Отдание Пасхи

Пре́жде же пра́зника Па́схи, ве́дый Иису́с я́ко прии́де Ему́ час Его́, да преи́дет от ми́ра сего́ ко Отцу́, возлюби́в Свои́х в ми́ре, в коне́ц возлюби́л их.

«Подража́тели мои́ быва́йте, рече́ блаже́ный Па́вел, я́коже и аз Христо́в». Сего́ бо ра́ди плоть прия́т от растворе́ния на́шего, да то́ю нас нака́жет доброде́тели. «В подо́бии бо пло́ти греха́ рече́ и о грес́е осуди́ грех пло́тию». И Сам рече́: «Научи́теся от Мене́, я́ко кро́ток есмь и смире́н се́рдцем». И сия́ не глаго́лы то́кмо, но и ве́щьми научи́л есть. И́бо и самаряни́на, и бесну́ющася Его́ нарица́ху, и лестьца́, и ка́мения пусти́ша на Него́, и овогда́ у́бо слуг посыла́ху иуде́и я́ко бы Его́ уби́ти, овогда́ же ины́х пуща́ху наве́тующых, и са́ми мно́жицею досажа́юще пребыва́ху, и наипа́че ничто́же име́юще порица́ти, но и благоде́тельствуеми всегда́. Но оба́че по толи́ких, не отступа́ет им благотворя́: и глаго́лы, и ве́щьми. И рабу́ не́коему зауши́вшу, рече́: «А́ще у́бо зле глаго́лах, сведе́тельствуй о зле. А́ще же до́бре, что Мя бие́ши?». Но о́на у́бо ко враго́м и наве́тующим. Да уви́дим же и ко ученико́м, что твори́т ны́не, наипа́че же и я́же твори́т ны́не к наве́тнику, его́же бо наипа́че всех подоба́ше ненави́дети, я́ко учени́к сый, и трапе́з, и соле́й приобщи́вся, и чудеса́ ви́дев, и толи́ких сподо́бився всех - сотвори́ люте́йшая, ка́мения у́бо не меща́, ниже́ досади́в, но пре́дав Его́ и отда́в.

Сего́ зри, ка́ко любому́дрене прие́млет, умыва́я ему́ но́ги: и́бо си́це его́ удержа́ти хотя́ше зло́бы о́ноя. И́бо мо́щно бе, а́ще хоте́л бы, и изсуши́ти его́ я́коже смоко́вницу, и пресещи́ я́коже ка́мения растерза́ше, раздра́ти я́коже катапета́зму. Но не хотя́ше ну́ждею, но произволе́нием наве́та отвести́. Сего́ ра́ди и умыва́ет но́ги. И ниже́ сего́ устыде́ся злостра́стный он и окая́нный. «Пре́жде пра́зника Пасхи рече́, ве́дый Иису́с я́ко прии́де час Его́». Не тогда́ ве́дый, но е́же сотвори́л, егда́ сотвори́л есть [ве́дый], ве́дый дре́вле да не прии́дет . Велему́дрене евангели́ст прехожде́ние Его́ смерть нарица́ет. [«Возлю́бль Своя́ су́щия в ми́ре, до конца́ возлюби́ их».] Хотя́ бо оста́вити их рече́, зе́льнейшу любо́вь показова́ше. Е́же бо: «Возлюби́, в коне́ц возлюби́л есть их», си́речь, ничто́же оста́ви, и́хже зе́льне лю́бящему ле́по бе твори́ти.

Что же у́бо не изнача́ла сие́ сотвори́л есть? Бо́льшая по́сле налага́ет, я́ко бы их простре́ти усвое́ние и мно́го им предположи́ти утеше́ние к хотя́щим находи́ти лю́тым. «Свои́х» же их глаго́лет по сло́ву усвое́ния, поне́же и ины́х Свои́х глаго́лет, по соде́тельству сло́ву. Я́ко егда́ глаго́лет «Свои́ Его́ не прия́ша». Что же есть «су́щых в ми́ре»?. Поне́ бо бе́ша Ему́ и сконча́вшейся Свои́ су́щии: о Авраа́ме, и Исаа́це, и Иа́кове, и су́щии по о́нех. Но не в ми́ре бе́ша они́. Зри́ши ли, я́ко ве́тхому и но́вому той есть Бог? Что же есть «в коне́ц возлюби́л есть их». Пребыва́ше любя́ их всегда́, и зна́мения мно́гая любви́ сие́ рече́. А́ще и во мно́гих ме́стех и́но рече́, е́же «ду́шу положи́ти о друзе́х Свои́х». Но не у́ о́но быва́ше. Что же ра́ди сие́ сотвори́л есть ? Зане́ мно́го чу́днейше бе, егда́ светле́йшь пред все́ми яви́ся, и утеше́ние же нема́ло оста́ви, хотя́ отъити́. Поне́же бо име́ху боле́зновати зе́льне, сопроти́в мо́щно им си́ми утеше́ние вво́дит. «И ве́чери бы́вши, диа́волу вло́жшу в се́рдце Иу́дино да преда́ст Его́». Сему́ ужаса́яся евангели́ст предложи́, я́ко сего́ уже́ преда́ти хотя́ща Его́, умы́. Показу́ет же его́ мно́гую зло́бу: я́ко ниже́ со́лей обще́ние его́ удержа́, е́же наипа́че весть удержава́ти зло́бу, ни е́же да́же до после́дняго дни пребы́ти Учи́телю его́ нося́щу. «Ве́дый, я́ко вся предаде́ Ему́ Оте́ц, и я́ко от Бо́га изы́де, к Бо́гу и́дет». Или́ сие́ рече́: я́ко толи́к и тако́в от Бо́га прише́дый, к Нему́ отходя́, все́ми владе́я - и сие́ соде́ла, и ниже́ си́це лиши́ся прия́ти вещь такову́. Преда́ние же я́коже мне ви́дится, ве́рных спасе́ние зде нарица́ет. И́бо егда́ глаго́лет: «Вся Мне пре́дана суть от Отца́ Моего́», сие́ глаго́лет преда́ние. Я́коже рече́ «Твои́ бе́ша, и Мне их дал еси́», и па́ки: «Никто́же мо́жет приити́ ко Мне, а́ще не Оте́ць посла́вый Мя привлече́т его́». И: «Я́ко а́ще не бу́дет дано́ ему́ с небеси́». Или́ сие́ у́бо рече́: зане́ ничи́м же имя́ше умаля́тися от сего́, от Бо́га изше́д, и к Бо́гу иды́й, и вся име́я. Егда́ же услы́шиши преда́ние, ничто́же челове́ческо да вознепщу́еши. Ю́же бо ко отцу́ показу́ет честь и единомышле́ние - я́коже бо Оте́ц Ему́ предае́т, си́це и той Отцу́. И явля́ет Па́вел глаго́ля: «Егда́ предае́т Ца́рствие Бо́гу и Отцу́». Челове́чнейше же сие́ зде рече́, мно́гое от них показу́ет промышле́ние, и неизрече́нную от них изъявля́я любо́вь: зане́ я́ко от свои́х печа́шеся про́чее, науча́я их ма́тери благи́х - смиреному́дрию, ю́же и коне́ц бы́ти рече́ доброде́тели. Что у́бо прилежи́т? «Е́же от Бо́га изы́де, и к Бо́гу и́дет», си́речь досто́йная творя́ше, отту́ду приве́дшаго и та́мо отходя́щаго, вся́ко попира́я киче́ние.

