Стихи́:

Умре́ Они́сим в сокруше́нии го́ленем:

Па́вловым стопа́м после́дствуя боже́ственаго ше́ствия:

В пятнадеся́тый Они́симовы го́лени сокруше́ни бы́ша.

Сей слуга́ быв Филимо́на му́жа ри́млянина, к нему́же писа́ше святы́й Па́вел апо́стол, ему́же учени́к быв Они́сим, и тому́ послужи́в. И по его́ сконча́нии ят бысть, и приведе́н к Терти́ллу ри́мскому кня́зю и епа́рху, и от него́ в Потио́ль по́слан бысть, иде́же прише́д Терти́лл, и обре́те Они́сима пребыва́юща в ве́ре Христо́ве. Пе́рвее же бив того́ же́злием вельми́, та́же го́лени его́ сокруши́в, и преложи́ того́ от вре́меннаго жития́.

Стихи́:

Челове́ческое мимои́де ве́село житие́,

Евсе́вие, чу́до а́нгельское.

Сей преподо́бный отку́ду бя́ше, или́ от ко́ею роди́телю, е́же о нем писа́ние не пов́еда: мы же ка́ко ве́мы, та́ко глаго́лем: По́стническими труды́ не́бо оте́чество стяжа́в, и пе́рвое в не́котором монастыре́ учини́в себе́. Та́же хребе́т горы́ дости́г, ве́си Аси́ха глаго́лемыя, огра́ду то́чию стяжа́в созда́ну ка́мением сухи́м, наг себе́ друча́, про́чее соверши́в житие́. Ри́зою же ко́жаною оде́ян, слану́тком и бо́бом ква́шеным пита́емь, никогда́ же ово́щия вкуша́я, презре́в теле́сную не́мощь. И в ста́рость дости́г глубо́ку, я́ко и зубо́м его́ мно́ги изпа́сти: ниже́ пи́щу и́ми вкуша́я, ни в хра́мине пребыва́я, терпя́ кре́пко возду́шное навлаже́ние. Смо́рщеное име́я лице́, обветша́нныя же вси у́ды те́ла, я́ко ниже́ по́ясу мощи́ на чре́слех пребыва́ти, изнури́шася бо ля́двия и чре́сла. Мно́гим бо к нему́ приходя́щым, и от молвы́ стужи́в си, в бли́жний монасты́рь отъи́де. И огра́ду ма́лу при стене́ стяжа́в, со обычными подвиза́шеся труды́. Глаго́лется же, я́ко и в седмь неде́ль свята́го вели́каго поста́, пятна́десять, рез, от ово́щия вкуша́ше. Таковы́ми по́ты содержи́мь, и бо́льшее от девяти́десятих лет пожи́в, в неду́г зол впаде́, и ко Го́споду отъи́де.

Брат не́кто живя́ше во о́бщем житии́ покаря́яся, и люби́мь бе пятию́ их, и оскорбля́ше его́ еди́н, и изы́де от того́ монастыря́. И прише́д в други́й, и люби́мь бе осмию́ их, и два ненави́дяста его́. И па́ки изы́де отту́ду, и вни́де во ин монасты́рь, и люби́мь бе седмию́ их, и лиша́шеся пяти́. И отту́ду избежа́в, прии́де вле́сти хотя́ во ин монасты́рь, и пре́жде да́же не вле́зе се́де, и взя ха́ртию, и глаго́ла в себе́: а́ще послу́шаеши по́мысла твоего́, ни весь мир довле́ет ти на прехожде́ние: и обеща́ся в се́рдцы свое́м терпе́ти. И напис́ав на ха́ртии си́це: Изле́зл еси́ из ине́х монастыре́й ропта́ния и доса́ды не терпя́, и зде и́мут бо́ле тех озло́бити тя: и помяни́ вся вины́ изгна́вшыя тя, и вся ты́я вины́ зде обря́щеши, терпи́ши ли? И написа́, во и́мя Иису́са Христа́ Сы́на Бо́жия терплю́. И сви́ток свит, связа́ в по́яс свой, и помоли́вся вле́зе в монасты́рь: и пребы́в ма́ло вре́мя, нача́т слы́шати от бра́тий ропта́ния я́же о себе́. И егда́ опеча́ляшеся, взима́ше ха́ртийцу, и почита́я обрета́ше: Во И́мя Иису́са Христа́ Сы́на Бо́жия терплю́. И в себе́ глаго́лаше: Бо́гу обеща́лся еси́, и от Него́ проси́ по́мощи, и та́ко утеша́шеся. Не терпя́ же враг терпе́ния бра́тня, нава́ди бра́тию уве́дати, ка́ко брат почита́я утеша́ется. И нача́ша глаго́лати: Оба́вник есть, и почита́я не смуща́ется. И ше́дше ко игу́мену реша: Не мо́жем жи́ти с бра́том сим, я́ко волхв есть, и в по́ясе его́ суть чарова́ния: и а́ще хо́щеши сего́ име́ти, то нас отпусти́. Игу́мен же духо́вен сый, све́дый бра́тне смире́ние, разуме от за́висти диа́воли бы́ти глаго́лемому, и глаго́ла бра́тии: Изыди́те, помоли́теся, и аз помолю́ся: и по трех днех аз отвеща́ю вам. И яко спя́ше мона́х, и отреши́ по́яс его́ оте́ц, и проче́т ха́ртийцу, и положи́ ю́, и па́ки опоя́са е́ю бра́та. И по трех днех приидо́ша мона́си ко игу́мену, глаго́люще: Рцы нам, что сотвори́ши волхву́ тому́? И рече́: Зови́те его́. Прише́дшу же тому́, рече́ игу́мен: Почто́ соблажня́еши бра́тию? И рече́ брат: Согреши́х, прости́ мя, и помоли́ся за мя. Глаго́ла же оте́ц бра́тии: Что ре́сте сотвори́ брат сей? И ре́ша: Я́ко волхв есть, и ча́рове в по́ясе его́ суть. И рече́ игу́мен: Изложи́ волшбу́ твою́. Он же отвеща́: Согреши́х, прости́ мя. И рече́ игу́мен: Изми́те волшбы́ его́. И я́ко на дадя́ше отреши́ти брат по́яса своего́, и тогда́ отреши́ша ха́ртию, и даде́ ю́ оте́ц диа́кону, и повеле́ ему́ на высо́це ме́сте ста́ти, и прочести́ ха́ртию, глаго́ля: Да постыди́тся диа́вол уча́ челове́ки обая́нию. Егда́ же прочте́ся ха́ртия ма́лая, е́же во и́мя Иису́са Христа́ Сы́на Бо́жия терплю́: тогда́ посрами́шася бр́атия, и поклони́шася игу́мену до земли́ глаго́люще: Согреши́хом, прости́ ны. И рече́ им оте́ц: Мне ли кла́няетеся? Поклони́теся Бо́гу, и бра́ту сему́ поклоне́ние коле́ну сотвори́те. И рече́ ему́: Помоли́ся за ня, да отпу́стится им грех. И помоли́ся брат к Бо́гу за ня.

