Стихи́:

И́же дре́вле воспи́вый Сио́ну: ра́дуйся зело́!

Ра́дуется, предста́в Бо́гу Софо́ния:

Све́тло в тре́тий ду́шу испусти́.

Сий толку́ется «Посеще́ние Госпо́дне» или́ «Разумева́яй сокрове́нная», сын сый Хрисы́ов, от пле́мени Симео́нова, села́ Савара́фа, Симео́на же патриа́рха, сы́на Иа́ковля. И́же прия́т проро́чествия да́ры, и проро́чествова о разоре́нии и о запусте́нии Иерусали́ма, о сконча́нии и развраще́нии Иуде́йстем, и́же бу́дут лю́дие пресу́ществены Бо́гу е́же от язык, си́ла же пра́ведным бу́дет, постыде́ние же нечести́вым, и будет Судия́ и Царь по всей земли́ и дыха́нию Христо́с Госпо́дь, и возда́ст кому́ждо по дело́м его́. И́же и вся сия́ изре́к, у́мре и погребе́н бысть в дому свое́м, ча́я коне́чное вели́кое Воскресе́ние. Бе́яше же подо́бен Иоа́нну Богосло́ву, ма́лу име́я браду́ и [окру́жньшее] лице́.

Стихи́:

В патриа́рсех Фео́дор вели́кий,

Поне́же во страда́льцех меча́ ра́ди вели́к.

И́же во Александри́и Егип́етстей челове́цы е́ллини су́ще и неве́рни, па́че же го́рцы и злонра́вни, и су́рови бя́ху на христиа́ны. Сего́ ра́ди и мно́зи от них му́чени бы́ша за Христа́, в ни́хже бя́ше и сей святы́й Фео́дор. Уве́девше же Алекса́ндрстии лю́дие, я́ко испове́дует Христа́, и ве́рует в него́, и учи́т е́ллины име́ти того́ Христа́ Бо́га, и я́ростию стеко́шася на него́, и того́ е́мше, пе́рвее му́чиша его́ кре́пце. Та́же спле́тше вене́ц от те́рния, положи́ша на главу́ его́, и бия́ху его́ по очи́ма, и смея́хуся, и руга́хуся ему́ игра́юще. Та́же вверго́ша его́ в мо́ре, и изы́де здрав. И повеле́нием кня́жим отсеко́ша главу́ его́. Свяще́нный же его́ дух взы́де на небеса́. Честно́е же те́ло его́ положено́ бысть во Александри́и.

Стихи́:

Старе́йшинством землены́м небе́сное старе́йшинство

Феоду́л мудрова́нно воздаде́.

