Стихи́:

Не я́ко дре́вяна тя врата́ трезу́бец, Фи́рсе,

Пр́ежде кончи́ны обре́те я́ко удо́бна преторга́ти:

И́же ду́хом чи́стый Левки́е, посе́чен мече́м,

Те́ло помака́я червле́ною кро́вию:

Престрога́ния угонзе́ Фи́рсе, уме́р в четырена́десятый.

Си́и бя́ху при Де́кии цари́ и Кумври́кии иге́моне. Иге́мону же гоне́ние на христиа́ны подви́гшу во стра́ха Никомиди́йских и Нике́йских, е́же Вифине́и, прише́д святы́й Левки́й, и прии́де к нему́ Христа́ испове́дая и и́дольскую пре́лесть укаря́я. Пове́шен бысть повеле́нием иге́моновым, и изби́ те́ло его́ лю́те, и тве́рде прилежа́ благочести́вей христиа́нстей ве́ре, отсеко́ша главу́ ему́.

Та́же ше́ствие творя́щу иге́мону во Елиспо́нту, вели́кий во страда́льцех Фирс усре́те его́, дерзнове́нно Христа́ Бо́га на́шего бя́ше пропове́дая и мучи́теля облича́я, я́ко не су́щим бого́м безслове́сным честь принося́щу. Тем рука́ми пха́емь бысть, и го́лени ему́ сокруши́ша, и связа́вше ему́ ру́це и но́зе, и о́чи ве́ждома сбода́емь, и о́чи изверте́ша ему́, и ме́дными па́лицами сотро́ша но́зе его́, и по плеще́ма о́лово врю́щее возлия́ша ему́, и́же и возли́тием па́че слуги́ пожже́, не́жели свята́го. И зане́же Христо́вою благода́тию от вся́ких нанесеных ему́ зол невреже́н и сохране́н бысть, и от среды́ восхища́емь и иссека́емь желе́зы. И моли́твою разори́ вся и́дольская тре́бища, тем и в сосу́д, полн воды́, стремгла́в вве́ржен, и́же а́бие сосу́д разсе́деся. И низ стре́мно со стены́ того́ низверго́ша, и та́мо, иде́же паде́, бя́ше гво́здие о́стро подсла́но и стружи́ны желе́зны.

И посе́м же Кумври́кию и Сильван́у скве́рныя своя́ душа́ испусти́ша, прие́мшу иге́монство Ва́вду, и́же и свята́го во Христо́ве вере обре́те, вложи́в того́ во вре́тище, в мо́ре вве́ржен. Вре́тищу же разсе́дшуся, а́нгельским предста́нием пренесе́н бысть святы́й на су́хо. Па́ки томле́н быва́ет, и моли́твою ка́пище разори́, и ди́виим звере́м на снедь предлага́емь, невреже́н пребы́сть. И а́бие толи́ко бие́н бысть, яко пло́ти его́ расходи́тися и по земли́ па́дати. Иде́же и свята́го Кали́нника приведе́ ко Христо́ве ве́ре, иере́я суща и́дольскаго, помы́слившему, яко бо́лий всех он Бог есть, Его́же призыва́нием и́долы па́дают. Во Аполо́нии же быв святы́й Фирс, су́етных бог нало́ги моли́твою сокруши́ и на зе́млю обори́. Тому же таково́е чудоде́йствовавшу, таже святы́й Калинник низложи́в и́дола, его́же чтя́ху, ме́чную кончи́ну восприя́т.

Святы́й же Фирс, в ковче́г вложе́н, во е́же престро́гану бы́ти трезу́бом, пребы́сть невреди́м Бо́жиею благода́тию, повлещи́ трезу́ба слуга́м невозмо́гшим. Иде́же и ду́шу свою́ Бо́гу преда́сть, свы́ше к нему́ гла́су бы́вшу, явля́ющу ему́ бу́дущая блага́я. Соверша́ет же ся собо́р его́, иде́же муче́ние прия́т, близ Е́лиян су́щему.

Стихи́:

Веселя́ше сопль Филимо́н други́й дре́вле,

Ны́не у́мер, весели́тся ра́достию неизрече́нною:

Аполло́ния, сы́на Вы́шняго при́чта,

Убива́ют сы́нове погнои́тельным мече́м.

