Стихи́:

О не́мже бо рече́ тогда́ Моисе́й о́тче:

Я́ко и оре́л не́кий возлете́ к небеси́.

Сей и́же от испе́рва своего́ жития́ бысть вели́к и чу́ден бога́тством и си́лою. Но и ва́рварская воспя́ти ве́лия и несве́домая боре́ния. Последи́же Христа́ возлюби́в, и жития́ оста́вль го́рькую бу́рю, прия́т ле́гкий яре́м Христо́в. И мни́шеская жили́ща обше́д, нищете́ и смире́нию Христо́ву уподо́бився. И столп о́гненый но́щию светя́ бя́ше ви́дом, ревну́я Илии́ Фесви́тянину житие́м. И на го́ру взы́де глаго́лемую Малея́, и́же и та́мо я́ко звезда́ я́влься, и озаря́я землена́я. И моли́твою и бде́нием прогоня́ше лука́выя ду́хи и бесо́вскую молву́. Благода́ть чудесе́м восприя́т. Исто́чник водны́й моли́твою истещи́ сотвори́. И слепы́м прозре́ние, хромы́м тече́ние благохо́дное подаде́. Но и житие́ оста́вль и Бо́гу дух преда́в, не преста́я всегда́ и́же к нему́ с ве́рою приходя́щих вся́кия стра́сти и неду́ги исцеля́я, от теку́щаго исто́чника, честна́го ковче́га его́.

Стихи́:

И Кириаки́и уме́рша посе́к дости́же,

Произволе́нием до́брым сконча́на бы́вши мече́м.

Во дни Диоклитиа́на царя, Дорофе́й не́кий христиани́н, со Евсе́виею жено́ю свое́ю, безча́дна же су́ща моля́стася Бо́гу пода́ти и́ма плод чре́ва, и того́ принести́ Ему́. Роди́ста же отроча́ же́нский пол в день неде́льный, и нареко́ста ей и́мя Кириаки́я, и́же и крести́ста ю́. Во уче́нии же и наказа́нии пита́юща, соблюдо́ста деви́цу ту́ю, Бо́гу возложи́ти мы́сляща. Гоне́нию же бы́вшу, пре́дани б́ы́ша Диоклитиа́ну царю́. И суди́в их и бив на мно́зе. И роди́теля ея посла́ Иу́сту ду́ксу, во страна́х Митили́нских. Кириаки́ю же Максимиану ке́сарю в Никомиди́ю, и ту́ю испыта́в, и в ве́ре обре́т ю́ тве́рду и непоколеби́му, пове́рг по земли́, и бив неми́лостивно на мно́ги часы́. Святе́й же моля́щися, неи́стовствоваше судия́. Рече́ же к нему́ свята́я: «Не прельща́йся Максимиа́не, никогда́ же мно́ю облада́ти и́маши, Бо́гу помога́ющу ми». Тогда́ посла́ ю́ Илариа́ну кня́зю Вифини́йскому. Он же ту́ю испыта́в, введе ю́ в ка́пище. И помо́льшися ей, бысть трус ве́лий, и падо́ша вси и́доли ка́пищнии и сокруши́шася, и бы́ша я́ко прах. И доше́дшу ви́хру ве́трену, и дви́гшу прах на возду́х. И блесну́вшися о́гненей мо́лнии, и попали́ лице́ Илариа́на кня́зя, и пад с престо́ла и́здше. Прише́д же ин князь, и быв ему сонасто́льник. И уве́дев о сих, осуди́ святу́ю огне́м сожже́ну бы́ти, и запа́льше сковраду́ ве́лию, и вверго́ша святу́ю посреде́. Она́ же ру́це к Бо́гу просте́рши, помо́льшися на мно́ги часы́. И ле́тному возду́ху чи́сту су́щу, сни́де о́блак с небесе́, и погаси́ всю си́лу о́гненную, ника́ко му́ченице вреди́ме бы́вши. Поста́вль же ю́ на суди́щи, напусти́ разли́чныя зве́ри на ню, и ничто́же успе́, валя́хуся бо зве́рие пред нога́ма ея́. Те́мже и мно́зи ве́роваша в Го́спода на́шего Иису́са Христа́. Свята́я же вве́ржена бысть в темни́цу. Пото́м же се́де князь на суди́щи, даде́ осужде́ние на ню. Она́ же испроси́ помоли́тися. И́же и помоли́ся на мно́ги часы́, и поучи́вши спосле́дствующыя ей христиа́ны. И прекло́ньшися к земли́, у́спе с ми́ром. И прише́дше во́ини, я́ко ви́деша ю́ уме́ршу, удиви́шася и бысть к ним глас: «Иди́те бра́тие, и пове́дайте вся вели́чия Бо́жия». Они́ же возврати́вшеся, сла́вляху Б́ога.

