Стихи́:

Оживля́я ме́ртва вола́ и посрамля́я За́мврия волхва́,

И́же и мертв жив, Селиве́стр, Ри́мский па́па:

Я́ростию издыха́ет Селиве́стр во вторы́й.

Сей соверше́наго ра́ди его́ восхожде́ния поста́влен бысть епи́скоп ста́раго Ри́ма, Мельтиа́ду от жития́ отше́дшу. Мно́гим чудесе́м де́латель быв, и вели́каго и́же в царе́х Константи́на ко Христо́ве ве́ре наста́вив, и боже́ственым креще́нием душе́вныя и теле́сныя стра́сти очи́стив, и е́же зако́ном Христа́ пропове́данаго показа́в, и юнца́ оживи́в, его́же уби́ евре́ин За́мврий, и не мо́же того́ воскреси́ти, и мно́гим спасе́нию пови́нник бысть, в глубо́це ста́рости ко Го́споду отъи́де.

Стихи́:

Феоге́н вве́ржен бысть среде́ глубины́,

И поне́же а́ще и погря́зну, внутрь восхо́дит на небеса́.

Сей бя́ше епи́скоп в Пари́и Еллиспо́нстей, приведе́н же бысть триву́ну Зилики́нфию, и бие́н бысть зело́. И посе́м свя́зан, глубине́ морсте́й вдан бысть, иде́же и тече́ние испо́лнив страда́ния.

По креще́нии вели́каго Константи́на слух бысть всем е́ллином и жидо́м, я́ко затвори́тися куми́рницам их и жидо́вским це́рквам, христиа́ном же во всяќом ме́сте созда́ти це́ркви во сла́ву Святы́я Тро́ицы. И приидо́ша жи́дове на Селиве́стра, да ся с ним прят пред царе́м. Бе жидо́в сто и два́десять, до́бре уме́ющих зако́н. Пе́рвое царя́ укори́ша, я́ко прельще́на Селиве́стром, пото́м на Селиве́стра и на Христа́ хулу́ глаго́лющим. Святи́тель же, я́ко изя́щен во́ин, богоно́сных муж и святы́х проро́к прорече́ния я́же о Христо́ве прише́ствии, а́ки праще́ю на о́бе ру́це бия́ше я́: е́ллины, я́ко бесо́вския рабы́, жиды́ же, а́ки отпадо́ша сла́вы Бо́жия. И не возмого́ша вси проти́витися ему́. За́мбрий же повеле́ царев́и привести́ вол, чу́до де́я и рече́: «Аз у́бо сло́вом Бо́жиим умертвлю́ его́, его́же ты, Селиве́стре, пре́ю, не сотвори́ши». Селиве́стр же рече́: «Несть ми повеле́но Христо́м живо́тных умерщвля́ти, но челове́ки заблу́ждшая на путь и́стинный наставля́ти». Приведе́н же бысть вол к царю́, и всему́ мно́жеству соше́дшуся, За́мбрия же не́кое диа́вольское рече́ сло́во в у́хо быку́, и пад бык, у́мре. Жи́дови и е́ллины праша́ху уби́ти Селиве́стра. Селиве́стр же, вшед на столп, помаваше, вел́я молча́ти. Молча́нию же бы́вшу, рече́ Селиве́стр: «Повели́, царю́, да его́же быка́ умори́л, того́же и жи́ва сотвори́т». За́мбрий же рече́: «Никто́же от челове́к мо́жет сотвори́ти жи́ва: а́ще ли ты сего́ оживи́ши, то мы вси крести́мся». Селиве́стр рече́: «Во и́мя Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха». И ем быка́ за у́хо, поста́ви жи́ва. Тогда повеле́ царь жидо́м крести́тися, не хотя́щая же мече́м погуби́. Мно́зи же боя́ре, ви́девше чу́до, крести́шася с до́мы свои́ми, а е́ллинския це́ркви изожго́ша огне́м. Име́ния жидо́вская да́ша Селиве́стру. Селиве́стр же мно́ги це́ркви созда́ и мно́ги от е́ллин крести́в, ко Го́споду отъи́де.

