Стихи́:

И единори́зную за́поведь о́тче

Превше́л еси́, обнажи́в до конца́:

В дванадеся́тый без риз Ону́фрия от жития́ взя́ша.

Сей бя́ше от Еги́пта, жив в еди́ном общежи́тельстве лежа́щем в пусты́ни, страны́ Фиве́йския. И слы́шав житие́ Илии́ и Иоа́нна Предте́чи, и́де от о́бщаго жития́, и всели́ся в пусты́ню, не ви́дев ни еди́наго от челове́к лет шестьдеся́т. Его́же обре́те вели́кий Пафну́тий, проходя́ во вну́треней пусты́ни, шед благослове́ния ра́ди от святы́х муже́й. Преше́д у́бо от них седмьна́десять дней, и дости́г ме́ста иде́же бя́ше святы́й: присту́пль целова́ и́, моля́шеся ему́, да изрече́т и́мя свое́, и пребы́вание и жи́тельство.* О не́мже уве́дав, последи́ пове́да: ка́ко обре́те и́ноки отше́льники в ски́те, не то́кмо же того́ боже́ственаго Ону́фрия, но и и́ны и́хже обре́те проходя́ пусты́ню. Тогда́ отходя́щу преподо́бному Ону́фрию ко Го́споду, обре́теся та́мо блаже́нный Пафну́тий, раздели́ ря́су свою́ на две ча́сти: еди́ною у́бо обви́т мо́щы свята́го, зане́же бя́ху на́ги, покрыва́еми то́кмо бе́лыми власы́, другу́ю же удержа́ себе́, да покры́ется той. Погреба́ет про́чее святы́я мо́щы на то́мже ме́сте. И а́бие внеза́пу паде́ся коли́ба иде́же обита́ше святы́й. И фи́ник у́сше и́мже пита́шеся, и вода́ оскуде́ я́же в потре́бу преподо́бному служа́ше. Быва́етже пра́здник его́ во святе́йшем его́ хра́ме, су́щем во оби́тели свята́го Али́пия.

Стихи́:

Иулиа́н оте́ц вели́кий погребе́н бысть,

Гро́ба путе́й дневны́х испо́лнен [дневны́х].

