Пяток шестой седмицы по Пасце

И взят ри́зы Своя́, и возле́г, па́ки рече́ им: «Ве́сте ли, что сотвори́х вам?».

Лю́то, о́ люби́мицы, лю́то во глубины́ злых приити́! Про́чее бо неудо́бь исправля́ема душа́ быва́ет. Сего́ ра́ди подоба́ет вся де́йствовати, я́кобы не я́тися в нача́ле: удо́бнейше бо не впа́сти, не́жели впа́дшу испра́вити себе́. Зри у́бо, поне́же вве́рже себе́ Иу́да, коли́кия наслажда́ется по́мощи: и ниже́ си́це воздвиза́ется. Рече́ к нему́: «Я́ко еди́н от вас диа́вол есть», рече́ «я́ко не вси ве́руют», рече́ «я́ко не о всех глаго́лю» и «я́ко вем и́хже избра́х»: и ни еди́ного же сих ощуща́ет.

Егда́ же умы́ но́зе и прия́т ри́зы Своя́ и возлеже́, рече́: «Ве́сте ли, что сотвори́х вам?». Не ктому́ к Петру́ еди́ному, но и ко всем бесе́дует. «Возглаша́ете Мя Госпо́дь и Учи́тель, и до́бре глаго́лете, есмь бо». «Вы глаша́ете Мя» - суд их предприе́млет. Та́же, да не о́нех благода́ти вознепщу́ются бы́ти глаго́лы, наво́дит: «Есмь бо». Е́же бо от них сло́во привести́, а́бие не тя́жко твори́т, а е́же от оне́х введе́но утверди́ти от Себе́ незазо́рно – «есмь бо» рече́.

Зри́ши ли, егда́ ко ученико́м бесе́дует, ка́ко открыва́я я́же о Себе́ веща́ет? Па́че, я́коже у́бо глаго́лет: «Не нарица́йте учи́теля на земли́, еди́н бо ваш есть Наста́вник», си́це глаго́лет и «не нарица́йте отца́ на земли́». А е́же Еди́н и Еди́н, не о Отце́ рече́ еди́ном, но и о Себе́. А́ще бо отлага́я глаго́лаше, ка́ко рече́, «да сы́нове Све́та бу́дете»? И па́ки, а́ще Учи́теля еди́ного глаго́лаше Отца́, ка́ко глаго́лет «есмь бо»? И па́ки, «еди́н есть вашь Учи́тель – Христо́с». «А́ще у́бо Аз, рече́, Госпо́дь и Учи́тель умы́х ва́ши но́зи, и вы до́лжни есте́ друг дру́гу умыва́ти. Сие́ бо образова́ние дах, да я́коже Аз сотвори́х вам, си́це и вы творите́». И́бо несть то́жде: Той бо и Учи́тель, и Госпо́дь, вы же друг дру́гу клевре́ти. Что у́бо есть? Е́же си́це с те́мже сотща́нием. Сего́ бо ра́ди от бо́льшых веще́й прие́млет указа́ния, да поне́ ме́ншее соде́лаем. И́бо и учи́тель писа́ния со мно́гою красото́ю пи́шет, да поне́ к недоста́точному прии́дут подража́ния. Где ны́не суть оплева́ющии клевре́тов? Где ны́не, че́сти истязу́ющии? Преда́телю но́ги Госпо́дь умы́, священнокра́дцу и та́тю, и во вре́мя преда́ния, и неисце́льне име́юща, трапе́зы обе́щника сотвори́: и ты ли велему́дрствуеши и бро́ви взима́еши? Но́зе у́бо друг дру́гу рече́, да умыва́ем. Те́мже у́бо, и рабо́м ли? И что ве́лие, а́ще и рабо́м? Зде бо раб и свобо́ден, и име́н есть разли́чие, та́може веще́й и́стинна. Естество́м бо Той Госпо́дь есть, мы раби́: и ниже́ сего́ отрече́ся. Ны́не же возлю́бленно: а́ще не свобо́дным я́ко рабо́м мы тре́буем, я́ко пле́нником среброку́пленным - и что рече́м та́мо, толи́кого у́бо долготерпе́ния указа́ния прие́мше, са́ми же нима́ло подража́юще, но от спротивле́ния стоя́ще, и к тожеме́рному взима́ющеся, и до́лга не отдаю́ще? И должнико́в бо нас устро́ил есть Бог, Сам нача́т, и должнико́в ме́ншия ча́сти. Той бо Госпо́дь бе, мы же ко клевре́том сие́ твори́м, а́ще твори́м. Е́же у́бо и Сам назна́мена тем е́же рещи́: «А́ще у́бо Аз Госпо́дь и Учи́тель, си́це и вы». После́довательно бо бе рещи́: «Кольми́ па́че вы раби́…», но оста́ви сие́ со́вести слы́шащых. Что же у́бо сие́ ны́не сотвори́л есть? Хотя́ху про́чее че́сти наслажда́тися, о́ви у́бо вя́щшия, о́ви же ме́ншия. Да́же бо не на друг дру́га взима́ются и сия́ глаго́лют, я́же и пре́жде сего́ «кто есть бо́льши?», ниже́ негоду́ют к друг дру́гу - всем им отъе́млет мудрова́ния глаго́ля: я́ко а́ще и зело́ бу́деши вели́к, до́лжен еси́ о бра́те ничто́же велему́дрствовати. И не рече́ бо́льшее: а́ще Аз преда́телю но́зе умы́х, что ве́лие а́ще вы друг дру́гу? Но де́лы сие́ изъяви́в, оста́вив [на] суд ви́девших про́чее. Сего́ ра́ди глаго́лаше: «И́же а́ще сотвори́т и научи́т, сей ве́лий нарече́тся». Сие́ бо есть е́же научи́ти, е́же саме́м де́лы твори́ти. Ко́ебо не у́бо се киче́ние низложи́ло? Ко́ю не бы у́бо истощи́ло го́рдость и презо́рство? Седя́й на херуви́мех преда́телю но́гы умы́, ты же ли челове́че, земля́ и пе́пел сый, и персть, и прах, взе́млеши себе́ и велему́дрствуеши? И коли́кия не у́бо бу́деши досто́ин гее́нны?

