Неделя о расслабленном

Сие́ па́ки второ́е сотвори́л есть Иису́с зна́мение, прише́д от Иуде́и в Галиле́ю. По сих бе пра́здник иуде́йск, и взы́де Иису́с во Иерусали́м.

Я́коже в руда́х зла́то, ниже́ мале́йшую струю́ презре́ти у́бо кто претерпи́т су́щых о сих лю́тых, а́ки мно́го соде́ловаемо бога́тство, си́це и в боже́ственых писа́нии, йо́ту еди́ну или́ еди́ну черту́ не нетще́тно претещи́, но вся испытова́ти подоба́ет. Ду́хом бо Святы́м вся реко́шася, и ничто́же изли́шне в них. Смотри́ у́бо и зде, что рече́ евангели́ст? «Сие́ па́ки второ́е сотвори́л есть зна́мение Иису́с, прише́д от Иуде́и в Галиле́ю». Ниже́ бо «второ́е» про́сте приложи́л есть, но еще́ чу́до самаря́н име́ет, показу́я я́ко и второ́му зна́мению бы́вшу, не у́ к высоте́ оне́х достиго́ша, и́же ничто́же ви́девшых.

«По сих бе пра́здник иуде́йский». Кото́рый пра́здник? Мне ви́дится, Пятидеся́тницы. «И взы́де во Иерусали́м». Ча́сте в пра́здницех пребыва́ет во гра́де: о́во у́бо, да возмни́тся с ни́ми пра́здновати, о́во же, да мно́жество привлече́т неле́стное, наипаче во днех сих просте́йше пребыва́юще и схожда́хуся.

Ева́нгелие: Есть же во Иерусали́мех о́вча купе́ль, глаго́лема евре́йски Ви́фезда, пять притво́р име́ющи, в не́мже лежа́ше мно́жество хромы́х, слепы́х, сухи́х, ча́ющих движе́ния воды́.

Толкова́ние: Кото́рый исцеле́ния о́браз сей? Ко́е нам та́инство гада́тельствует? Не про́сте бо, ниже́ ту́не сия́ написа́шеся. Но бу́дущая нам а́ки на ико́не и о́бразе подпису́ет, я́кобы не зело́ пресла́вно, не нача́янно прише́дше, повреди́тися от мно́гих ве́ры си́лою. Что ли у́бо есть е́же подпису́ет? Хотя́ще креще́ние дая́тися, мно́гу си́лу име́ющей дар вели́к, креще́ние, грехи́ очища́юще и в ме́сто ме́ртва жи́ва творя́ще.

Я́коже у́бо на о́бразе пропису́ет сия́ купе́ль, и ины́ми мно́гими. И пе́рвее у́бо дае́тся вода́, очища́юща теле́с скве́рны и оскверне́ния не су́ща, но мня́щаяся бы́ти, си́речь я́же от смертоно́сных часте́й: я́же от прока́зы, я́же от таковы́х ины́х. И мно́го у́бо кто уви́дит водо́ю бы́вшая в Дре́внем сего́ ра́ди непщева́ния. Но оба́че к принужа́ющему да и́дем ны́не. Пре́жде у́бо скве́рны теле́с, пото́м же и неду́ги разли́чныя твори́т разреша́тися водо́ю. Хотя́ бо нас Бог ближа́йша привести́ креще́ния ве́ры, не ктому́ скве́рны про́сте то́кмо, но и неду́ги исцеля́ет. И́же бо ближа́йши и́стинны о́браз: и о креще́нии, и о стра́сти, и о ины́х светле́йши дре́вних бе́ша.

Я́коже бо и́же царя́ близ, пре́жде ниже́ суть светле́йши оружено́сцев, си́це у́бо и о о́бразех бысть: и а́нгел сходя́ смуща́ше во́ду, и исцели́тельну влага́ше си́лу, да уве́дят иуде́и, я́ко мно́го па́че а́нгельский Влады́ка вся возбране́ния души́ исцели́ти мо́жет. Но я́коже зде не про́сте исцеля́ше водно́е естество́, [вои́стинну бо вы́ну сие́ бы́ло бы,] но и де́йством а́нгельским - си́це и о нас, не про́сте вода́ де́йствует, но егда́ Ду́ха прии́мет благода́ть: тогда́ вся разреша́ет грехи́. При сей купе́ли лежа́ше мно́жество боля́щых, слепы́х, хромы́х, сухи́х, ожида́ющых движе́ния воды́.

Но тогда́ у́бо не́мощь возбране́ние хотя́щему исцели́тися быва́ше, ны́не же господи́н ко́ждо есть приступи́ти. Не а́нгел бо есть смуща́яй, но а́нгельский Влады́ка все содева́яй. Несть рещи́ ны́не стра́ждущему: «челове́ка не име́ю», несть рещи́: «в не́же прихожду́ сни́ти, ин пре́жде мене́ схо́дит». Но а́ще и вселе́нная вся прии́дет, не истощи́тся благода́ть, ниже́ де́йства изнуря́ются, но подо́бна пребыва́ют: и такова́, якова́ и пре́жде сего́. И я́коже со́лнечныя лучи́ на всяк день све́тят и не изнуря́ются, ниже́ от мно́гаго подая́ния ме́ньши быва́ют свет, си́це, и мно́го па́че Ду́ха де́йство, ничи́м же умаля́ется от мно́жества наслажда́ющихся его́.

Сие́ же быва́ше, да уве́девшии, я́ко водо́ю неду́ги телеси́ есть уврачева́ти, и сие́ во мно́го обучи́вшеся вре́мя, удо́бне ве́руют, я́ко и неду́ги душе́вныя исцели́ти мо́жет. И что у́бо, всех оста́вль Иису́с, на три́десят и осмь лет име́юща прии́де? Что же и вопроша́ет: «Хо́щели ли здрав бы́ти?»? Не я́ко да уве́сть, [сие́ бо преизли́шно бе,] но да научи́т такова́го терпе́нию, да уве́мы, что ра́ди ины́х оста́ви, на сего́ прии́де. Что у́бо он?

Ева́нгелие: Ей Го́споди, рече́. Челове́ка же не име́ю, да егда́ возмути́тся вода́, вве́ржет мя в купе́ль. В не́же прихожу́ аз, ин пре́жде мене́ схо́дит.

Толкова́ние: Сего́ ра́ди вопроси́: «Хо́щеши ли здрав бы́ти?», да сия́ уве́мы. И не рече́ ему́: «Хо́щеши ли исцелю́ тя?» - ничто́ бо ве́лие не у́ мечта́ше о Нем, но: «Хо́щеши ли здрав бы́ти?». Ужа́сно терпе́ние разсла́бленаго. Три́десят и осмь лет име́я, и на ко́еждо ле́то свободи́тися от неду́га ожида́я, приседя́ше, а не отступа́ше. А́ще бо не преше́дшая, бу́дущая недово́льна ли была́ бы ему́, а́ще не терпели́в был бы, отвести́ ме́ста? Помы́сли же ми, ка́ко в ле́поту бе та́мо и про́чим стра́ждущым трезви́тися: ниже́ бо я́вствено бе вре́мя, в не́же смуща́шеся вода́. Но хроми́и, убо́зии и бе́днии можа́ху блюсти́. Слепи́и же ка́ко зрят? От быва́емыя молвы́ не́гли познава́ху.

Нравоуче́ние три́десять шесто́е: о е́же не подоба́ет озлобля́тися ко благи́м наде́ждам, и что ра́ди Бог притру́дно нам учини́ житие́:

Да усрами́мся у́бо, да усрами́мся, о́ люби́мицы! И да воздохне́м о мно́гой ле́ности. Три́десят и осмь лет имя́ше приседя́ он и не получа́ше, и́хже хотя́ше, и не отступа́ше. А́ще и не получа́ше, не от своего́ нараде́ния, но напа́ствуемь от ины́х и ну́жду стражда́, и ниже́ си́це утерпа́ше. Мы же а́ще де́сять дней приседи́м спе́шне о не́чем моля́щеся и не получа́ем, но лени́мся про́чее таковы́м де́йствовати тща́нием. И челове́ков у́бо толи́ко приседи́м вре́мя, во́инствующе и злостра́ждуще, служа́ще раболе́пныя слу́жбы, и к концу́ мно́жицею и самы́я наде́жди отпа́дающе.

Влады́це же на́шему, иде́же вся́чески есть наслади́тися воздарова́ния мно́го бо́льшаго трудо́в, [«Наде́жда бо не посрамля́ет» рече́,] не терпи́м ли приседе́ти с подоба́ющим тща́нием? И коли́кия сия́ му́ки досто́йно? А́ще бо и ничто́же прия́ти бы́ло бы, са́мое сие́, е́же ча́сте Ему́ бесе́довати, не безчи́сленных ли вино́вно благи́х бе?

Но притру́дна ли всегда́шняя моли́тва? И что не притру́дно су́щих от доброде́тель? Са́мое бо сие́, рече́, мно́гаго недоуме́ния по́лна, зане́ зло́бе у́бо сла́дость, доброде́тели же смеше́н есть труд. И мно́гих мню сие́ иска́ти. Что у́бо есть вино́вное? Даде́ нам изнача́ла Бог житие́, свобо́дно печа́лей и трудо́в избавле́но. Не де́йствовахом в потре́бное дарова́ние, но разврати́хом от пра́зности и испадо́хом рая́. Сего́ ра́ди притру́дну сотвори́л есть на́шу жизнь, я́коже обещава́я ро́ду челове́ческому и глаго́ля: «Дах наслажа́тися вам изнача́ла, бы́сте го́рше осла́бою. Сего́ ра́ди про́чее повеле́х труды́ вам налага́ти и по́ты». Но поне́же ниже́ он удержа́ труд, даде́ па́ки зако́на мно́гие име́ющия за́поведи, я́коже не́коему коню́ неудо́бь обуздова́ему пу́та наложи́в, я́кобы его́ скака́ние удержа́ти: си́це и жребцо́в обучи́тели творя́т. Сего́ ра́ди притру́дно житие́, поне́же е́же не тружда́тися растлева́ти вас обы́че, естество́ бо на́ше пра́здновати не прие́млет, но к зло́бе укланя́ется удо́бне.

Да положи́м у́бо не тре́бовати трудо́в целому́дрствующему, ниже́ ину́ю доброде́тель исправля́юще ему, но спя́щим вся соверша́ти: где у́бо потре́бовали бы́хом осла́бою? Егда́ не к го́рдости ли и презо́рству? Но что ра́ди, рече́, мно́га у́бо сла́дость зло́бе, мног же доброде́тели спряже́ся труд и пот? И коя́ тебе́ благода́ть была́ бы, коего́же у́бо прия́л бо еси́ мзду, а́ще не притру́дна вещь была́ бы? И́бо ны́не мно́гих име́ю показа́ти, естество́м е́же смеша́тися жене́ ненави́дящых и бе́гающых, я́ко гну́сна е́же ко о́нем сожи́тия. Сих у́бо целому́дрых да нарече́м, или́ да венча́ем, рцы ми, воспропове́мы? Ника́коже, Целому́дрие бо есть воздержа́ние и е́же ра́тующимся преодолева́ти сла́достей. И в ра́тех же, егда́ зе́льни бу́дут по́двизи, тогда́ одоле́ния светле́йша быва́ют: не егда́ никто́же сопроти́в взе́млет ру́це. Суть мно́ги лени́ви от естества́, сих у́бо кро́тких нарече́м? Ника́коже. Сего́ ра́ди и Госпо́дь трие́ о́бразы скопле́ния глаго́ля: два у́бо оставля́ет невенча́нны, еди́ногоже во Ца́рствие вво́дит. Ка́я бо тре́ба зло́бы рече́? И аз сие́ реку́: кто бо соде́тель зло́бы? Кто же ин, но ра́зве ле́ности произволе́ние. Но тре́ба есть, рече́, благи́м бы́ти еди́ным. И что сво́йствено блага́го? Трезве́тися и бо́дрствовати, или́ спа́ти и храпе́ти? Скотски́я мне глаго́лы глаго́леши и объяда́ющихся, и бо́га чре́во непщу́ющых. Я́ко бо ле́ности сия́ глаго́лы, отвеща́й мне: а́ще царя́ су́ще и воево́ды, та́же царю́ спя́щу и пия́ньствующу, злостражда́ воево́да, одоле́ния поста́ви - кому́ у́бо вмени́л бы еси́ казнь? Кто же обои́ма быва́емым сла́дость? Зри́ши ли, я́ко о о́них наипа́че душа́ устрая́ется, о ни́хже страда́. Сего́ ра́ди и труды́ смеси́л есть доброде́тели, усво́итися ей си́це хотя́. Сего́ у́бо ра́ди доброде́тель, а́ще не испра́вив, чуди́мся: зло́бе же, сла́дость несу́ще, зазира́ем. А́ще глаго́леши: что ра́ди естество́м до́брым не чуди́мся, па́че сие́ су́щых произволе́нием? Я́ко пра́ведно есть тружда́ющемуся не тружда́ющагося предпочте́н[у] бы́ти. Что бо ра́ди тружда́емся? Поне́же е́же не тружда́тися не претерпе́л еси́ умере́не. Па́чеже, а́ще кто со опасе́нием истя́жет, и и́нако пра́зность растлева́ти нас обы́че и мног подая́ти труд.