Си́и бы́ша от Итали́и, в лета Трая́на царя́, належа́щаго же ра́ди гоне́ния, е́же на христиа́ны, вле́зше в кора́бль прее́хаша во град реко́мый Дира́хий. В не́мже бы́ше, ви́девше свята́го епи́скопа А́стия ви́сяща на дре́ве ме́дом пома́зана, и от ше́ршней уязвля́ема и от мух, о испове́дании Христо́ве, ублажи́ша и́. Тем уве́дани бы́ша я́ко христиа́не суть, я́ти бы́вше от во́ин, и вопроше́ни бы́вше испове́даша Христа́. Повеле́нием же анфипа́та Агрикола́я, всажде́ни бы́ша в кораб́ль, и во глубине́ мо́ря погруже́ни, и та́ко муче́ния коне́ц прия́ша. Мо́щи же их изве́рже мо́ре, и погребо́ша их в песце́. И мину́вшым девяти́десятим ле́том, яви́шася архиепи́скопу Александри́йскому глаго́люще: «Возми́ мо́щи на́ша, и погре́б их че́стно, сотвори́ над ни́ми це́рковь м́алу».

Потщи́теся бра́тие и сестры́ зову́ще друг дру́га к це́ркви. Оста́вите де́ло рук ва́ших, и взы́дите на вы́шнее не́бо. Це́ркви бо не́бо земно́е есть, в не́йже а́нгели неви́димо сла́вят Бо́га со челове́ки. Олта́рь же разуме́й – Бо́жие жили́ще. А Трапе́зу – Престо́л Святы́я Тро́ицы, от Нея́же бра́шно подае́тся Плоть Сы́на Бо́жия и Свята́я Его́ Кровь, очища́ющи душа́ на́ша. И́бо сам глаго́лет Госпо́дь: «Яды́й Плоть Мою́, жив бу́дет во ве́ки». Те́мже живота́ ра́ди ве́чнаго потруди́мся во святу́ю це́рковь, и с проро́ком вопие́м: «Возвесели́хся о ре́кших мне, в дом Госпо́день вни́дем». И па́ки: «Отве́рзите мне врата́ пра́вды, и вшед в ня испове́мся Го́сподеви». И та́ко услы́шиши: «Блаже́ни живу́щии в дому́ Твое́м, и в век ве́ка восхва́лят тя Го́спода». «В це́рквах бо, - рече,́ - благослови́те Го́спода». Доброче́стия бо есть зна́мение, е́же всегда́ тещи́ к це́ркви, и ча́стыми моли́твами умоли́ти Бо́га. И́бо Сам рече́ Госпо́дь: «Проси́те и да́стся вам». Вели́т бо Бог к це́рквам челове́ком а́ки к приста́нищу ти́хому притещи́ от бу́ри, и зати́шия жите́йских печа́лей прия́ти. И отврещи́ от себе́ всяк соу́з непра́вды: гнев, за́висть, я́рость, клевету́, не́нависть и е́же не по́мнити зла, и прии́мет Бог моли́тву твою́, я́ко ма́ти своя́ младе́нцы, и пода́ст ти вся проше́ния се́рдца твоего́ ели́ко тре́буеши. Ему́же сла́ва ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. [Ами́нь.]

