Стихи́:

Спокланя́юся, Пе́тре, у́зам честны́м,

У́зы иско́нным прегреше́нием отреши́:́

У́зам Петро́вым поклоне́ние в шестнадеся́тый.

В сей день честны́я вери́ги свята́го Петра́ поклоня́емы быва́ют, я́же Христа́ ра́ди обложены́ ему́, я́коже апо́стол Лука́ в Дея́ниих пи́шет, и́же тому́ обложи́ четвертонача́льник И́род. Отреше́нным же им бы́вшым а́нгельским явле́нием, и не́цыи от вер́ных обре́тше, по прея́тию сохраниша. Напосле́док же от благочести́вых в Константи́нь град принесены́ бы́ша, и положены́ бы́ша в це́ркви свята́го Петра́, су́щей внутрь вели́кия це́ркве, иде́же и собо́р его́ соверша́ется.

Стихи́:

Поне́ коли́ко рещи́ зва́ние единоиме́нию,

Пе́ши теку́ще трие́ ко пла́меню:

Неони́ла ста́рица, но и огнь не содержи́мь,

И я́коже не́кая ю́нотка игра́ющи терпи́т.

Си́и бя́ху от Каппадоки́и, три ку́пно обе́ды я́стие господе́м творя́ще: и коня́ изводя́ще на вся́кий оте́ческий их пра́здник Немесидио́су призыва́ху же и свою́ ба́бу на снедь. Она́ же я́же о Христе́ испы́товаше, и́же нас ра́ди Его́ изше́дшу разсмотре́нию, и и́долы язы́чески уничижива́ше. Сицеве́й же егда́ дости́гши, а́бие тем при́тча спасе́нию бысть. Ки́йждо бо воспомяну́ я́же в мимоше́дшую нощь сон ви́дел бя́ше. Она́ же бя́ше наставля́ющи их ко Христо́ве ве́ре. И абие и́дольстии разруши́телие бы́вше, Христа́ со дерзнове́нием испове́давше. И от свои́х госпо́дий во огнь вве́ржени бы́ша, и муче́ния венцы́ прия́ша.

Стихи́:

Отъя́тся тебе́ кни́га со главо́ю, Дана́кте,

Посе́чен бо, яви́лся еси́ небодержа́вен царь.

Сей бя́ше от Иллири́ка, от ме́ста Авло́на, кли́рик святы́я Бо́жия це́ркве. Взем же церко́вныя сосу́ды, да сохрани́т я́ от наше́ствия неве́рных. Ят же быв и́ми в не́коем ме́сте, и пону́жден е́же пожре́ти Диони́су. И зане́же не покори́ся, мече́м сбоде́н сконча́ся.

Иоа́нну вели́кому су́щия в Ри́ме це́ркве екза́рху, досто́йну па́мяти глаго́лющу бесе́ду: я́ко Валериа́н патри́кий во гра́де Византи́и бысть, ключи́ся ему́ преста́витися. Того же гра́да епи́скоп име́ние от о́трока его́ взем, и ме́сто в це́ркви даде́, иде́же те́ло его́ погребсти́ хотя́ху. То́йже Валериа́н патри́кий от ю́ности и до ста́рости сла́бо живы́й, и вся́каго греха́ иску́сен сый, мзды же взима́я никогда́ же оста́ся. В ту нощь, в ню́же погребе́н бысть, святы́й му́ченик Фа́встин, его́же бя́ше церковь, яви́ся пономарю́, глаго́ля: «Иди́ и рцы епи́скопу, я́ко да смердя́щыя пло́ти изве́ржет вон. А́щели того не сотвори́т, в тридеся́тый день у́мрет». Сие́ же у́бо явле́ние стра́жие ви́девше, и убоя́шася епис́копу пове́дати. Па́ки же второ́е яви́ся ему́, известву́я, рече́. Он же отве́ржеся пове́дати епи́скопу. В тридеся́тый же день епи́скоп той здрав сый, в полу́дне на ло́жи свое́м почива́я, внеза́пу сме́ртию сконча́ся. Та́ко бо воздае́т Бог месть, повеле́ние Его́ преступа́ющым. Ему́же сла́ва, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.