Петр и́же во блаже́нней па́мяти, от воево́дска са́на быв. Сим же о́бразом во и́ночество прии́де. По́слану бо ему́ бы́вшу с во́и разли́чными в Си́рию на брань, и та́мо ему́ плене́ну бы́вшу, и веде́ну бы́вшу во град глаго́лемый Сама́ра, и ту всажде́н бысть в темни́цу. И уразуме́ от чего́ ему́ приключи́ся се, я́ко забы́ обеща́ние свое́, е́же пострищи́ся, и бы́ти и́ноком, и мно́го пла́кася. И призва́ на по́мощь свята́го вели́каго чудотво́рца Нико́лу, е́же избы́ти ему́ от уз, и обеща́ся я́ко ктому́ не иду́ в мир. Святы́й же Нико́лае я́влься ему́ во сне. И повеле́ призва́ти на по́мощь си свята́го Симео́на богоприи́мца. Рек к нему́, сей бо я́ко престо́лу Влады́чню предстоя́ с Богоро́дицею и Предте́чем, и вся́ко не доконча́емая на́ша испра́вит. И сия́ рек, неви́дим бысть. О́нже возбну́в, и па́ки себе́ мольба́м вдав, приложи́ и Симео́на призва́ти. Пра́ведный же Симео́н предста́в ему́ со святы́м Нико́лою, и рече́, ты ли у́бо еси́ рече́, и́же бра́ту Нико́ле стужа́яй, свободи́ти мя от темни́цы сея́. О́нже отвеща́, аз есмь. И рече́ святы́й Симео́н, и́маши ли и́нок бы́ти, и доброде́телно пожи́ти. О́нже отвеща́ рече́, ей. Святы́й же рече́, а́ще обеща́ешися си́це сотвори́ти, изы́ди невозбра́нно отсю́ду, и а́може хо́щеши ше́ствуй. И прикосну́ся жезло́м и́же в руку́ его́ желе́зах, я́же бя́ху на ногу́ его́, и а́бие раста́яша я́ко воск. И после́доваше из темни́цы за Симео́ном со святы́м Нико́лою до вне гра́да. И повеле́ святы́й Симео́н набде́ти его́ свято́му Нико́ле, и а́бие неви́димь бысть от него́. Святы́й же Нико́ла допрова́ди его́ в свою́ зе́млю в гре́ки, и рек ему́ отходя́, вре́мя тебе́ Пе́тре обеща́нная вско́ре сотвори́ти. О́нже ни в свой дом шед, но ско́ро ели́ко можа́ше, к Ри́му идя́ше, е́же обеща́нная сотвори́ти. Не то́чию же се святы́й Нико́лае сотвори́ над ним, но па́пе во сне я́влься е́же прия́ти его́, и соверши́ти жела́ние его́. Па́па же возбну́в, и к верхо́внаго апо́столом Петра́ к це́ркви прише́д, ви́дети хотя́ и́. Мно́зем же собра́вшимся, и не бя́ше леть позна́ти его́, и на и́мя пригласи́ того́, Пе́тре рече́, и́же от гре́ческия земли́ проше́дшый, не ты ли еси́ его́же вели́кий Нико́лае от Сама́ра уз темни́чных свободи́. Сему́ же испове́даху, я́ко аз есмь. Па́па же прие́м его́ усе́рдно и постри́г и́. И сотвори́в вре́мя нама́ло с ним, поуча́я его́ ко спасе́ному пути́. Посе́м отлучи́ся с ми́ром от Ри́ма, и обре́те кора́бль, и вни́де вонь. И доплы́ша не́кия ве́си, и ту изше́дшем кора́блеником испещи́ хле́бы в не́коей хра́мине, в не́йже обрето́ша всех су́щих боля́щих. И́хже святы́й всех моли́твою здра́вы сотвори́. Кора́бленицы же ви́девше сия́, и просла́виша Бо́га па́дше вку́пе поклони́шася ему́. И отту́ду я́шася к пре́днем ше́ствию пути́. Бе же в то вре́мя пи́ща блаже́нному от ве́чера в ве́чер онги́я хле́ба, питие́ же от морски́я воды́, еди́на ма́ла ча́ша. И пла́вавше дни до волны́. И прилучи́ся богоно́сному Петру́, во вре́мя о́но ви́дети во сне Пресвяту́ю Богоро́дицу, с не́ким па́че ме́ры испуща́ющим зарю́. И вели́каго Нико́лу ра́бски глаго́люща к ней, и указу́юща на свята́го, Влады́чице где сему́ пока́жеши ме́сто, на нем же про́чее живота́ своего́ сконча́ет вре́мя. Она́ же отвеща́, во афо́ньстей горе́ бу́дет поко́й его́. Возбну́в же блаже́нный, и мно́го о сем благодари́в Бо́га, и Пречи́стую Его́ Ма́терь, и вели́каго отца́ Нико́лу. И егда́ достиго́ша афо́нския горы́, ста внеза́пу кора́бль непосту́пно, ве́тру еще́ дыха́ющу в ветри́ла, и ме́сту глубоку́ су́щу, и чужда́хуся кора́бленицы глаго́люще, что се есть. Святы́й же рече́ к ним, мню бра́тие я́ко мене́ ра́ди зна́мение се бысть. И а́ще у́бо на ме́сте сем изне́сше не оста́вите мя, вы на друго́е ме́сто преити́ не мо́жете. И та́ко кора́бленицы изведо́ша его́ из корабля́ с пла́чем ве́лиим и с рыда́нием, глаго́люще, я́ко вели́ка покро́ва и по́мощи лиша́емся днесь. И отплы́ша от него́. Святы́й же от кра́я горы́ о́ноя в стре́мный путь по́йде. И мно́ги у́бо стремни́ны и ча́стая древеса́, и про́пасти проше́д, и обре́те не́где пеще́ру зело́ те́мну, в не́йже мно́жество га́дов бя́ше, с ни́миже и бесо́в угнежда́хуся мно́жество, и ту всели́ся. Мно́ги же ту святы́й от бесо́в напа́сти и беды́ прия́, и́хже не леть есть изрещи́. От ни́хже всех блаже́нный невреди́мь пребыва́ше, моли́твами Пресвяты́я Влады́чицы на́шея Богоро́дицы, и при́сно Де́вы Мари́и, я́ко им услыша́ти то́чию и́мя Пресвяты́я Богоро́дицы, в призыва́нии от свята́го, и а́бие без ве́сти бы́ти. Безмо́лствова же святы́й в той пеще́ре еди́н сый, постя́ся и мольбы́ Бо́гови воздая́, лет, пя́тьдесят и три. Исчезо́ша же от свята́го в то вре́мя и ча́стая мечта́ния диа́воля Бо́жиею по́мощию. В толи́цех же ле́тех не узре́ естества́ челове́ча. И не бе ему́ пи́ща и́на, то́кмо ма́нна посыла́ема от Бо́га. Ни оде́жи, ни покро́ва, ни и́но что е́же тре́бует челове́ческий род, но то́кмо не́бо име́я покро́в, и зе́млю одр. Си́це почива́ше блаже́нный, в зной у́бо горя́, в зиме́ померза́я. И сия́ вся терпя́ше па́че челове́ка, ра́ди бу́дущаго возда́ния. Егда́ же Госпо́дь восхоте́ того́ яви́ти челове́ком, смотре́нием сицевы́м, о́браз бы́ти устро́и. Лове́ц не́кий лук свой, и тул взем, изы́де лови́ти по горе́. Мно́га же стре́мная ме́ста, и удо́лия проше́д, прии́де и на о́но ме́сто, иде́же святы́й пребыва́ше, и ви́де еле́нь стоя́щь над пеще́рою его́, и сматря́ше ка́ко бы я́ти его́. И яви́ся ему́ на десне́й стране́ еле́ня мужь, густ брадо́ю, главны́я власы́ да́же до чресл. Ловцу́ же ужа́сшуся и побе́гшу вспять. Ви́дев же его́ блаже́нный бе́гу вда́вшася, рече́ к нему́ вели́ким гла́сом, то мене́ бои́шися бра́те, и аз челове́к есмь, я́коже и ты, а не привиде́ние бесо́вское, я́коже не пщева́л еси́. Но прииди́ ко мне, и скажу́ ти вся я́же о мне, на се бо Госпо́дь посла́ тя зде. Лове́ц же прии́де к нему́, и сказа́ ему́ святы́й вся подро́бну я́же о себе́. И хотя́ше с ним ту пребы́ти лове́ц. Святы́й же посла́ его́ в дом свой. И па́ки в гряду́щее ле́то, повеле́ ему́ приити́. Лове́ц же у́бо сотвори́ та́ко, я́коже повеле́ ему́ святы́й, прии́де к нему́ с бра́том свои́м, и со двема́ и́нокома, и обрето́ша его́ о Го́споде сконча́вшася. И пла́кавше мно́го над честны́м те́лом, я́ко лише́на бы́вша моли́тв его́, и бесе́ды. Бе же брат ловца́ того́ одержи́мь ду́хом нечи́стымь, и внегда́ ему́ прикосну́тися к моще́м свята́го, получи́ исцеле́ние. И взе́мше честно́е его́ те́ло, и несо́ша в кора́бль свой, и отвезо́ша е в не́кую весь наро́читу су́щу, под о́бластию македо́нскою, мно́га исцеле́ния творя́ща неду́жным. Слы́шав же епи́скоп гра́дский, взем весь при́чет свой, с канди́лы и со свеща́ми в весь приидо́ша, иде́же целбоно́сное бя́ше преподо́бнаго те́ло, и во еписко́пию принесо́ша, и ту от разли́чных неду́г мно́зи исцеле́шася. Та́же во многоце́нную ра́ку со арама́ты вложи́вше, и в це́рковь принесо́ша. И три и три но́щи славосло́вия сотво́рше, погребо́ша че́стне. Мно́га же исцеле́ния подаю́тся от честны́х его́ моще́й. И до ны́не в сла́ву Пресвяты́я Тро́ицы, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха.