И а́ще хо́щещи, да заключи́м му́жа, пита́юща его́ то́кмо и насыща́юще, ниже́ ходи́ти его́ оставля́юще, ниже́ на де́ло изводя́ще: но да наслажда́ется трапе́зы и одра́, и да услажда́ется непреста́нне. Что сия́ жи́зни окая́ннейше бу́дет? Но ино́му е́же де́лати, рече́, и ино́му же тружда́тися. Те́мже у́бо подоба́ше ли де́лати кроме́ трудо́в? Ей рече́, сие́ и Бог восхоте́л есть, но нестерпе́л еси́. Положи́л у́бо есть тебе́ де́лати рай, де́лание у́бо повеле́в, труда́же не примеси́в: ниже́ бо а́ще тружда́л бо ся в нача́ле челове́к, сие́ в ча́сти запреще́ние по сих положи́ у́бо. Есть бо и де́лати, и не злострада́ти, я́коже а́нгели, зане́ бо «кре́постию творя́ще сло́во Его́» . Ны́не у́бо оскуде́ние кре́пости мног труд твори́т, тогда́ же не ктому́ сие́ есть: «Вше́дый бо в поко́ище Его́, упоко́ися, рече́, от дел свои́х, я́коже от Свои́х Бог» , не пра́зность глаго́ля зде, но е́же тружда́тися. Бог бо еще́ и ны́не де́лает, я́коже Христо́с рече́: «Оте́ц Мой досе́ле де́лает, и Аз де́лаю». Сего́ ра́ди наказу́ю вся отложи́вшим я́же малоду́шия, ревнова́ти доброде́тели. Зло́бы бо ра́дость мал́а, печа́ль же всегда́шняя. Доброде́тели же сопроти́вное: несостаре́ема ра́дость, а привре́менен труд. И она́ у́бо и пре́жде венцо́в де́лателя оставля́ет его́ наде́ждами пита́ющи, сия́ же и пре́жде му́ки му́чит своего́ де́лателя, со́весть согнета́ющи и облича́ющи, вся зазира́ти устрая́ющи. И́бо коли́кых сия́ трудо́в, коли́ких же пото́в го́рша? А́щеже не сия́ была́ бы, сла́дость же была́ бы, что сла́дости о́ноя худе́йши? Вку́пе бо явля́ется и отступа́ет, увяда́ема и бе́гающи пре́жде, не́же удержа́тися: а́ще и ю́же телеси́ глаго́леши, а́ще и ю́же наслажде́ния, а́ще и ю́же име́ний - не престаю́т на всяк день состаре́тися. Егда́ же и му́ка бу́дет, и томле́ния, что у́бо бу́дет окая́ннейше сию́ де́йствующых? Сия́ у́бо веща́, вся о доброде́тели да претерпева́ем, си́це бо и́стинныя сла́дости да наслади́мся благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́са Христа́, с Ни́мже Отцу́ сла́ва со Святы́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Глаго́ла ему́ Иис́ус: «Хо́щеши ли здрав бы́ти?». Отвеща́ ему́ немощны́й: «Ей Го́споди, челове́ка не име́ю, да егда́ возмути́тся вода́, вве́ржет мя в купе́ль».

Вели́ко боже́ственых писа́ний приобрете́ние и довле́ющая я́же о них по́льза. И сие́ показу́я, Па́вел глаго́лаше: «Ели́ка бо преднаписа́шася, к наказа́нию на́шему предписа́шася, в ни́хже концы́ век достиго́ша, да терпе́нием и утеше́нием книг наде́жду име́ем». Вся́ческих бо есть целе́ний сокро́вище боже́ственая словеса́: а́ще и го́рдость угаси́ти тре́ба бу́дет, а́ще и вожделе́ние успи́ти, а́ще и име́ний попра́ти жела́ние, а́ще и боле́знь презре́ти, а́ще и благоду́шия вложи́ти и терпе́ние состро́ити - мно́гу отсю́ду у́бо обря́щет вину́. Кто бо или́ с нището́ю до́лгою борю́щихся, или́ неду́гу лю́тому пригвожде́нных, проче́т предлежа́щее ме́сто, не мно́го прии́мет утеше́ние? Три́десят и осмь лет разсла́блен сей, и на ко́еждо ле́то ины́х у́бо свобожда́емых зря, себе́ же свя́зана неду́гом, ниже́ си́це отпаде́ и отча́яся, и́бо не то́кмо преше́дшых безнаде́жия дово́льное его́ простре́ти. Слы́ши у́бо якова́я рече́, и навы́кни по́весть и вели́чество. Поне́же бо рече́ Христо́с:

Ева́нгелие: «Хо́щеши ли здрав бы́ти?», «ей, Го́споди, рече́, челове́ка же не име́ю, да егда́ возмути́тся вода́, вве́ржет мя в купе́ль».

Толкова́ние: Что у́бо сих глаго́л умиле́ннейше будет? Что веще́й возлю́бленнейше? Ви́дел еси́ се́рдце сокруше́нно от до́лгаго неду́га? Ви́дел еси́ вся́ко напыще́ние спря́тано? Ниже́ бо провеща́ что ху́льно, якова́ мно́гих слы́шу во обстоя́ниих. Не про́клят своего́ дни, не стужи́ к вопроше́нию, ниже́ рече́: «Поруга́ти ли ся нам прише́л еси́ и посмея́тися, и вопраша́еши, а́ще хощу́ здрав бы́ти?» - но кро́тце и с ти́хостию мно́гою: «Ей, Го́споди», а́ще и ниже́ ве́дяше, Кто бе вопраша́яй, ниже́ я́ко исцели́ти его́ хотя́ще, но оба́че с кро́тостию вся повеству́ет и вя́щше ничто́же истязу́ет, я́ко ко врачу́ веща́я и страсть возвести́ти то́кмо хотя́. Ча́яше бо в сие́ не́гли: потре́б[н]у ему́ Христу́ во е́же в во́ду воврещи́, и си́ми Его́ привлещи́ глаго́лы хо́щет. Что у́бо Христо́с?

Ева́нгелие: «Воста́в, возми́ одр свой и иди́ в дом свой».

Толкова́ние: Не́цыи у́бо непщу́ют его́ бы́ти и́же в Матфе́и лежа́щаго. Но несть. И сие́ от мно́га я́вствено есть. Пе́рвее у́бо, от пустоты́ предста́тельствующых: он бо мно́гих имя́ше и попече́ние творя́щых и нося́щых, сей же ни еди́нагоже. Те́мже рече́: «Челове́ка не име́ю». Пото́м же отвеща́ния: он бо ничто́же веща́ет, сей же вся повеству́ет я́же о себе́. И тре́тие, от вре́мени и ле́та: и сей бо в пра́здник и в субо́ту, он же во ин день. На ме́сто же обои́ разли́чно: он бо в хра́мине исцеля́ется, сей же в купе́ли. И о́браз же исцеле́ния премене́н: та́мо рече́ «оставля́ются тебе́ грехи́», зде же те́ло стягну́ пе́рвее и тогда́ о души́ прилежа́ше. И та́мо у́бо оставле́ние: «Оставля́ют бо ся тебе́ грехи́» рече́. Зде же наказа́ние и преще́ние, к бу́дущему его́ утвержа́юще:

Ева́нгелие: «Не ктому́ бо, рече́, согреша́й, да не го́рше что тебе́ бу́дет».

Толкова́ние: И укори́зны же иуде́йския разли́чныя: зде бо субо́ты де́лания произно́сят, та́може хуле́ния порица́ют Ему́.

Ты же ми смотри́ Бо́жия прему́дрости вели́чество. Не а́бие бо его́ воздви́же, но пе́рвое его́ усвоя́ет, вопроше́ние бу́дущей ве́ре предпутие́ творя́. И не воздвиза́ет то́кмо, но и одре́ц взя́ти повелева́ет, якобы́ быва́емое уве́рити чу́до и ни еди́ному же непщева́ти мечта́ние бы́ти быва́емое или́ лицеме́рие. Ниже́ бо а́ще не утверже́нне и зело́ ему́ соводрузи́тися у́ды, одр носи́ти мог бы. Твори́тже си мно́жицею Христо́с, от премно́жества хотя́щых безсту́дствовати зауща́я. И́бо о хле́бех да никто́же рече́т, я́ко про́сте насы́тишася и мечта́ние бе быва́емое - устрая́ет оста́тком бы́ти хлебо́м мно́гим. И очище́нному же рече́ прокаже́нному: «Иди́ и покажи́ себе́ иере́ови», вку́пе и очище́ния подая́ указа́ние, изве́стнейше и и́же сопроти́в зако́н полага́ти Ему́ глаго́лющых Бо́гу, безсту́дная загражда́я уста́. И о вине́ же сие́ подо́бне сотвори́л есть: не про́сте бо показа́ вино́, но и архитрикли́ну принести́ся устро́и, я́ко бы ничто́же от бы́вших ве́дящему испове́дующу, не зазо́рно Ему́ пода́ти сведе́тельство. Сего́ бо ра́ди и евангели́ст рече́: «Я́ко не ве́дяше архитрикли́н, отку́ду бе» - нелицеприя́тное сведе́тельство явля́я. И мертвеца́ воскреси́в, и́нде рече́: «Да́йте ему́ я́сти», опа́снаго воскресе́ния сие́ подая́ зна́мение, и си́ми все́ми увещева́я несмы́сленных, я́ко не преле́стник бе не́кий, ниже́ мече́тник, но спасе́ния ра́ди прии́де о́бщаго естества́ всех. Что же у́бо от него́ не истязу́ет ве́ры, я́коже о ине́х явля́ется творя́? О́ви бо во ины́х ви́девше Его́ си́лу, в ле́поту сие́ слы́шаху. О́ви же, не у́ уви́девше Его́, но от зна́мений хотя́ще уве́дети, по чудеси́х истязу́ют[ся] ве́ры. Сего́ ра́ди и в нача́ле Матфе́й глаго́лет: «Я́ко могу́ сие́ сотвори́ти», зане́ мно́гих исцели́, и не еди́ному же сих рече́: «Я́ко могу́ сие́ сотвори́ти». Ты же и си́це зри разсла́бленнаго ве́ру. Услы́шав бо, я́ко рече́: «Возми́ одр свой и иди́ в дом свой», - не посмея́ся, ниже́ рече́: «Что сие́ есть? А́нгел схо́дит и смуща́ет во́ду, и еди́ного исцеля́ет то́кмо. Ты же челове́к сый, от повеле́ния про́стаго и глаго́ла, наде́ял ли ся еси́ бо́льши а́нгел рече́ яви́тися? Киче́ние сия́ и го́рдость и смех». Но сих у́бо ничто́же рече́, ниже́ помы́сли, но вку́пе и слы́ша, и воста́, и бысть здрав, и не не покори́ся Повеле́вшему ему́: а́бие бо бысть здрав, и взят одр, и хожда́ше. И е́же по сих мно́го бо́льше бе:

Е́же бо в нача́ле ни еди́ному же стужа́ющу увеща́тися - не си́це чу́дно, ничто́же. А е́же по сих неи́стовящымся иуде́ом, и отвсю́ду належа́щым, и порица́ющым и стужа́ющым ему́ и глаго́лющим:

Ева́нгелие: «Не леть тебе́ взя́ти одра́ своего́», -

Толкова́ние: Ниже́ внима́ти их неи́стовству, но со мно́гим дерзнове́нием посреде́ позо́рища Благода́теля пропове́дати и безсту́днаго зауща́ти язы́ка. Мно́гага аз у́бо реку́ му́жества бы́ти.

