв Афана́сие принесе́н бысть.

Руфиа́н и́же церко́вная писа́ния списа́в, подо́бно не́что пе́рвым времене́м, о отроко́х игра́ющих спису́я, ре́кше свята́го сего́ Афана́сия вели́каго И́стинне избра́нника, и пропове́дника вели́каго Алекса́ндрьскаго гра́да и первопресто́льника бы́вша, и́же весь мир трезве́нием упа́сша, отде́тска пове́даше. Отку́ду же ему́ и́же в председа́ние на предше́ствие, пропове́данием боже́ственым, старе́йшинство приобре́теся? Мнит же ми ся не бы́ти без изсле́дования, но за иску́сное избра́ние му́жа восприя́тие. И я́коже како́го жития́ бысть о́трок, и ки́им хожде́нием помяну́ти и́, я́коже от случи́вшихся ему́ прия́хом.

В то у́бо вре́мя и́же во святы́х Алекса́ндр па́па Александри́и бе. Еди́ною же прини́кшу ему́ и зря́щу на мо́ре, ви́де на чи́сте ме́сте де́ти игра́юща, я́ко же обы́чай есть де́тем. Подо́бящебося епи́скопом, и я́коже и в це́рквах по обы́чаю быва́емая твори́ти. Смотря́щуже ему́ о сих мно́го на де́ти, и ви́де я́ко творя́т не́кая сокрове́нная от та́ин. Смути́вжеся а́бие, и кли́рос призва́, и сим сказа́ я́же ви́де. И повеле́ ити́ и и́мше вся о́троки к нему́ привести́. Прише́дшим же отроко́м, вопроша́ше: Что им бысть игра́? Сим же ужа́сшемся пе́рвее, и а́бие изреко́ша вся, я́ко крести́ша не́кия Афана́сием, его́же поста́виша о́троцы я́ко вои́стину епи́скопа. Тогда́ па́че приле́жно взыска́в от них Алекса́ндр: И ки́я крести́ша, и я́ко вопроше́ни бы́ша, и что веща́ху? Уве́дев же, я́ко по обы́чаю на́шея ве́ры вся соверши́ша. И совеща́вся со свои́м кли́росом, повеле́ я́коже веща́ют досто́йны бы́вшыя креще́нию, и боже́ственым ми́ром соверши́ти я́. Афана́сиевы же роди́теля предаде́ це́ркви, да бу́дут ту пита́еми.

Ма́лу же мину́вшу ле́ту, егда́ у́бо и от знамени́таго пи́счия соверше́но, и от граммати́ки дово́льно Афана́сий науче́н бысть. Вско́ре же я́ко ве́рою Бо́жиею роди́телема пре́дан бысть иере́ю, и я́коже не́кий Саму́ил в це́ркви Бо́жией пито́мь бе. И толи́ки же бе́ша Афана́сию сему́ к еретико́м туги́ церко́вныя, я́ко мне́ти пи́саному сбы́тися рече́нному: «Аз покажу́ сему́, ели́ко же ему́ досто́ит Моего́ ра́ди и́мене пострада́ти». Во изго́не бо сего́ вся вселе́нная согради́ся, и ца́рство и во́инство снидо́шася нань. Он же сло́во Бо́жие стрежа́ше, глаго́ля: «А́ще ста́нут на мя полцы́, не убои́тся се́рдце мое́. И ника́коже мне мо́щно про́сто преити́, я́ко мно́жество его́ исправле́ния о ве́ре ну́дит мя показа́ти».