А́ще бо вои́стинну жела́еши вели́каго мудрова́ния, гряди́, аз ти покажу́ путь: ниже́ бо ве́си, что есть. И́же бо настоя́щим я́ко вели́ким внима́я - сей души́ есть худы́. Я́ко ниже́ смиреному́дрие бу́дет - а́ще не с великоду́шием, ниже́ напыще́нием - а́ще не с малоду́шием. Я́коже о́троцы ма́лии к худы́м от веще́й устраша́ются, к мече́м, и коле́сом, и лоды́гам упова́юще, вели́ких же ниже́ помышле́ние прия́ти мо́гут, си́це у́бо и зде. Любому́дрствуяй у́бо, ничто́же непщу́ет настоя́щая: те́мже у́бо ниже́ сам изво́лит удержа́ти, ниже́ от ина́го сия́ прия́ти. Нетаковы́й же сопроти́вная постра́ждет, к паучи́нам, и се́нем, и сном, и я́же сих не́мощнейшим ве́щем устраше́н.

«А́минь глаго́лю вам, несть раб бо́ле господи́на своего́, ниже́ посла́нник бо́ле посла́вшаго и́. А́ще сия́ ве́сте, блаже́ни есте́, а́ще творите́ сия́. Не о всех вас глаго́лю, но да Писа́ние соверши́тся, я́ко яды́й со мно́ю хлеб, воздви́же на мя пяту́ свою́». Е́же вы́ше рече́, сие́ и зде глаго́лет обраща́я. «А́ще бо несть раб бо́ле господи́на своего́, ниже́ посла́нник бо́ле посла́вшаго и́». От Мене́ же сия́ бы́ша, мно́го па́че подоба́ет сим от вас бы́ти. Та́же, да не кто рече́т, «что у́бо сия́ глаго́леши? ны́не бо не ве́мы», приложи́ сие́ са́мое: не я́ко не ве́дящим сия́ глаго́ля, но да́же де́лы пока́жет глаго́лемая. Е́же бо ве́дети - всех есть, а е́же твори́ти - не всех. Сего́ бо ра́ди рече́: «Блаже́ни есте́, а́ще творите́ сия́». Сего́ бо ра́ди сия́ ча́сте глаго́лю, а́ще и ве́дящым вам, да и в де́ло вас введу́. Поне́же иуде́и ве́дят, но не суть блаже́ни: не бо творя́т сия́. «Не о всех же вас глаго́лю». О́ле беззло́бия! Не у́ преда́теля облича́ет, но покрыва́ет вещь, вдая́ ему́ покая́ния страну́. Облича́ет, и не облича́ет си́це глаго́ля: «Яды́й со мно́ю хлеб, воздви́же на Мя пяту́». Мни́тжемися и е́же «несть раб бо́ле го́спода своего́» и к сему́ рещи́ся, да а́ще когда́ от раб или́ о не́ких худе́йших постра́жут что зло, не соблазня́тся, во Иу́дино взира́юще указа́ние, и́же безчи́сленых наслади́вся благи́х, сопроти́вными воздая́ше Благода́телю. Те́мже и наведе́: «Яды́й со мно́ю хлеб». И, вся ина́я оста́вив, сие́ е́же наипа́че дово́льно бе его́ удержати и обрати́ти положи́л есть: от Мене́ пита́емый, от Мене́ трапе́зе приобща́яйся. Сия́ же глаго́лаше наказу́я их, зле творя́щых благоде́тельствовати, а́ще и пребу́дут неисце́льне име́юще. Рек же «не о всех глаго́лю», да не во мно́гих вложи́т страх, отделя́ет про́чее его́ си́це глаго́ля: «Яды́й со Мно́ю хлеб». Е́же бо «не о всех» вся́чески во еди́ного обставля́ет сло́во. Те́мже наведе́, «яды́й со Мно́ю хлеб», показу́я о́ному окая́нному, я́ко не неве́дый ят быва́ет, но и зело́ ве́дый: е́же и сие́ наипа́че всех дово́льно бе его́ удержа́ти. И не рече «предае́т Мене́», но «воздви́же на Мя запина́ние», ле́стное и пронырли́вое и потае́ное наве́та преста́вити хотя́.

Нравоуче́ние се́дмьдесять пе́рвое: о е́же не отмща́ти враго́м де́лом и сло́вом, и о Ио́сифе:

Сия́ же пи́сана суть, да не памятозло́бствуем оби́дящым, но да облича́ем их и рыда́ем. Рыда́ний бо досто́йни не стра́жущии, но творя́щии зле. Себе́ бо велича́йшими оби́дит и лихои́мец, и клеветни́к, и и́но что зло соде́ловаяй: нас же по́льзуют велича́йшими, а́ще себе́ не отмща́ем. Я́коже что глаго́лю: похи́тили о́нсица, благодари́л еси́ ты и просла́вил Бо́га о оби́де - безчи́сленыя благодаре́нием о не́м обоима́л еси́ мзды, я́коже у́бо неизрече́нный он собра́ огнь. А́ще глаго́лет кто: «что бо а́ще не мого́х отмсти́ти оби́дящему, не́мощнейшь сый?», о́но у́бо реку́: я́ко можа́ше соде́яти - е́же стужи́ти си, е́же отча́ятися: сия́ бо во о́бласти на́шей е́же помоли́ти на опеча́лившаго, е́же проклина́ти его́ тма́ми, е́же ко всем оклевета́ти. И́же у́бо не сотвори́в сия́ и е́же не отмсти́ти мзду прии́мет. Я́вствено бо, я́ко а́ще и о́ного госпо́дь был бы , не бы сотвори́л. Оби́денный бо худы́м де́йствует ору́жием, егда́ малоду́шен сый: кля́твами, укори́знами, наве́ты отмща́ет оби́девшаго.