[ⷭ҇Среда́]

«И воста́в от ве́чери и положи́в ри́зы». Зри, ка́ко не е́же умы́ти то́кмо, но и и́нако смире́нное показу́ет. Не пре́жде бо да́же восклони́тися, но и по е́же возлещи́ всем, тогда́ воста́. Пото́м же, ниже́ про́сте умыва́ет, но ри́зы отложи́в. И ниже́ до сего́ ста, но и ле́нтием препоясу́ется. И ниже́ сим удовле́ся, но и Сам напо́лни, а не ино́му напо́лнити повеле́: но вся Сам де́лает. Сия́ все́ми показу́я, я́ко не неради́вым подоба́ет твори́ти такова́я, егда́ благотвори́м, но со вся́ким усе́рдием. Мне мни́тся, преда́телю пе́рвому умы́ти но́ги. «Нача́т бо рече́ умыва́ти», и тогда́ прии́де к Петру́. «Егда́ же прии́де, глаго́ла ему́ он: Го́споди, Ты ли мои́ но́ги мои́ умы́еши?» - рука́ми те́ми рече́, и́миже очеса́ слепы́х отве́рзл еси́, и прокаже́нных очи́стил еси́, и ме́ртвых воскреси́л еси́. Мно́го же изъявле́ние и сие́ и́мать: те́мже ниже́ помоли́ся Ему́ что вя́щше, ра́зве е́же «Ты», и́бо и о себе́ дово́льно бе все показа́ти. Взы́щет же у́бо кто в ле́поту, ка́ко никто́же Ему́ от про́чих возбрани́, но Петр еди́н, е́же нема́лаго любле́ния и стыде́ния бе. Ка́я ли у́бо есть вина́? Мне ви́дится пе́рвее преда́теля умы́ти, та́же к Петру́ приити́ и ины́м от о́ного наказа́тися про́чее. Я́ко бо инаго пре́же его́ умы́, я́вствено от е́же рещи́ «егда́ прии́де к Петру́». Но несть зе́лен оглаго́льник евангели́ст, е́же бо «нача́т» - сие́ есть гада́тельствующаго. А́щеже Петр пе́рвый бе, но в ле́поту преда́телю су́рову су́щу, и пре́жде верхо́внаго возлещи́. И́бо и отъину́ду суровство́ его́ показу́ется, егда́ омоча́ет со Учи́телем, и егда́ облича́емь не умиля́ется. Но Петр у́бо еди́ною запреще́н, быв в пре́дних и сия́ от любле́ния глаго́лы рек, си́це спря́тася, я́ко и боя́ся, и трепе́ща, ина́го тре́бовати к вопроше́нию. Сей же ча́сте облича́емь, не ощуща́ше. Егда́ у́бо прии́де к Петру́, «глаго́ла Ему́ он: Го́споди, Ты ли мои́ умы́еши но́ги? Глаго́ла ему́: Е́же Аз творю́, ты не ве́си ны́не. Разуме́еши же по сих», си́речь, приобре́тение ели́ко от сего́ по́льзу уче́ния и ка́ко дово́лно во вся́ко привести́ смиреному́дрие нас. Что у́бо Петр? Еще́ возбраня́ет и глаго́лет: «Не умы́еши ног мои́х во век». Что твори́ши, о́ Пе́тре? Не по́мниши ли пре́жних рече́ний? Не рекл ли еси́ «Ми́лостив Ты», и слы́шал еси́: «Иди́ от Мене́, сатана́»? И ниже́ си́це ли уцеломудря́ешися, но еще́ зе́лен еси́? Ей рече́, ве́лие бо быва́емое и у́жаса по́лно. Поне́же бо от мно́гия любви́ сие́ соде́ла, от тоя́же его́ е́млет па́ки. Я́коже у́бо и та́мо зе́льне запрети́в и рек: «собла́зн Ми еси́», си́це и зде: «А́ще не умы́ю тебе́, не и́маши часть». Что у́бо те́плый и горя́щий? «Го́споди, не но́зе мои́ то́кмо, но и ру́це и главу́». И в попуще́нии зелне́йшь: обоя́ бо от любви́. Что бо ра́ди не рече́, чего́ де́лма творя́ше сие́, но преще́ние приложи́л? Зане́ он не бы у́бо повину́лся. А́ще бо рекл бы: Оста́ви, си́ми бо увещава́ю вас смиреному́дрити, - обеща́лбыся у́бо тма́ми сие́, о е́же не Влады́це сие́ сотвори́ти. Ны́не же что рече́? Е́же наипа́че страша́шеся и трепета́ше - е́же разлучи́тися от Него́. Той бо есть ча́сте вопраша́яй: «Где и́деши?», те́мже и глаго́лаше, я́ко «ду́шу мою́ рече́ преда́м за Тя». А́ще бо услы́шав, «я́ко не ве́си е́же Аз творю́, разуме́еши же по сих», ниже́ си́це отступи́ - мно́го па́че, а́ще уве́дел бы. Сего́ ра́ди рече́: «Разуме́еши же по сих», ве́дый я́ко а́ще ны́не уве́сть, спроти́вится. И не рече́: «научи́ у́бо мя, да оста́влю», но - е́же мно́го зе́льнейше бе - ниже́ научи́тися терпя́ше, но [прилежи́т своему́], глаго́ля: «Не умы́еши мои́х ног». Егда́ же воспре́ти, а́бие осла́би кре́пость. Что же есть «разуме́еши же по сих»? По сих когда́? Егда́ мои́м и́менем бе́сы изго́ниши. Егда́ уви́диши на небеса́ возноша́ема. Егда́ от Ду́ха уве́си, я́ко от десны́х сижу́ - тогда́ уве́даеши ны́не быва́емое. Что у́бо Иису́с? Поне́же рече́ Петр «не но́зе мои́ то́кмо, но и ру́це и главу́», «Измове́нный рече́ не тре́бует ра́зве но́зе умы́ти то́кмо: есть бо чист весь. Уже́ вы чи́сти есте́». За сло́во е́же глаго́лах вам. А́ще у́бо чи́сти суть, чего́ ра́ди умыва́ет но́ги? Я́ко бы нас смиря́тися наказа́ти. Сего́ ра́ди не на и́ну часть прии́де, но я́же ины́х безче́стнейша бы́ти ви́дится. Что же есть измове́нный? Си́речь чи́стый. Еда́ у́бо они́ чи́сти бе́ша? И́бо не у́ грехо́в бе́ша свобожде́ни, ниже́ Ду́ха сподо́блени, греху́ еще́ владе́ющу, кля́тве рукопи́санному пребыва́ющу, Свяще́ннику [жертву] не у́ прине́сшу. Ка́ко у́бо их чи́стых бы́ти глаго́лет? Да́же бо не за сия́ вознепщу́еши их чи́стых, я́ко грехо́в свобожде́нных, наведе́: «Уже́ вы чи́сти есте́, за сло́во е́же глаго́лах вам», е́же есть - си́це еще́ есте́ чи́сти: уже́ свет прия́сте, уже́ заблуже́ния свободи́стеся иуде́йскаго. И́бо проро́к рече́: «Измы́йтеся, чи́сти бу́дите, отъими́те лука́вствия от душ ва́шых». Я́коже таковы́й измы́ся, и чист есть. Поне́же у́бо вся́ко лука́вство поверго́ша от души́, и с чи́стою мы́слию сопребыва́ху Ему́, сего́ ра́ди рече́: измове́нный по проро́ческому сло́ву, чи́ст уже́: и́бо та́мо ба́ню не ю́же водо́ю глаго́лаше иуде́йскую, но е́же соде́тельства очище́ние.

Нравоуче́ние седмидеся́тое: О пра́вде и о я́же к вдови́цам ми́лостыни.

Да бу́дем у́бо и мы чи́сти, да научи́мся добро́ твори́ти. Что же ли есть до́брое? «Суди́те си́ру, и оправда́йте вдови́цу. И прииди́те, и да стя́жемся». Мно́го сие́ сло́во в Писа́ниих, вдови́ц и си́рых. Но нам ни еди́но же сего́ сло́во. И́бо помы́сли, коли́ка по́честь! «А́ще бу́дут греси́ ва́ши я́ко оброще́ни, я́ко сне́га убелю́. А́ще же я́ко очервле́ни, я́ко во́лну убелю́». И́бо без заступле́ния вдови́ца, сего́ ра́ди мно́го о ней твори́т тща́ние: и́бо мо́щно вторы́м сожи́ти бра́ком - Бо́жия ра́ди стра́ха я́же от вдо́вства претерпева́ющи лю́тая. Да подае́м у́бо им ру́ку вси: и му́жи, и жены́, - да не когда́ постра́ждем я́же от вдо́вства лю́тая. А́ще же и постра́ждем - мно́гу предложи́м человеколю́бия вину́. Нема́ла си́ла слез вдови́чих есть - но и са́мое не́бо мо́жет отврести́. Да не у́бо на них нахо́дим, ниже́ го́ршия да твори́м беды́, но вся́ким о́бразом да помога́ем, мно́го себе́ облага́юще утвержен́ие, и в настоя́щем и в бу́дущем ве́це: не зде бо то́кмо, но и та́мо нам предста́нут, мно́жайшая грехо́в на́шых я́же к ним благодея́нием отсеца́юще и со дерзнове́нием творя́ще предста́ти суди́щу Христо́ву, его́же бу́ди всем нам получи́ти благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́с Христа́, И́мже и с Ни́мже Отцу́ сла́ва со Святы́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Бысть же дни дово́льны пребы́ти Петру́ во Иопи́и у не́коего Си́мона усмаря́.