Ева́нгелие: Бе бо, рече́, суббо́та иуде́йская во он день, и глаго́лющым им: «Суббо́та есть, не леть тебе́ есть взя́ти одра́ своего́».

Толкова́ние: Слы́ши, что рече́:

Ева́нгелие: «Сотвори́вый мя здра́ва, Он мне рече́: возми́ одр свой и ходи́».

Толкова́ние: То́чию не глаго́ля: Бляде́те и шата́етеся повелева́юще, до́лгаго си́це и лю́того мя свободи́вше неду́га не непщева́ти Учи́теля, ниже́ во всех покаря́тися я́же у́бо повелева́ет. И́бо а́ще и злоде́йствовати хоте́л бы, мо́щно бы́ло бы и и́нако рещи́, си́речь: я́ко нево́лею сие́ творю́, но ино́му повеле́вшу; а́щеже согреше́ние сие́, порица́йте повеле́вшему, и отложу́ одр. И исцеле́ние же сокры́л бы: и́бо ве́дяше я́вствене не си́це ухапля́емы о разреше́нии суббо́те, я́коже о исправле́нии неду́га. Но ниже́ сие́ сокры́л есть, ниже́ о́но рече́, ниже́ проще́ние испроси́, но све́тлым глаго́лом Благода́теля испове́даше и пропове́даше. И разсла́бленый у́бо си́це; они́ же смотри́, ка́ко злоде́йствене, не ре́ша бо: «Кто есть сотвори́вый тебе́ здра́ва?». Но сие́ у́бо умолча́ша, горе́ же и до́лу ви́дящееся бы́ти преступле́ние на среду́ приводя́ху.

Ева́нгелие: Кто есть реки́й тебе́: возми́ одр твой и ходи́? Исцеле́вый же не ве́дяше, кто есть: Иису́с бо уклони́ся, наро́ду су́щу на ме́сте.

Толкова́ние: И что у́бо сокры́ себе́ Христо́с? Пе́рвее у́бо, да не су́щу Ему́, сведе́тельства не зазо́рно бу́дет: чу́вство бо прие́мый здра́вия, достове́рен бе благодея́ния сведе́тель. Пото́м же, да не мно́жайше сих устро́ит я́рость возгоре́тися: ве́дяше бо зре́ние то́кмо зави́демо, не ма́лу зави́дящым вложи́ти и́скру. Сего́ ра́ди отше́д, оставля́ет са́мо о Себе́ де́ло водвиза́тися к ним: якобы́ не ктому́ само́му что глаго́лати о Себе́, но исцеле́вшему и со оне́ми саме́м порица́ющим. И́бо и сие́ еще́ сведе́тельствуют чудеси́. Не ре́ша бо: «Что ра́ди сия́ повеле́л еси́ бы́ти в субо́ту?», но: «Что ра́ди сия́ твори́ши?», - в суббо́ту не о преступле́нии стужа́юще си́и, но спасе́нию разсла́бленаго зави́дяще. И́бо ели́ко ко челове́ку де́ло, сие́ наипа́че де́ло бе е́же сотвори́л есть разсла́бленый. О́но же сло́во и глаго́л, зде у́бо и́нако повелева́ет разреша́ти суббо́ту. И́ндеже Собо́ю сие́ соде́ловает, смеша́я бре́ние и помазу́я очеса́. Твори́т же сия́ не преступа́я зако́на, но превосходя́. И о сих у́бо по́слежде. Ниже́ бо подо́бне везде́ о суббо́те от них порица́емь порица́ется, и подоба́ет сие́ соблюда́ти со опасе́нием.

Нравоуче́ние три́десять седмо́е: о за́висти, я́ко го́рши всех грехо́в есть:

Пре́жде же да уви́дим, ели́ко за́висть зло есть, и ка́ко очеса́ душе́вныя ослепля́ет о спасе́нии я́того. Я́коже бо неи́стовящиися в себе́ мно́жицею вонжа́ют меча́, си́це и зави́дящи ко еди́ному то́кмо зря́щи - вре́ду зави́димаго, своего́ безслове́ствуют спасе́ния. Си́и и звере́й го́рше: о́на бо пи́щи тре́бующа, или́ пе́рвее от нас раздраже́на вооружа́ются на нас, си́и же - благоде́тельствовании мно́жицею, я́же оби́дящих благоде́телей облажи́ша. Звере́й у́бо сии́ люте́йши, бесо́м же ра́вни, не́гли же и о́нех го́рши. Они́ бо к нам несмири́тельну име́ют вражду́, единоро́дным же не наве́туют. Те́мже иуде́ев заусти́ Христо́с, внегда́ Ему́ о Веельзаву́ле глаго́лаху отгоня́ти бе́сы. Си́и же ниже́ обще́ние естества́ устыде́шася, ни са́ми себе́ пощаде́ша: пре́жде бо зави́димых своя́ душа́ му́чат, смуще́ния вся́кого и печа́лей исполня́юще ю́ ту́не и всу́е.

Что бо ра́ди боле́знуеши, о́ челове́че, о бли́жняго до́брых? Боле́зновати подоба́ет нам о ни́хже стра́ждем злых, а не о ни́хже ины́х благоиску́ствующих зрим. Сего́ ра́ди вся́кия лиша́ется ми́лости сие́ согреше́ние. Блудни́к бо име́ет вожделе́ние рещи́, и тать нищету́, и мужеуби́йца я́рость: студе́ны у́бо и безслове́сны, оба́че же име́ют не́кое непщева́ние рещи́.

Ты же кою́ вину́ рече́ши, рцы ми? Ниже́ еди́ну. Ниотку́дуже, но ра́зве зло́бу зе́льну еди́ну. А́ще враго́в люби́ти повеле́ни бы́хом, егда́ и лю́бящих ненави́дим, кото́рую постра́ждем казнь? А́ще бо лю́бящих любя́й ничи́м же отра́днее язы́чников устроя́ется, а и́же ничи́м же оби́девших напа́ствуя, ко́ю прии́мет ми́лость, ко́е утеше́ние? Услы́ши Па́вла, что рече́: «А́ще те́ло мое́ преда́м да сожже́н бу́ду, любви́ же не име́ю - ничи́м же по́льзуюся» . Я́коже иде́же за́висть и завиде́ние, любо́вная отъе́млется - вся́ческому я́вствено есть. Сия́ страсть и блуда́, и прелюбодея́ния го́рши есть: сие́ бо до соде́явшаго стае́т, за́висти же томи́тельство це́ркви всеце́лы разврати́, и вселе́нную всю повреди́, сие уби́йству ма́ти есть. Си́це уби́ и бра́та Ка́ин. Си́це и Иа́кова Иса́в. Си́це Ио́сифа - бра́тия. Си́це челове́к всех - дия́вол. Но ты ны́не не убива́еши ли? Но мно́га уби́йства твори́ши люте́йша, моля́ся бра́ту безобразова́ти, водруже́ния положи́ отвсю́ду, разреша́ти о доброде́тели труды́, боле́знуя я́ко вселе́нныя угажда́ет Влады́це. Не о́ному у́бо, но Угажда́емому о нем ра́туеши: О́ному дослежа́еши, свою́ честь О́ного предполага́еши. И е́же у́бо всех люте́йши: я́ко и ху́до ви́дится согреше́ние бы́ти, а́ще и всех есть люте́йше. А́ще и ми́луеши, а́ще и бди́ши, всех студне́йши быва́еши, зави́дя бра́та. И сие́ я́вствено отту́ду: соблуди́ не́кто у кори́нфян не́когда, но при́зван бысть и испра́вися вско́ре. И зави́де А́велю Ка́ин, но неисцеле́н бысть, но Бо́гу часте наглаша́ющу его́ вре́ду, па́че боля́ше и напыща́ше сего́, и ко уби́йству тща́шеся. Си́це сия́ о́ныя стра́сти люте́йша, неудо́бне повину́ются врачева́нию, а́ще не внима́ем. Искорени́[м] у́бо сию́, отвсю́ду да исто́ргнем, о́на помышля́юще, зане́ я́коже приража́емся Бо́гу, тае́ми чужи́ми до́брыми. Си́це благоиску́ствуем, сра́дующеся, и обе́щников себе́ твори́м, соблюда́емых благи́х исправля́ющему. Те́мже и Па́вел глаго́лет: «Ра́доватися с ра́дующумися, и пла́кати с пла́чущими, да от обою́ду ве́лие объи́мем приобрете́ние» . Промышля́юще у́бо, я́ко а́ще и не тружда́емся, тружда́ющемуся сра́дующеся, с прича́стницы быва́ем о́ного венцо́в, вся́ку да отлага́ем за́висть, и любо́вь в душа́х на́шых да насади́м: да сра́дующеся благоиску́ствующ[им]ся бра́тиям, и настоя́щых, и бу́дущых да получи́м благи́х благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́с Христа́, И́мже и с Ни́мже Отцу́ сла́ва со Святы́м Ду́хом, ны́не и при́сно и ве́ки веко́в. Ами́нь.

По сих обре́те его́ Иису́с во святи́лищи и рече́ ему́: «Се здрав был еси́, не ктому́ согреша́й, да не го́рше что тебе́ бу́дет

Лю́то грех, лю́то и души́ вред. Мно́жицею же от преизли́шия и теле́с косну́ся зло́е, исте́кше. Поне́же бо мно́гая души́ нам стра́ждущей, безболе́знене име́ем, те́ло же, а́ще и мал прии́мет вред, вся́ко твори́м тща́ние, я́кобы свободи́ти сие́ от неду́га. Сего́ ра́ди и Бо́г сие́ му́чит мно́жицею о согреше́ниих о́ноя, я́кобы ма́лою ра́ною и бо́льшаго получи́ти целе́ния. Си́це и в кори́нфянех соблуди́вшаго Па́вел испра́вил есть, губи́тельство пло́ти души́ неду́г удержа́ и те́лу ре́зания наве́д. Си́це спря́та зло́е, я́коже не́кий врачь изря́ден сухо́тную или́ селезе́нку врачева́нием, отвну́трь не повину́ющуся, сжига́я отвне́. Сие́ и Христо́с сотвори́л есть о разсла́бленом. И явля́я сам и глаго́лаше: «Се здрав был еси́, не ктому́ согреша́й, да не го́рше тебе́ что бу́дет».

Что ли у́бо от зде науча́емся? Пе́рвее у́бо, зане́ от грех роди́ся неду́г. Второ́е, я́ко ве́рно гее́нны сло́во и е́же до́лго бы́ти и безме́рно муче́ние. Где бе ны́не суть глаго́люще: я́ко в час еди́н уби́х, и вма́ле вре́мени ча́сце прелюбоде́йствовах, и безсме́ртное му́чуся? Се бо и сей, не в толи́ких согреши́л есть ле́тех, в ели́ких му́чашеся, всеце́ло у́бо челове́ческое житие́ изнури́л есть в долготе́ томле́ния. Ниже́ бо вре́менем согреше́ния су́дятся, но в само́м естестве́ прегреши́вших. По сем и о́но есть уви́дети, я́ко а́ще и лю́ту постра́ждем казнь о пре́жних гресе́х, та́же в те же впаде́м, люте́йшу мно́гу па́че постра́ждем: па́ки и па́че в ле́поту. И́же бо ниже́ томле́нием быв лу́чши: я́ко нечу́вствен и преоби́дник, на бо́льшую приво́дится му́ку. Довля́ше бо и грех спря́тати, и сотвори́ти целому́дренейша попо́лзшагося еди́ною. Егда́ же муче́ние прело́жшеся, сие́ соде́ловает, в ле́поту го́рше ему́ тре́ба есть му́ки. А́щеже казнь стра́ждуще, та́же те́ми же па́дающе, неисце́льная постра́ждем, егда́ ниже́ отню́дь му́чимся в те́хже пребыва́юще гресе́х, ка́ко не зело́ подоба́ет тогда́ наипа́че боя́тися и трепета́ти а́ки неисце́льная хотя́щым претерпева́ти? «И что ра́ди, рече́, не все си́це му́чатся? И́бо мно́гих зрим злых благотеле́сных су́ще, здра́вствующых и мно́гаго наслажда́ющихся благоде́нствия». Но не дерза́ем, но о сих па́че всех да слези́м. Е́же бо ничто́же им зде пострада́ти, напу́тия быва́ют бо́льшаго та́мо муче́ния. И сие́ явля́я Па́вел глаго́лаше: «Ны́не же суди́ми от Го́спода наказу́емся, да не с ми́ром осу́димся» .