Ди́вный Елла́дий самови́дец быв чудесе́м Васи́лиевым, и наме́стник престо́лу его́, сказа́ нам сей о Вауле́нте ху́льнике. Бысть, рече́, муж ве́рен сигкли́тик, и́менем Проте́рий, и хотя́ же́ртву жи́ву возда́ти Бо́гови. Диа́вол же не терпя́ челове́ка в доброде́тели сия́юща, воздви́же раби́чища его́ похоте́ти дще́ри его́: и разжже́ его недосто́йно на отрокови́цу, я́ко ити́ ему́ сотвори́ ко обая́ннику, и обеща́ти ему да́ти зла́та мно́го. Обая́нник же реч́е ему́: О́ челове́че: аз ти не могу́ сего́ сотвори́ти. И а́ще хо́щеши да тя послю́ к моему́ строи́телю диа́волу: и он сотвори́т во́лю твою́, а́ще ты сотвори́ши пе́рвее во́лю его́. Окая́нный же он рече́: Ей сотворю́ ели́ко а́ще рече́т ми. И рече́ к нему́ обая́нник: Отве́ржешилися Христа твоего́ писа́нием? И а́ще на сие гото́в еси́, то поспе́шник ти бу́ду. Он же к нему́ глаго́ла: Гото́в есмь, то́чию да улучу́ жела́ние мое́. И сотво́рь беззако́нную де́тель, еписто́лию к диа́волу посла́ иму́щу о́браз си́цев: Поне́же я́ко моему́ влады́це, и строи́телю подо́бно есть мне тща́тися от христиа́нския оттерза́ти ве́ры, и к твое́й приводи́ти воли, я́ко да бы умно́жилася часть твоя́, посла́х к тебе́ ны́нешнее сие́ принося́щаго писа́ние, по́хотию уя́звена су́ща на де́ло сие, и молю́ тя о нем, да бы не погреши́л мы́сли своея́. Да и о сем похвалю́ся, и с бо́льшим успе́хом, собира́ти начну́ рачи́тели твоя́. И дав ему́ еписто́лию рече́: Иди́ в сию́ годи́ну но́щи, и ста́ни на гро́бе е́ллинстем, и воздви́гни ха́ртию на ае́р, и предста́нут ти хотя́щии тя довести́ к диаволу. Он же со успе́хом сие сотво́рь, испусти́в окая́нный той глас, призыва́ти нача́ диа́вольскую по́мощь. И а́бие ста́ша пред ним кня́зи те́мнии, ду́си лука́вии, и пои́мше прельще́наго, и ведо́ша его́ с ра́достию вели́кою, иде́же бе диа́вол. И показа́ша ему́ седя́ща на престо́ле высо́це, и о́крест его́ лука́выя ду́хи стоя́ща. И прии́м диа́вол написа́ние, рече́ ко о́троку: Ве́руеши ли в мя? Он же рече́: Ей, ве́рую. Диа́вол же рече́ к нему́: Отмета́ешилися Христа́ твоего́? Он же рече́: Отмета́юся. Глаго́ла ему́ диа́вол: Несмы́слени есте́, егда́ тре́буете мене́, тогда́ гряде́те ко мне: и егда́ же улучите