Во дни о́ны, муж не́кий бе в Кесари́и и́менем Корни́лие со́тник, от спи́ры нарица́ющаяся Итали́йския, благове́рен и боя́ся Бо́га со всем до́мом свои́м, творя́же ми́лостыни мно́ги лю́дем и моля́ся Бо́гу всегда́.

Толкова́ние Златоу́ста: Зри него́рдостное Петру́, зри кро́тость, зри смире́ние: ка́ко не пребыва́ет, ту иде́же зна́мение сотвори́, или́ у не́коего от честны́х, но усмаря́: по всему́ ко смиреному́дрию приводя́, да ниже́ худы́й стыди́тся, ниже́ вели́кий возно́сится: тре́боваху бо его́ уче́ние, зна́мений ра́ди ве́ровавшии.

«Муж же не́кий в Кесари́и и́менем Корни́лий» рече. Сей не бе иуде́янин или́ под зако́ном, но уже́ предприя́т бе на́шего жития́ жи́тельство. Зри у́бо: два от вельмо́ж ве́ровавша - ка́женика и́же от Га́зы и сего́, и зри мно́го потща́ние быва́емое. Но да не мни́ши, я́ко вели́чия их ра́ди, да не бу́дет!, но благогове́йства ра́ди. Сего́ бо ра́ди и досто́инство им пи́шется: чудне́йше у́бо есть, егда́ в бога́тстве кто сия́ тако́в бу́дет. Се похвала́ ка́женику, толи́ко ше́ствующу и ника́коже вре́мени зову́щу, и на пути́ чту́щу, и на колесни́це носи́му, и Фили́ппа моли́ти, и и́на безчи́сленая.

«Муж же не́кий рече́ благове́рен и боя́ся Бо́га, со всем до́мом свои́м». Слы́шим у́бо, ели́цы о свои́х небреже́м. Сей же во́ином попече́ние име́яше, и пе́рвый от неве́рных язы́ков ве́рова. Вели́ко пои́стинне се, е́же ми́лостыню твори́ти и моли́твы, и пра́ведна бы́ти в таково́м са́не. Сего́ ра́ди Писа́ние твори́т му́жа зна́ема и явле́нна, «от спи́ры рече́ нарица́емыя Итали́йския». Спи́ра же есть глаго́лема чета́.

Су́щее: Ви́де в виде́нии я́ве, я́ко в час девя́тый дне, а́нгела Бо́жия сше́дша к нему́ и ре́кша ему́: «Корни́лие». О́нже воззре́в нань и пристра́шен быв, рече́: «Что есть, Го́споди?». Рече́ же ему́: «Моли́твы твоя́ и ми́лостыня твоя́, взыдо́ша на па́мять пред Бо́гом: и ны́не посли́ во Иопи́ю му́жа, и призови́ Си́мона нарица́емаго Петра́. Сей пребыва́ет у не́коего Си́мона усмаря́, его́же есть храм при мо́ри. [Той рече́т тебе́ глаго́лы, в ни́хже спасе́шися ты и весь дом твой.]».

Толкова́ние Златоу́ста: Почто́ Корни́лие ви́де а́нгела? И се на извеще́ние Петро́во: па́чеже ни о́ного, но ины́х немощне́йших.

«В девя́том часе́», егда́ попече́ния и молвы́ оставля́шеся, и в безмо́лвии бе и в смире́нии. Зри а́нгела: не а́бие глаго́люща я́же глаго́лет, но пре́жде воздвиза́юща ему́ смысл и возвыша́юща. От виде́ния страх бысть, и страх в ме́ру, ели́ко обрати́ти его́ то́чию. Та́же и глаго́лы страх разреши́ша, и похвала́ стро́потное страхова́ние умягчи́.

«Моли́твы твоя́ и ми́лостыня твоя́ взыдо́ша пред Бо́га» рече́. Зри, да́же доку́ду прихо́дит ми́лостыня: не́бо небеси́, и в того́ самого́ предстои́т престо́ла Ца́рскаго. Чу́вственое же благоуха́ние [ни ма́лое] возду́ха прихо́дит, та́же са́мыя круги́ небе́сныя отверза́ет: и ты у́бо молчи́ши, де́ло же вопие́т, и быва́ет же́ртва хвале́ния. Не юнцы́ закала́ем, ниже́ ко́жи иждиза́ем, но ду́ши духо́вне и я́же от себе́ принося́щии - вся́каго у́бо человеколю́бия, такова́я же́ртва благоприя́тна. Поне́же ви́де и́стинное о́ко вели́каго Судии́, я́ко до́брая у́бо дела́ ме́ртва суть, ве́ры не иму́щу, посыла́ет а́нгела де́лом разсуди́ти, я́коже до́бре трудя́щихся ве́рою венча́ти.

«Рече́ бо к нему́ а́нгел: «Корни́лие, моли́твы твоя́ и ми́лостыня твоя́ взыдо́ша воспомина́я пред Бо́гом»». А́ще у́бо услы́шана бысть моли́тва, и ми́лостыня взыдо́ша, что впра́вду лиши́тимися? Посли́ рече́ во Иопи́ю, и призови́ Си́мона нарица́емаго Петра́, и́же а́ще прии́дет и рече́т ти глаго́лы, в ни́хже спасе́шися ты и весь дом твой. А́ще от и́хже пропове́дует Петр, спаса́ется сам и весь дом, не име́яше нико́еже от дел спасе́ния, до́ндеже его́ де́лы пода́стся ве́ра. Сего́ ра́ди и Петр прише́д от Иопи́и, и ви́де Бо́жию благода́ть излия́нну. Тогда́ в помышле́нии имы́й иноплеме́нники, разуме́в суд Бо́жий и рече́: «Пои́стинне ве́рую, я́ко несть лицеме́рен Бог, но во всех язы́цех боя́йся Бо́га, и де́лаяй пра́вду, прия́тен Ему́ есть». И не рече́ «во всех язы́цех творя́й пра́вду спаса́ется», но прия́тен есть, си́речь, досто́ин быва́ет е́же прия́тися. Подоба́ет бо дела́м ве́ру предсия́ти: ниже́ ве́ры непло́дием досажде́нней бы́вшей, ниже́ дело́м неве́рием укоре́нным бы́ти.

Су́щее: И я́коже отъи́де а́нгел глаго́ляй Корни́лию, пригласи́в два от раб свои́х и во́ина благочести́ва от служа́щих ему́, и сказа́в им вся, посла́ их во Иопи́ю. Во у́трии же, иду́щим им по пути́ и ко гра́ду приближа́ющимся, взы́де Петр на го́рницу помоли́тися, в час шесты́й.

Толкова́ние Златоу́стаго: Ви́диши ли, я́ко не забавля́ет во́инство ко благоче́стию: я́ко не нечести́вии или́ неблагочи́нни, но благочести́вии посла́ к Петру́ Корни́лие. И я́ко и се показа́ние бе тогову́ преподо́бию, е́же прилепля́тися и име́ти близ себе́ благочести́выя му́жи , зане́ «с преподо́бным преподо́бен бу́деши» и про́чая. Зри него́рдостное ему́: не рече́ бо «призови́те ми Петра́», но «вся я́же слы́ша пове́дует», я́ко да и ше́ствованию их усе́рднейших сотвори́т. Си́це смире́н зело́ муж.

Су́щее: Бысть же [Петр] приа́лчен, и хотя́ше вкуси́ти: гото́вящим же о́нем, нападе́ нань у́жас. И ви́де не́бо отве́рзто, и сходя́щь нань сосу́д не́кий я́ко плащани́цу вели́ку, по четы́ри края́ привя́зан, и ни́зу вися́щь на зе́млю, в не́мже бя́ху вся четвероно́гая земли́, и зве́рие, и га́ды, и пти́цы небе́сныя.

Толкова́ние Златоу́стаго: Что же есть иступле́ние? Па́че духо́вное виде́ние се бысть ему́, от те́ла я́коже рещи́ изступи́ душа́. Изступле́ние есть - е́же в нечу́вственых бы́ти, и на духо́вныя во́дится. Си́це иступле́н быв Петр, пове́да я́же ви́де и слы́ша. Показу́етжеся верхо́вному апо́столу поняви́цею - чистота́ Це́ркви, четы́рьми же кра́евы - ева́нгельское спасе́нное пропове́дание, содержа́я Це́рковь во еди́но обще́ние ве́ры. Ви́денным же гадо́м - е́же от всех язы́к креще́нием, Це́ркви испо́лнене бы́вши, святы́м вку́пе и гре́шным.