Сей бя́ше в ца́рство вели́каго Феодо́сия, патрики́й, и епа́рх прето́ров, и́же уго́дно живы́й, и с жено́ю сопряже́н. И ви́дя хи́щники, и лихои́мцы наси́льствующыя, и не терпя́ того́ ви́дети, отложи́ власть. Та́же и жене́ его́ от жития́ сего́ преста́вльшися. Он же бога́тство свое́ многосу́щно, я́ко пятьсо́т и пятьдеся́ть литр ни́щым раздаде́. И во Еде́с шед и на не́кий столп возше́д, три́десять лет на нем пребы́сть, мона́шеским житие́м пребыва́я. Того́ ра́ди и боже́ственным благода́тем сподо́бися. Не вкуша́ше же сла́дкую никогда́ же пи́щу толсто́тную: но по вся неде́ли причаща́шеся честна́го Те́ла и Кро́ве Го́спода на́шего Иису́са Христа́. По сих же подви́гся мыслию, помоли́ся уве́дети, ка́цы суть Бо́гу угожда́ющии. И слы́ша: Корни́лий, и́же от Ми́мон, той великонра́вен и досто́ин есть Ца́рствию небе́сному: бы́ти же ему́ в Дама́сце, и живу́щу, в веси нарица́емей Панду́ро. Феоду́ла же в душев́ное сли́тие подви́же, и Дама́ска дости́г, и Корни́лия обрет, паде́ к нога́ма его́, вы́ну ища́ изобрести́ житие́ его́. Он же гре́шника себе́ бы́ти глаго́лаше, и никоего́же бла́га иму́ща. Бя́ше же лежа́ ста́рец слезя́ и моля́ся. Он же убеди́вся рече́: Аз о́тче из мла́да во́зраста с ложьми́ и скомра́хи воспита́хся, и за мно́гая ле́та та́ко ходи́в, в жи́зненых при́тчах. Едва́ же не́когда в по́мысл прише́д мно́гих свои́х зол, обеща́хся чи́стому житию́. И ми́лостыни ели́ко мо́щно прилежа́в. Еди́наче же ста́рцу лежа́щу, и моля́щуся с заклина́нием, е́же и про́чая ему́ изрещи́. Отвеща́ он, и глаго́ла: Пре́жде ма́ла вре́мене, о́тче святы́й, жена́ не́кая сла́вна и бога́та, и целому́дрием сия́юща, му́жу не́коему от свои́х ея́ вдана́ бы́вши бра́ку, я́ко безсра́мнику, и зла́го испо́лнена умышле́ния: и не то́чию о́ноя жены́ бога́тство изнури́в с му́жи нечести́выми, но и чужа́я ина́я задолжи́вся пояде́, и изгуби́. Тем и в темни́це затворе́н бысть от заимода́вец. И за мно́го вре́мя та́мо бы́вшу ему́, неутеши́мую скорбь жене́ наве́дшу. И я́ко ви́дящи окая́нника о́ного в темни́це стра́ждуща, и свое́ю душе́ю тужа́ше: и не иму́щи что сотвори́ти, нача́т проси́ти сне́ди ему́, и о́купа, е́же бы искупи́ти его́. Колеба́ющися же душе́ю, и боя́щися блуд́наго поползе́ния, зане́же благоли́чна бя́ше. Аз же ту́ю сам получи́в, и вину́ уве́дев, нача́х боле́ти душе́ю, и прослези́вся реко́х к ней: Коли́к есть долг о́ же́но? Она́ же рече́: Четы́реста пе́нязь го́споди мой. Аз же себе́ испыта́в, обрето́хся име́я две сте, и три́десять пе́нязь, и не довле́ша к до́лгу. И распрода́х некоторыя ве́щи дви́гомыя, и ку́зни, и еще́ же и от кра́сных оде́жд, и о́наго до́лга испо́лнив четы́реста златни́к, и вдах ей: Си́це рек к ней: Приими́ сия́ же́но, и иди́ с ми́ром. И му́жа своего́ от темни́цы свободи́вши, помоли́ся всем се́рдцем Ми́лостивому и Ще́дрому Бо́гу, да поми́лует мя в день Су́дный. Сия́ слы́шав Феоду́л, и Бо́га о бы́вшем благодари́в, а́бие на столп взы́де. И ма́ло пожи́в лет, с наде́ждею благо́ю ко Го́споду отъи́де.

Рече́ Дании́л, учени́к отца́ Арсе́ния: Пове́даше нам оте́ц Арсе́ний, я́ко о ино́м е́тере глаго́ля: оба́че сам бе, я́ко самому́ седя́щу ми в ке́лии, прии́де глас, глаго́ля: Прииди́, да покажу́ ти дела́ челове́ческа. И воста́в, изы́де на не́кое ме́сто, и показа́ ему́ а́нгел му́рина, секу́ща дрова́, и сотво́рь бре́мя тя́жко, покуша́шеся понести́ е́, и не можа́ше. Да е́же бы отъя́ти от него́, и́же взе́мше понести́, то он шед па́ки присека́ше дрова́ и приклада́ше к бре́мени. Се же мно́жицею творя́ше. И прише́д ма́ло, показа́ ему́ челове́ка, стоя́ща на кла́дязи и че́рплюща во́ду от него́, и лию́щу в кла́ду у́тлу, и от нея́ опя́ть теку́щу во́ду в кла́дязь. Рече́ ему́ а́нгел: Пожди́, покажу́ ти ино́го. И ви́дех це́рковь и два му́жа, седя́ща на коню́, и неся́ста бревно́ вопреки́ еди́н впря́мо дру́гу, и хотя́ста же проити́ сквозе́ врата́ в це́рковь и не можа́ста, зане́ бе дре́во вопреки́, и не хоте́ста еди́н по еди́ному упра́вити дре́ва по́дле, и сего́ ра́ди оста́виста вне врат. И си́и суть творя́щии доброде́тели с горды́нею, и не хотя́ще ходи́ти смире́ным путе́м духо́вным: того́ ра́ди остаю́т вне ца́рствия Бо́жия. Секи́й же дрова́ – челове́к есть во мно́зех гресе́х, и в покая́ния ме́сто и́на беззако́ния прилага́ет верху́ пе́рвых. А че́рпляй во́ду – челове́к, и́же до́брая дела́ твори́т и грехо́в ся не оста́нет, о сем погуби́т мзду свою́ от Бо́га. Досто́ит вся́кому челове́ку с чистото́ю доброде́тель стяжа́ти, да не вотще́ труди́тся.