Сия́ у́бо ты то́кмо да не сотвори́ши, но и моли́ся о нем. И а́ще у́бо сия́ не сотвори́ши, но и мо́лишися о нем - Бо́гу был еси́ подо́бен. «Моли́тебося рече́ о напа́ствующих вас, я́ко да бу́дете подо́бни Отцу́ ва́шему Су́щему на небесе́х». Зри́ши ли, ка́ко велича́йшая приобрета́ем о ины́х напа́ствования? Ничто́же си́це Бо́га весели́т, я́ко е́же не отдая́ти зла вме́сто зла, сопроти́вная у́бо отда́ти повеле́ни бы́хом: моли́твы, благодея́ния.

Сего́ ра́ди и Христо́с хотя́щаго его́ преда́ти, сопроти́вными воздари́: но́зе умы́, обличи́л та́йно, щадя́ уязви́л, исцеля́ше, трапе́зы и целова́ния причаща́ше. И ниже́ сим быва́ше лу́чши, и пребы́сть той своя́ творя́. Но принеси́ и от рабо́в, тебе́ да нака́жем, и от преизли́шества су́щих в дре́внем, да уви́диши ни еди́ну же име́ющих вас отве́та вину́, егда́ зло памяту́ем.

Хо́щете ли у́бо реку́ Моисе́я? Или́ еще́ сло́во повы́ше возведе́м? Ели́ко бо а́ще древне́йша пока́жутся настоя́щая указа́ния, толи́ко па́че мы одолева́емся. Что же ли у́бо? Зане́ тогда́ неудо́бнейша доброде́тель. Ниже́ бо подо́бники напи́санне имя́ху они́ тогда́, ни жити́й указа́ния, но на́го о себе́ естество́ подвиза́шеся и бла́знено везде́ ныря́ти принужда́шеся. Сего́ ра́ди и Но́я похваля́я, не про́сте соверше́на нарече́, но приложи́ «в ро́де свое́м», е́же есть – «во о́ном вре́мени», егда́ мно́га возбране́ния бе́ша, поне́же пото́м облиста́ша ини́и. Но оба́че ничто́же ме́нши их име́ти бу́дет: во вре́менех бо свои́х соверше́н бе.

Кто ли у́бо пре́жде Моисе́я? Долготерпели́в блаже́ный до́блественый Ио́сиф, и́же целому́дрием облиста́в, не ме́нше облиста́ долготерпе́нием. Про́дан бо бысть, ничи́мже оби́дев, но слугу́я рабо́тая, ра́бская вся показу́я. Принесо́ша у́бо ему́ укори́зну лука́ву и не отмсти́, а́ще и отца́ име́я с собо́ю, но и отъи́де в пусты́ню нося́ им пи́щу. И не обре́т их, не озло́бися, ниже́ возврати́ся, и́бо имя́ше непщева́ние, а́ще хоте́л бы. Но и к звере́м и су́ровым оне́м пребыва́ше, бра́та при́снаго храня́ произволе́ние. Па́ки во юзи́лище всели́ся и, вину́ вопроше́н, ничто́же рече́ от них лука́во, но «я́ко ничто́же сотвори́х и татьбо́ю укра́ден бых от земли́ евре́йския». И по сих па́ки быв госпо́дь, и препита́, и свободи́ безчи́сленых лю́тых. А́ще бо трезви́мся, не возмо́жет бли́жняго зло́ба доброде́тели нас отри́нути на́шия. Но они́ не такови́, но совлеко́ша и уби́ти нача́ша, и поноша́ют сон. И́бо и пи́щу от него́ прии́мше, и живота́, и свобо́д его́ отврещи́ начина́ху. И они́ у́бо веселя́хуся, бра́та же презира́ху, в ро́ве на́га пове́ржена. Что сего́ зве́рства бу́дет у́бо го́рше? Коли́ких мужеуби́йц не бе́ша го́рши? И по сих исто́ргше, безчи́сленым смерте́м преда́ша: челове́ком ва́рваром и ди́виим его́ отдаю́ще, к ва́рваром хотя́щим отъити́ - но той, царь быва́я, не то́кмо муче́ние им оста́ви, но и греха́ их по свое́й си́ле свободи́, смотре́ние Бо́жие бы́вшее нарица́я, а не зло́бы оне́х. И я́же сотвори́ в них, не памятозло́бствуя, но о бра́те сия́ вся лицеме́ряше. По сих у́бо, егда́ ви́де держи́мых их, пове́рже обли́чие а́бие и воспла́ка, и обья́т а́ки велича́йши благоде́тельствован, дре́вле от них убие́нный. И всех их во Еги́пет сведе́, и безчи́слеными благодая́ньми воздарова́.

Кото́рый у́бо прии́мем отве́т по Зако́не и Благода́ти и толи́каго любому́дрия подая́нии, ниже́ су́щих пре́жде благода́ти и зако́на не коему ревну́юще? Кто нас и́змет му́ки? Не бо есть что злопа́мятия люте́йше. И сие́ показа́л есть тма́ми тала́нт до́лжный, та́же истя́зан быв и па́ки истя́зан быв: неистя́зан у́бо человеколю́бия ра́ди Бо́жия, истя́зан же своея́ де́ля зло́бы. Я́же вся уве́девше, да оставля́ем бли́жним согреше́ния и сопроти́вными им да возда́руем, да и е́же от Бо́га получи́м человеколю́бия и ве́чных наслади́мся благи́х благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́с Христа́, И́мже и с Ни́мже Отцу́ сла́ва со Святы́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ами́нь, ами́нь глаго́лю вам: прие́мляй а́ще кого́ послю́, Мене́ прие́млет. Прие́мляй же Мене́, прие́млет Посла́вшаго Мя.

Вели́ко су́щаго к Бо́жиим рабо́м угожде́ния воздая́ние, и плоды́ отсю́ду нам воздае́т. «Прие́мляй бо, рече́, вас, Мене́ прие́млет. Мене́ же прие́мля, прие́млет Посла́вшаго Мя». Тому́ же е́же Христа́ прия́ти и Его́ Отца́, что у́бо бу́дет то́чно? И ко́е сие́ после́дование ко пре́жде рече́нным? Что же о́бще име́ет ко е́же глаго́лати: «А́ще творите́ сия́, блаже́ни есте́», е́же рещи́: «Прие́мляй вас»? И мно́го после́дование есть уви́дети. Поне́же бо имя́ху исходи́ти и мно́га страда́ти лю́тая, двема́ о́бразы их утеша́ет. Еди́ным у́бо, а́ще любому́дрствуете рече́, Мене́ всегда́ име́юще в па́мяти, и я́же сотвори́х, и я́же пострада́х обнося́ще, вся удо́бне претерпи́те лю́тая. Не си́мже то́кмо о́бразом, но и е́же от всех мно́гаго наслажда́тися слугова́ния. И пе́рваго у́бо изъяви́л есть рек: «Блаже́ни есте́, а́ще творите́ сия́». Второ́е же: «Прие́мляй вас, Мене́ прие́млет» глаго́ля. Всех бо отве́рзе им до́мы, я́кобы и от любому́дрия нра́вов, и от промышле́ния слугу́ющих сугу́бо име́ти утеше́ние.