Я́ко и пе́рвый собо́р бысть в Ники́и, соше́дшихся трех сот и осмина́десять святы́х оте́ц, ца́рствующу тогда́ вели́кому Константи́ну царю́. От Ри́ма же приидо́ста со Селиве́стром па́пою Вит и Вике́нтий презви́тера, Митрофа́н же от Византи́и, Алекса́ндр из Александри́и, Мака́рий от Иеросали́ма, на А́рия, презви́тера бы́вша во Александри́и, зане́ ху́лившу окая́нному, Бо́га Сло́ва тварь глаго́лющу, и со́здана: и я́ко бысть не́когда Отец, егда́ не бе Сын. Его́же собо́р святы́й отве́рже и прокля́ и́, и со единомы́сленики его́. Го́спода же Бо́га и Спа́са на́шего Иису́са Христа́ единосу́щно Отцу́ пропове́даша. Вре́мени же мину́вшу, умоле́н быв вели́кий царь Константи́н сестро́ю свое́ю Константи́ею, приведе́ А́рия от озе́мствования, мня и́ пока́явшася. Ему́же ся и кля́твою извеща́вшу, я́ко ве́рует. Бе бо окая́нный написа́л свою́ ве́ру на ха́ртии, и в на́драх нося́. А́бие и вели́кому сему́ Афана́сию Александри́йскому, во обще́ние его́ повеле́ прия́ти царь, я́ко у́же пока́явшуся А́рию. Афана́сию же не прие́млющу, ве́дущу ему́ А́риево злонра́вие. Того́ ра́ди святы́й Афана́сий и от престо́ла своего́ изгоня́ется.

По сме́рти же царя́ Константи́на, сы́ну его́ Константи́ю оте́чь стол прии́мшу, и сему у́бо во ариа́нскую ве́ру уклони́вшуся. Того́ ра́ди ариа́ном я́ко подкрепле́ние иму́щем, неподо́бныя нань клеветы́ клеве́щущем. И внеза́пу в полу́нощи иско́мь бе святы́й: и прибеже́ к не́коей деви́це святе́й, я́же о ве́щи той удиви́вшися, недоуме́яшеся о прише́ствии его́. Блаже́нный же патриа́рх глаго́ла к ней: «Иско́мь есмь от ариа́нских учени́к, и́же неподо́бная клеве́щут о мне, и воспомяну́х бежа́ти, еда́ аз сла́ву не слове́сну изнесу́, и в грех введу́ му́чити хотя́щих мя. И откры́ ми у́бо Бог в сию́ нощь глаго́ля: и́нде не мо́жеши спасе́н бы́ти, то́кмо у о́ноя де́вы». Де́ва же слы́шавши сия́, отве́ргши вся ра́змыслы, и скры его́ у себе́.

И шесть лет у́бо свято́му пребы́вшу в сокрове́нии у деви́цы сея́, и до уме́ртвия Константи́я царя́. И та сама́ умыва́ше но́зе его́, и и́на служе́ния творя́щи ему́, и кни́ги принося́щи дая́ше ему́: мно́га же ту списа́ния написа́ на еретики́. И никто́ же от су́щих челове́к гра́да Александри́йска уве́дев иде́же патриа́рх, до́ндеже у деви́цы пребы́в. По сме́рти же Константи́еве Иулиа́ну власть прии́мшу, и тща́щуся Константи́ева вся отврещи́: и от озе́мствования вся испусти́. Уве́дев же сие́ святы́й Афана́сий, изы́де из дому́ деви́цы тоя́: и но́щию в це́рковь прише́д. Ви́дяще же его́ алекса́ндряне, Бо́гу сла́ву возда́ша. Царю́ же Иулиа́ну веселя́щуся о и́долех, а́бие па́ки це́рковь возмути́, и и́дольская ка́пища отвори́, и же́ртвы творя́ им. И па́ки на свята́го бу́ря воста́, па́ки наве́тницы нань клевета́ху, ре́кше царю́: «А́ще Афана́сия не погуби́ши, то несть мо́щно христиа́нская низврещи́: той бо есть и́стинное основа́ние це́рквам их». Того́ ра́ди па́ки наро́ди бесну́ющеся и мяту́щеся, и Афана́сия и́щуще погуби́ти. Тем па́ки но́щию избе́гну ему́, и к реце́ Ни́лу прише́дшу. Егда́ же в кора́блец вни́ти хотя́, пристиго́ша лю́бящии его́, и со слеза́ми глаго́люще ему́: «Где па́ки отхо́диши па́стырю от нас, и кому́ оставля́еши нас я́ко ове́ц не иму́щих па́стыря?». К ним же отвеща́: «Не пла́читеся ча́да рек, я́ко сей мяте́жь вма́ле ви́дим, и ско́ро разруши́тся». Е́же та́ко и бысть. Вско́ре бо царю́ Иулия́ну от жития́ исчез́шу. И та́ко у́бо святы́й ма́ло отдохну́в, и па́ки от Уале́нта нападе́ нань крамола́. Тем и того́ преумудри́в до́брым бежа́нием и мно́гая у́бо о ве́ре исправле́ния в жи́зни сей показа́. И на еретики́ подви́жеся. И посе́м от жития́ преста́вися, и в ве́чныя кро́вы ко Го́споду отъи́де, до́бру па́мять оста́вив.

