Стихи́:

Афана́сия уме́рша жи́ва глаго́лю,

И́бо пра́ведницы жи́ви суть, а́ще и умро́ша:

Молча́ние Кири́лово день па́мять приво́дит,

Поне́ сконча́ние при́сно,

Но воспомина́емыя тва́ри,

Мертв погребе́н Афана́сие в осмы́й на́десяте.

В сих у́бо святы́й Афана́сий бя́ше при вели́цем царе́ Константи́не. И в пе́рвем Ники́йстем собо́ре, не уже́ учине́н во епи́скопех, словесы́ же му́дрыми, и пи́сменными показа́нии А́рия посрами́. По сконча́нии же блаже́ннаго Алекса́ндра архиепи́скоп Александри́йский поста́влен бысть. Вели́кому же Константи́ну к нестаре́ющейся преше́дшу жи́зни. Вели́кий же Афана́сий, Конста́нтием сы́ном его́, в разли́чная места́ прогони́мь быв, и четы́редесять и два ле́та гоне́ние пострада́, и по сих ко Го́споду отъиде. Святый же Кири́лл бя́ше в ца́рство Феодо́сия ма́лаго, се́стричищь быв Фео́фила архиепи́скопа Александри́йскаго, и его́ престо́лу наме́стник. Бысть же и засту́пник и́же во Ефе́се свята́го собо́ра тре́тияго, и злочести́ваго низложи́в Несто́рия, ху́лившаго на Пречи́стую Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и при́сно Де́ву Мари́ю: мно́гими бо исправле́нии просия́в, и к Бо́гу отъи́де. Бя́ше же виде́нием святы́й Афана́сий смире́н, во́зрастом малоплещи́ст, ни́зок, усмехли́в: лице́м благопотре́бен, приплеши́в, но́сом похи́л, не до́лгою брадо́ю, но широ́кою, челюстьми́ по́лон, усты́ ма́лыми, не зело́ сед, ни вельми́ бел, но наруси́в о́блеском. Святы́й же Кири́лл скуд ви́дом, лице́ я́ко проможда́ло: бро́ви ча́сты, и вельми́ окружены, чело́ взле́зно, ноздря́ми гугня́в, до́лгими персты́, устны́ надебе́льны, плеши́в, густо́ю и до́лгою брадо́ю, и а́ки рус, просе́д. Бо́гу благода́рствен, и Пречи́стей Его́ Ма́тери. Собира́ется же сих собо́р во святе́й вели́цей це́ркви.

Стихи́:

Маркиа́не в персть не быв, пе́рстию еси́ посы́пан,

Повеле́ние Созда́вшаго не моги́й отреши́ти.

Сей име́яше оте́чество Кир град, посе́мже пусты́ню: и ту́ю оста́вив, возъиме́ не́бо. И́бо сро́дства преоби́дев презо́рство, и́же в ца́рских прибы́тцех, и дости́же пусты́ннаго пу́па: и ма́лу хле́вину сотвори́в, ниже́ по ме́ре теле́сней, и нечи́м себе́ обложи́в, седя́ше вы́ну. Вся́каго челове́ческаго существа́ отлуча́я себе́, Бо́гу же вся́ческих бесе́дуя: и е́же к моли́тве пе́ние, и к пе́нию моли́тву приима́ше: и па́ки ку́пно боже́ственных писа́ний чте́нию прилагашеся. Пи́ща же ему́ бя́ше, три о́нги хле́ба: разсуди́ бо я́ко к ве́черу снеда́ти по всегда́, и сы́тость никогда́ же себе́ подая́ти: и́стинен бо по́мыслом вы́ну. Вре́мени же не́коему мимоше́дшу, мно́гия приобре́те пребыва́тели, и сим мно́гия насади́в оби́тели. Таковы́я же благода́ти испо́лнься, яко ели́ко в ку́щи су́щу ему́, егда прие́мля кни́гу, я́же прочести́ что но́щию, не тре́буяше све́щнаго сия́ния, но свы́ше блиста́ше ему́ свет, и та́ко чте́ние чтя́ше. Зми́ю же не́когда припо́лзшу к ке́ллии его́, и вельми́ зияющу. Сей же креста́ зна́мением я́ко о́гненным тро́стием посуши́в, и того́ та́мо опали́в уби́́. И и́на мно́га оте́ц наш Маркиа́н, от сих бо́льшая соде́яв, и мно́гих доброде́тели наказа́в, и землена́я оста́вив, пре́йде к небесе́м.