Та́же, поне́же у́бо сия́ им запове́да, я́ко име́ющым Вселе́нную обтещи́ всю, помышля́я, я́ко обои́х сих преда́тель лиши́тся и ни еди́ного же их наслади́тся: ниже́ су́щаго в труде́х терпе́ния, ниже́ прие́млющых слугова́ния - смути́ся па́ки. Е́же и евангели́ст назна́меноваша явля́я, я́ко о́ного ра́ди смути́ся: «Сия́ бо рече́ глаго́ла и смути́ся ду́хом, и сведе́тельствова, и рече́: Еди́н от вас преда́ст Мя». Па́ки во всех обставля́ет стра́ха, тем е́же не и́менем рещи́. А́ще и ничто́же себе́ они́ све́дяще лука́во, свои́х по́мысл изрече́ние Христо́ве ве́рнейше непщу́ют. Те́мже и взира́ху на друг дру́га. Е́же бо во еди́ного обста́вити , «еди́н от вас» - смути́ всех. Что у́бо? Ини́и у́бо взира́ют на друг дру́га, везде́ же те́плый Петр Иоа́нна помава́ет. Поне́же бо и пе́рвее запреще́н бысть и, хотя́щу омы́ти, возбрани́. И везде́ обрета́ется от любви́ устремля́яся; порица́емь же, сего́ ра́ди боя́ся, ниже́ умолча́, ниже́ провеща́, но посре́дством Иоа́нновым хо́щет уве́дети. О́но же досто́йно есть взыска́ти: что у́бо всем боя́щимся и трепе́щущым, верхо́вному боя́щуся, - Иоа́нн я́коже наслажда́яся возлеже́т в не́дрех Иису́совех, и не возлежи́т то́кмо, но и на пе́рси напа́дает? И не сие́ то́кмо досто́йно взыска́ния, но е́же по сих. Что у́бо сие́ есть? Е́же о нем глаго́лет, «его́же любя́ше Иису́с». Что бо ра́ди никто́ же ин сие́ рече́ о нем? И́бо и ини́и любля́хуся, но сей вя́щше ины́х.

А́ще же никто́же ин сие́ о нем рече́, но сам о себе́ - чу́дно ничто́же. Твори́т сие́ и Па́вел, вре́мени зову́щу, си́це глаго́ля: «Вем челове́ка пре́жде лет четырена́десятих…». А́ще и нема́ла его́ проидо́ша похвале́ния и́на или́ ма́ло тебе́ ви́дится, е́же слы́шащу «после́дуй Ми», а́бие оста́вльшу мре́жа и отца́ после́довати. И е́же со Петро́м то́кмо его́ поя́ти на го́ру. И и́нде, па́ки во хра́мину вше́дшу, той же коли́ко похвале́ние Петру́ про́йде! И не скры рещи́ Христу́ глаго́ля: «Пе́тре, лю́биши ли Мя мно́жае сих?». И везде́ показу́я его́ те́пла и бли́же не име́юща к нему́. Егда́ же глаго́лаше «сей же что», от мно́гия любви́ глаго́лаше сие́. Что у́бо ни еди́н же ли ин рече́ о нем? Я́ко ниже́ той рекл бы, а́ще не в сие́ впал бы ме́сто. А́ще бо рекл бы, я́ко Петр пома́я Иоа́нну вопроси́ти, ничто́же и́но приложи́л бы - мно́го твори́л бы недоуме́ние и взыска́ти прину́дил бы нас вину́. Сего́ ра́ди разреша́я рече́ сию́: «Возлежа́ше на пе́рсех Иису́совех». Или́ ма́ло непщу́еши слы́шав навы́кнути, я́ко возлежа́ше и толи́каго им Учи́тель причаща́ше дерзнове́ния? А́ще же и сего́ вину́ взыску́еши уве́дети - любви́ вещь бе. Сего́ ра́ди рече́: «Его́же любля́ше». Аз же ему́ и за и́но мню сие́ твори́ти: хотя́щу показа́ти чужда себе́ согреше́ния. Сего́ ра́ди дерза́ет, и глаго́лет, и наде́ется. Поне́же что ра́ди не во ино́м ме́сте сие́ рече́, но егда́ верхо́вный помава́я? Да́же бо не вознепщу́еши, я́ко бо́льшу су́щу помава́я глаго́лет - я́ко за мно́гую любо́вь сие́ быва́ше. Что же и па́дает на пе́рси? Ничто́же не у́ ве́лие о Нем непщева́ху , и́накоже и печа́ль утиша́ше. Ле́по бо зре́нию их бы́ти посу́плену тогда́. А́ще бо душа́ми свои́ми смути́шася, мно́го па́че зре́ний. Укроща́я у́бо их и сло́вом, и вопроше́нием предпу́ть твори́т, и попуща́ет напа́сти на пе́рси. Смотри́ же его́ и некичли́вое. Не рече́ бо и́мя, но что? «Его́же любля́ше», я́коже и Па́вел глаго́лаше «вем челове́ка пре́жде лет четырехна́десяте». Тогда́ у́бо пе́рвое его́ облича́ет Христо́с. И ниже́ тогда́ и́менем, но ка́ко? «Ему́же Аз омочи́в укру́х пода́м». И о́браз обрати́телен: я́ко ниже́ трапе́зы устыде́ся, того́же хле́ба приобщи́вся: бу́ди обще́ние соле́й не обрати́, е́же и от Него́ прия́ти укру́х, кого́ у́бо не привлекло́ бы? Но не о́ного. Те́мже и «сатана́ тогда́ вни́де в него́», посмея́вся его́ безсту́дию. Доне́лиже бо бе в ли́це, не сме́яше наскочи́ти, но отвне́ прилага́шеся. Егда́ же у́бо я́вствена его́ сотвори́ и отлучи́, наскочи́л есть про́чее со осла́бою: ниже́ бо подоба́ше такова́ су́ща на мно́зе неисправле́на пребыва́юща, внутрь держа́ти. Сего́ ра́ди изве́рже его́ про́чее. И отсече́нна прие́млет тогда́ он, и оста́вль их изы́де но́щию.