Е́же бо зде наказа́ния, а я́же та́мо томле́ния есть. «Что у́бо, все ли, рече́, неду́ги от грехо́в?». Не все у́бо, но и мно́жайшая. Не́каяже и от ле́ности ины́я быва́ют. И́бо и чре́вообъяде́ния, и пра́зность, и пия́нство таковы́я ражда́ют стра́сти. Подоба́ет же везде́ соблюда́ти еди́но то́кмо, я́ко бы благода́рствене терпе́ти вся́ку я́зву. Быва́ет же и греха́ ра́ди. Я́коже и в ца́рских зри не́коего сего́ ра́ди многобо́лием удержа́на. Быва́ет и благоиску́ства ра́ди, я́коже И́ов рече́: «Не мни Мя и́нако тебе́ сотво́рша, ра́зве да яви́шися пра́веден» .

Но что у́бо о разсла́бленых сих согреше́ния на среду́ изно́сит Христо́с? И́бо и о́ному су́щему в Матфе́и рече́: «Дерза́й, ча́до, оставля́ются тебе́ греси́», и сему́: «Се здрав был еси́ не ктому́ согреша́й». И вем уб́о, я́ко не́цыи разсла́бленаго сего́ оклевета́юще, ре́ша его́ бы́ти Христу́ клеветника́, и сего́ ра́ди сия́ слы́шати. Что у́бо о о́ном су́щем в Матфе́и, та́яже про́сто слы́шащу рече́м? И́бо и о́ному рече́: «Оставля́ются тебе́ греси́». Отню́ду же я́вствено, я́ко ниже́ сей сея́ ра́ди вины́ сия́ слы́ша, и сие́ и отъину́ду я́вственейши уви́дети. По сих бо, рече́, «обре́те его́ Иису́с во святи́лищи», е́же вели́каго благогове́ния зна́мение есть. Не отъи́де бо на то́ржища и обхожде́ния, ниже́ наслажде́нию и осла́бе вдаде́ себе́, но во святи́лищи пребыва́ше. А́ще и толи́ко хотя́ претерпева́ти наше́ствие, и от всех изгоня́емь та́мо, но ничто́же сих увеща́ его́ отступи́ти святи́лища. Обре́т у́бо его́ Христо́с, и по е́же бесе́довати иуде́ом, ничто́же таково назна́мена.

А́ще же сие́ порица́ти хоте́л бы, рек бы у́бо к нему́: «Па́ки ли те́ми же начина́еши, ниже́ исцеле́нием ли был еси́ лу́чши?». Но ничто́же от сих рече́, но к бу́дущему утвержда́ет то́кмо.

Что у́бо и хромы́х и бе́дных исцели́в, нигде́же сих воспомяну́л есть? Мне ви́дится, сим у́бо от грехо́в неду́ги бы́ти, ины́м же от не́мощи есте́ственыя. А́ще не сие́, и ины́м си́ми и и́же к сим рече́нными бесе́довал бы. Поне́же бо ины́х всех сей неду́г люте́йши, бо́льшими ме́ньшее исправля́ет. Я́ко исцели́ не́коего ина́го, запове́да да́ти сла́ву Бо́гу, не о́ному еди́ному сия́ запове́дуя, но и о́нем всем; си́це и сим, си́ми все́м и про́чим запове́дует и совещева́ет сия́, я́же и к сим рече́.

К сим же и о́но есть рещи́, зане́ мно́го сведе́ души́ его́ терпе́ние, и я́ко могу́щу завеща́ние прия́ти, гауча́ет благодея́нием и стра́хом бу́дущых злых, держа́ его́во здра́вие. И зри невелича́вое. Не рече́ бо: «Се здра́ва тя сотвори́х», [но]: «Се здрав был еси́, не ктому́ согреша́й». И па́ки, не рече́: «Да не му́чу тебе́», но: «Да не го́рше тебе́ что бу́дет», без лица́ обоя́ положи́в. И показу́я благода́ти па́че су́ще здра́вие, не́жели досто́инства. Не изъяви́ бо, я́ко досто́инство дав свободи́ся каз́ни, но я́ко человеколю́бием спасе́ся. Поне́же, а́ще не сие́ бы́ло бы, рекл бы у́бо «се дал еси́ согреше́нных казнь дово́льну, утвержа́йся про́чее». Ны́не же не си́це рече́, но ка́ко? «Се здрав был еси́, не ктому́ согреша́й». Сия́ и нам саме́м ча́сте да приглаго́луем: а́ще у́бо и му́чившеся свободи́ся, сие́ ко́ждо к себе́ да глаго́лет: «Се здрав был еси́, не ктому́ согреша́й». А́ще же не да́мы казнь, в те́хже пребыва́юще, о́но апо́стольское да приглаша́ем: «Я́ко благода́ть Бо́жия на покая́ние нас приво́дит. По жесто́чьству же на́шему и непокая́нному се́рдцу, сокро́виществуем себе́ гнев» .

Не е́же стягну́ти те́ло то́кмо, но и отъину́ду ве́лие ему́ подаде́ Своего́ Божества́ зна́мение. Е́же бо рещи́ «не ктому́ согреша́й» изъяви́л есть Ве́дяща вся я́же напреди́ ему́ бы́вшая прегреше́ния: те́мже и на бу́дущая хотя́ше достове́рен бы́ти.

Ева́нгелие: Отъи́де у́бо челове́к и возвести́ иуде́ом, я́ко Иису́с есть сотвори́вый его́ здра́ва.

Толкова́ние: Зри его́ па́ки в то́мже пребыва́юща благодаре́нии. Не рече́ бо: «Я́ко Той есть реки́й: возми́ одр свой и ходи́», поне́же бо они́ ви́дящееся согреше́ние при́сно приноша́ху. Той отве́т при́сно предлага́ет, па́ки Врача́ я́вствена творя́ и ины́х привлещи́ хотя́ ко усвое́нию. Не си́це бо нечу́вствен бе, я́ко по толи́ком благодея́нии и наказа́нии, прода́ти Благода́теля и злоде́йственою мы́слию сие́ рещи́. А́ще бо и зверь был бы, а́ще бо безчелове́чен не́кий и ка́менен, дово́льно и благодея́ние и страх его́ удержа́ти. И́бо, во ушесе́х име́я преще́ния, убоя́л бы ся у́бо, да не го́ршее что постра́ждет, вели́ки прие́мь си́лы Вра́чевы зало́ги. И́накоже, а́ще оболга́ти хоте́л бы, здра́вие умолча́в, преступле́ние рек бы и осуди́л. Но несть сие́, несть, но мно́гаго дерзнове́ния глаго́лы и благодаре́ния, и пропове́дует Благода́теля, ничи́м же ме́ньши слепа́го. Что бо он рече́?

Ева́нгелие: «Сотвори́л есть бре́ние и пома́за о́чи. Си́це и се Иису́с есть сотвори́вый мя здра́ва». Гоня́ху у́бо его́ иуде́и, зане́ сия́ творя́ше в суббо́ту. Что у́бо Христо́с? «Оте́ц Мой, рече́, досе́ле де́лает, и Аз де́лаю».

Толкова́ние: Егда́ бо о ученице́х отвеща́ти подоба́ше, Дави́да сора́внаго на среду́ приведе́: «Не прочто́сте ли, глаго́лет, что сотвори́л есть Дави́д, егда́ взалка́ сам?» . Егда́ же о Себе́, на Отца́ прибеже́, от обою́ду единоче́стие показу́яй: тем е́же Отца́ рещи́ сво́йствене, и тем е́же та́яже де́йствовати.

И что ли ра́ди не рече́ о Иерихо́не быва́емая? Возвести́ их восхоте́ от земли́, да не ктому́ я́ко челове́ку внима́ют, но я́ко Бо́гу и Законополо́жнику до́лжну су́щу. А́щеже не при́сный бе Сын и того́жде существа́, отве́т осужде́ния бо́льши есть. Ниже́ бо, а́ще кто и епа́рх зако́н ца́рский преложи́, та́же порица́емь, отвещава́ет си́це и глаго́лет: я́ко и бо царь разреши́л есть, возмо́жет избежа́ти, но и бо́льшее согреше́ние си́це соде́лает. Но поне́же ра́вна я́же досто́инства, зде и я́же отве́та соверши́шася. Со утверже́нием вся́ким, от них бо, рече́, разреша́ете Бо́га согреше́ний, от тех же и Мене́. Сего́ ра́ди предвари́л, рече́: «Оте́ц Мой», да и не хотя́щых увещева́ет та́яже прости́ти, опа́сных приближе́нием устыде́вшыхся. А́щеже глаго́лет кто: «И где Оте́ц де́лает, в день седмы́й почи́ от всех дел Свои́х?», - о́браза да навы́кнет, по нему́же де́лает. Кото́рый у́бо о́браз де́лания? Помышля́ет, содержи́т бы́вшая вся. Зря у́бо со́лнца восия́юща, и луну́ теку́щу, и е́зера исто́чницы, и ре́ки дождя́, и естества́ тече́ние, е́же в се́менех е́же в телесе́х на́шых и безслове́сных - и́на вся, и́миже сие́ все состои́тся, навы́кни всегда́шнее О́тче дея́ние: «Восиява́ет бо со́лнце свое́ на лука́вых и благи́х. И дожди́т на пра́ведных и непра́ведных» . И па́ки: «А́щеже траву́ се́льную, днесь су́щу, а у́тре во огнь вмета́ему, си́це Бог оде́вает» . И о пти́цах бесе́дуя глаго́лаше: «Оте́ц ваш небе́сный пита́ет я́» . Зде бо глаго́лы все сотвори́л есть в суб́боту, и ничт́оже вя́щше приложи́, и то́йже во святи́лищи быва́емых, и, от ни́хже они́ де́йствуют, разреша́ет согреше́ния. Иде́же и де́лу бы́ти повеле́, си́речь, одр взя́ти - ничто́же ве́лие к ве́щи споспеща́юще, но всем то́кмо показу́я я́вствено суббо́ты разреше́ние, на бо́льшее возво́дит сло́во, па́че их ужаси́ти хотя́ от О́тча досто́инства и возводи́ти высоча́йше. Сего́ ра́ди, егда́ о суббо́те бу́дет сло́во, ниже́ я́ко челове́к то́кмо отвещева́ет, ниже́ я́ко Бог то́кмо: но овогда́ у́бо си́це, овогда́ же и́нако, - хотя́ше бо о́бща уве́рити и смотре́ния схожде́ние, и Божества́ досто́инство. Сего́ ра́ди ны́не я́ко Бог отвещева́ет. А́ще бо хоте́л бы от челове́ческих им бесе́довати то́кмо, пре́были бы у́бо в то́мже смире́нии. Те́мже, да не сие́ бу́дет, Отца́ на среду́ приво́дит. И́бо и тварь де́лает в суббо́ту, и́бо со́лнце тече́т, и ре́ки теку́т, и исто́чницы кипя́т, и жены́ ража́ют. Но да навы́кнеши, я́ко не тварь есть, не рече́: «я́ко де́лают», и́бо тварь де́лает. Но: «Ей де́лаю, и́бо Оте́ц Мой де́лает».

Евангелие: Сего́ ра́ди па́че иска́ху Его́ иуде́е, рече́, уби́ти, я́ко не то́кмо разоря́ше суббо́ту, но и Отца́ Своего́ глаго́лаше Бо́га, ра́вна Себе́ творя́ Бо́гу.