Си́и бя́ху при Диоклитиа́не царе́, и Ариа́не иге́моне Фиваи́дстем, в Еги́пте, в митропо́лии Антиноо́нстей. Муче́ние же их си́це бысть: три́десятим и пяти́м христиа́ном я́тым бы́вшым, и приведе́ным ко иге́мону. Еди́н от них Аполло́ний и́менем, чтец сый и в чи́ну собо́рныя це́ркве, устраши́ся к запреще́нным му́кам, даде́ четы́ре златники́ Филимо́ну гудцу́, угото́вавшемуся отве́товати за Аполло́ния, и вместо его же́ртву принести́ и́долом. И пода́в ему́ свою́ оде́жду. Он же оде́ждею Аполло́ниевою оде́явся, и ве́рою Христо́вою вооружи́вся, и преклони́вся вни́де в суди́ще. И вме́сто е́же пожре́ти и́долом, Христа́ испове́да. Иге́мон же повеле́ Филимо́ну, я́ко да посвиря́ет, я́ко да гла́сом со́пельным сопроти́в глаго́ляй обая́емь и раздража́емь, бы́вшая добра́ воспомяну́в, ве́ру претвори́т, и бесо́м да пожре́т. Уве́ден же бысть Филимо́н, я́ко той есть за Аполло́ния отве́товаяй, и я́ко мно́го теша́ху его́, и прегова́риваху е́же отврещи́ся Христа́, и не покори́ся: но поноше́н быв иге́моном, яко всу́е боле́зновати пе́рвее, и приступи́ти ко креще́нию христиа́нскому. Немо́щно бо христиа́ном причта́ти себе́, не приобщи́вшымся креще́нию. Помоли́вшужеся свято́му Филимо́ну, дождь сни́де на него́ то́чию, я́ко всем предстоя́щым диви́тися. И тому́ самому́ изве́стие себе́ прии́мшу, я́ко никому́же дерзну́вшу стра́ха ра́ди иге́монова, е́же крести́ти его́, свы́ше бо сни́де ему́ креще́ние. Но и о свире́лех, и о сопе́лех помоли́ся, е́же Аполло́нию вдаде́ егда́ прия́ от него́ златники́, друг дру́га ли́ца измени́вшым. И абие огню́ сше́дшу с небесе́, и и́же в руку́ Аполло́ниеву держи́мыя сопе́ли, попали́ и погуби́. Ят же бысть и святы́й Аполло́ний, яко пови́нну бы́вшу Филимо́нову е́же во Христа́ ве́рованию, и приведо́ша его́ ко иге́мону, и Христо́ву ве́ру испове́да. Тем жи́лы но́гу его́ отсеко́ша, и по всему́ гра́ду влачи́мь бысть. Филимо́н же на дре́ве ма́сличне пове́шен бысть и стр́елян, стре́лы же ему́ не прикаса́хуся. Един́а же стрела́ ко иге́мону осткочи́вши, избоде́ ему́ о́ко. Ему́же святы́й Филимо́н предре́к: Я́ко по муче́нии на́шем, персть от гро́ба взем, приложи́ ю́ к своему́ о́ку, и здра́во о́ко твое́ бу́дет. И пото́м главы́ их отсе́чени бы́ша. Филимо́на же и Аполло́ния телеса́ их ску́тана бы́ша и погребе́на. Шед же иге́мон по прорече́нию свята́го, и взем персть от гро́ба, на свое́м о́це положи́, и прозре́, и здрав бысть. Того́ ра́ди сам, и и́же с ним ве́роваша во Христа́. И крести́шася. Слы́шав же царь Диоклитиан́, и посла́в связа́ его́ у́зами желе́зными, и пред собо́ю поста́ви. Та́же повеле́ ископа́ти ров вельми́ глубо́к, и вве́рже Ариа́на, и па́ки ров пе́рстию насыпа, и изравни́ и́. Та́же пост́ави верху́ рва престо́л свой, и сед на нем, повеле́ игра́ти во́ином око́ло его́, глаго́ля: Да ви́дим а́ще прии́дет Христо́с его́, и и́змет его́ от ро́ва сего́. Вше́дшу же ему́ в ца́рская, и прише́д на ло́же, и ви́де желе́за и ка́мень, и́же ноша́ше Ариа́н, вис́ящь над одро́м его́, и Ариа́на на одре́ лежи́ма, убоя́ся: вмени́в бо того́ волхва́ бы́ти. Тогда́ по повеле́нию царя́ вло́жени бы́ша во вре́тища, и с ве́ровавшими с ним проти́кторы, вве́ржени бы́ша в мо́ре. Дельфи́ни же на ра́мена своя́ телеса́ их подъе́мше, изнесо́ша в примо́рие Алекса́ндрьское. И позна́вше их раби́ Ариа́новы, и прии́мше, и опря́тавше, положи́ша я́ во Александри́и че́стне, сла́вяще Бо́га.