свое́ жела́ние, па́ки отме́щетеся мене́: и приступа́ете ко Христу́ ва́шему. Он же Благ и Человеколю́бец, и прие́млет вы. Но сотвори́ мне пи́сменем отверже́ние Христа́ твоего́, и креще́ния отрече́ние во́лею, и в мя во ве́ки самово́льное обеща́ние, я́ко со мно́ю бу́деши в день Су́дный, прие́мля угото́ванныя ве́чныя му́ки, и аз сотворю́ сице жела́ние твое́. Он же написа́ свое́ю руко́ю написа́ние, якоже повеле́ ему́. И а́бие душетли́тельный змий, посла́ любоде́йчивыя бе́сы, и разжего́ша деви́цу на восхоте́ние му́жу. И пове́ргшися на зе́млю, нача́т вопи́ти ко отцу́ своему́: Поми́луй мя стра́нную лю́те му́чиму, за сего́ на́шего о́трока вда́ти мя. Спостражи́ утро́бою свое́ю, покажи́ на мне оте́ческую любо́вь, на единоча́дей свое́й дще́ри. И причта́й мне о́трока, его́же себе изво́лих. А́ще ли сего́ не хо́щеши сотвори́ти, то у́зриши мя ско́ро уме́ршу го́рькою сме́ртию: и сло́во возда́си о мне в день Су́дный. Оте́ц же ея́ со слеза́ми глаго́лаше: Увы́ мне гре́шному, что сие́ бысть люби́мому моему́ ча́ду? Кто мое сокро́вище покра́де? И кто мое́ ча́до изоби́де? Кто сла́дкий свет от о́чию мое́ю угаси́? Аз небе́сному обручи́ти жела́х Христу́, и а́нгелом единожи́тельну сотвори́ти, и во псалме́х и в пе́ниих, и в пе́снех духо́вных пе́ти тща́хся, и тебе́ ра́ди спасе́н бы́ти наде́яхся: а ты на реть челове́чества возбеси́лася еси́ глаго́лющи: не дей мне е́же сочета́тися ему́. Не сведи́ у́бо мене́ ча́до с печа́лию во ад, ни благоро́дия роди́телей твои́х, студ да покры́ет. Она́ же я́ко ничто́же мня́щи глаго́лемая отце́м ея́, пребыва́ше вопию́щи: О́тче мой, а́ще не сотвори́ши хоте́ния моего́, то пома́ле ме́ртву мя у́зриши. Оте́ц же ея́ во мно́зе уны́нии быв, и без ме́ры печа́лию поглоще́н, и дру́жным сове́том ве́ру ем, глаго́лющым ему́: У́не есть во́ли ея́ бы́ти. Увеща́вшуся же отцу́ ея́, повеле́ хотению ея́ бы́ти паче, не́жели губи́тельней преда́тися сме́рти. И приве́д взыско́маго о́трока, и свое́ ча́до даде́ ему́, и вся име́ния, реки́й: Ча́до, вои́стинну стра́дная, мно́го и́маши ка́ятися, и пла́кати последи́, егда́ ничто́же успе́ти и́маши. Беззако́нному же сожи́тию бы́вшу, и диа́вольскому дея́нию сбы́вшуся.