Толкова́ние: И не рече́ «глаго́ля»: не во глаго́лех бо еди́ных сие́ показова́ше, но часте́йше в ве́щех. Что ли у́бо? Я́ко словесе́м у́бо имя́ху зазира́ти и го́рдость порица́ти, веще́й же и́стинну зря́ще сбыва́ющуся и о де́лех пропове́да Ему́ си́лу, ничто́же сопроти́в рещи́ можа́ху про́чее. Но нехотя́щии со благодаре́нием сия́ приима́ти, рече́: зане́ не Христо́с творя́ше себе́ ра́вна Бо́гу, но иуде́и сие́ непщева́ху. Те́мже у́бо свы́ше рече́нное да прочте́м: гоня́ху Его́ иуде́и или́ не гоня́ху? Вся́ческому я́вствено, я́ко гоня́ху. И сего́ ра́ди гоня́ху или́ ина́го ра́ди чего́? И сие́ соиспове́сть, я́ко сего́ ра́ди. Разреша́ше суббо́ту или́ не разреша́ше? Ниже́ к сему́ име́ет у́бо кто сопроти́в рещи́. Отца́ своего́ глаго́лаше Бо́га или́ не глаго́лаше? И сие́ я́вствено. Те́мже у́бо и про́чее того́же после́дования име́ются. Я́коже бо е́же Отца́ глаго́лати Своего́, и е́же разреша́ти суббо́ту, и е́же гони́тися от иуде́й о́ного ра́ди, и сего́ ра́ди па́че не непщва́ние бе ло́жнаго на ве́щи и́стинны - си́це и е́же ра́вна Себе́ твори́ти Бо́гу, того́ ра́зума изрече́ние бе. И от и́же напреди́ рече́нных сие́ я́вственейше есть уве́дети. Е́же бо «Оте́ц Мой де́лает и Аз де́лаю», ра́вна есть Себе́ творя́щаго Бо́гу. Не даде́ бо всех ниже́ еди́но разли́чие. Не рече́ бо: «Он де́лает, Аз же служу́», но: «Я́коже Он де́лает, и Аз» - и ра́вность мно́гу показа́. А́ще же не Сам сие́ хоте́л бы состро́ити, но иуде́и сие́ ту́не бы непщева́ли, не бы у́бо оста́вил им бы́ти мысль соблажне́ну, но испра́вил бы сию́. И евангели́ст же не бы у́бо сие́ умолча́л, но рекл бы у́бо я́вствене: я́ко иуде́и у́бо си́це непщева́ху, Сей же не творяше Себе́ ра́вна Бо́гу; я́коже и и́нде сие́ твори́т, егда́ уви́дит и́нако у́бо глаго́лемо и и́накоже непщу́емо рече́нное, си́речь, «разреши́те хра́ма сего́», глаго́лаше Христо́с, «и Аз треми́ де́ньми воздви́гну его́» - о пло́ти Свое́й глаго́ля, но иуде́и сие́ не разуме́вше и непщу́юще о иуде́йском хра́ме бесе́довати, «В четы́редесяти и шести ле́тех созда́ся храм сей» ре́ша, «и Ты ли треми́ де́ньми воздви́гнеши его́?». Поне́же у́бо и́но рече́ Он, и́ноже непщева́ху они́, [Той бо о пло́ти Свое́й глаго́лаше, они́же о хра́ме свое́м непщева́ху], сие́ рещи́ся, назна́менуя сие́ евангели́ст и исправля́я их непщева́ние, наведе́ глаго́ля: «Он же глаго́лаше о хра́ме те́ла Своего́». Я́коже а́ще зде Христо́с у́бо не твори́л бы Себе́ ра́вна, ниже́ сие́ хоте́л бы предста́вити, иуде́и же сие́ непщева́ли бы, испра́вил бы у́бо и зде непщева́ние их и рек: «Иуде́и у́бо непщева́ху Ему́ Себе́ ра́вна твори́ти Бо́гу, О́нже не о ра́вности глаго́лаше». И́бо зде то́кмо ниже́ сей еди́н, но и́нде па́ки сие́ и́стое явля́ется творя́ и ин евангели́ст. Егда́ бо глаго́лаше ученико́м: «Внима́йте от ква́са фарисе́йска и саддуке́йска». Они́ же размышля́ху глаго́люще, я́ко хлебо́в не взя́хом. И́но у́бо Он рече́, ква́са уче́ние нарица́я, и(не́х?) непщева́ху ученицы́, о хле́бех рещи́ помышля́юще. Исправля́я па́ки сие́, не ктому́ евангели́ст, но Сам Христо́с си́це глаго́ля: «Не у́ ли помышля́ете, ниже́ разуме́ете, я́ко не о хле́бех рех вам?». Зде же ничто́же таково́. И у́бо рече́, само́е сие́ отъе́мля, наведе́:

Ева́нгелие: Не мо́жет Сын о Себе́ твори́ти ничто́же.

Толкова́ние: Сопроти́вная у́бо, о́ челове́че, сотвори́л есть. Ниже́ бо отъе́мля, но укрепля́я ра́вность сие́ глаго́лет. Но внима́йте со опасе́нием: ниже́ бо ху́до есть иско́мое. Е́же бо «о Себе́», сие́ во мно́гих ме́стех Писа́ния лежи́т. И о Нем, и о Святе́м Ду́се. И тре́ба есть уви́дети рече́ния си́лу, да не вели́кая согреша́ют. А́ще бо само́ о себе́ прие́млет кто, я́коже есть гото́во прия́ти, смотри́ коли́ко после́дует безме́стие.

Ниже́ бо рече́, я́ко о́ва у́бо мо́жет Собо́ю твори́ти, о́важе не мо́жет, но вся́чески рече́: «Не мо́жет о Себе́ Сын твори́ти ничто́же». Вопроша́ю у́бо сопроти́в глаго́люща мне: ничто́же ли у́бо о Себе́ мо́жет твори́ти Сын, рцы ми? И а́ще рече́т, я́ко ничто́же, рече́м: я́ко и у́бо велича́йшее благи́х о Себе́ сотвори́л есть, и вопие́т Па́вел, глаго́ля: «И́же во зра́це Бо́жии Сый, не восхище́ние непщева́ е́же бы́ти ра́вен Бо́гу, но Себе́ истощи́, зрак раба́ прие́м» . И па́ки Сам рече́:

Ева́нгелие: О́бласть име́ю положи́ти ду́шу Мою́, и о́бласть име́ю па́ки прия́ти ю́. И никто́же взе́млет ю́ от Мене́.

Толкова́ние: Зри́ши ли сме́рти и живота́ о́бласть име́ющаго и толи́ко смотре́ние о Себе́ соде́лавшаго? И что глаго́лю о Христе́? Мы бо, и́хже ничто́же худе́йше бу́дет, мно́га о себе́ де́йствуем, и зло́бу о себе́ избира́ем, и доброде́тель о себе́ прохо́дим.

А́щеже не о Себе́, ниже́ о́бласть име́юще, ниже́ гее́нну согреша́юще претерпева́ли бы́хом, ниже́ Ца́рствия исправля́юща наслади́мся. Что у́бо есть е́же «о Себе́ не мо́жет твори́ти ничто́же»? Я́коже ничто́же сопроти́вно Отцу́, ничто́же чу́жде не мо́жет твори́ти: е́же наипа́че ра́вность показу́ющаго, и мно́го согла́сие есть. И что ра́ди не рече́: «Ничто́же сопроти́вно твори́т», но я́ко «не мо́жет»? Да и отсю́ду пока́жет па́ки непреме́нное и опасе́ние ра́венства. Не не́мощь бо Ему́ оклевета́ет глаго́л, но и мно́гу Его́ си́лу показу́ет. Поне́же и и́нде о Отце́ рече́ Па́вел: «Да двема́ ве́щьми непрело́жными и́миже невозмо́жно солга́ти Бо́гу» . И па́ки: «А́ще отве́ржемся, Он ве́рен пребыва́ет, и отврещи́бося Себе́ не мо́жет» . И нигде́же сие́ не́мощи е́же «не мо́жет», но си́лы есть, и си́лы неизрече́нныя. Е́же бо глаго́лет, таково́ есть: я́ко не прия́тно существо́ о́но таковы́х есть. Я́ко егда́ глаго́лем невозмо́жно Бо́гу согреши́ти, не не́мощь Его́ оклевета́ем, но неизрече́нную Его́ си́лу испове́дуем. Си́це у́бо и Сам егда́ рече́т: «Не могу́ о Себе́ твори́ти ничто́же», сие́ глаго́лет, я́ко не возмо́жно есть и не вме́стно Мне твори́ти что, и сопроти́вно Отцу́. И́но навы́кнеши, я́ко сие́ есть глаго́лемо, про́чая проче́тше да уви́дим, кото́рым ужаса́ет Христо́с и отку́ду: от нас ли рече́нным или́ от вас. Ты бо глаго́леши о́бласть отъима́ти глаго́лу, и подоба́ющую свобо́ду Его́, и си́лу немощну́ показова́ти. Аз же глаго́лю, я́ко ра́вность и непреме́нство, и е́же а́ки бы от еди́ного ра́зума и о́бласти и си́лы быва́емыя явля́ти. Те́мже у́бо само́го да вопроси́м Христа́ и да уви́дим, и́миже рече́ про́чее, отку́ду, к твоему́ ли непщева́нию или́ к на́шему сказу́ет рече́нная. Что у́бо рече́?

Ева́нгелие: Я́же бо Оте́ц твори́т, сия́ и Сын та́кожде твори́т.

Толкова́ние: Ви́дел ли еси́, ка́ко из ко́рени изъя́т ва́ше и рече́нно от нас утверди́. А́щеже о Себе́ ничто́же твори́т, бу́дет ниже́ Оте́ц о Себе́ что творя́, а́ще у́бо подо́бне Ему́ вся твори́т. Поне́же а́ще не сие́ есть, и́но безме́стное после́дует. Ниже́ бо рече́: «Я́ко я́же ви́де Отца́ творя́ща сотвори́л есть», но: «А́ще не что ви́дит Отца́ творя́ща не твори́т», всему́ протяза́я вре́мени сло́во - и бу́дет по вас при́сно сия́ уча́ся. Ви́дел ли еси́, ка́ко у́бо разуме́ние есть высо́ко, смире́ние же глаго́ла, и зело́ безсту́дно, и не хотя́щих принужда́ет бежа́ти до́ле ре́вностнаго и зело́ досто́инства мно́го несогла́снаго?

Кто бо си́це окая́нен и злостра́стен, я́ко рещи́ Сы́ну на всяк день учи́тися я́же подоба́ет твори́ти? Како же бу́дет о́но и́стинно, е́же «Ты же то́йжде еси́, и ле́та Твоя́ не оскуде́ют», ка́ко же «вся Тем бы́ша, и без Него́ бысть ничто́же» - а́ще у́бо я́же Оте́ц твори́т, сия́ Той зря подража́ет? Зри́ши ли, я́ко от вы́ше рече́нных и от и́же по сих рече́нных показу́ется госпо́дства указа́ние? А́ще же смире́ннейше произво́дит рече́нных не́кое, да не чуди́шася, поне́же бо гоня́ху Его́, высо́кое слы́шаще, и богопроти́вна бы́ти непщева́щу, ма́ло упусти́ глаго́лы еди́ными, па́ки на высоча́йшее возво́дит сло́во, та́же па́ки на смире́нная упещря́я Свое́ уче́ние, я́кобы удо́бь прия́тно бы́ти и неблагода́рным.

Смотри́ же, рек: «Оте́ц Мой де́лает и Аз де́лаю». И изъяви́в ра́вна Себе́ Бо́гу, па́ки глаго́лет: «Не мо́жет о Себе́ твори́ти ничто́же, а́ще не что ви́дит Отца́ творя́ща». Та́же па́ки на высоча́йшее: «Я́же бо Он твори́т, сия́ и Сын та́кожде твори́т». Па́ки на смире́ннейшее: «Оте́ц лю́бит Сы́на и вся показу́ет Ему́, я́же Сам твори́т. И бо́льша сих пока́жет Ему́ дела́». Виждь, ели́ко па́ки смире́нное? И в ле́поту. Я́же бо предвари́в, рех, и глаго́ля не преста́ну, сие́ и ны́не реку́: я́ко внегда́ у́бо глаго́лет что до́ле ре́вностно и смире́нно, с премно́жеством сие́ полага́ет, да и неблагода́рных ху́дость глаго́л увеща́ет со благочести́вою мы́слию прия́ти разуме́ния. Поне́же а́ще не сие́ есть, помы́сли, ка́ко безме́стно рече́нное от саме́х глаго́л обуча́я.