Глаго́ла ему́ Иису́с: «Дру́же, е́же твори́ши, сотвори́ скоре́йше». И никто́же уви́де от возлежа́щих. О́ле коли́ко нечу́вствие! Ка́ко не умягчи́ся? Ка́ко не устыде́ся? Но безсту́днейши быва́я исхо́дит. А е́же «сотвори́ скоре́йше», не повелева́ющаго есть, ниже́ сове́тующаго, но поноша́ющаго и показу́ющаго, я́ко Той у́бо хотя́ше испра́вити, но поне́же неисправле́н имя́ше, оставля́ет его́. И сие́ никто́же уве́де от возлежа́щых. Мно́го у́бо кто зде недоуме́ние обря́щет. А́ще у́бо вопроси́вшим ученико́м «Кто есть?», глаго́ла: «Ему́же омочи́в укру́х пода́м», и ниже́ си́це разуме́ша? Оба́че то́кмо о́тай рече́, я́ко бы ни еди́ному же услы́шати. И́бо Иоа́нн сего́ ра́ди на пе́рси напа́в вопраша́ет то́чию не ко у́ху, я́ко бы не бы́ти я́вствену преда́телю. И Христо́с си́це отвещава́ше, и ниже́ си́це сотвори́ я́вствена. Но Он у́бо обнаже́ннейше глаго́лаше ему́: «Е́же твори́ши, сотвори́ скоре́йше», они́же не разуме́ша. Сие́ же глаго́лаше, показу́я я́ко и́стина я́же ко иуде́ом рече́нна бе́ша Ему́ о сме́рти, и́бо ко оне́м реко́шася: «О́бласть име́ю положи́ти ду́шу Мою́, и о́бласть име́ю взя́ти ю́». И никто́же взе́млет ю́ от Мене́. Доне́леже у́бо держа́ше, никто́же возмо́же: егда́ же попусти́, про́чее удо́бна тогда́ вещь быва́ет. Я́же вся гада́тельствуя глаго́лаше: «Е́же твори́ши, сотвори́ скоре́йше». И ниже́ тогда́ его́ я́вственна сотвори́л есть, не́гли бо его́ расто́ргнули бы, не́гли у́бо и Петр уби́л бы его́. Сего́ ра́ди никто́же уве́де от возлежа́щих. Еда́ ниже́ Иоа́нн? Ниже́ сей. Ниже́ у́бо ча́яше, я́ко учени́к на толи́ко изы́де законопреступле́ния. Поне́же бо дале́че таковы́я зло́бы бе́ша, ниже́ о ины́х такова́я непщева́ти имя́ху. И поне́же у́бо е́же ча́сте глаго́лаше, «я́ко не о всех глаго́лю», и нигде́же отсече́ и зде непщева́ше о ино́м глаго́латися.

«Бе же нощь егда́ изы́де». Что мне вре́мя глаго́леши? Да навы́кнеши лю́тость: я́ко ниже́ вре́мя его́ удержа́ от устремле́ния. Но ниже́ сие́ его́ обьявле́нна сотвори́. И́бо стра́хом содержи́ми и боя́знию мно́гою, тогда́ волнова́хуся. Сего́ ра́ди помышля́ху же рече́, «я́ко да ни́щим что дам» сия́ глаго́лаше. Мно́го бо творя́ше о ни́щых попече́ние, науча́я нас мно́го твори́ти о сем тща́ние: се бо меше́ц име́яше и влага́емая. А́ще и ни еди́н же явля́ется прине́с к нему́ име́ния, но я́ко у́бо пита́ху его́ от име́ний учени́цы рече́, сие́ же нигде́ назна́мена.

Ка́ко же ни мешца́, ни ме́ди, ниже́ зла́та повеле́ носи́ти, меше́ц ноша́ше к ни́щым служе́нию? Да навы́кнеши я́ко и зело́ нестяжа́тельному и распя́тому сея́ ча́сти мно́го подоба́ет твори́ти промышле́ние. Мно́гая бо устроя́я, к на́шему уче́нию соде́ла. Сие́ у́бо помы́слиша ученицы́, да ни́щым не́что пода́ст: и ниже́ сие́ обрати́ е́же до после́дняго дни, не хоте́ти его́ обличи́ти. Сие́ и нам подоба́ет твори́ти и не облича́ти соживу́щых согреше́ния, а́ще и неисце́льне име́ют. И́бо и по сих, прише́дшу преда́ти, целова́ние даде́ и изво́ли вещь толи́ку, и о е́же мно́го люте́йше происхожда́ше, крест Ему́, смерть поно́сная: и па́ки та́мо то же целова́ние пока́зоваше. И сла́ву зде вещь нарица́ет, науча́я нас, я́ко ничто́же си́це сту́днейше и поно́снейше, е́же не све́тла твори́т де́йствующаго, егда́ по Бо́зе быва́ет.

