Пове́даше не́кий ста́рец: я́ко бе презвитер свят и чист, егда́ же творя́ше слу́жбу, а́нгела ви́дяше одесну́ю себе́ и о ле́вую. Бе же у́бо сей от ерети́к прия́л слу́жбу Литурги́йную, я́ко прост сый и не иску́сен божественых та́ин и слове́с. Егда́ же Литурги́ю служа́ше в простыни и беззло́бии, глаго́лаше и то о не́мже блазня́шеся, и не ве́дяше я́ко зло прия́. По смотре́нию же у́бо Бо́жию, прии́де к нему́ диа́кон не́кий, имы́й ве́дение боже́ственных писа́ний. Прилучи́ся же сему презви́теру при нем твори́ти святую слу́жбу. Рече́ же презви́теру диа́кон: сия́ я́же глаго́леши не суть пра́выя ве́ры, но от ерети́к суть, проти́вящихся Христу́. Презви́тер же у́бо наде́яся я́ко святы́я а́нгелы ви́дяше егда́ служа́ше, не внима́ше глаго́лемых от диа́кона. Прилежа́ше же диа́кон глаго́ля ему: О́тче блазни́шися: не прие́млет бо сих глаго́лющих правове́рная Це́рковь Бо́жия. И я́ко ви́де себе́ ста́рец поноси́ма и облича́ема тако диа́коном, и егда́ нача́ литургиса́ти, ви́де по обы́чаю святы́я а́нгелы одесну́ю себе́, и вопроси́ я́ глаго́ля: Поне́же диа́кон сей поно́сит ми о сем, да что сотворю́? И ре́ша а́нгели: Оста́нися, до́бре ти веща́ет. Рече́ же презви́тер: Почто́ ми не поведа́сте вы? Р́еша же ему́ а́нгели: Бог устро́ил есть челове́ком челове́ки исправля́ти. А́нгел и́бо ни облича́ют, ни науча́ют никого́же.