Егда́ бо рече́т «и бо́льша пока́жет Ему́», обря́щется мно́га не у́ навы́к - е́же ниже́ о апо́столех рещи́ есть. Ду́ха бо еди́ною прие́мша благода́ть, внеза́пу вся и ви́дяху, и можа́ху они́, я́же и ви́дети им и мощи́ подоба́ше. Сей же ли обря́щется мно́га и́хже ви́дети подоба́ше не у́ уви́дев? И что сего́ бу́дет у́бо безме́стнейше? Что у́бо есть рече́нное? Поне́же разсла́бленнаго стягну́, хо́щет же и ме́ртваго воздви́гнути, сего́ ра́ди [я́ко бы] рече́: «Дивите́ся, я́ко разсла́бленнаго стягну́х? Бо́льша сих у́зрите». Но си́це у́бо не рече́, смире́ннейше же не́како испове́дует, да их ути́шит неи́стовство. И да навы́кнеши я́ко е́же «пока́жет» не и́стинне рече́ся, услы́ши про́чих па́ки:

Евангелие: Я́коже бо Оте́ц воскреша́ет ме́ртвых и животвори́т, рече́, си́це и Сын, и́хже хо́щет животвори́т.

Толкова́ние: И́бо е́же «ничто́же мо́жет о Cебе́ твори́ти» тому́ я́ко «хо́щет» сопроти́вно есть. А́ще бо я́ко хо́щет, мо́жет о Cебе́ твори́ти: е́же бо хоте́ти о́бласти есть. А́щеже не мо́жет о Cебе́, не ктому́ я́ко хо́щет. Е́же бо «я́коже Оте́ц воскреша́ет», си́лы показу́ет непреме́нство, а е́же «и́хже хо́щет» - о́бласти ра́вность. Зри́ши ли, я́ко е́же «не мо́жет о Себе́ твори́ти», не о́бласть отъе́млющаго есть, но непреме́нное си́лы хоте́ния показу́ющаго? Си́це и е́же «пока́жет Ему́». Разуме́й бо, и́нде рече́: «И Аз воскрешу́ его́ в после́дний день».

И па́ки показу́я, я́ко не де́йство прие́мля твори́т, «Аз есмь Воскресе́ние, рече́, и Живо́т». Та́же, да не глаго́леши, я́ко ме́ртвых у́бо воскреша́ет, и́хже хо́щет и живи́т, ина́яже не си́це твори́т, предвари́в все, отве́рже, сопроти́в сло́во таково́е рек: «Я́же у́бо Он твори́т сия́, и Сын та́коже твори́т». Я́вствено, я́ко и вся я́же Он, и Сей я́коже Он твори́т. А́ще и ме́ртвых глаго́леши воскресе́ние, а́ще и теле́с назда́ние, а́ще и грехо́в оставле́ние, а́ще и и́но что каково́: та́кожде де́лает Ро́ждьшему. Но ни еди́ному сих внима́ют и́же о свое́м спасе́нии не радя́ще. Толи́ко зло е́же председе́ния жела́ти. Сие́ е́реси роди́, нече́стие е́ллин утверди́. Бог бо неви́димое хотя́ше тва́рию ми́ра сего́ разуме́ти , они́ же, сия́ оста́вльша, не сподо́бльшеся сим приити́ уче́нием, ины́м хожда́ху путе́м: те́мже и су́щаго отпадо́ша. И иуде́и же не ве́роваша, сла́ва друг от дру́гу прие́млюща и ю́же от Бо́га сла́ву не взыску́юще.

Нравоуче́ние три́десять осмо́е: о тщесла́вии:

Но мы, возлю́блении, да сего́ бежи́м неду́га с премно́жеством и тща́нием вся́ким. А́ще бо и безчи́сленое исправле́ния име́я, вся дово́лен разори́ти тщесла́вия вред. А́ще бо похва́л жела́ем, су́щых от Бо́га да взыску́ем похва́л. От челове́к бо похвала́, якова́ бу́дет, вку́пе яви́ся и поги́бе. А́ще и не поги́бнет, приобрете́ние ничто́же нам принесе́, и отвеща́ние быва́ет растле́нному мно́жицею. Что бо чу́дно я́же от челове́к сла́ва, ея́же и пля́шущии наслажда́ются ю́ноты, и растле́нныя жены́, и лихои́мцы, и хи́щницы? От Бо́га же чуди́мыи, не с си́ми, но со святы́ми оне́ми чуди́тся: проро́ки глаго́лю, апо́столы, а́нгельская показа́вши жития́. А́щеже е́же обводи́ти наро́ды и е́же обзира́тися жела́ем, да истя́жем сие́ по сему́: и ни еди́ного же досто́йно обря́щем су́ще. Вся́чески же, а́ще и наро́дов жела́еши, привлача́й наро́да а́нгельскаго, и бу́ди стра́шен бесо́м, и челове́ком ни еди́ноже сотвори́ши сло́во, но вся си́це попере́ши све́тлая, я́коже ти́ну и бе́рние. И у́зриши тогда́ я́вствене, я́ко ничто́же си́це устрая́ет душа́ безообразова́ти, я́ко е́же сла́вы жела́ти.

Несть бо, несть сия́ жела́ющему жи́ти житие́ распя́тое, я́коже у́бо несть попра́вшему сию́ не мно́жайшая от страсте́й попра́ти. И́же сия́ преодолева́я, и за́висти, и любоиме́ния, и всех преодолева́ет лю́тых неду́г. И ка́ко сего́ преодоле́ем, рече́? А́ще ко ино́й возри́м сла́ве су́щей от небе́с, ея́же отврещи́ нас сия́ понужа́ется. Она́ бо и зде твори́т све́тлы, и с на́ми к бу́дущей соотхо́дит жи́зни, и вся́кия нас свобожда́я рабо́ты плотски́я, е́юже со мно́гим окая́нством рабо́таем ны́не, всех себе́ земли́ и ины́м отда́вше веще́м. А́ще и на то́ржищи же вложи́шися, а́ще и в хра́мину вни́деши, а́ще и на путя́, а́ще и в ме́рила, а́ще и во обита́лища, а́ще и во всеприе́мницу, а́ще и в кора́бль, а́ще и во остро́в, а́ще и в ца́рская, а́ще и в суди́лища, а́ще и в сове́телище: всю́ду настоя́щих и жите́йских веще́й у́зриши попече́ние, и коего́ждо про си́х ссеца́ема, и не су́щих и приходя́щих, отходя́щих, пребыва́ющих, пла́вающих, де́лающих, и́же на се́лех, су́щих во гра́де - всех про́сте.

Ка́я у́бо нам спасе́ния наде́жда бу́дет? Егда́ на земли́ живу́ще Бо́жией, не Бо́жия му́дрствуем, но повеле́ни бы́вше бы́ти стра́нни су́щих, зде стра́ннии небе́с быва́ем и су́щих зде жи́тели. Что сего́ нечу́вствия го́рше бу́дет? Егда́ на всяк день я́же Суда́, я́же Ца́рствия слы́шаще, су́щих при Но́и подража́ем и су́щих в Содо́мох, иску́ством веще́й ожида́юще сия́ уве́дети. А́ще и сего́ ра́ди вся о́на писа́шася, да а́ще кто бу́дущим не ве́рует, от уже́ бы́вших я́вствено прии́мет и о бу́дущих указа́ние.