По убие́нии святу́ю му́ченику Рома́на и Дави́да, ею́же Бог прославля́яй даде́ и́ма чудотво́рныя да́ры. Слепи́и бо прозре́ша от нею́. Хроми́и исцеле́шася. И му́чимии в погребе́х от око́в изба́вишася. И́маже положе́ныма бы́вшема в Вышегра́де в древяно́й це́ркви. Посе́м вре́мени дости́гшу, егда́ ся́де Изясла́в в Ки́еве, и́же помы́сли созда́ти це́рковь ка́менну святы́ма си́ма чудотво́рцема. И е́же восхоте́, то и сотвори́. Сконча́не же бы́вши це́ркви в ле́то шесть ты́сящ и пятьсо́т осмьдеся́тое от нача́ла ми́ра. А по убие́нии святу́ю му́ченику - пятьдеся́т седмь. И совокупи́шася бра́тия Яросла́вли: Изясла́в, Святосла́в, Все́волод. Митрополи́ту же тогда́ су́щу Григо́рию. И епи́скопи: Петр Переясла́вский, Михаи́л Поро́ский, Феодо́сий игу́мен Пече́рский, и Софро́ний, и ини́и мно́зи. И сотвори́ша пра́здник све́тел. И взе́мше те́ло свята́го Рома́на в древяно́й ра́це свои́ми рука́ми кня́зи, Изясла́в, Святосла́в, Все́волод и несо́ша. Предъиду́щим же им чернори́зцем со свеща́ми. И по них дия́кони с кади́лы. И по сих митрополи́ты со епи́скопы и презви́теры. И прине́сше в но́вую це́рковь, и откры́ша ра́ку, и се а́ки дым идя́ше от нея́, и напо́лни це́рковь благоуха́ния, и вси просла́виша Бо́га. Митрополи́т же ужасе́ся, бе бо не тве́рдо ве́руя ко святы́ма. И пад ниц, прося́ше проще́ния. И по моли́тве целова́в мо́щи ею́. И вложи́ша мо́щи его́ в ра́ку ка́менну. Посе́м же взе́мше ра́ку с те́лом свята́го кня́зя Гле́ба, и поста́виша ю́ на кречелы́, и и́мше за у́жа влеча́ху. И егда́ бысть в две́рех це́ркве, а́бие ста и не поступи́ ра́ка. Князе́м же мно́гу сотво́ршем наро́ду ми́лостыню, ну́дяще моли́ти Бо́га, до́ндеже дви́жеся ра́ка. И та́ко положи́ша ю́ в ка́менней це́ркви, ме́сяца ма́ия во вторы́й день. И посе́м бы́ша мно́га чудеса́, я́же и доны́не благода́тию Бо́жиею быва́ют, и святу́ю моли́твами. Бо́гу на́шему сла́ва, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.