Толкова́ние Диди́мово: Вся́ко боя́шеся, е́же от язы́к боже́ственнаго открове́ния, апо́столом нача́льник Петр всесвяты́й. Не ве́дяше у́бо я́ко обре́занию и акрови́стию несть ра́знства к ве́ре, ниже́ ве́дяше я́ве, я́ко кроме́ зако́ннаго ви́димаго служе́ния научи́тися язы́ки Госпо́дь глаго́ла, до́ндеже неизглаго́ланнаго све́та Его́ открове́нием яви́ та́йну: е́же поняви́цею показа́нием ввери́тися, и е́же ве́рою да́нной язы́ком благода́ть Свята́го Ду́ха, и я́ко несть о Христе́ ра́знствия иуде́ю и е́ллину. Е́же и и́же во Иерусали́ме апо́столы не ве́дяще, пря́хуся к нему́, до́ндеже навыко́ша и ти́и сокрове́нное бога́тство, на вся челове́ки боже́ственнейшыя благода́ти. И́но бо нача́льство, боже́ственнейшаго бытия́ о́браз бысть пропове́дания благода́ть. И сего́ ра́ди повеле́вшаго тре́боваху, на ко́емждо бо сло́ве уче́ние, и́же сего́ служе́ния вве́рившеся. Вся́ко сло́во боже́ственней за́поведи тре́бует повеле́вшаго се. О́браз уче́ния и открове́ния, е́же уви́дев и всехва́льный Петр, прия́т [уже́] от Го́спода е́же от язы́к пропове́дания сло́во, не пода́сть его́, ча́я научи́тися от Подаю́щаго сло́во, сло́ву о́браз.

Су́щее: И бысть глас к нему́: «Встав, Пе́тре, заколи́ и яждь». Петр же рече́: «Ника́коже Го́споди. Я́ко николи́же ядо́х вся́ко скве́рно, или́ нечи́сто». И се глас па́ки к нему́ втори́цею: «Я́же Бог очи́стил есть, ты не скверни́». Се же бысть три́щи, и па́ки взя́ся сосу́д на не́бо.

Толкова́ние Епифа́ния Ки́прскаго: Обря́щется двоеобра́зно и́стинное составле́ние. Глаго́лет бо от всех бра́шен сло́во к верхо́вному Петру́: «Воста́ни, Пе́тре, заколи́ и яждь». И отвеща́ти ему́: «Я́ко николи́же ядо́х вся́ко скве́рно и нечи́сто»: я́ко и во́лове, и ко́зы, и о́вцы, и пти́цы, скве́рна глаго́латися от него́. И́бо не о всем рече́нно бысть скве́рно и нечи́сто, но и́хже глаго́лаше зако́н скве́рных и нечи́стых: поне́же иуде́е от мяс не удаля́ются, то́чию от и́хже Зако́н возбраня́ет. Бог свя́ту Христо́ву Це́рковь о́браз преда́сть ему́, глаго́лаше: «Ничто́же скве́рно вмени́, вся бо чи́ста суть, я́же со благодаре́нием и благослове́нием Бо́жиим прие́млема есть». И́бо о зва́нии язы́к виде́ние, да не мнят е́же в акрови́стии скве́рны или́ нечи́стость. Оба́че сло́во Петро́во не о всех и́маше сказа́ние, но от и́хже зако́на отвергу́емым.

Толкова́ние Златоу́стаго: Мни́тся у́бо к нему́ гла́су глаго́ланну бы́ти, вся же ко иуде́ом глаго́лана бы́ша. А́ще бо учи́тель запреща́ется не вмени́ти скве́рно и нечи́сто, мно́жае па́че си́и. Сосу́д у́бо зе́млю бы́ти зна́менает, а и́же в нем зве́рие - и́же от язы́к ве́ровавшии , а е́же «заколи́ и яждь» - я́ко и с ни́ми хотя́ше приобщи́тися, тре́тие же - е́же хотя́ху креща́тися креще́нием.

Су́щее: Я́коже в себе́ дивля́шеся Петр: «Что у́бо бу́дет виде́ние е́же ви́де?». И се му́жие по́слании от Корни́лия, вопро́щше и уве́девше до́му Си́монова, ста́ша пред враты́, и возгла́щше вопроша́ху: «А́ще Си́мон нарица́емый Петр зде обита́ет?».

Толкова́ние Златоу́стаго: Благове́рно прихо́дят му́жие, недоуме́ние Петро́во разреша́юще. Поне́же Ио́сифа обру́чника пре́жде оста́ви смути́тися Христо́с, и тогда́ а́нгела посыла́ет: удо́бно у́бо душа́ разреше́ние прие́млет, пре́жде в недоуме́нии бы́вши. Ниже́ на мно́го быва́ет ему́ недоуме́ние, ниже́ пре́жде сего́, но во вре́мя в нем же вопроси́ша по́сланныя: «Зде ли обита́ет?». Не бли́жных сусе́д о до́му Си́монове вопроша́ют, но я́коже не́кую худу́ храмину́.

Су́щее: Петр же помышля́ющу о виде́нии, рече́ ему́ Дух: «Се му́жие и́щут тебе́. Но воста́в сни́ди, и иди́ с ни́ми ничто́же разсужда́я, зане́ Аз посла́х их».

Толкова́ние Аммо́ниево: Зри у́бо, я́ко не подоба́ет никому́ на себе́ упова́ти или́ владе́ти, и но́вая поуче́ния приво́дити к ве́ре. Иде́же и по виде́нии Петр в толи́це недоуме́нии бе, я́коже и Ду́ху ему́ повеле́вшу. Мно́га Ду́ха Свята́го власть: е́же бо твори́т Бог, се глаго́лется: «Дух Святы́й твори́т». А́нгел же не та́ко, но пре́жде рече́ «моли́твы твоя́ и ми́лостыня твоя́», да яви́тся я́ко от Бо́га по́слан бысть. Дух же: «Аз посла́х». И не рече́ «сего́ ра́ди ти ся яви́ виде́ние се», но «Аз посла́х е́». Си́це бо подоба́ет Ду́ху повинова́тися и ве́ровати, я́ко ника́коже испы́товати. Довле́ет бо на вся́ко извеще́ние е́же слы́шати Святы́м Ду́хом: «Се сотвори́, о́но же не сотвори́».

Коне́ц толкова́нию.

Прииди́ ны́не ду́хом свяще́нный проро́че Заха́рие, нача́ток сло́ву дая́ нам от свои́х прорица́ний о вознесе́нии на небеса́ Го́спода Бо́га и Спа́са на́шего Иису́с Христа́. Не при́тчею бо, но я́ве показа́л еси́ нам глаго́ля: «Се Бог наш гряде́т во сла́ве, от бра́ни ополче́ния Своего́, и вси святи́и Его́ с Ним. И ста́нета но́зе Его́ на горе́ Елео́нстей, пря́мо Иеросали́му на восто́к». Хо́щем бо и про́чее от Тебе́ уве́дати.

А о бра́ни бы́вшей на о́бщаго врага́ диа́вола от Иса́ии, серафи́мскаго ви́дца разумева́ем: Сам бо Госпо́дь наш Иисус Христо́с, Еди́н воополчи́вся на бесо́вския си́лы, и вла́сти те́мныя испрове́ргий: «Попра́х бо рече́ их в я́рости Мое́й, и истли́х я́ в гне́ве Мое́м. И вся ри́зы Моя́ окрова́вих побе́дою. Снидо́х и до сокро́вищь пле́нник Мои́х, и всех изба́вих кре́постию мы́шцы Моея́», и рех: «Не лю́дие ли си суть ча́да Моя́? Раздели́х же коры́сть ра́дости Моея́». Сия́ вся о стра́сти Госпо́дни.