Сия́ у́бо помышля́юще, и преше́дшая, и бу́дущая, ма́ло у́бо да отдохне́м от лю́тыя сея́ рабо́ты и не́кое да о души́ сотвори́м сло́во, да и настоя́щых и бу́дущых получи́м благи́х благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́с Христа́, с Ним Отцу́ сла́ва со Святы́м Ду́хом, во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Неизме́рима е́сть небе́сная высота́, неиспы́танна преиспо́дняя глубина́, ниже́ све́домо Бо́жия смотре́ния та́инство: вели́ка бо и неизрече́нна ми́лость Его́ на ро́де челове́честем, ею́же поми́ловани бы́хом. Те́мже до́лжни есмы́, бра́тие, хвали́ти, пе́ти и прославля́ти Го́спода Бо́га и Спа́са на́шего Иису́са Христа́, испове́дающе вели́кая Его́ чудеса́: не вся́ же ели́ка и́х сотвори́, неисповеди́ма бо су́ть ни а́нгелом, ни челове́ком. Ны́не же о разсла́бленнем побесе́дуем, его́же дне́сь Са́м воспомяну́ и не презре́, но поми́лова. Его́же вра́чеве небрего́ма сотвори́ша, его́же презре́ша вмета́ющии в купе́ль. Егда́ бо возмуща́шеся вода́, вси́ о бога́тых пеку́щеся здра́вии, сего́ отре́яху. Его́же ны́не Христо́с, благи́й Человеколю́бец, сло́вом исцели́: Вра́чь бо е́сть душа́м и те́лом, и сло́во Его́ де́ло бы́сть. Глаго́лет бо евангели́ст: взы́де Иису́с во Иерусали́м в преполове́ние пра́здника жидо́вска, егда́ мно́жество наро́да от все́х градо́в по обы́чаю собира́хуся во Иерусали́м. Тогда́ и Госпо́дь прии́де, вся́чески угожда́я Свои́м рабо́м и неи́стовство облича́я проти́вных июде́й. Пои́стинне бо прии́де взыска́ти заблу́ждьших и спасти́ поги́бших. Мно́га бо по все́й Палести́не сотвори́ чудеса́, и не ве́роваху Ему́, но проти́ву Благода́теля ху́ляще, лестца́ Его́ и блазни́теля нарица́ху. Госпо́дь же тогда́ во мно́зе наро́де прии́де к Соло́мони вододе́ржне, я́же глаго́лется Вифе́зда, си́речь Овчая купе́ль, поне́же ту́ измыва́ху от же́ртвенных ове́ц утро́бы. Над се́ю же бе́ и хра́м, пя́ть притво́р иму́щий, и ту́ лежа́ше мно́жество боля́щих, хромы́х же и слепы́х, и ине́ми неду́ги одержи́мых, ча́ющих возмуще́ния воде́: а́нгел бо Госпо́день на вся́ко ле́то еди́ною приходя́, возмуща́ше во́ду, и и́же по возмуще́нии пе́рвее вла́зяй, це́л быва́ше. Сие́ же бе́ о́браз свята́го креще́ния. Поне́же не всегда́ вода́ та́ исцеля́ше, но егда́ а́нгел возмуща́ше ю́. Ны́не же креще́ния купе́ль Са́м а́нгельский Влады́ка, Святы́й Ду́х, приходя́, освяща́ет ю́ и грехо́м очище́ние да́рует. Аще кто́ сле́п е́сть ра́зумом, или́ хро́м неве́рием, или́ су́х мно́гими беззако́нии, и отча́янием, или́ разсла́блен ерети́ческими уче́нии, все́х вода́ креще́ния здра́вы твори́т. Она купе́ль, мно́ги прие́млющи, еди́наго исцеля́ше, и то́ не всегда́, но еди́ною ле́том; а креще́ния купе́ль по вся́ дни́ оживля́ющи, здра́вы твори́т. Ко креще́нию бо а́ще и всея́ земли́ прии́дут челове́цы, не ума́лится Бо́жия благода́ть, но все́м дае́т исцеле́ние от грехо́вных неду́г. Рце́м же о Госпо́дни благода́ти, ка́ко прии́де ко Овчей купе́ли и ви́де челове́ка разсла́блена, до́лго вре́мя на одре́ в неду́зе слежа́ща, и вопроси́ его́, глаго́ля: хо́щеши ли здра́в бы́ти? Он же рече́: е́й, Го́споди, хоте́л бы́х, но не и́мам челове́ка, да бы́ по возмуще́нии а́нгелове, вве́ргл мя́ в купе́ль. Но а́ще мя́ еси́ о здра́вии вопроси́л, Влады́ко, то кро́тце послу́шай моего́ отве́та, да Ти́ своея́ боле́зни напа́сть испове́м. Три́десять и о́смь ле́т на одре́ се́м неду́гом пригвожде́н лежу́, грехи́ мои́ми вся́ у́ды телесе́ моего́ разслабе́ша, и душа́ моя́ пре́жде сме́рти от поноше́ния бодо́ма бы́сть. Бо́гови молю́ся, и не послу́шает мене́, зане́ превзыдо́ша беззако́ния моя́ главу́ мою́. Враче́м разда́х все́ име́ние мое́, и по́мощи улучи́ти не возмого́х: не́сть бо зе́лия, могу́ща Бо́жию ка́знь премени́ти. Зна́емии мои́ гнуша́ются мно́ю: смра́д бо мо́й вся́кия уте́хи лиши́ мя́. Бли́жнии мои́ срамля́ются мно́ю, я́ко чю́ждь бы́х бра́тии мое́й стра́сти ра́ди. Вси́ же челове́цы мно́ю клену́тся, а утеша́ющаго не обрето́х. Ме́ртва ли себе́ нареку́? Но чре́во мое́ пи́щи жада́ет, и язы́к мо́й от жа́жды изсыха́ет. Жи́ва ли себе́ помышля́ю? Но не то́кмо воста́ти со одра́, но ни подви́гнути себе́ могу́: но́зе име́ю непосту́пны, ру́це же не то́кмо безде́льны, но ни осяза́ти себе́ совладе́юще. Те́м непогребе́н мертве́ц разуме́юся, и о́др се́й гро́б ми́ е́сть. Ме́ртв е́смь в живы́х и жи́в е́смь в ме́ртвых: и́бо, я́ко жи́в, пита́юся, и, я́ко же ме́ртв, не де́лаю. Му́чим е́смь, а́ки во а́де, безсту́дием нося́щих мя́, и сме́х е́смь ю́нотам, укоря́ющим мя́, и ста́рцем лежу́ — при́тча к наказа́нию. Мно́ю вси́ глумя́тся, а́з же сугу́бо стра́жду. Вну́трь у́бо боле́знь стесня́ет мя́, вне́ у́ду же доса́да и укори́зны стужа́ют ми́ от все́х, и поплева́ние сли́н покрыва́ет мя́. Дво́е се́тование обдержи́т мя́: гла́д па́че неду́га преодолева́ет мя́; а́ще бо и бра́шно обря́щу, но во уста́ руко́ю его́ вложи́ти не могу́. Все́м молю́ся, да бы́ кто́ мя́ накорми́л, и быва́ет дели́м мо́й бе́дный укру́х пита́ющими мя́. Стеню́ со слеза́ми, томи́м боле́знию неду́га моего́, и никто́же прии́дет посети́ти мене́, еди́н стражду́ ни́ким же ви́дим. Егда́ же оста́нцы богобоя́зненных люде́й принесе́ни бу́дут зде́, ско́ро притеку́т приста́вницы Овчия купе́ли, и я́ко пси́ Ла́заревы облиза́ху стру́пы, та́ко же и си́и приноше́ния сия́ пожира́ют. Не име́ю же и име́ния, да бы́х еди́наго умзди́л о мне́ пеку́щася челове́ка, я́ко зле́ расточи́х да́нное ми́ в раи́ бога́тство, и зми́ем во Еде́ме укра́дена ми́ чистоты́ наде́жда, и зле́ лежу́ без Бо́жия покро́ва. Не и́мам челове́ка, и́же бы не гнуша́яся, послужи́л ми́. Ено́х и Илия́ не обрето́стася на земли́: взя́та бо бы́ста на колесни́це о́гненней и пребыва́ют, иде́же Бо́г ве́сть. Авраа́м же со Иовом, ма́ло послужи́вше мне́ подо́бным, преста́вистася в безконе́чную жи́знь. Го́споди, челове́ка не и́мам ве́рна к Бо́гу! Моисе́й богови́дец и законода́вец, не вни́де в зе́млю обетова́нную. Соломо́н прему́дрый, трикра́ты с Бо́гом бесе́довавый, и на старо́сть прирази́ся к бого́м чю́ждим, и жена́ми прельсти́вся, поги́бе. Го́споди, челове́ка не и́мам, влага́юща мя́ в купе́ль! Вси́ убо уклони́шася и неключи́ми бы́ша, не́сть творя́щаго бла́га ни еди́наго, и не разумева́ют вси́, творя́щии беззако́ние. Сия́ вся́ слы́шав от у́ст разсла́бленнаго, благи́й на́ш Вра́чь, Иису́с Христо́с, отвеща́ к разсла́бленному: что́ глаго́леши челове́ка не и́мамъ? Аз тебе́ ра́ди Челове́к бы́х, Ще́др и Ми́лостив, не солга́х бо обе́та Моего́ вочелове́чения. Слы́шал бо еси́ проро́ка глаго́люща: я́ко Отроча́ роди́тся Вы́шняго и да́стся на́м, и То́й боле́зни и неду́ги на́ша понесе́т. Тебе́ ра́ди го́рняго Ца́рства ски́петр оста́вль, ни́жним служа́ обхожу́. Не приидо́х бо, да Ми послу́жат, но да послужу́. Тебе́ ра́ди, Безпло́тен сы́й, пло́тию обложи́хся, да все́х душе́вныя стра́сти и теле́сныя неду́ги исцелю́. Тебе́ ра́ди, Неви́дим сы́й а́нгельским си́лам, все́м челове́ком ви́дим яви́хся. Не хощу́ бо Моего́ о́браза во тле́нии презре́ти лежа́ща, но хощу́ и́ спасти́ и в ра́зум и́стинный приити́. Глаго́леши: челове́ка не и́мам. Аз бы́х Челове́к тебе́ ра́ди, да челове́ки бо́ги сотворю́; ре́х бо: бо́зи бу́дете и сы́нове Вы́шняго вси́. И кто́ е́сть и́н, Мене́ ве́рнее служа́й тебе́? Тебе́ ра́ди всю́ тва́рь рабо́тну сотвори́х, не́бо и земля́ тебе́ слу́жат: о́но вла́гою, а сия́ плодо́м. Тебе́ ра́ди со́лнце све́том и теплото́ю слу́жит, и луна́ со зве́здами но́щь уясня́ет. Тебе́ ра́ди о́блацы дожде́м зе́млю напая́ют, и земля́ вся́ку траву́ семени́ту и древа́ плодови́тая, на твою́ слу́жбу возраща́ет. Тебе́ ра́ди ре́ки челове́ки но́сят, и пусты́ня зве́ри пита́ет, и глаго́леши: челове́ка не и́мамъ? Аз бы́х Челове́к тебе́ ра́ди, и кто́ е́сть Мене́ ве́рнее челове́к, я́ко не солга́х обе́та вочелове́чения Моего́? Кля́хся ко Авраа́мови, глаго́ля: о Се́мени Твое́м благословя́тся язы́цы; во Исаа́це же бу́дет ти́ пле́мя, и в то́м воплоти́вся, отложу́ обре́зание, сотворю́ же мре́жу — во́ду, и мно́га ча́да порожду́ креще́нием. О не́м же глаго́лет Иса́ия: я́ко прото́ржеся вода́ в пусты́ни, и жа́ждущии на во́ду жи́ву иди́те. Аз е́смь Живо́тное Езеро, и се́ поро́дный исто́чник от у́ст Мои́х на тя́ излива́ю, а ты́ Овчия купе́ли жада́еши, пома́ле пресо́хнути хотя́щия. Воста́ни и возми́ о́др сво́й, да услы́шав Мя Ада́м, ны́не с тобо́ю обнови́тся от истле́ния, в тебе́ бо пе́рваго преступле́ния Еввину кля́тву исцеляю́. Ла́заря, у́же смердя́ща во́ гробе и четы́ре дни́ иму́ща в ме́ртвых, воскреси́х, и тебе́ ны́не глаго́лю: воста́ни, и возми́ о́др сво́й, и иди́ в дом свой. И ско́ро вскочи́ разсла́бленный со одра́ здра́в, все́ми у́ды теле́сными и си́лою мо́щен; и взе́м, понесе́ о́др, и посреде́ наро́да хожда́ше. Бе́ же в той день суббо́та, и ви́девше его́ жи́дове, не обра́довашася о здра́вии немощна́го, ни возда́ша хвалы́ Бо́гови, воздви́гнувшему разсла́бленнаго от одра́ не́мощи, ни ре́ша: ка́ко ти́, бра́те, жи́лы укрепи́шася и теле́сныя у́ды утверди́шася? Но, я́ко ди́вии зве́рие, на ору́жника напа́дше, отбего́ша, и к Бо́гу ху́льная словеса́, а́ки стре́лы, к ка́мени пуща́емы, сломля́хуся: изво́лиша бо непра́вду па́че, не́жели пра́вду глаго́лати. И нача́ша прети́ти нася́щему о́др: субо́та е́сть, не досто́ит ти́ носи́ти одра́. Почто́ воста́л еси́ от не́мощи? Почто́ исцеле́л еси́ от неду́га? Почто́ премени́лся еси́ от боле́зни? Не ле́по ти́ ны́не одра́ своего́ носи́ти. И рече́ и́м исцеле́вый от неду́га: что́ сие́ глаго́лете, о фарисе́е, му́дри су́ще, зло́бою объюроде́сте? Не насы́тистеся ли в три́десять и о́смь ле́т, зря́ще мене́ на одре́, полуме́ртва лежа́ща? Ны́не же Бо́жиим сло́вом исцеле́х, вы́ же ослепо́сте умо́м, и о свое́й, хра́млюще, непра́вде претыка́етеся. Аще не бы́сть добро́, но и зло́ не́сть мое́ воста́ние. Аще не ра́дуетеся пресла́вному чудеси́, поне́ не зави́дите мне́ да́нному здра́вию, да не бу́дете, я́ко ко́нь и́мск, и́мже не́сть ра́зума. Госпо́дь помо́же мне́ на одре́ боле́зни моея́ и ве́сь неду́г мо́й обрати́л е́сть во здра́вие. Рцы́те же, ста́рцы и судии́ Изра́илевы, в чие́й кле́ти у ва́с укра́дено бы́сть здра́вие, мне́ да́нное, да та́ко жа́ляще, прети́те ми́? Никто́же ва́с преоби́ден, никто́же ва́с у́м мне́ дарова́. Но и́же мя́ е́сть сотвори́л це́ла, То́й мне́ рече́: воста́ни, и возми́ о́др сво́й, и ходи́. И се́ е́смь ве́сь здра́в. Отвеща́ша же кни́жницы: кто́ е́сть о́н, и́же тя́ сотвори́л це́ла? Нося́й же о́др не ве́даше, Иису́су бо укло́ньшуся от наро́да, оба́че глаго́лаше: не́сть во́лхв, ни чароде́й, ни е́сть хода́тай, ни а́нгел, но Са́м Госпо́дь, Бо́г Изра́илев, поне́же не осяза́ мене́ рука́ма, ни приложи́ бы́лия ко вре́дным мои́м удо́м, но сло́вом де́ло бы́сть. Рече́ ми́: воста́ни и ходи́. И после́дова сло́ву де́ло и здра́вие телеси́. Те́м же не суди́те на лица́, ни ху́лите Бо́жия благода́ти, но пра́ведный су́д суди́те. Рцы́те Бо́гу: я́ко возвели́чишася дела́ Твоя́ во Изра́или, и Госпо́дним чудесе́м субо́ту почти́те, Бо́га просла́вите, пра́здник украси́те. Но жи́дове умолча́ху, глаго́люще: кто́ е́сть исцели́вый тя́ в субо́ту? Покажи́ повеле́вшаго ти́ носи́ти о́др в пра́здник. Обре́те же его́ Иису́с па́ки в це́ркви и глаго́ла ему́: се́ здра́в еси́, ктому́ не согреша́й, да не го́рее ти́ бу́дет. Но да не мни́м, я́ко тому́ еди́ному се́ глаго́ла Христо́с, но все́м, прие́мшим благода́ть, е́юже очи́стихомся пра́отеческия скве́рны и исце́лени бы́хом от растлева́ющаго греха́. Яко се́ ре́кл е́сть исцеле́вшему Госпо́дь: се́ в тебе́ всего́ Ада́ма я́звы исцели́х, и па́дша всего́ возведо́х, и всеро́дную того́ кля́тву отъя́х, и омы́х вся́ку скве́рну прегреше́ний креще́нием. Взыска́х и обрето́х па́дшаго в пути́ небла́зе кумирослуже́ния, и облия́х ра́ны уя́звенаго бесо́вскими разбо́йники, возлия́х на я́звы его́ вино́ и ма́сло, и взе́м те́ло его́ на сво́й ско́т, и внесо́х в гости́нницу, и да́х два́ сре́бреника гости́ннику, си́речь, Но́вый и Ве́тхий Зако́н да́х святи́телем, да прилежа́т лю́дем уче́нием, и обеща́х и́м мзду́ по возвраще́нии Мое́м спа́сшим гре́шники. Се́ це́л еси́, ктому́ не согреша́й! Го́ре бо, рече́, в ра́зуме согреша́ющим. Разуме́йте сло́ва си́лу, я́ко по креще́нии не вели́т на́м Госпо́дь согреша́ти, да не па́ки растли́м обновле́ннаго Бо́гом челове́ка. По прия́тии же вся́каго свяще́ннаго са́на, го́ре согреша́ющим: реку́ же во мни́шестве, и во иере́йстве, и в са́мом епи́скопстве. Челове́к же то́й ве́рен бе́, и по исцеле́нии не вдаде́ себе́ в теле́сныя скве́рны, ни похули́ же Иису́са пред июде́и, но в це́ркви пребыва́ше, иде́же обре́те и́ Христо́с, и то́й позна́ Исцели́вшаго и́, и глаго́ла: пра́веден еси́, Го́споди, и сло́во Твое́ и́стина! отны́не прича́стник е́смь все́м боя́щимся Тебе́ и храня́щим за́поведи Твоя́. И и́де по все́й стране́, пове́дая, я́ко Иису́с е́сть, Иже мя́ сотвори́ це́ла. И мы́, бра́тие, Того́ же Го́спода на́шего Иису́са Христа́, Сы́на Бо́жия, просла́вим, исцели́вшаго на́с от неду́г грехо́вных, и к Нему́ ве́рою припаде́м, глаго́люще: не помяни́, Го́споди, пе́рвых беззако́ний на́ших, и ны́нешняя на́ша очи́сти согреше́ния. Ты́ бо еси́ небе́сных, и земны́х, и челове́ческий Зижди́телю, а́нгельский Тво́рче и всего́ ми́ра, арха́нгельский Влады́ко, херуви́мский Соде́телю, серафи́мский Украси́телю, поми́луй на Тя упова́ющих, да спасе́ни бу́дем Тобо́ю, и сла́вим Тя со Отце́м, и с Пресвяты́м и Благи́м и Животворя́щим Ти Ду́хом, ны́не и при́сно и во́ веки веко́в. Ами́нь.