По е́же у́бо изы́ти Иу́де о е́же преда́ти, глаго́лет: «Ны́не просла́вися Сын Челове́чь», си́це па́дшая по́мыслы ученико́в воздвиза́ет и увещева́я не то́кмо не се́товати, но и ра́доватися. Сего́ ра́ди и Петру́ изнача́ла запрети́. В сме́рти бо быва́емое, и преодоле́ти сме́рти - сла́ва вели́ка. И сие́ есть е́же о Себе́ глаго́лаше: «Егда́ вознесу́ся, тогда́ позна́ете, я́ко Аз есмь». И па́ки: «Разруши́те хра́ма сего́ и треми́ де́ньми воздви́гну его́». И па́ки: «Зна́мение не да́стся вам, то́кмо зна́мение Ио́нино». Ка́ко бо не сла́ва вели́ка, е́же и по сме́рти возмощи́ су́щых пре́жде сме́рти бо́льша? Да́же бо увере́но бу́дет воскресе́ние, бо́льшая соде́лаху ученицы́. А́ще же не ожи́л и Бог был бы, ка́ко о и́мени Его́ толи́ка соде́лали бы си́и? «И Бог просла́вит Его́», си́речь, и Бог просла́вит Его́ в Себе́, е́же есть Собо́ю, а не ины́м. «И а́бие просла́вит Его́», вку́пе со кресто́м: ниже́ бо вре́менем мно́гим рече́, ниже́ до́лго воскресе́ния ожида́ет вре́мя, ниже́ тогда́ просла́вит све́тла, но а́бие, на само́м кресте́ све́тлая явя́тся: со́лнце возврати́ся, ка́мение разседо́шася, катапета́зма раздра́ся, мно́га телеса́ усо́пшых святы́х воста́ша, гроб печа́ти имя́ше и стра́жи приседя́ху, и наложе́ну на Те́ло ка́меню, воскреси́ те́ло. Четы́редесяте дний преидо́ша, и Ду́ха сни́де подая́ние, и вси Его́ а́бие пропове́даху. Сие́ есть «просла́вит Его́ в Себе́, и а́бие просла́вит Его́»: ниже́ а́нгелы и арха́нгелы, ниже́ ино́ю ко́ею си́лою, но Собо́ю. Ка́ко же и просла́ви собо́ю? Вся соде́яв ко сла́ве Сыно́вне, а́ще и вся Сын сотвори́л есть. Зри́ши ли, я́ко от Него́ быва́емая Отцу́ возлага́ет?

«Еще́ ма́ло вре́мя с ва́ми есмь. И я́коже рех иуде́ом, - взы́щете Мене́ и не обря́щете, и иде́же есмь Аз, вы не мо́жете приити́, - и вам глаго́лю ны́не». Начина́ет печа́льных про́чее по ве́чери. Егда́ бо Иу́да изы́де, не ктому́ ве́чер бе, но нощь. Поне́же бо имя́ху ма́ло по́слежде надста́ти, подоба́ше вся завеща́ти им, я́ко бы име́ти в па́мяти. Па́чеже Ду́ху вся воспомяну́. Мно́гая бо ле́по а́ки пе́рвое слы́шавшым и такова́ хотя́щым страда́ти искуше́ния отлага́ти. И́же бо и ко сну низноси́ми, я́коже и ин рече́ евангели́ст, и печа́лию содержи́ми, я́коже и Сам рече́: «Я́ко бо сия́ рех печа́ли испо́лних се́рдце ва́ше». Ка́ко у́бо сия́ вся удержа́ли бы изве́стне? Что у́бо глаго́лашеся? Нема́ло им быва́ше приобре́тение во Христо́ву сла́ву, е́же я́вствене уве́дети по сих воспомина́емым, я́ко сия́ дре́вле слы́шавше бе́ша от Христа́. Что же ра́ди преднизлага́ет их ду́шу глаго́ля: «Еще́ ма́ло вре́мя с ва́ми есмь»? Иуде́ом у́бо в ле́поту глаго́лашеся, нас же что ра́ди в то́йже чин вво́диши о́нем ли не благода́рным? Ника́коже. Что же ра́ди рече́: «я́коже рех иуде́ом»? Воспомяну́х, я́ко не ны́не от прише́ствия лю́тых сия́ предглаго́лю, но испе́рва сия́ предве́дях: и сведе́тели вы слы́шавшии, я́ко и ко иуде́ом сия́ глаго́лах. Те́мже приложи́л есть «ча́дца», да услы́шавше «я́коже рех иуде́ом» и не к ним подо́бне рещи́ся вознепщу́ют рече́нному. Не низлага́я их у́бо, но утеша́я же их рече́: да не ненача́янна наста́вша им лю́тая смутя́т. «Иде́же Аз иду́, вы не мо́жете приити́». Показу́ет Свою́ , я́ко преставле́ние и преложе́ние лу́чшых, в ме́сто теле́с тле́нных не прие́млющее. Сия́ же глаго́лет, и е́же к Нему́ воздвиза́я жела́ние, и тепле́йше творя́.

Ве́сте бо, я́ко егда́ уви́дим от любе́зных не́ких отходя́щых, наипа́че разгнева́емся , егда́ уви́дим в ме́сто отходя́щых, в не́же ниже́ мо́щно нам отъити́. О́нех у́бо страша́ сия́ глаго́лаше, сих же жела́ние воспаля́я. Таково́ есть ме́сто, я́ко не то́кмо о́нем, но ниже́ вам любе́знейшым возмощи́ приити́ та́мо. Зде и досто́инство Свое́ показу́ет. «И вам глаго́лю ны́не». Что ра́ди ны́не? И́нако о́нем, и́нако вам: си́речь, не со о́неми.

Где же Его взыска́ша ученицы́? Иуде́и же где? Ученицы́ у́бо, егда́ бежа́ша. Иуде́и же, егда́ неисце́льная пострада́ша лю́тая и вся́ко превосходя́ща сло́во, гра́ду их взя́ту бы́вшу, и богопо́сланному отвсю́ду на них носи́му гне́ву. О́нем у́бо тогда́ глаго́лах – «за неве́рствие их», вам же ны́не - за е́же не ненача́янным бы наити́ лю́тым.