Ума́ у́бо пла́вающа уста́вит чте́ние, и бде́ние, и моли́тва: мысль же разже́ну усуша́ет глад, и труд, и оше́ствие. Я́рость утоли́т гове́ние, и долготерпе́ние, и ми́лость: и сим приноси́мым содева́ются блага́я. Вре́менная же и уста́вная быва́ющая, добро́ есть: безуста́вная же и безвре́менная, па́костна суть, па́че же неполе́зна. Егда́ у́бо разли́чная бра́шна взы́щет на́ша душа́, тогда́ от хле́ба воздержи́ся и воды́, да благода́рна бу́дет о просто́м хле́бе. Объяде́ния у́бо разли́чных бра́шен жела́я, не получи́т ве́чных благ. Глад же насыще́ние всегда́ блажи́т: во вся́кое у́бо целому́дрие прив́одит питие́ водно́е. И́же убега́яй всех мирски́х сласте́й, столп есть печа́ли, и непристу́пен бе́су. Печа́ль у́бо есть лише́ние сласте́й преше́дших, или́ ча́емых: немо́щно же врага́ сего́ отступи́ти, а́ще ум наш к земны́м прилежи́т: та́мо бо полага́ет сеть, и печа́ль содева́ет, иде́же ви́дит па́че входя́ща в нас. Гнев у́бо и не́нависть умножа́ет я́рость: ми́лостыня же и кро́тость вся грехи́ на́ша потреби́т. О гне́ве же рече́но есть от апо́стола: со́лнце да не зайдет во гне́ве ва́шем: да не но́щию представше бе́си устраша́т твою́ ду́шу, и явле́ния творя́т в настоя́щий ум к бра́ни: и́б́о стра́шная явле́ния от смуще́ния я́ростнаго сбыва́ются. Не даждь себе́ гне́вному сему́ по́мыслу, помышля́яй на опеча́лившаго вооружа́тися. И па́ки блу́дному по́мыслу мно́жайшу сласть явля́ющу: ов у́бо омрача́ет ду́шу, сей же к разжже́нию страсте́й призыва́ет ю́: обои́ же ум твой скве́рнен творя́т, и во вре́мя моли́твы и́долы явля́ют. Чи́стыя моли́твы к Бо́гу приноси́ а́бие, да не во уны́ние бе́са впаде́ши, и́же па́че устраша́ет тя таковы́ми стоя́нии: и я́ко приобщи́вся жи́лам, та́ко и ду́шу восхища́ет естество́м я́рости. На бе́са брань твори́, и проти́ву вся́кой сла́сти подвиза́йся: поне́же у́бо духо́вну нам сла́дость принося́щым, и от сея́ духо́вныя сла́дости к бесо́м ярости твори́ти понужда́емся. Ини́и же па́ки к мирски́м похоте́м влекуще нас, я́ростию чрез естество́ брань твори́ти с челове́ки понужда́ют: да омрачи́в си ум, и ра́зума отпа́д, лише́н бу́дет доброде́тели. А́ще кто кре́постне умо́м свои́м стои́т, и бегает мирски́х страсте́й, получи́т ве́чная блага́я, о Христе́ Иису́се Го́споде на́шем. Ами́нь.