И о соше́ствии Его́ во ад рече́на бы́ша: «Та́мо бо победи́ вла́сти те́мныя кресто́м, и изведе́ всеро́дна Ада́ма со все́ми оте́чествия язы́к». Лю́дие же нари́чет вся язы́цы, грех свои́х ра́ди сведе́ныя во ад. А ча́да нари́чет, иже в Законе сконча́вшася. Но на всех воцари́лся бе грех вла́стию сме́ртною: от самого́ Ада́ма да́же и до Христа́, низводя́ в преиспо́дних а́да посади́, окова́ны нището́ю и желе́зом: «беззако́ний бо ра́ди свои́х смири́шася». Но сокруши́в а́дова врата́ Христо́с, от бед их изба́ви я́. И у́зы их прете́р же, «и изведе́ я́ из тмы и се́ни сме́ртныя» на свет. И за четы́редесяте дни сия́ раздели́л есть, коры́сти ра́ди Своея́. «Ра́дуйтебося рече со Мно́ю, я́ко обрето́х изги́бшую дра́хму», си́речь душа́ всех челове́к по оте́чествием язы́к , я́же в ра́зная ме́ста Свои́х оби́телей введе́: о́вех в рай с разбо́йником, а други́я со Ада́мом в пи́щный Еде́м, ины́я же со Авраа́мом в ве́чныя жи́зни пребыва́ния: и всех язы́к душа́ во Свое́м све́те «на вода́х поко́йных» всели́. По всех бо - в телеси́ впа́дших пре́лестию зми́я. Тою же пло́тию Иису́с пострада́. А по дело́м кому́ждо в после́дний день возда́ст, егда́ прии́дет суди́ти всему́ ми́ру.

Сия́ же от а́нгел ко апо́столом на горе́ Елео́нстей рече́на бы́ша. Реша бо: «Му́жие галиле́йстии что стоите́ зря́ще на не́бо? Се Иису́с вознесы́йся от вас на не́бо, Той па́ки прии́дет во сла́ве своего́ Божества́ суди́ти всему́ ми́ру и возда́ти кому́ждо по дело́м его́».

Святы́я же проро́цы, преподо́бныя и пра́ведницы с Собо́ю на небеса́ во святы́й вво́дит град, и́хже восхо́д от богодухнове́нных ска́жем книг. Мы бо сло́ву несмы́ творцы́, но проро́ческих и апо́стольских восле́дующе глаго́л, и́же послу́шешствоваша о Бо́зе жи́ве, и́мже Дух Святы́й вопи́ти та́ко повеле́: ве́рующим на спасе́ние, а неве́рующим на поги́бель.

По́йдем же и мы бра́тие, ны́не на го́ру Елео́нскую умо́м и у́зрим мы́слено вся пресла́вная сотво́ршаяся на ней. На ту бо го́ру Сам Христо́с Бог наш пришел есть днесь, и всех святы́х чи́нове та́мо собра́шася: пра́отечестии собо́ри, патриа́ршеское мно́жество, проро́честии полцы́, апо́стольстии ли́кове и ве́рных то́лпы с седмьдеся́тными Христо́вы ученики́, о ни́хже рече́ Па́вел: «Мно́жае пятисо́т бра́тий яви́ся Госпо́дь». Си же глаго́лет бы́вшая на горе́ Елео́нстей, пред ни́ми же вознесе́ся Госпо́дь.

А и́же на небеса возведе́ Христо́с в го́рний Иеросали́м, слы́ши Матфе́я глаго́люща о них: «И мно́га телеса почи́вших святых восташа и внидо́ша по Воскресе́нии во святы́й град», си́речь в небе́сный Сио́н. Ви́дец же сим бысть Па́вел, егда́ до тре́тияго восхище́н бысть небеси́.

Но сия́ оста́вльше, о вознесе́нии Христо́ве побесе́дуем и я́же бы́ша на горе́ Елео́нстей. Та́мо бо а́нгельския си́лы и арха́нгельская во́инства, о́ви о́блаки кри́лы ве́треными прино́сят на взя́тие от земли́ Христа́ Бо́га на́шего, друзи́и же престо́л херуви́меск гото́вят. Бог Оте́ць ждет, Его́же име́ пре́жде во ядре́х с Собо́ю. Дух же Пресвяты́й вели́т всем а́нгелом Его́: «Возми́те врата́ небе́сная, да вни́дет Царь сла́вы». Небеса веселя́тся, своя́ украша́юще свети́ла, да благосло́вятся от своего́ Творца́, с пло́тию сквозе́ тех врата́ на о́блацех возноси́ма. Земля́ ра́дуется, ви́дящи на себе́ Бо́га я́вствено восходя́ща. И вся тварь красу́ется, от Елео́нския горы́ просвеща́ема, я́ко на той а́нгели со святы́ми престо́лы по повеле́нию Бо́га Отца́ совокупи́шася, ожида́юще Сыно́вня прише́ствия.

Тем сий нам пра́здник па́че ине́х честне́е бысть. И сия́ гора́ святе́йши есть Cина́йския горы́. На о́ну бо Госпо́дь неви́димо сни́де, а на сей я́вствено Ся показа́. На Сина́йскую бо вшед, всех устраша́ше, зане́же гора́ вся горя́ше огне́м, мо́лнии же и гро́ми приступа́ющая к горе́ умерщвя́ху: то́чию со еди́нем Моисе́ом Бог бесе́доваше. А на Елео́нскую со тма́ми святы́х вшед Христо́с, вся освяща́ет и вся утеша́ет. Све́тит бо ся Елео́н я́ко со́лнце, святы́х чи́ны со Христо́м на себе́ име́я. И за о́ны гро́мы и мо́лнии проро́честии слы́шатся гла́си, я́же ра́достно ликоству́ют глаго́люще: «Вознеси́ся си́лою Твое́ю Бо́же, пое́м и воспое́м си́лы Твоя́». А́нгели всех поуча́ют глаго́люще: «Воскли́кнете Бо́гу вся земля́. По́йте же и́мени Его́». Патриа́рси начина́ют песнь: «Се Бог наш возно́сится, смири́в обоя́ во еди́но и совокупи́в земны́я с небе́сными». Преподо́бнии возглаша́ют: «Вознеси́ся на небеса́ Бо́же, и по всей земли́ сла́ва Твоя́». Пра́ведници велегласу́ют: «Вознеси́ся судя́й земли́, да и мы во све́те лица́ Твоего́, Го́споди, по́йдем». Дави́д же а́ки старе́йшина лико́м, уясня́я пе́сненыя гла́сы, и глаго́лет: «Вси язы́цы, воздви́гните ру́цы и воскли́кнете Бо́гу гла́сом ра́дости, да взы́дет Бог в воскликнове́нии, и Госпо́дь во гла́се тру́бнем». Всех же глас окончева́ет Па́вел глаго́ля: «Кто взы́де на небеса́ Христа́ свести́? Кто ли сни́де в бе́здну Христа́ вознести́? Но Той есть сше́дый и па́кы возше́дый превы́ше всех небе́с». Ту же бе́яше и язы́ческая Це́ркви, уневе́стившися Христу́. И Того́ ны́не возноси́ма на небеса́ зрящи, скорби́т. И стеню́щи от се́рдца, Соломо́ном вопие́т: «Уя́звена есмь аз любо́вию Твое́ю, Женише́ небе́сный. Не труди́хся во след Тебе́, и дни челове́ческа не возлюби́х». И а́ки приводя́щи люби́маго, вопие́т: «Да целу́ет мя от лобза́ния уст Его́».

С не́ю же и апо́стольский лик, зря́ще на Своего́ Учи́теля и Го́спода, а́ки ча́да церко́вная жа́лостно глаго́лаху: «Влады́ко Го́споди, не оста́ви нас си́ры, и́хже во́лею возлюби́л еси я́ко Ми́лостив, но посли́ я́коже обеща́л еси́ нам Твой Пресвяты́й Дух». К ни́мже отвеща́ Иису́с, ми́лостию утеша́я: «Седи́те во Иеросали́ме. Аз бо восхожу́ ко Отцу́ Моему́ и Бо́гу ва́шему. И послю́, я́коже обеща́х вам ино́го Уте́шителя, Ду́ха Моего́ и О́тча».

«И воздви́г ру́це, и благослови́ я́. И сия́ рек, возноша́шеся на не́бо. И ти́и поклони́шася ему. И облак све́тел подъя́т И́ от о́чию их». «Взы́де бо рече́ на херуви́м и лете́ на крилу́ ве́тренюю». Име́яше же Госпо́дь с собо́ю и душа́ челове́чески, я́же вознесе́ на небеса́ в дар Своему́ Отцу́, и́хже в го́рнем гра́де всели́. Сия́ же от Иереми́и разуме́йте глаго́люща: «Душа́ я́же враг в преиспо́дняя сведе́, ты́я Госпо́дь на небеса́ возведе́».

