Стихи́:

Чудотво́рец, а́ще и у́мре, Спиридо́н,

И́же чудоде́йствовати не оскуде́ николи́же:

В осемьна́десятый Спиридо́н оста́ви житие́.

Сей бя́ше в ца́рство Константи́на Вели́каго и Конста́нтия сы́на его́. Бя́ше же и нра́вом препро́ст и сми́рен се́рдцем, и бя́ше же изнача́ла па́стырь овца́м. Та́же и жене́ приобщи́вся, и по уме́ртвии же ея́ поста́влен бысть епи́скоп. Толи́ко же вдана́ бысть ему́ благода́ть чудесе́м от Бо́га, я́ко бездо́ждию бы́вшу, и дождь сведе́, и па́ки умноже́нию его́ бы́вшу, моли́твою соста́ви, и бывшаго гла́да от хлебопрода́вец разреши́, разреши́вшимся им жи́тницам. И змию́ в зла́то преложи́, и внегда́ ни́щему одолгова́вшуся, па́ки во змию́ зла́то претвори́. И ре́чная устремле́ния уста́ви. И блудни́цы прикосну́тися нань дерзну́вши, и мно́гая к ней изрече́, испове́датися и оста́витися зла́го обы́чая сотвори́.

И е́же слове́с му́дрствующих в Нике́йстем собо́ре си́лою Свята́го Ду́ха воспяти́. И не́которей жене́ положи́вши у дще́ри его́ поло́г, и дще́ри его́ уме́ршей, и наче́нши жене́ иска́ти име́ние, свято́му же неве́дящу, и вопроси́ мертвую о том, она́же ему́ и ме́сто пове́да, и обре́те и дасть госпожи́ свое́й поло́г. И царя́ Константи́на от одержи́мыя стра́сти уврачева́. И отроча́ не́которыя жены́ уме́ршее оживи́. И взе́мшаго козу́ обличи́, е́же от огра́ды макела́рю (мяснику́) и с ну́ждею о́ну влеки́й, козе́ же изрыва́ющися ей, ко огра́де прити́чущи, доне́леже дана́ бысть цена́ ея́, и тогда́ кротко, с про́чими овца́ми смеси́вшися, по́йде. Исцели́ же и диа́ково безгла́сие, и́же ма́лу моли́тву дерзну́вшу и вельми́ возгласи́вшу тщесла́вия р́ади, и а́бие в безгла́сие впа́дшу.

Сему́ свято́му послу́шествующу яви́шася а́нгели, «со ду́хом твои́м» внегда́ в це́ркви ему́ по обы́чаю «мир всем» пода́ти, глаго́лющим. И све́щиям от слуги́ ма́ло запо́лненым, и свято́му о сем негодов́авшу, не бы́ти не́которым, рече́, све́щиям в це́ркви, или́ не подая́ху на мно́гое просвеще́ние, св́ыше же глас бысть свято́му: и́маши, назира́тели а́нгели, послу́шающих твои́х моли́тв. Све́щнику уже́ померца́ющу и умаля́ющу свое́ свете́ние пригоре́ния ра́ди, свято́му же помо́льшуся, напра́сно ма́слу искипе́вшу.

Не́которых чудесе́м мно́гих ужаси́в, и проразуме́нием боже́ственым о бу́дущих проро́чествовав. И епи́скопа Трифи́лия наказа́в, прилежа́щу бо ему́ мирски́м красота́м, и е́же приле́жно люби́ти паче бу́дущих, и увеща́ его́. И прелюбы́ де́ющи жене́, испове́дания не прие́млющи, но внегда́ ей ражда́ти, своего́ му́жа нарица́ше, я́ко от него́ бы́ти ражда́емое. Сему же глаго́лющу, я́ко есть двана́десять ме́сяца, отне́лиже не смеси́хся с не́ю, и свято́му же запрети́вшу, и сме́рти преда́сть ю́.

Сему́ же свято́му во вре́мя жа́тве и в пече́нии со́лнечнем, ро́сы по́лны су́щи главе́ его́ явля́ющися, показа́я, е́же Бо́гом явля́ющися на нем че́сти. Толи́коже бя́ше ми́лостив, я́ко не́когда прише́дшим та́тем в ста́до его́, еже укра́сти от ове́ц его́ хотя́щим, не то́чию о́нех незре́нию держи́мей стра́сти изменова́, но и овна́ еди́наго пода́в им, и отпусти́ их, рек: Приими́те се, да не всу́е бу́дет ва́ше бде́ние. И сию́ врученную ему́ па́ству до́бре упасы́й, и ко а́нгельскому житию́ и прибы́тку пресели́ся. Соверша́ет же ся его́ собра́ние в це́ркви святы́х вели́ких апо́стол, иде́же честно́е те́ло его́ положе́но бысть.