«За́поведь но́ву даю́ вам». Поне́же бо в молву́ им впа́сти ле́по, сия́ слы́шащым, я́ко пу́стым име́ющым бы́ти - утеша́ет их всех благи́х ко́ренем и утверже́нием, облага́я их любо́вию, а́ки бы глаго́лал: «Боле́знуете, отходя́щу Мне, но а́ще лю́бите друг дру́га, бу́дете крепча́йши». Ка́ко у́бо не сие́ рече́? Но е́же па́че сего́ по́льзоваше их: «О сем позна́ют вси, я́ко Мои́ ученицы́ есте́». И сего́ ра́ди вку́пе изъяви́л есть, я́ко не уга́снет лик, е́же иногда́ в позна́ние им даде́. Сие́ же рече́, егда́ преда́тель их отлучи́ся. Ка́коже сию́ за́поведь глаго́лет но́ву, и в вет́хом лежа́щу? Сам сотвори́л есть, но́ву нра́вом наведе́ у́бо: «Я́коже Аз возлюби́х вас». Не бо пре́жде бы́вшим вам исправле́ниям долг вам отда́х, но Сам нача́х, си́це и вам благода́тельствовати любе́зных подоба́ет, и недо́лжных вам. И оста́вль рещи́ чудеса́, я́же имя́ху твори́ти, от любви́ их начерта́ет. Что ли у́бо? Зане́ сие́ наипа́че есть показу́юще е́же челове́ков святы́х: вся́кия бо вина́ есть доброде́тели. Сего́ ра́ди наипа́че спаса́емся вси. Сие́ бо есть рече́ бы́ти ученику́. Си́це нас вси похва́лят, егда́ уви́дят вас любо́вь подража́щыя. Что у́бо? Не мно́го ли па́че чудеса́ пока́жет сие́? Ника́коже. Мно́зи бо реку́т: «Го́споди, не Твои́м ли и́менем бе́сы изгна́хом?». И па́ки, ра́дующымся им, я́ко бе́си им повину́ются, рече́: «Не ра́дуйтеся, я́ко бе́си вам повину́ются, но я́ко имена́ ва́ша напи́сана суть на небесе́х». И у́бо сие́ Вселе́нную прохожда́ше, поне́же у́бо о́но пре́жде бе. А́ще же не бы́ло бы о́но, ниже́ сие́ пре́было бы. Сие́ у́бо вско́ре их сотвори́ло есть до́брых и благи́х, е́же бы́ти всех се́рдцу и души́ еди́ной. А́ще же раздели́лися бы́ша от друг дру́га, вся у́бо бы поги́бла .

Нравоуче́ние се́дмьдесять второ́е: о любви́ и житии́ доброде́тельном:

Не оне́м сия́ бесе́довашеся то́кмо, но и всем хотя́щым ве́ровати сло́вом их в Него́. Поне́же и ны́не и́но ничто́же есть соблажня́ющее е́ллинов, не́жели е́же не любви́ бы́ти. Но и е́же ли зна́мениям не бы́ти порица́ют? Но не си́це. Где же любо́вь показа́ша апо́столи? Зри́ши ли Петра́ и Иоа́нна, не отторже́нне держа́щихся друг дру́га, во святи́лища восходя́щым? Зри́ши ли Па́вла си́це к ним пребыва́юща? А́ще бо ина́я стяжа́ша, мно́го па́че имя́ху ма́тере благи́х, от души́ бо доброде́тельны: сия́ - вещь прозяба́ет, иде́же лука́вство - сей изсыха́ет сад. Егда́ бо умно́жится беззако́ние, «изся́кнет любо́вь мно́гих». И е́ллинов же не си́це приво́дят зна́мения, я́коже житие́: и житие́м ничто́же си́це твори́т све́тло, я́коже любо́вь. О́на бо творя́щих, мно́жицею и преле́стников нареко́ша. Житию́ же чи́сту, не у́бо име́ют зазре́ти. Егда́ у́бо про́поведь не у́ пре́дана бе, в ле́поту зна́мения чудя́хуся. Ны́не же от жития́ подоба́ет чуди́му бы́ти: ничто́же бо си́це обраща́ет е́ллинов, я́коже доброде́тель; ничто́же соблажня́ет, я́коже зло́ба.

Егда́ бо уви́дит лихои́мствующа, похища́юща, сопроти́вная повелева́юща и единоплеме́нным я́ко звере́м устрая́ющася повеле́ннаго и враго́в люби́ти - ложь рече́т рече́нная. Егда́ уви́дит трепе́щущих сме́рти - ка́ко прии́мет я́же о безсме́ртии словеса́? Егда́ уви́дит любонача́льствующых и рабо́тающых страсте́м - опа́снейше во свои́х пребу́дет догма́тех, ничто́же ве́лие о нас мечта́я: мы бо есмы́ вино́вни мы е́же пребы́ти им в заблужде́нии. Догма́т бо су́щых у них дре́вле зазре́ли бы́ша и на́шим же подо́бне почудя́тся, от жития́ же на́шего возбраня́ются. Е́же бо словесы́ любому́дрити удо́бно есть, мно́зи бо и о себе́ сие́ сотвори́ша: и́щут же е́же де́лы показа́ние.

Но дре́вних су́щых у нас да помышля́ют? Но не ве́руют рече́, но соживу́ющих взыску́ют. Покажи́ бо мне рече́ ве́ру твою́ де́лы твои́ми. Егда́ же па́че зве́ря растерза́ем бли́жних име́ния - вред нас нареку́т вселе́нныя. Сия́ е́ллин держа́т и не попуща́ют к нам преложи́тися. Те́мже мы и сих казнь постра́жем, не о ни́хже зле де́йствуем то́кмо, но и о ни́хже ху́лится и́мя Бо́жие нас ра́ди, доко́ле име́нием и наслаже́нию и ины́м есмы́ пре́дани страсте́м. Да отступи́м у́бо про́чее. Услы́ши, что рече́ проро́к о не́коих несмы́сленных: «Яди́м и пие́м, за́втра бо у́мрем». О настоя́щых же ниже́ сие́ есть рещи́: си́це мно́зи я́же всех ве́щьми облага́ются. Си́це и тем поноша́я Христо́с, и проро́к глаго́лаше: «Еда́ всели́стеся еди́ни на земли́?». Те́мже и бою́ся, да не что бу́дет лю́то, и мно́го привлече́м е́же от Бо́га томле́ние. Е́же да не бу́дет, доброде́тели да и́мемся, да и бу́дущих получи́м благи́х, благода́тию и человеколю́бием, Го́спода на́шего Иису́са Христа́, И́мже и с Ни́мже Отцу́ сла́ва со Святы́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Во дни о́ны, сшед Петр к муже́м по́сланым от Корни́лия к нему́, рече́ к ним: «Се аз есмь, его́же вы и́щете. Что есть вина́, ея́же ра́ди приидо́сте?». Они́же реко́ша: «Корни́лие со́тник, муж пра́веден и боя́ся Бо́га, свиде́тельствован от всего́ язы́ка иуде́йска: глаго́лано бысть ему́ от а́нгела свя́та призва́ти тя в дом свой и слы́шати глаго́лы от тебе́».