Рек: «Воста́ните, взы́дем в вы́шний Сио́н»: се же есть небе́сный Иеросали́м, преди́ же теча́ху а́нгельския си́лы, стра́хом и ра́достию отве́рсти хотя́ще врата́ небе́сная. Но вы́шнии вра́тницы возбраня́ху, глаго́люще: «Сия врата́ Госпо́дня, да никто́же земны́х су́ду прохо́дит. Нам бо положи́ Бог повеле́ния я́же не мимои́дут. Ны́не же диви́мся, зря́ще челове́ка на херуви́мском престо́ле седя́ща и пре́жде серафи́м тща́щася врата́ небесная проити́». А́нгели же пове́даху Сы́на Бо́жия си́лу и сан, челове́ческим обложе́на телесе́м, и не пререкова́ти Бо́жии во́ле, вся му́дростию творя́щему: «Сни́де бо ре́ша на зе́млю, никому́ же не чу́вшу, и се ра́бий нося́ о́браз на небеса́ восхо́дит». Они́ же ре́ша: «Не бу́дем покори́ви, а́ще не услы́шим Сло́ва Бо́жия». И тогда́ возгласи́ Христо́с: «Отве́рзите Мне врата́ пра́вды, и вшед в ня, возвещу́ Отцу́ Моему́, я́же на земли́ соде́ях и пострада́х». И позна́вше глас Госпо́день вся си́лы небе́сныя, па́дше поклони́шася глаго́люще: «И́же не ве́дехом Тебе́ Влады́ко сходя́ща, се покланя́емтися восходя́щу во сла́ве». И Дух Святы́й на сре́тение исше́д, вво́дит ра́вна Себе́ Сы́на Бо́жия, и по́честь творя́ глаго́лет: «И да покло́нятся Ему́ вси а́нгели Бо́жии». Сам же Бог Оте́ц возгласи́ ко гряду́щему во пло́ти: «Сын Мой еси́ Ты, седи́ одесну́ю Мене́. Се престо́л твой Бо́же в век ве́ка, Твоя́ суть небеса́, и Твоя́ есть земля́: Вселе́нную и концы́ ея́ Ты основа́». И посади́в Оте́ц Сы́на на престо́ле Свое́м и венча́ Tго́ десни́цею, воспева́ющим си́це серафи́мом: «Положи́л еси́ на главе́ вене́ц от ка́мения честна́го. Сла́вою и че́стию венча́л еси́ Его́. Сла́ву и велеле́поту возложи́л еси́ Нань». И посе́м соверша́ет пома́занием Бо́жия существа́, я́коже Дави́д послу́шествует: «Сего́ ра́ди пома́за тя Бо́же Бог Твой, еле́ом ра́дости па́че прича́стник твои́х». И пои́стинне сий пра́здник полн ра́дости есть и весе́лия: ра́дость на небесе́х возне́сшуся Христу́ ко Отцу́, и на земли́ весе́лие всей тва́ри, обно́вльшися от истле́ния.

Те́мже и мы, бра́тие, прииди́те возра́дуемся Го́сподеви, возше́дшему на не́бо небе́сное на восто́ки, Седя́щему одесну́ю Отца́, поклони́мся Прие́мшему вся́ку власть на небеси́ и на земли́, помо́лимся Ца́рствующу со Отце́м, принесе́м ве́ру я́ко да́ры, не яви́мся пред Ним тщи в день пра́здника, да прии́мем Бо́жию благода́ть.

Днесь бо Христо́с Своя́ да́ры всем раздава́ет. Дае́т Отцу́ принесе́ную Им же́ртву. Посыла́ет апо́столом Свои́м Дух Святы́й. Вво́дит душа́ святы́х проро́к в небе́сное ца́рство, разделя́ет Своим́ уго́дником го́рняго гра́да оби́тели. Отверза́ет пра́ведником рай, венча́ет страда́вшая зань му́ченики, посыла́ет страстоте́рпцем чуде́с благода́ть, да́рует святы́м душеполе́зная проше́ния, отпуща́ет гре́шником согреше́ния. Ми́лует вся творя́щая во́лю Его́ и храня́щая за́поведи Его́. Посыла́ет благочести́вым князе́м здра́вие телесе́м, и душа́м спасе́ние и на враги́ удоле́ние. Утвержа́ет це́ркви, обогатева́ет церко́вники. Че́стны твори́т служа́щая ему́ архиепи́скопы и епи́скопы, иере́и и диа́кони. Освяща́ет монастыри́, прославляе́т игу́мены, укрепля́ет на терпе́ние мни́хи. Благословля́ет вся христиа́ны, ма́лыя с вели́кими, ни́щая с бога́тыми, рабы́ со свобо́дными, ста́рыя с ю́нотами, и жени́мыя с де́вствующими, ма́тери с младе́нцы, сироты́ с вдови́цами.

Прии́дем и мы бра́тие во святу́ю це́рковь и возвели́чим Христа Бо́га на́шего, да́вшаго нам живо́т просла́вим, и по сих обеща́вшаго небе́сное Ца́рство. Вознесе́м и́мя Его́ вку́пе, да по́слет и нам Пресвяты́й Свой Дух: Того́ бо есмы́ тварь, и Тому́ сла́ва, честь и поклоне́ние возсыла́ем, со Отце́м и со Пресвяты́м и Благи́м и Животворя́щим Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Настоя́щий праздник - исполне́ние есть смотре́ния, е́же о ро́де челове́ческом соверши́ Единоро́дный Сын Бо́жий, не ра́бски по́сланный, но Бо́жески во́ли О́тчия сверши́вый. Не привиде́нием я́влься ми́рови, но и́стинною в на́шу не́мощь обо́лкся и вочелове́чися. «Сообра́зен быв те́лу смире́ния на́шего», я́коже прему́дрый учи́тель Па́вел [рече́]. И не то́кмо кресто́м, и гво́здиями, и копии́ным прободе́нием в ре́бра ю́же о Себе́ и́стинну уве́рившаго, но и сме́ртию, и гро́бом, и воскресе́нием, и осяза́нием от ученика́. И [на]коне́ц: ны́не боже́ственым Свои́м Вознесе́нием всех извести́вшаго, Вознесе́нием и́мже вознесе́ дре́вняго Ада́ма, но́вый Адам быв. Достояше бо престаре́вшомуся от но́ваго обнови́тися, и недужному от Врача исцели́тися, и па́дшему от Кре́пкаго воставитися, и уме́ршему от Живота́ воскреси́тися, и осужде́нному под грехо́м от Безгре́шнаго свободи́тися, и тле́нному от Безтле́ннаго обезтле́нития, и земно́му от Небе́снаго вознести́ся, елма́ бо у́бо прии́скрено причасти́ся нам рабо́м Пло́ти и Кро́ви кроме́ ра́бства.

Сопричасти́хомся и мы Тому́ сла́ве и чести , кроме́ госпо́дьства. И поне́же пе́рвенец во мно́гих бра́тиях бысть Иису́с, и пе́рвенец из ме́ртвых - сыноположе́ния и́менем почте́ ве́рующих во и́мя Его́, и безсме́ртием тех облагоде́тельствова, путь сотвори́в воскресе́ния: я́ко да и́же о ве́тхом Ада́ме умира́ющии оживотворя́тся о Но́вом, и да не ктому́ сход во ад бу́дет я́коже о́ного ра́ди, но восхо́д на небеса́ я́коже ны́не Но́ваго ра́ди, елма́ бо у́бо челове́к обетша́в всем ра́ди престу́пления и неключи́мь про́чее быв поги́бл, я́ко повреди́в ум пре́лестию обожде́ния, и слове́сное душа́ на безслове́сное обрати́в, и отсю́ду весь безслове́сен быв, о́бразом то́кмо ра́зньствуя от безслове́сных живо́тных.

Быва́ет Сло́во плоть и одебелева́ет, я́ко да безслове́сное обою́ исцели́т. У́мна же челове́ка и одушевле́на прие́млет, я́ко да поврежде́ный ум уврачу́ет и прельще́ную ду́шу обрати́т, и во всем всего́ це́ла и сверше́на обнови́т собо́ю челове́ка. Не бо а́нгелом, не арха́нгелом, не херуви́мом и серафи́мом, и ко́ей ино́й тва́ри сие́ де́ло ключи́мо бя́ше, но тому́ Самому́ И́же в нача́ле созда́вшаго челове́ка, елма́ же обнови́в сего́, весь в него́ обо́лкся, я́коже ре́хом. И стражда́, того́ от страсте́й свободи́. И умира́я, обезсме́рти. И воскреса́я, воскреси́. После́дова ны́не: возносяйся, совозносит и посажда́ет одесну́ю Бо́га и Отца́, Его́же николи́же отступи́. Хо́щет же посла́ти Пресвяты́й Свой Дух, да освяти́т мир, да уте́шит скорбя́щая ученики́, да тем ра́дования разда́ст, да тех крести́т, да тех упрему́дрит, да тех вооружи́т си́лою боже́ственою и к про́поведи отпусти́т. Тех язы́ки искова́в и изостри́в в виде́нии о́гненых язы́к. Поне́же бо у́бо Сын в ми́ре яви́ся и с челове́ки поживе́, ле́по бе и Ду́ху снити и де́йствия показа́юще Своя.

