Стихи́:

Халкидо́нскаго епи́скопа подоба́ет ми пе́ти, глася́ща Христу́: «Се аз и де́ти».

На па́жити земне́й до́бре упасы́й па́ству, где ны́не пасе́шися о́тче?

В два́десять осмы́й день ма́ия ме́сяца, исходя́ Ники́та от те́ла душе́ю, обре́те па́жить небе́сную, в ве́чных оби́телех.

Стихи́:

Еликоми́да посе́чена мече́м,

Пре́лесть сокруши́ и плени́цы вся разреши́.

Еликоми́да Христо́ва му́ченица, бе при Гордиа́не царе́, от гра́да Селу́нскаго. Я́та бы́вши, и предана́ ду́це Кори́нфскому, и Христа́ испове́давши. Пе́рвое свя́зана бысть по но́зе дя́бом волу́ем, и плесне́ края́ще ей. И отре́заша ей власы́ главны́я с пло́тию, и огнь прия́т на всем те́ле свое́м. Осла́блене же ей бы́вши, и вше́дши в це́рковь и́дольскую, и моли́твою разори́ ю́. Посе́м уре́заша ей сосца́. И приведо́ша ю́ ко ино́му ду́ксу Иусти́ну анфипа́ту, и пред тем испове́даше Христа́ му́ченица, и в пещь вве́ржена бысть. Пла́мени же не прикосну́вшися ея́, но от во́ин се́дмьдесятих мужей му́чивших ю́ поже́гшу. И мно́ги и́ны му́ки претерпе́вши. И мече́м коне́ц прия́т. И предаде́ святу́ю свою́ ду́шу Го́сподеви.

Царе́в писе́ц не́кто пове́даше, я́ко в еди́ну пя́тницу ве́чер идо́х к це́ркви Святы́я Богоро́дицы в Халкопра́тии, хотя́ насы́титися пе́ния и чте́ния благостоя́ния. Полу́нощи же я́ко стоя́х та́мо моля́ся и поя́, и ви́дех не́коего челове́ка ни́ща ру́бы оде́яна, приле́жно моля́щася со слеза́ми, и на коле́ну ча́сто припа́дающа, и чуди́хся таково́му умиле́нию его́. И в куроглаше́ние же изы́де, та́коже и аз в след его́ изыдо́х. И я́ко прише́д к це́ркве Иоа́нна Богосло́ва две́рем, и прекло́нь коле́на помоли́ся, затворе́ным су́щим две́рем. И ти́и отверзо́шася ему́, и вни́де в ню. Мне же стоя́щу в та́йне ме́сте, и чудя́щуся о бы́вшем зна́мении. То́йже помоли́вся и изы́де из це́ркве, и а́бие па́ки са́ми затвори́шася две́ри церко́вныя. То́йже по́йде по у́лице к Вели́цей це́ркви, и мне по нем восле́дующу. И вни́де в не́кую в ху́ду хра́мину, и затвори́ о себе́ две́ри. Аз же назна́менав две́ри, и возврати́хся, и упразни́хся на ору́дия. В суббо́ту же и в неде́лю не идо́х взыска́ти челове́ка того́. И в понеде́льник шед обрето́х зна́мение е́же на две́рех его́, и ту ви́дех жену́ его́ седя́щу, и вопроша́х ея́: «Где есть челове́к той, и́же зде пребыва́ет?». Она́ же рече́: «Му́жа ли моего́ глаго́леши, господи́не?». Аз же реко́х к ней: «Глаго́лю челове́ка, и́же зде живе́т, не све́даю того́ а́ще муж ли твой есть». Она́ же рече́: «И́бо зде не пребыва́ет ин никто́же, то́кмо аз с му́жем свои́м. И есть сапо́жник, и изше́л есть продая́ти рукоде́лия своего́. Чему́ же и́щеши его́, господи́не мой?». Аз же рех: «Повеле́ти ему́ хощу́, да ми устро́ит сапоги́». Она́ же рече́: «А́ще хо́щеши, пожди́ его́ ма́ло, до́ндеже возврати́тся». Аз же изъе́м три златники́, и дах ей, рек: «Иди́ и купи́ нам обе́д, да вси зде обе́даем». Она́ же рече́: «В смра́дней ли сей господи́не и в худе́й хра́мине хо́щеши обе́дати?». И рех ей: «Несть ничто́же в том, зане́ дом мой дале́че есть, и не могу́ та́мо ити́, и па́ки се́мо приити́». Она́ же ше́дши купи́ ели́ко повеле́х ей, и принесе́. Прише́дшу же му́жу ея́, ви́дев мя и поклони́ся, и рече́ ми: «Что господи́не се́мо прии́де?». Аз же рех: «Повелева́ю ти устро́ити ми сапоги́». Он же рече́: «Аз го́споди несмь таковы́й хитре́ц, да сотворю́ тебе́ де́ло уго́дно». И реко́х ему́: «Да отроко́м мои́м соде́лаеши, ка́цы си бу́дут. Оба́че обе́даем, и по обе́де совеща́ем». Обе́давшим же нам вку́пе и с жено́ю его́. И по обе́де рех жене́ его́: «Изы́ди не́камо на ору́дие, и́мам бо не́что рещи́ осо́бь к му́жу твоему́». То́йже отше́дши, рех ему́: «В пято́к я́ко ви́дех тя приле́жно моля́щася в це́ркви Святы́я Богоро́дицы. И в куроглаше́ние я́ко изы́де, изыдо́х и аз во след тебе́. И я́ко у́бо прии́де к две́рем церко́вным Иоа́нна Богосло́ва, и ви́дех тя покло́ньшася три́жды, и са́ми две́ри отверзо́шатися, и вни́де в це́рковь. И по исхожде́нии ти па́ки затвори́шася са́ми. И се ви́дех и помы́слих, я́ко раб Бо́жий еси́ ты. Того́ ра́ди пону́дихся приити́ к тебе́, да не скры́еши от мене́ доброде́телей твои́х, да и аз те́мже поревнова́в получу́ оставле́ние грехо́в». Он же сия́ от мене́ слы́шав, и помолча́в рече́ ми: «Аз господи́не мой вся́кия доброде́тели стра́нен есмь; но поне́же ну́диши мя изрещи́ ти, я́ко Бо́гу укрепля́ющу мя, я́же творю́, не скры́ю от благоро́дства твоего́. Но Бо́га ра́ди не пове́дай никому́ же о мне, до́ндеже Бог от земли́ преста́вит мя. Се мя ви́диши, я́ко хи́трость сапо́жную прохожу́, и я́же что от труда́ припложу́, сия́ делю́ на три ча́сти. Еди́ну на свою́ потре́бу, а втору́ю ни́щим даю́, а тре́тию на ку́плю моему́ де́лу. Пости́м же ся по вся дни до ве́чера, аз же и сия́ раба́ твоя́. И мо́лимася по вся но́щи не усыпа́ющи. Есть же до днесь я́ко два́десять и седмь лет отню́дуже сопряго́хомася, и Госпо́дь Бог сохрани́ на́ю в де́встве и доны́не». И се слы́шав, просла́вих Бо́га, отъидо́х в дом мой. По сконча́нии же его́ пове́дах всем на по́льзу слы́шащим.