Прииде отне́куду мона́х ко игу́мену Силуа́ну в го́ру Сина́йскую, и ви́де бра́тию де́лающу, и рече́ ста́рцу: не де́лайте бра́шна ги́блющаго, Мари́я бо благу́ю часть избра́. Глаго́ла ста́рец ученику́ своему́ Заха́рии: Веди́ бра́та сего́ в хра́мину пу́сту. Егда́ же нача́ша я́сти бра́тия, зря́ше затворе́нный око́нцем, а́ще позову́т его́ на ядь. И я́ко никто́же воззва́ его́, и воста́в прии́де к ста́рцу, и рече́: Не я́сте ли о́тче днесь? Отвеща́ ста́рец: Уже́ ядо́хом. И рече брат: Да почто́ не призва́сте мене́? И глаго́ла ему́ ста́рец: Ты еси челове́к духо́вен, и не тре́буеши бра́шна сего́. Мы же пло́тяни есмы́, и хо́щем я́сти, и сего́ ра́ди стра́ждем. Ты же благу́ю часть избра́л еси́, чти кни́ги, и пита́йся словесы́ духо́вными. И сия́ слы́шав брат, поклони́ся до земли. Глаго́ла ему́ ста́рец: Вся́ко челове́ку по́льза есть от страды́. И Мари́я бо Ма́рфы ра́ди похвалена́ бысть на ве́чери.

Я́коже бо и́же те́ло имы́й пригвожде́но на дре́ве, неподви́жен есть на вся́ко де́ло, е́же а́ще хо́щет: та́ко и́же Бо́жиим стра́хом пригвожде́н имы́й по́мысл, недви́жимь есть на вся́ку во́лю пло́тную. Я́коже и на кресте́ пригвожде́нный, не и е́ще настоя́щая помышля́ет, ни свои́м воля́м вдае́тся, ни по́хотию мяте́тся, ни печа́лию де́лания побежда́емь есть, ни презо́рством дме́тся, ни за́вистию распаля́ется, ни мину́вших укори́зн воспомина́ет: ма́лы бо пре́жде исхо́да от жития́ ожида́ет распя́тием. Та́ко и отве́ргшемуся ми́ра, и Бо́жией любви́ а́ки на кресте́ пригвоздив́шемуся, от жития́ сего́ исхо́да по вся дни ожида́ющему, недви́жимы и неде́йствены име́ти по́хоти плотски́я мы́сли. Да блюди́ся, егда́ когда́ тех восприя́ти помы́слиши, и́хже отмета́нием отве́рглся еси́. Блюди́ся, да не пло́ти роди́тель и сердобо́ль пе́рвыя любве́ помяне́ши, и на печа́ли мирски́я обрати́вся, неупра́влен обря́щешися в Ца́рствии небе́снем. Не бо начны́й добро́ блаже́н, но и́же в том пребы́сть. По земли́ бо по́лзаяй змий на́шея блюде́т пяты́, даже и до живота́ на́шего запина́я ны, не почива́ет. Егда́ нападу́т ти по́мыслы, с нача́ла не стыди́ся объявля́ти их к твоему́ отцу́, да сокруши́ши зми́еву главу́. Те́мже по писа́нию, а́ще приступи́л еси рабо́тати Го́сподеви, уготов́и се́рдце твое́ не на безпеча́лие, ни на поко́й, ни на весе́лие, но на искуше́ния и на ско́рби. Мно́гими бо скорбьми́ подоба́ет нам вни́ти в Ца́рство небе́сное. И уз́ок и приско́рбен путь веды́й в жизнь ве́чную, и ма́ло их есть, и́же вхо́дят им. Да внима́й уже́ о ма́лых и вели́ких, и о при́тчах, и упра́ви свой живо́т. Не внима́й лени́вым и ко́сным о свое́м спасе́нии, но кре́пок бу́ди во благи́х по́мыслех: А́ще и мно́зи суть зва́нии, ма́ло же избра́нных. И ходя́й под духо́вным пра́вилом, да́же и до конца́ претерпи́т. Сия́ же рече и Дави́д изря́дно: «Аз же я́ко глух не слы́шах, и я́ко нем не отверза́я уст свои́х», и про́чее. И не подража́й тех, ели́цы непокори́ви и непослушли́ви суть, и де́рзи, укоря́ющеся, и преслушли́ви суть. Но а́ще ти кто уничиже́ние твори́т, или́ укори́зны, неподви́жимь бу́ди, а́ки нем и глух. И при́сно стих сей псалма́ сего́ во уме́ свое́м име́й: «Рех, сохраню́ пути́ моя́, да не согреша́ю язы́ком мои́м, положи́х усто́м мои́м храни́ло»: и я́же пото́м. И а́ще ти что повеле́но бу́дет от отца́ сотвори́ти, со все́ю кро́тостию и ве́рою твори́ послуша́ние, и слу́шай, ка́ко возмо́жеши твори́ти по чи́ну соверше́ние. Начало на́шего спасе́ния есть страх Бо́жий: и от того́ ражда́ется послуша́ние, и преоби́дение всех веще́й, и от того́ смире́ние, и свои́х воль умерщвле́ние, и от того́ по́хотное ко́рение увяда́ет, и от тех вси недоста́тцы душе́внии отлага́ются. И та́ко блага́я дела́ творя́т, о Христе́ Иису́се Го́споде на́шем, и любви́ его́ присвоя́ются. Ему́же сла́ва, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.