«Вы же сядете рече́ во гра́де Иерусали́ме, до́ндеже облече́теся си́лою свы́ше». И сия́ рек, зря́щим им взя́тся, и о́блак подъя́т Его́ от о́чию их. И я́ко взира́юще бя́ху на не́бо, и се му́жа два предста́ им во оде́жди бе́ле, я́же и реко́ста: «Му́жие галиле́йстии, что стоите́ зря́ще на не́бо?». Толи́ко досто́йно бя́ше, рцы ми, пострада́ти ученико́м тогда́, толи́кое вре́мя со Учи́телем пребы́вших, скорбе́м прича́щшихся Ему́, и егда́ ра́дость воскресе́ния уже́ узре́ша по толи́ких печа́лех, а́бие отъе́млема от них. Те́мже и я́ко остаю́ще, взира́юще бя́ху на не́бо туго́ю содержи́ми и исту́пльше умо́м, не ктому́ Того́ мня́ще ви́дети. Но а́нгели я́вльшеся, па́ки Того́ приити́ возвеща́ют. В ри́зах же бе́лых, я́ко да и от оде́жды о́нех се́тование на све́тлое преложа́т.

«Му́жие галиле́йстии» ре́ша, поне́же иуде́е Го́спода галиле́янина нарица́ху, досажда́юще. Сего́ ра́ди а́нгели му́жа галиле́йския тех нари́чут, от име́ннаго приобще́ния де́рзость тем влага́юще и утешен́ие.

«Сей Иису́с, вознесы́йся от вас на не́бо, та́кожде прии́дет и́мже о́бразом ви́десте Его́ иду́ща на не́бо». «Сей Иису́с», не ин рече́, но Сей. Не его́же иуде́и ча́ют я́ко спаси́теля, губи́теля су́ща, но Сей, Ему́же вы сведе́тели. Сей, распя́тый, погребе́ный, льстец нарече́ный, воскресы́й и ны́не от среды́ вас вознося́йся.

«На не́бо» рече́. Я́ко да не вознепщу́ют Того́ на возду́х взя́тися я́коже Илию́. Пи́шет бо ся о нем: «И взя́тся Илия́ в тру́се я́ко на не́бо». Зде же не «я́ко на не́бо», но «на не́бо». Сей Иису́с вознесы́йся от вас на не́бо, та́кожде прии́дет. Как та́кожде? И́мже о́бразом рече́ ви́десте Его́ идуща на не́бо, та́ко со пло́тию прии́дет суди́ти вся́кой пло́ти, та́ко на о́блацех небе́сных грядуща со сла́вою у́зрите Его́, вся́ко естество́ челове́ческое. Да заградя́тся еретико́м нечи́стая уста́: плотоно́сец бо восхо́дит Бог, непрело́жен во обои́х пребы́в, во еди́ном соста́ве две естестве́ нося́ неслия́нне. Не то́кмо бо Фома́ Того́ осяза́в, Бо́га и челове́ка пропове́да, но и а́нгели та́ко науча́ют апо́столы, «та́кожде прии́дет» глаго́люще. Есть бо не наг Бог, ниже́ па́ки челове́к худ, но сугу́б Бог и челове́к, и челове́к соедине́н Бо́гу. Что стоите́ зря́ще на не́бо? Я́коже бы глаго́лали: Почто́ скорбите́, Тому́ ко Отцу́ иду́щу я́ко оставля́еми? Не по́мните ли я́ко пре́жде креста́ завещева́я вам глаго́лаше: «Я́ко не оста́влю вас»? Но и на горе́ Галиле́йстей с ва́ми обеща́ся рек: «И се аз с ва́ми есмь до сконча́ния века». И поне́же Он вас избра́ от ми́ра и дру́ги Себе́ нарече́, и́дет угото́вати вам у Отца́ ме́сто, я́ко да во еди́но с Ним бу́дете и зрите́ сла́ву Его́, ю́же соприсносу́щне и́мать пре́жде сложе́ния ми́ру со Отце́м и Ду́хом, и я́ко да Уте́шителя по́слет вам от Отца́, Ду́ха И́стиннаго, не во пло́ти я́коже Он воплоти́ся, но я́коже Сам хо́щет сходя́й: Бог бо есть, и я́коже хо́щет явля́ется.

О пресла́вных веще́й! О недоуме́нных та́инств! Дре́вле бо и от нача́ла, вели́кая и пресла́вная спаси́тельная дарова́ния от небе́с на зе́млю нииспосыла́хуся и свы́ше по после́дованию до́льнему ме́сту подава́яхуся. Я́коже во исхо́де - столп о́блачный во дне, и в нощи́ столп о́гненый. И в пусты́ни - ма́нна, и скрижа́ли , и Зако́н завеща́ный на горе́, и о́блак осеня́ющий сень сведе́ния. Внегда́ Ааро́ну и сыново́м его́ служи́ти - и огнь сходя́щий на же́ртвы, и а́нгелом явле́ния разли́чная. Я́коже при Иису́се, и Мано́и, и Дании́ле, и Заха́рии, и Иезеки́и - егда́ уби́ во еди́ной нощи́ а́нгел от полка́ ассири́йскаго сто и о́смьдесять и пять ты́сящь, и свети́лом стоя́ния, и вспять тече́ния. Я́коже во Иерихо́не при Исусе, и во Иерусали́ме при Иса́и, и ина́я мно́га.

Ны́не же от земли́ благоде́тельствуются небеса́, и от до́лу горе́ па́че обы́чая боже́ственейшая и велича́йшая воспуща́ются дарова́ния. И сим нача́ло - е́же от горы́ ма́сличныя Вознесе́ние Влады́чне. Ныне испо́лнися псало́мское проро́чество глаго́лющее: «Взы́де Бог во воскликнове́нии. Госпо́дь во гла́се тру́бнем». И па́че в ле́поту: достояше бо Царе́ви со воскликнове́нием восхо́д име́ти. Воскликнове́ние бо – воспропове́дание и подноше́ние наро́дное есть, на царе́х быва́емо и победи́телех. Елма́ бо Царь наш победи́тель восхожда́ше ко Отцу́, приводя́ Тому́ Вселе́ную в служе́ние, восклица́ху а́нгельская во́инства и воспропове́даху со мно́зем стра́хом и ско́ростию, и́хже глас тру́бам подо́бен бя́ше. Что у́бо восклица́юще глаго́лаху мы́сленыя си́лы? Сла́вляху, воспева́ху, хва́ляху, трисвяту́ю песнь приноша́ху дароноше́ние, дивля́хуся толи́кому схожде́нию, со Отце́м Того́ ви́дяще на херуви́мех седя́ща и пева́ема от серафи́м, и с пло́тию влады́чески от земли́ восходя́ща. И тре́петом содержи́ми, го́рнейшим си́лам врата́ взя́ти повелева́ху. О́нем же вопраша́ющим от недоуме́ния: «Кто Сей?». Они́же науча́ху: «Я́ко кре́пкий есть и си́льный во бра́ни, Царь сла́ве есть и Госпо́дь си́лам. Сей есть вои́стинну попра́вый сме́ртию смерть и соедини́вый растоя́щася». И почто́ Ему́, рече́, Червле́ны ри́зы? Познава́емь, я́ко Царь нашь есть, но николи́же того́ в багряни́цы ви́дехом. Они́же па́кы: «От Восо́ра прихо́дит» глаго́лаху, «плоть но́сит, рече́, ю́же за человеколю́бие восприя́т». Си́рскым бо язы́ком плоть восо́р имену́ется. Мня́тжеся и к нему́ си́лы со у́жасом и удивле́нием вопроше́ние твори́ти: «И почто́ Ти очервле́ны ри́зы глаго́люще, я́ко от истопта́ния точи́льнаго? Зря́ще бо того́ я́звена рука́ма и нога́ма и ре́бром, на сие́ прихо́дят вопроше́ние. «И а́ще рече́ кра́йния ра́ди бла́гости во плоть облече́ся, Благода́телю, но почто́ и окровавле́ны и пронзе́ны уд́ы носиши, Безстра́стный Божество́м?». «Точи́ло, глаго́лаше, истопта́х еди́н, кровь Свою́, рече́, излия́х еди́н за всех, и от язы́к несть муж со Мно́ю». И не посреде́ язы́к рече́ точи́ло сие́ истопта́х Моея́ кро́ве, но посреде́ виногра́да возлю́бленаго: посреде́ иуде́и, вне гра́да Иерусали́мскаго, его́же ждах да сотвори́т гро́здие. Сотвори́ же те́рние, и сего́ ра́ди Ми очервле́ны ри́зы. Что же они́? «Сла́ва, Влады́ко, и стра́сти, и воскресе́нию, и вознесе́нию Ти».