Толкова́ние Златоу́ста: Ви́дев Петр во́ины, не убоя́ся: но пре́жде испове́дав, я́ко той есть, тогда́, ко́ея ра́ди вины́, вопроша́ет я́, приидо́сте. Глаго́лют же ему́ доброде́тельныя похвалы́ Корни́лиеви, и я́ко а́нгел яви́ся ему́. Зри у́бо, отку́ду нача́ло ве́ры быва́ет язы́ком: от му́жа благочести́ва, досто́йну от дел явле́нну бы́вшу. А́ще бо и се бысть, оба́че про́чии ученицы́ соблажня́ются. А́ще у́бо не бы бы́ло се, и что се бы у́бо сотвори́ло? «Глаго́ланно бысть ему́, рече́, от а́нгела свя́та», си́речь, да не в небреже́нии бу́деши, но си́це ему́ повеле́но бысть.

Су́щее: Призва́в же их, учреди́. На у́тре же Петр воста́в, и́де с ни́ми, и не́цыи от бра́тия е́же от Иопи́и идо́ша с ним. И нау́трие внидо́ша в Кесари́ю. Корни́лие же бе ча́я их, созва́в сро́дники своя́ и любе́зныя дру́ги.

Толкова́ние Златоу́стаго: Пре́жде учреди́ му́жи я́ко от тру́да су́щих и я́ко да присво́ит я́ к себе́. «И не́цыи от бра́тии идо́ша с ним» рече́. И се по смотре́нию быва́ет: я́ко да бу́дут свиде́телие о сем, егда́ отве́товати хотя́ше Петр. Че́стен бе Корни́лие муж, и в че́стнем гра́де пребыва́я. Сего́ ра́ди такова́я вся быва́ют, и от иуде́й нача́ло прие́млет вещь: и не у́ во сне бысть ему́ виде́ние, но бдя́щу и в девя́том часе́. «Созва́в у́жики своя́ и потре́бныя дру́ги» рече́. Се благочести́вых и любо́вь иму́щих де́ло есть, в таковы́х благ потре́бныя дру́ги и обе́щники твори́ти. Зри у́бо, ка́ко испе́рва ве́рова, я́ко вся́ко приити́ хо́щет Петр.

Су́щее: Я́коже бысть вни́ти Петру́, сре́те его́ Корни́лие, пад на́ ногу его́, поклони́ся. Петр же воздви́же его́, глаго́ля: «Воста́ни, и аз сам челове́к есмь». И с ним бесе́дуя, вни́де и обре́те собра́шася мно́ги. Рече́ же к ним: «Вы ве́сте, я́ко не ле́по есть му́жу иуде́янину прилепля́тися или́ приходи́ти иноплеме́ннику. И мне Бог показа́, ни еди́ногоже скве́рна или́ нечи́ста глаго́лати челове́ка: те́мже и без сумне́ния приидо́х призва́н. Вопроша́ю вы у́бо, ко́им сло́вом посла́сте по мене́ ?».

Толкова́ние Златоу́стаго: А́ще верхо́вный Петр не возбрани́ припа́дшаго Корни́лия ра́вна себе́ сотвори́ти, и еще́ язы́чнику су́щу, что подоба́ет рещи́ о про́чиих челове́к? Зри а́бие Пе́тра: ка́ко от человеколю́бия Бо́жия бесе́дует им, показу́я, я́ко вели́ка дарова́ния дарова́ им Бог, и ка́ко, о вели́ких бесе́дуя, смиря́ется. Не рече́ бо «челове́цы николи́же прилепля́ющеся приидо́хом к вам», но «вы ве́сте, я́ко Бог повеле́ беззако́нно бы́ти, прилепля́тися или́ приступа́ти ко иноплеме́ннику».

Су́щее: И Корни́лие рече́: «От четве́ртаго дне да́же до сего́ часа́ бех постя́ся. И в девя́тый час моля́ся в дому́ мое́м. И се муж ста пре́до мно́ю во оде́жди све́тле и рече́: «Корни́лие, услы́шана бысть моли́тва твоя́, и ми́лостыни твоя́ помяну́шася пред Бо́гом. Посли́ у́бо во Иопи́ю и призови́ Си́мона, и́же нарица́ется Петр. Сей обита́ет в дому́ Си́мона усмаря́, близ мо́ря. И́же прише́д, возглаго́лет тебе́». А́бие у́бо посла́х к тебе́. Ты же до́бре сотвори́, прише́д. Ны́не у́бо вси мы пред Бо́гом приидо́хом, слы́шати вся повеле́нная тебе́ от Бо́га».

Толкова́ние Златоу́стаго: Корни́лие рече́ «в девя́том часе́ бех моля́йся». Что же есть се? Мню бо, я́ко и времена́ уста́вил есть себе́ опа́снейшему житию́. И в ко́ем дни? Сего́ ра́ди у́бо рече́: «от четве́ртаго дне». Зри у́бо, коли́ко есть моли́тва: егда́ вда́стся в благогове́нство, тогда́ явля́ется ему́ а́нгел. «И ны́не у́бо вси мы пред Бо́гом приидо́хом слы́шати глаго́ланная тебе́ от Бо́га» рече́. Не пред челове́ком, но пред Бо́гом. Си́це подоба́ет внима́ти и ве́ровати Бо́жиим рабо́м. Ви́дите ли, ка́ко досто́ин бе всех сих? Уви́дев, я́ко ничто́же челове́ческо глаго́лет Петр, но «я́ко Бог показа́ ми» рек. Про́чее Корни́лие что глаго́лет? «Приидо́хом слы́шати, рече́, вся глаго́ланная тебе́ от Го́спода».

Коне́ц толкова́нию.