Сия́ бя́ше, дщи вели́каго кня́зя Дими́трия Константи́новича Су́ждальскаго. Поживе́ же с супру́гом свои́м, вели́ким кня́зем Дими́трием Иоа́нновичем, благоуго́дно Го́сподеви. По преставле́нии же муж своего́, наипаче доброде́тельми к Бо́гу подвиза́ся осмьна́десять лет. Посе́м воздви́же на свое́м ца́рском дворе́, це́рковь ка́менну Рождества́ Пресвяты́я Богоро́дицы: в приде́ле же Ла́зарево воскресе́ние, и подписа́ чу́дно, сла́вными живопи́сцы Феофа́ном Гре́чанином, да Симео́ном Че́рным. В Переясла́вле же, воздви́же це́рковь Рождества́ Иоа́нна Предте́чи, и монасты́рь соста́ви. Па́ки же внутрь ца́рствующаго гра́да Москвы́, пречестну́ю деви́ческую оби́тель воздви́же, во и́мя боголе́пнаго Вознесе́ния Христа́ Бо́га на́шего. И та́ко труды́ ко трудо́м прилага́я при́сно, и ни́щих ми́луя. Ненави́дяй же добра́ диа́вол, вложи́ во у́ши неразу́мивым лю́дем, и помышля́ху на святу́ю в сердца́ свои́х. Ка́ко сия́ держа́вная на́ша в самовла́стии, и в не́говании вдо́вствующи, целомудрено жи́ти возмо́жет? И таково́е их безу́мие, привни́де во у́ши ча́дома ея́. Сия́ же вся не утаи́шася и от нея́. Не́когда же ви́де еди́наго сы́на своего́ смути́вшася о сих, и призва́в вся сы́ны своя́, и ве́лия сле́зы от о́чию испуща́ше, нача́т им глаголати: «О́ ча́да моя́ прелюбе́знейшая, не смуща́йтеся. Аз бо хощу́ вся́кого суесло́вия поноше́ние с ра́достию претерпе́ти. Ви́жу бо от вас еди́наго вельми́ смути́вшася, и явлю́ вам та́йная моя́. И ма́ло от пе́рсей дви́же оде́жду свою́, и показа́ часть от утро́бы своея́, от зе́льнаго воздержа́ния, а́ки от огня́ потусне́вшу, и к косте́м прильпну́вшу. И ви́девше удиви́шася зело́. И запрети́ сыново́м свои́м, да никому́же пове́дают сие́. Та́кожде же и смуща́ющымся и поноша́ющым ю́ ничто́же зла повеле́ сотворя́ти им. И отто́ле наипа́че подвиза́шеся приле́жными к Бо́гу моли́твами. И коне́чнаго ра́ди смире́ния ея́, за не́колико вре́мя изше́ствия ея́ от ми́ра сего, посла́ Бог а́нгела Своего́ возвести́ти ей. И егда́ узре́ а́нгела, и от премногосве́тлаго зра́ка его́, мно́ги бя́ше дни молча́щи, ничто́же могу́ще проглаго́лати, но то́кмо руко́ю помавающи, и повеле́ написа́ти на дсце о́браз а́нгела Бо́жия: зогра́фы (живопи́сцы) же написа́вше и принесо́ша о́браз а́нгела. Она́ же ви́девши поклони́ся ему́, и па́ки руко́ю помава́я повеле́ написа́ти ине́м о́бразом. Они́ же написа́вше, и принесо́ша. Она́ же па́ки помава́я, и не мо́же проглаго́лати. И повеле трети́цею написа́ти, и егда́ написа́вше принесо́ша о́браз архистрати́га Михаи́ла. О ве́лие Бо́жие чудодея́ние, то́кмо воззре́в на о́браз той блаже́нная, и а́бие разреши́ся у́за язы́ка ея́, и нача́т глаго́лати я́сно, благода́рствуя Бо́га и всех уверя́я, я́ко таковы́м подобием ви́де я́вльшагося ей а́нгела Бо́жия, и наипа́че любе́зне почита́ше, и покланя́яся целу́я его́: И поста́ви в це́ркви рождества́ Богоро́дицы. Сама́ же блаже́нная, изво́ли отлучи́тися ца́рства вр́еменнаго, и по́йде из до́му своего́, во свой созда́нный монасты́рь Вознесе́ния Христо́ва. Иду́щи же ей из вели́кия собо́рныя це́ркве, Пресвяты́я Богома́тере успе́ния. Слы́шав же не́кий при пути́ слепе́ц, я́ко блаженная гряде́т, возопи́ гла́сом ве́лиим глаго́ля: «О́ боголюби́вая вели́кая княги́ня, нас ни́щих пита́тельнице, не пре́зри мене слепото́ю стра́ждуша, но сотвори́ со мно́ю я́коже обеща́ся ми во сне, в нощи́ сей глаго́ля: зау́тра дам ти прозре́ние. Се ны́не вре́мя есть, испо́лни на мне твое́ обеща́ние». Блаже́нная же а́ки не внима́ше глаго́ланным от него́, и а́бие а́ки не́кия ра́ди потре́бы опусти́ рука́в срачи́цы своея́. Слепы́й же ощути́в, и с ве́рою, и тре́петом одержи́мь, дерзну́в приити́, и у́тре сим очеса́ своя, и та́ко прозре́, сла́вя Бо́гу, и святу́ю. В то же вре́мя и ини́и разли́чными боле́зньми одержи́мии, от блаже́нныя я́ко до три́десяти челове́к исцеле́ние получи́ша. Вше́дши же блаже́нная в монасты́рь, и восприя́ и́ноческий о́браз, и преименова́ся Евфроси́ния, и мно́ги по́двиги показа́, и пресели́ся в ве́чный поко́й, в ле́том шесть ты́сящь де́вять сот пятьнадеся́тое, ме́сяца иу́лия в седмы́й день. Положена́ же бысть в той же оби́тели внутрь хра́ма Вознесе́ния Госпо́дня. Прославля́яй же Бог святы́я Своя́, и по сме́рти просла́ви сию́ блаже́нную. Я́ко и по преставле́нии у гро́ба ея́ мно́гажды свеща́м сами́м о себе́ возгара́тися. Бо́гу на́шему сла́ва, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.