Сего́ све́тлаго пра́здника издале́ча призыва́я богооте́ц, глаго́лаше: «Вознеси́ся на небеса́ Бо́же и по всей земли́ сла́ва твоя́». И́бо Тому́ возне́сшуся, по всей земли́ Крест поклоня́емь есть. Крест бо везде́ сла́ву нари́чет. И Авваку́м: «Госпо́дь взы́де на небеса́ и возгреме́, и Той су́дит конце́м земля́ пра́веден сый». И та́мо у́бо Дави́д «во гла́се тру́бне» взы́ти Го́споду глаго́лаше. Зде же Авваку́м возгреме́ рече́: «Госпо́дь взы́де на небеса́ и возгреме́». И па́че в ле́поту: Тому́ бо возше́дшу, возгреме́ша повсю́ду Ева́нгелия трубы́.

И па́че же и́же от Самого́ Го́спода нарече́ный сын гро́мов боже́ственый Иоа́нн, я́коже от не́коего небеси́ с высоты́ богосло́вия конце́м земны́м вопие́т ясне́йшим гла́сом гро́ма: «В нача́ле бе Слов́о, и Сло́во бе к Бо́гу, и Бог бе Сло́во. И вся Тем бы́ша, и без Него́же ничто́же бысть, е́же бысть».

Па́ки же на евангели́ста по́йдем Луку́. Смо́трим, ка́ко и по воскресе́нии Го́спода Спа́са, не́мощи схожда́ше ученико́м, и со преумноже́нием о́нех низпада́тельное воздви́жа, и на высо́кая тех мудрова́ния возводя́. Та́же и толи́кими де́ньми, «де́ньми четы́редесятьми» рече́ - и явля́яся им, и глаго́ля я́же о Ца́рствии Бо́жии. Не рече́ «за дни четы́ридесяте явля́яся им», но де́ньми: не бо́ я́коже пре́жде воскресе́ния всегда́ с ни́ми бе, та́ко и тогда́: но овогда́ явля́шеся, овогда́ же отхожда́ше. Егда́ же явля́шеся, мно́гажды с ни́ми и трапе́зе причаща́шеся, пе́рваго обы́чая тем воспомяну́я, и я́ко не оста́влени бу́дут известу́я. Глави́зна же сим всем: я́ко да воскресе́ние уве́рит. Таже причаща́яся трапе́зе, от Иерусали́ма повелева́ше не разлуча́тися. Пре́жде бо у́бо тех боя́щихся и трепе́щущих с Галиле́ю изведе́, я́ко да от свобо́ды ме́ста, я́ко да от безмо́лвия горы́ со мно́гою тишино́ю и свобо́дою услы́шат глаго́лемая. Та́же, егда́ о́на слы́ша и прия́ша, и четы́ридесяте дний пребыва́ше, повелева́ше от Иерусали́ма не отлуча́тися. Чесо́ ра́ди? Поне́же я́ко не́кия во и́ны хотя́щих исходи́ти на мно́гия, никто́же не оставля́ет изы́ти до́ндеже вооружи́тся, та́ко и сих, пре́жде соше́ствия Ду́ха яви́тися на бра́ни не оставля́ет, я́ко да не бу́дут удо́бь е́млеми и удержа́еми от мно́гых. Не то́кмо же сие, но и поне́же мно́зи веровати хотя́ху от и́же та́мо. И тре́тие: я́ко да не реку́т не́цыи, я́ко зна́емыя иерусали́мляны оста́вльше, зде приидо́ша велича́тися.

Но «ча́яти обетова́ние О́тчее, е́же слы́шасте от Мене́». Когда́ слы́шаша? Егда́ глаго́лаше: «Егда́ же прии́дет Уте́шитель, Дух И́стинный И́же от Отца́ исхо́дит, Той сведе́тельствует о мне». И па́кы: «А́ще Аз не пойду́, Уте́шитель не прии́дет». Ни бо ту, Ему́ су́щу, Уте́шитель прии́де, но ниже́ Тому́ отше́дшу, а́бие прии́де: но по десяти́х днех.

И почто́ рече́ не «а́бие тому́ возне́сшуся сни́де Дух Святы́й»? Я́ко да во мно́зе жела́нии того́ да бу́дут. Я́ко да ча́янием поболя́т и со мно́зем усе́рдием прии́мут благода́ть. А́ще бо Тому́ су́щу сни́ти хотя́ше, и ов у́бо вознесе́ся, он же бы́ти хотя́ше: не толи́ко бы́ло бы утеше́ние. Те́мже оставля́ет, и не а́бие нахо́дит, я́ко да ма́ло опеча́лившеся и в жела́нии обетова́ния бы́вше, чи́сту прии́мут ю́же о обетова́нии сла́дость. Та́же, поне́же вси бя́ху креще́ние Иоа́нново хваля́ще, да не ка́ко и са́ми что от простоты́ челове́ческо помы́слят: показу́ет, коли́ко есть посреде́ того́ и посреде́ Иоа́нна - и наведе́: «Я́ко Иоа́нн убо крести́ лесть водо́ю, вы же и́мате крести́тися Ду́хом Святы́м». И не то́кмо се, но и тех саме́х бо́льши Иоа́нна показа́: поне́же Ду́хом Святы́м ины́х креща́ти хотя́ху. И не рече́ «до́ндеже крещу́ вас», но «до́ндеже крести́теся» - во всем смиреному́дрия о́бразы оставля́я нам. И зри, ка́ко по толи́ких словесе́х, по толи́ких уче́нии, по толи́ком схожде́нии: ка́ко и еще́ не смотрели́ви бя́ху и любопы́тни.

До́бре приложи́: «И я́ко о́блак подъя́т Его́». О́блак бо покрыва́ше храм иногда́ и в Дании́ле, на о́б́лаце показу́ет виде́ние Го́спода. «Зрех бо, рече́, и се Сын Челове́ческий гряды́й на о́блацех небе́сных», и да́же до Ве́тхаго де́ньми дости́же. И поне́же на о́блацех со сла́вою приити́ хо́щет, и в ле́поту таковы́м о́бразом возно́сится.

Чу́дно бя́ше зри́мое: Челове́к на о́блаце носи́мь, и возду́х преходя́й, небе́сныя кру́ги дости́же, и небеса́ под Собо́ю оставля́я, и над серафи́мы со Отце́м на престо́ле седя́й. Престав́лен бысть Ено́х, но ине́м и не свиде́тельствованем о́бразом. Взя́тся Илия́, но на о́гненей колесни́це и ко́нех о́гненых, я́же зна́мения суть земны́х веще́й, а не на о́блаце. Те́мже я́ко раб Илия́ своего́ Влады́ки прообрази́ собо́ю вознесе́ния, я́коже и Моисе́й, преводя́ лю́ди, о́браз бя́ше изве́дшаго нас от тмы и се́ни сме́ртныя: и́бо боже́ствении проро́цы не тоќмо словесы́ прореко́ша я́же о Христе́, но и ве́щьми, ини́и же и собо́ю прообрази́ше. Те́мже и ми́лоть Илии́ напа́дшия верху́ Елисе́я, Ду́ха наше́ствие е́же на апо́столы проназнаменова́ше. И́бо он по е́же ми́лоть прия́ти па́дшую верху́ его́, сугу́бую благода́ть имя́ше и с не́ю и Иорда́н разделя́ше. И си́и, си́лою Ду́ха обле́кшеся, пре́лесть пресеко́ша и Вселе́ную объя́ша мре́жею ева́нгельскою.

Его́же бу́ди и нам всем в прича́стии бы́ти и ве́чных получи́ти благ о Христе́ Иису́се Го́споде на́шем, с Ни́мже Отцу́ ку́пно и со Святы́м Ду́хом сла́ва и держа́ва, великоле́пие и поклоне́ние, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.