Стихи́:

Окормля́яй Иеросали́ме, преподо́бне о́тче,

Вы́шний тебе́ сей приво́дит Иеросали́м украша́емаго, о́тче.

Ца́рствующу Де́кию в ста́ром Ри́ме, гоне́ние ве́лие подви́же на христиа́ны. И посла́ во́я, во вся гра́ды и страны́, да обрета́емыя христиа́ны пону́дят пожре́ти и́долом, и Христа́ отмета́тися. Непокоря́ющихся же, сего́ сотвори́ти, лю́тыми му́ками му́чити, и пото́м живота́ боле́знено измени́ти. Тогда́ свяще́ннейший епи́скоп Алекса́ндр сый во Иеросали́ме, обо́лган бысть та́мошнему кесари́йскому кня́зю, и послав свя́зана того́ приведе́, и мно́го с ним бесе́довав. Сей же Христа́ велегла́сно пропове́дав посреде́ всех, Бо́га и Царя́ и Соде́теля вся́ческих быти. И́долы же, и тех почита́ющыя, прокля́л, дерзнове́нным гла́сом, и вельми́ смути́ я́рость его́. Тем и в ма́ле вре́мени разли́чно того́ му́чив, и зверьми́ снеде́на бы́ти того́ осужда́ет окая́нный. Его́же на́га совле́кше, и среде собо́рищь я́ко овча́ наро́чита привяза́вше, разли́чныя зве́ри к снеде́нию нань посла́ша. Христо́в же при́сный уго́дник помол́ися, приложи́в сие́: Го́споди, а́ще есть во́ля Твоя́, е́же сконча́тися и ны́не, бу́ди я́коже благоизво́лил еси́. И разли́чным звере́м нань пуще́ным: о́вем поклоня́ющымся главны́м преклоне́нием показова́хуся, и идя́ху к свои́м вита́лищем: ини́и же валя́ющеся по земли́, облизова́ху но́зе его́: друзи́и же острупле́нныя телесе́ я́звы, язы́ки свои́ми лиза́ху. Вели́кий же архиере́й благодари́в Бо́га, отъи́де ко Го́споду ра́дуяся, архиере́ом архиере́й, и му́чеником весе́лие. Те́ло же его́ свято́е невреди́мо оста́ на земли́, е́же не́цыи благочести́вии со мно́гими благоуха́нии покади́вше, и с воня́ми честны́ми обви́вше, в наро́чите ме́сте положи́ша, сла́вяще и хваля́ще Бо́га.

Му́ченик святы́й Разу́мник, от ве́тхаго Ри́ма, юн сый во́зрастом: и пре́дан бысть епи́скопу Ри́мскому роди́телема свои́ма, да навы́кнет святы́м кни́гам. И посе́м бысть чтец святы́я це́ркве, зане́ добронра́вен быв. Уча́ше же мно́ги благоче́стию, и и́стинней Христо́вей вере, е́ллинския же бо́ги облича́ше, руга́яся им. И покланя́ющыяся и́долом проклина́ше, и окая́нны я́ нарица́ше. Оклевета́н же бысть к царю́ Севи́ру, и ят быв от него́, и вопроше́н, и испове́да со дерзнове́нием Христа́. И томле́н быв нечелове́чне, и мно́ги му́ки пострада́ неми́лостивно. И я́ко не покори́ся отврещи́ся Христа́, по мно́гих му́ках, честну́ю главу́ его́ отсеко́ша. И та́ко сконча́ся.