И ма́лу мимоше́дшу ле́ту, зна́менан бысть не́кими о́трок, я́ко не входи́ти в це́рковь, ни прикаса́ется святы́х, и безсме́ртных, и животворя́щих Та́ин. И глаго́лаша окая́нней жене́ его́: Ве́дущи бу́ди, я́ко мужь твой его́же изво́лила еси́, несть христиани́н, но стра́нен и чуждь ве́ры Христо́вы. Она́ же у́бо тмы испо́лнившися, и лю́тыя я́звы, пове́ржеся на зе́млю, и нача́т дра́тися ногты́, и би́ти в пе́рси своя́ неосла́бно, и вопи́ти: Никто́же, реку́щи, ослу́шався роди́телю свое́ю спасе́ся когда́. И что ча́ях окая́нная, и кто возвести́т отцу́ моему́ срам мой? Увы́ мне убо́зей, в коли́ку поги́бель снидо́х? Почто́ роди́хся, и роди́вшися почто́ не а́бие восхищена́ бых? Такова́я же вопию́щи ей со мно́гим пла́чем. И уве́дев прельще́ный мужь ея́ прии́де к ней, укрепля́яся не име́ти ему́ такова́я, и я́ко бы и́стинна су́ща христиани́на себе́ глаго́ля. Сия́ же ко отдохнове́нию прише́дши ле́стными его́ глаго́лы, и рече́ к нему́: А́ще хо́щеши извести́тися мне, и окая́нную ду́шу мою́ уте́шити, то у́тро аз и ты и́дем в це́рковь, и пре́до мно́ю да прии́меши Бо́жия пречи́стыя Тайны, и тогда́ ти ве́ру иму́. Тогда́ у́бо окая́нный он, и не хотя́ рече́ положе́ние оглаго́льства. Слы́шав же сия́, а́бие отло́жши же́нскую не́мощь, и изве́т до́брый совеща́вши, тече́ к на́шему па́стырю и учи́телю Христо́ву Васи́лию, и сотвори́ и́ помо́щника на нече́стие его́ окая́ннаго си супру́га. Вопию́щи: Поми́луй мя ослу́шавшуюся своего́ отца́, и бесо́в послу́шавшую: И пове́да ему́ по словеси́ вся прилу́чшаяся ей. Свя́тец же Бо́жий, призва́в о́трока, вопроша́ше: А́ще тако́в и́мать о́браз? Он же к нему́ со слеза́ми рече́: Ей свя́тче Бо́жий, а́ще аз умолчу́, то дела́ моя́ возопию́т. И пове́да ему́ вся от нача́ла и до конца́, после́довавшее диа́воле злоде́йство. Тогда́ глаго́ла ему́ святы́й: Хо́щеши ли па́ки возврати́тися ко Го́споду Бо́гу на́шему? И рече́: Ей, хощу́, но не могу́. Глаго́ла ему́ святы́й: Почто́? И отвеща́ о́трок: Пи́сменем отписа́хся Христа́, и причта́хся диа́волу. Глаго́ла ему́ святы́й: Не бу́ди тебе́ печа́ли о том. Благ у́бо есть Бог, и прие́млет ка́ющыяся: ка́етбося о зло́бах на́ших. И пове́ргшися на но́гу его́ отрокови́ца, и ева́нгельски моля́ше и глаго́лющи: Учениче́ Христо́в, ели́ко мо́жеши, помози́ нам. И глаго́ла святы́й ко о́троку: Ве́руеши ли спасе́н бы́ти? Он же рече́: Ве́рую Го́споди: помога́й моему́ неве́рствию. И а́бие им его́ за ру́ку, и сотво́рь зна́мение на нем помоли́ся. И затвори́ и́ в еди́ном ме́сте внутрь свяще́нных о Бо́зе, и дав ему́ пра́вило, и с ним потру́ждься, посети́ его́, и глаго́ла ему́: Ка́ко еси́ ча́до? Глаго́ла ему́ о́трок: В вели́це беде́ есмь свя́тче Божий: не могу́ слы́шати кли́ча их, и преще́ния стреля́ний: держа́ще бо написа́ние мое, сваря́т мя глаго́люще: Ты прише́л еси́ к нам, а не мы к тебе́. Глаго́ла ему́ святы́й: Не бо́йся ча́до, то́кмо ве́руй, и дав ему́ ма́ло пи́щи: и сотво́рь па́ки на нем Христо́во зна́мение, и моли́тву дав ему́, затвори́ и́. И по ма́лех днех присети́ его́, па́ки глаго́ла ему́: Ка́ко еси́ ча́до? Он же глаго́ла