Стихи́:

Глаго́л Христо́в, стягне́ние разсла́бленному:

Си́це исцеле́ние сей глаго́л и то́кмо.

В тойже день, в неделю четверую по Пасце, разслабленнаго память творим, и якоже подобает сицевое Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа празднуем чудо. Положися убо и сие зде, яко во время у еврей пятидесятницы Христос содея сие: вшед бо во Иерусалим на праздник, и в пятопритворней купели быв, юже Соломон созда, яже и Овчая наречена бысть, яко во святилищи на жертву закалаемых овец, тамо внутренняя измываху. Или за еже первее тамо входящу, внегда от аггела единицею в лето вода возмущаема бе, здраву являтися. Обретает убо тамо человека, тридесять и осмь лет имуща, и в недоумении суща, кто бы ввергл в воду его лежащаго: от негоже и наказуемся, колико благое ждание и терпение. И яко понеже крещение датися имяше чистительное греха всякаго, усмотри Бог в ветхом водою содеватися чудесем, да егда оное будет, удобно приимется. Над сего убо разслабленнаго, Иара сице некако именуема, приходит Иисус, и вопрошает его. Он же неимение споспешествующаго Ему предлагает. И Христос, еже о толице истаятися сему немощию ведый, глаголет: возми одр твой, и ходи. И абие здрав является: и одр на рамо взем, да не привидение дело мнится, несяше в дом свой. Субботе же сущей, возбраняемь бяше от иудей ходити. Он же исцелившаго и предлагаше, яко рекша в субботу ходити, не ведый каков есть: Иисус бо, глаголет, народу тамо собравшуся, уклонися укрывся. По сих же обрете его Иисус во святилищи, и глаголет ему: се здрав был еси, ктому не согрешай, да не горшее что тебе будет. Сие же рекоша нецыи рещи Христу, неправо глаголюще: понеже той имяше дати Иисусу ударение послежде, егда архиерею Каиафе предстояше, и горшее разслабления искушение оттуду наследити, вечным огнем, не тридесять и осмь лет токмо, но присно мучитися. Паче же показа Христос, от грех ему разслабления приключитися немощи. Не убо всякая болезнь от грех, но и от естественна недуга, и от объядения, и неполезнства, и иных многих находит. Разумев убо разслабленный, яко Иисус есть сотворивый его здрава, сего иудеем устрояет ведома. Они же на гнев поострившеся, искаху убити Христа, яко убо субботу разрушаше. Он же тем многая глаголаше, составляя, яко праведно и в субботу благодействовати: и яко Той Сам есть, иже субботу рекий блюсти, яко равен есть Отцу, и якоже Он еще делает, тако и Сей. Ведомо же, яко ин сей разслабленный, онаго иже в Матфеи разслабленнаго: оно убо в храмине содеяся, и служащым оному человеком, и оставляются тебе греси, слышавшу. Сие же в притворе содеяся, и человека не имеяше, якоже глаголет священное Евангелие, и яко одр взят якоже и оный. Празднуется же ныне, за еже в пятидесятнице и сему содеятися, якоже и еже о самаряныне и о слепом. Фому бо и мироносицы, во уверение еже из мертвых воскресения Христова празднуем: прочая же до вознесения: зане сия во время пятидесятницы иже от еврей различно действова, и яко о сих Иоанн вкратце тако помяну. Неизреченною милостию Твоею, Христе Боже наш, помилуй нас. Аминь.

Исходя́ще в притво́р, пое́м стихи́ру ева́нгельскую: Сла́ва и ны́не, глас 3:

Магдали́не Мари́и / Спа́сово благовеству́ющей из ме́ртвых Воскресе́ние и явле́ние, / не ве́рующе ученицы́, поноси́ми бы́ша о жестосе́рдии, / но зна́менми воору́жшеся и чудесы́, ко пропове́данию посыла́хуся, / и Ты́ у́бо Го́споди, / к Нача́льному Све́ту возне́слся еси́ Отцу́, / они́ же пропове́даша всю́ду сло́во, / чудесы́ уверя́юще. / Те́мже просвети́вшеся те́ми, / сла́вим Твое́ е́же из ме́ртвых Воскресе́ние, // Человеколю́бче Го́споди.

И а́бие сло́во: О е́же внима́ти себе́ и бе́гати от поги́бельных мест и о́браз грехо́вных:

Бра́тие и отцы́, вре́мя нас зове́т по пра́зднице па́ки на бесе́ду приити́ и обы́чно отда́ти оглаше́ние. И́дем со тща́нием, ви́дяще я́ко в сие́ приложе́ни есмы́, и о́ го́ре нам есть, а́ще не бесе́дуем вам ели́ко досто́ит. Что у́бо есть рещи́ приспе́вшим? Е́же а́ще кто пла́вая во святы́я посты́, совокупи́в с собо́ю все бога́тство духо́вное, приведе́т я́ко в приста́нище святы́я Па́схи, но се мно́га и добра́ приноше́ния принося́й. Се есть: поще́ние, бде́ние, моли́тву, доброде́лия и ели́ка и́на преподо́бная поспе́шства, печа́ли николи́же толи́ко приспе́вши. Несть бо, я́ко в чу́вственом приста́нищи име́ти, та́ко и в мы́сленом мне́тися есть. Та́мо бо а́ще кто приста́нет, не де́лая и не прино́сит, и не печа́лование морски́х волн же и напа́сти. Зде же сопроти́вно поко́ем плотски́м свире́питися па́че стра́сти, искла́дают я́ко не́кую бу́рю неприя́зненыя ду́хи: дух блуда́, несы́тства, дух сребролю́бия, дух уны́ния, дух печа́ли, дух горды́ни. Но мо́лимся, да не в приста́нищи потопле́ни бу́дем. Ви́де у́бо не́когда святы́й Дави́д несохрани́мо на Урии́но, и е́же по днех: разуме́вше четцы́. Яде́ Иа́ков и насы́тися, и отве́ржеся, рече́ возлю́бленный. Прикосну́ся и не́когда нево́лею, и разже́гся на по́хоть, и роди́ беззако́ние. Блюди́ся слы́ша, и бежи́ губи́тельных мест и о́браз грехо́вных. Испразни́ себе́ и о́ком и слу́хом, и объюха́нием, и вкуше́нием, и осяза́нием, и снеде́нием, и питие́м, и сном: да не потопле́н бу́деши бу́рею страсте́й. Тогда́ разуме́ете, я́ко ви́димое мо́ре пла́ваяй - нево́лею зла́я бу́ря и треволне́ния, а и́же мы́сленой воде́ прехо́ды весть, и бу́ри и тишине́ госпо́дь есть. А́ще бо непра́ведны по́мыслы оттряса́я му́жески, насыща́ется тишины́ спла́вающаго име́я Дух Святы́й, я́коже пи́шет о святе́м Арсе́нии. А и́же и́мать осла́блена чу́вства и помышле́ния, то́чно во струи́ вводя́ся, сам себе́ бу́рю подвиза́ет неприя́знену. И́же а́ще ско́ро низложи́т волну́ющихся помышле́ний, приспе́ет рещи́ он умиле́ный глас: Приидо́х во глубину́ морску́ю и бу́ря потопи́ мя . Да разуме́ет у́бо по́мысл, и да не низлага́ется лу́чшее от го́ршаго. Но да облада́ет дух, и да пребыва́ет в лу́чших. Или́ не разуме́ете, что сотвори́ грех? Не смерть ли в мир введе́? Не зе́млю ли оскверни́? Не вселе́нную ли испо́лни ран и гробо́в от ве́ка до зде? Поне́же нетле́нен бе пре́жде челове́к, пре́жде преступле́ния, и ничто́же пре́жде рече́нных име́[л] бы власть, первозда́нному вда́ныя ему́ за́поведи неизме́нно. То ве́чным му́кам пови́нен. То негаси́мому огню́ гее́не поджиза́ние. То неконча́емому че́рви в снедь. То челове́ка в чести́ су́ща приложи́тися ското́м несмы́сленым сотвори́. Поне́же у́бо сицева́ и та́ко поги́бельна и сме́ртна бысть, бежи́м его́ бра́тие ели́ко мо́щно и возлю́бим доброде́тель, я́ко челове́ки а́нгелы сотвори́, и на смерть подви́жеся, и на де́мона проти́витися, и князь ве́ка сего́ низлага́ется, и, коне́ц, Ца́рству небе́сному обруча́ется, Его́же бу́ди всем нам получи́ти благода́тию Го́спода на́шего Иису́са Христа́, Ему́же сла́ва со Отце́м и со Святы́м Ду́хом, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

По чте́нии же, тропа́рь свята́го Фео́дора, глас 8:

Правосла́вия наста́вниче, благоче́стия учи́телю и чистоты́, / вселе́нныя свети́льниче, мона́шествующих Богодухнове́нное удобре́ние, / Фео́доре прему́дре, уче́ньми твои́ми вся просвети́л еси́, цевни́це духо́вная, // моли́ Христа́ Бо́га спасти́ся душа́м на́шим.

И посе́м: Христо́с воскре́се: три́жды, и пе́рвый час по обы́чаю, и коне́чный отпу́ст.