Пове́даше а́вва Мака́рий о свято́ю сею́, глаго́ля: Седя́щу ми, рече́, иногда́ в ски́те, приидо́ста ко мне два ю́ноши стра́нна, еди́н брада́т, а други́й в нау́с, и глаго́ласта: «Где есть хи́жа отца́ Мака́рия?» Аз же рех: «Что хо́щета у него́?» И глаго́ласта: «Слы́шахове житие́ и́же в ски́те ста́рец и придо́хове ви́дети его́». Рех же и́ма: «Аз есмь». И поклони́стася до земли́, глаго́люща: «Зде хо́щеве пребыва́ти». Аз же, ви́дев я́ ю́на су́ща и я́ко от бога́тства еста́, и глаго́лах и́ма: «Не мо́жета зде седе́ти». Отвеща́ ми моло́ждьший: «А́ще зде не да́си нам седе́ти, и́деве и́намо». Аз же рех помышле́нию своему́: «Почто́ изгна́ я́ и соблазни́стася? Труд же сотвори́ти, я́ко собо́ю бежа́ти». И рех и́ма: «Прииди́та, сотвори́та себе́ хи́жу, а́ще мо́жета». И глаго́ласта ми: «Прииди́ и покажи́ на́ма ме́сто то́кмо, и сотвори́ве». И дасть и́ма секи́ру и ко́шницу, по́лну хле́бов, и соль, показа́ и́ма ка́мень же́сток: «Сецы́та зде, и принесе́та себе́ дрова́ от лу́га, и покры́вшася ся́дета». Мнех же аз, я́ко и́мата бежа́ти труда́ ра́ди, и вопроси́ста же мя: «Что де́лают мни́си?» И глаго́лах: «Плени́цу». И взем ваня́ от плода́, и почина́х и́ма, начина́яй нача́тки. И рех има: «Та́ко твори́та ко́шнице, и да́йта пударе́м, и принесу́т ва́ма хле́бы и соль». И отдъидо́х же аз. О́на же с терпе́нием великим, елико има рех, сотвори́ста, и не посети́ста мене́ три ле́та. И рех у́бо: «Что есть у́бо де́лание ею́, я́ко не приидо́ста вопраша́ти мене́ о мы́слех? Су́щии же издале́ча прихожда́ху ко мне, а си бли́жняя не приидо́ста ко мне, ни ко ино́му у́бо идо́ста, но то́кмо в це́рковь, молча́ща, прия́ти обще́ние». И помоли́хся Бо́гу, пости́вся еди́ну неделю, да пока́жет ми де́лание ею́. И по неде́ли идо́х к ни́ма ви́дети, ка́ко седи́та. И толкну́вшу ми в две́ри, и отверзо́стася, и сотво́рь моли́тву, седо́х. Поману́ же старе́йший ме́ньшему изле́сти, а сам се́де плести́ ко́шницу, ничто́же глаго́лав. И в девя́тый час, толкну́в, вни́де мний, и сотво́рь ма́ло варе́нице, и поста́ви трапе́зу, и положи́ три укру́хи, и ста молча́. Аз рех: «Воста́нита, да я́мы». И я́ко наде́яхомся на Го́спода, и ядо́хом, и принесе́ во́ду, и пи́хом. Егда́ же бысть ве́чер, и глаго́ласта ми: «Отъи́деши ли отсю́ду?» Аз рех: «Ни, но зде ля́гу». И положи́ста ми рого́зиницу постеле́, и взя́ста по́яса своя́ на нала́ва, и блего́ста о́ба вку́пе на рого́зиницы пре́до мно́ю. И откры́ся покро́в хи́жи, и бысть свет, о́на же два не ви́деста све́та. И мня́ста мя, я́ко сплю, толкну́ вя́щший ме́ньшаго в ре́бра, и воста́вше поя́састася, и возде́ста ру́це на не́бо. И зрях ею́, о́на же не ви́деста мене́. И ви́дех де́моны, а́ки му́хи гряду́ша на ме́ньшаго, о́вии хотя́ху се́сти на усте́х его́, о́вии на о́чию, и ви́дех а́нгела, иму́ща ору́жие о́гнено, и огражда́юща его́, и отгоня́ща от него де́моны, к вя́щшему же не можа́ху прибли́житися. И ко у́тру лего́ста, и аз сотвори́х а́ки возбну́ти, и тако сотвори, рече вя́щший: «Хо́щеши ли, да чтем о́ба на де́сять псалма́?» И глаго́лах: «Ей». И пет ме́ньший пять по шесть стихо́в, и по еди́ном стисе́ исхожда́ше огнь на свещи́ изоу́ст его́, и взы́деше на не́бо. Тако же и вя́щший: Егда́ отверза́ше уста своя́ и поя́ше, и я́ко у́же о́гнено исхожда́ше от уст его́ и досяза́ше до небеси́. И по сконча́нии рех и́ма: «Моли́та о мне». О́на же поклони́стася до земли́, молча́ща. И уве́дех, я́ко вя́щший сверше́н есть, с ме́ньшим же еще́ бо́рется враг. Не по мно́зе же днех у́спе вя́щший брат, в тре́тий день ме́ньший. И егда́ прихожда́ху е́тери от оте́ц ко отцу́ Мака́рию, вожда́ше я́ в хи́жу ея́, глаго́ля: Прииди́те ви́дети муче́ние вели́кою сею́ рабу́ Христо́ву, свято́ю отцу́.