ему́: О́тче святы́й, отдале́че вопль их слы́шу, и преще́ния их не ви́жу. И па́ки дав ему́ я́сти, и помоли́вся затвори́ и́, и отъи́де. И в четыредеся́тый день и́де к нему́, и глаго́лаше ему́: Ка́ко еси́ бра́те? Он же рече́: До́бре свя́тче Бо́жий, ви́дех бо тя днесь во сне, борю́щася по мне, и одоле́вша диа́волу. А́бие же по обы́чаю святы́й сотвори́в ему́ моли́тву и изведе́ и́, и приведе́ и́ в ке́ллию свою́. У́тру же бы́вшу, призва́ честна́го при́чта свята́го монастыря́, и вся христолюби́выя лю́ди, и рече́: Ча́да моя́ люби́мая, вси похва́лим Бо́га. Се бо овцу́ поги́бшую Па́стырь До́брый Господь, хо́щет на ра́мо восприя́ти, и принести́ в Це́рковь. И досто́йно есть нам в сию́ нощь побде́ти, моли́тися благода́ти Его́, да не одоле́ет губи́тель душ на́ших. И а́бие тому́ бы́вшу, и со успе́хом собра́вшымся лю́дем, и всю нощь моли́ша Бо́га, с до́брым па́стырем со слеза́ми, вопию́ще: Го́споди поми́луй. И по обы́чаю убо со всем мно́жеством люде́й, поя́ святы́й, и ем за десну́ю ру́ку о́трока, ведя́ше и́ в це́рковь, со псалмы́ и пе́сньми. И се диа́вол зави́дяй всех безскве́рному житию́, прии́де со всегуби́тельною си́лою свое́ю, неви́димо хотя́ше исхити́ти о́трока из руки́ свята́го Васи́лия. И нача́ вопи́ти о́трок: Свя́тче Бо́жий, помога́й ми. И в толи́кое безсту́дие прии́де, я́коже и чуде́снаго Васи́лия терза́ти, и порева́ти. Обра́щьжеся святы́й к диа́волу, и рече́: Безсту́дниче, душегу́бче, о́тче тмы и поги́бели, не довле́ет ли ти твоя́ поги́бель, и́же себе́ и су́щым с тобо́ю изыска́л еси́? Но не почива́еши Бо́га моего́ рабом па́кости твори́ти. Диа́вол же рече́ к нему́: Оби́диши мя Васи́лие, - я́коже и мно́гим от нас глас его́ слы́шати. Святи́тель же Бо́жий рече́ к нему́: Запреща́ет ти Госпо́дь, диа́воле. Диа́вол же па́ки к нему рече́: Васи́лие оби́диши мя, не идо́х бо аз к нему́, но он ко мне прии́де, и отрече́ся Христа́ твоего́, и обеща́ся мне. И сие́ рукописа́ние его́ е́же в ру́це мое́й и́мам, и в день Су́дный пред о́бщаго Судию́ принесу́. Святи́тель же Бо́жий рече́: Благослове́н Госпо́дь Бог мой, не и́мут свести́ лю́дие си́и с высоты́ небе́сныя рук свои́х, до́ндеже возда́си писа́ние его́. И обра́щься рече́ к лю́дем: Воздежи́те ру́ки ва́ша на высоту́ небе́сную, вси вопию́ще со слеза́ми: Го́споди поми́луй. И ста́вшым лю́дем на мног час, просте́ртыми рука́ми на не́бо. И се писа́ние о́трока несено́ по ае́ру прии́де, и вложено́ бысть ди́внаго отца́ Васи́лия в руце. И прии́м Васи́лий рукописа́ние, просла́ви и похвали́ Бо́га, радости испо́лнився со все́ми людьми́. Ко о́троку же рече́: Зна́еши ли бра́те написа́ние сие́? Он же рече́ к нему́: Ей свя́тче Бо́жий, свое́ю ми руку́ есть. И растерза́в написа́ние всем зря́щым. И введе́ и́ в це́рковь без па́кости, и сподо́би его́ свята́го Причаще́ния. И по прия́тии Даро́в Христо́вых, сотво́рь прия́тие вели́ко. Учреди́в лю́ди, и приве́д о́трока, и поучи́в и́ мно́го, дав ему́ пра́вило подо́бное. Вдаде́ же и́ жене́ его́ безмо́лчны уста́, сла́вяща и хва́ляща Бо́га. Ему́же сла́ва, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.