[О́ челове́че,] мно́га уны́ния в житии́ ми́ра сего́ по́лно есть, и воздыха́ния, и никому́же безпеча́льно, но по́лно льсти и вся́кия зло́бы. О́вем не причта́вшимся бра́ку, скве́рныя по́хоти преодоле́ют. О́вем же и причта́ным, мног кличь о домо́вных де́телех хоте́ния. И по прижи́тии чад, о воскормле́нии их печа́ль, жене́ хране́ние, с сосе́ды кото́ра на суди́лищих о тя́жбе. И ки́йждо день приходя́ свое́ принося́ омраче́ние, от нося́щаго багр и вене́ц, да́же и до нося́щаго полотня́ныя ру́бы. В нощи́ дневны́я помышля́юще печа́ли, те́ми же и во сне от бесо́в прельща́еми. Мо́рю бо мути́му подо́бны суть челове́ческия ве́щи, в них же па́че воды́ на су́се томи́мся, и горе́е ве́тра друг дру́га порева́ем. И а́ки в му́те морсте́м се́мо и о́вамо прено́симся. О́вому ора́ти зе́млю довле́ет, о́вому же его́же несть дал взя́ти хотя́щу, а ов е́же и взял, не да́ти крепи́тся. Ов же в ли́хвах несы́т есть. Ов же и до и́стины попира́емь лиша́ется, се́йже и́же ничто́же имы́й стужа́ет сия́, ов же и ли́ше имы́й пли́щует. А ни́щий и́же не име́яй, укаря́емь есть, и иму́щему се́ти гото́вятся. И су́щии во вла́сти возно́сятся. Ча́сто ратя́тся, и междоусо́бием убива́ют, несы́тством гра́бят, и наси́лием му́чат. Лжа превозно́сится, любы́ отбеже́, и́стина зе́млю оста́ви. Злохитрецы́ и клеветницы́ че́стни суть, и мытари́ предержа́т гра́ды. Си́мже всем со́браным: о́ ка́ко проро́к глаго́лаше: «Оба́че всу́е мяте́тся» всяк живя́й непра́ведно. Те́мже бра́тие попеце́мся о свое́м спасе́нии, и ми́лостива Бо́га к себе́ сотвори́м до́брыми де́телми. Ему́же сла́ва, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.