Стихи́:

Черто́га украша́я све́тла, Женише́*,

Акили́на Тебе́ посе́чена быва́ет мече́м:

В тринадеся́тый Акили́не отсеко́ша главу́.

* - в оригинальном переводе: Чертога людии украша[й], Женише

Та бя́ше во времена́ Диоклития́на царя́, от гра́да Ви́вла палести́нскаго, дщи не́коего Евтолми́я бога́та. Крести́жеся Евте́лием епи́скопом, пятию́ лет су́щи. Бы́вши же ей лет десяти́, содруже́бницу свою́ и све́рстницу к Христо́ве ве́ре приводя́ше, и от и́дол оша́ятися поучава́ше. Тем и обо́лгана бысть анфипа́ту Олосия́ну от не́коего Никоди́ма. И приведена́ на испыта́ние, и испове́да и́мя Христо́во. Того́ ра́ди бие́на, и рожны́ желе́зны разже́ными сквозе́ слу́ха ея́ пронози́ша, толи́ко я́ко и кров́и от ноздре́й ея́ поте́кши, и всей главе́ ея́ разжещи́ся извну́трь [и дым изы́де от главы́ ея́]. Та́же прие́мши ме́чное осужде́ние и отсеко́ша главу́ ея́, и отъи́де ко Го́споду.

Та бя́ше от гра́да Ники́йскаго, во времена́ Диоклитиа́на и Максимиа́на, и Приски́лия кня́зя. К нему́же приведена́ бы́вши ве́ры ра́ди Христо́вы, бие́на бысть по сосце́ма, и всаждена́ в темни́цу. И изведена́, и пове́шена на дре́ве, и огне́м жжена́, и на разжже́не сковраде́ просте́рта, и рожны́ разжже́ными прожго́ша ей ру́це, от ни́хже благоуха́ние доброво́нно изы́де. И та́ко гле́зне ей прожго́ша рожны́. И посе́м в темни́цу всаждена́ бысть, и за два ле́та томи́ма. А́бие же изведена́ бысть, и в мо́ре вве́ржена, и та́ко муче́ния коне́ц прия́т.

Стихи́:

Та Трифи́лие вы́шняго бли́же,

Зре́ти три о́браза вы́шняго све́та

Стихи́:

Антипа́тра бога́тно Спа́се приими́,

Доброде́телем принося́щаго корва́н ве́лий

Стихи́:

Ца́рствие вы́шнее жре́бий обре́те,

Со Отце́м Евло́гие благослове́ный

Стихи́:

Соодолева́ет па́дшаяся тма мече́м,

Па́дшия соодоле́ Бо́жиим сохране́нием

Стихи́:

Изы́де Диодо́р на кре́стное дре́во,

И Ты Иису́се Ему́же страсть кре́стное дре́во

Пове́даше а́вва Мака́рий, и́же в ски́те еги́птянин: я́ко ше́дшу ему́ в го́ру Нитри́йскую, глаго́лаша ему́ ста́рцы: «Рцы нам сло́во, о́тче, по́льзы ра́ди». И глаго́ла им: «Прости́те, не у́бо бых мних, но ви́дех мни́хи. Седя́щу бо ми не́когда в хи́жине свое́й в ски́те, и ну́дяше мя помышле́ние изы́ти во вну́тренюю пусты́ню, да ви́жу, что бу́дет та́мо. И пребы́х боря́ся с мы́слию глаго́ля: «Еда́ ка́ко от де́мона есть?». И я́ко пребы́х мы́сля, и поидо́х в да́льнюю пусты́ню, и обрето́х бла́то во́дно и о́стров посреде́ его́. И приидо́ста зве́рии пусты́ннии пи́ти от него́, и узре́х посреде́ их два челове́ка на́га, и устраши́мися те́ло, мня я́ ду́ха су́ща. О́на же я́ко ви́деста мя устраше́на, и глаго́ласта ми: «Не бо́йся, и мы у́бо челове́ка же есма́». И рех и́ма: «Отку́ду у́бо е́ста приидо́ста се́мо в пусты́ню сию́?». И ре́ста: «От монастыря́ е́сма, и совеща́стася, изыдо́хома в пусты́ню сию́. И у́же три́десять лет, и́мама зде». Еди́н же бе ею́ еги́птянин, а други́й ливи́н. Вопроси́ста же мене́ и та глаго́люща: «Ка́ко весь мир еще́ ли и́мать гобзова́ние свое́?». И рех и́ма: «Ей». И аз вопроси́х я́: «Ка́ко могу́ бы́ти мних?». И глаго́ласта ми: «А́ще не отрече́тся челове́к всего́ су́щаго в ми́ре сем, не мо́жет бы́ти мних». И рех и́ма: «Аз не́мощен есмь, и не могу́ я́коже вы». И ре́ста ми: «А́ще не мо́жеши я́коже мы, то седи́ в хи́жи свое́й пла́чася грехо́в свои́х». И рех и́ма: «Егда́ быва́ет зима́, несть ли ва́ма зимы́?. И егда́ быва́ет зной, не гори́та ли ва́ю телеса́?». О́на же ре́ста: «Бог сотвори́ на́ма смотре́ние таково́, да ни в ле́те чу́ем зно́я, ни зимо́ю мра́за». Сего́ ра́ди реко́х вам, я́ко не у́бо бых мних, но ви́дех мни́хи».

P.S. В иных прологах бывает на 16 июня.

Слы́шите любоде́йцы, оста́висте бо за́поведи Госпо́дня, и в след по́хоти идо́сте. В доме́х блудни́ц собира́стеся, прелюбы́ творя́ще. Ко́ни неи́стовии блудни́цы бы́сте, ко́ждо на жену́ бли́жняго рыка́ху. Не присещу́ сих бла́гом глаго́лет Госпо́дь, но сотворю́ я́ко Седеки́и и Иоаки́му, ею́же сожже́ царь вавило́нский огне́м беззако́ния ра́ди, я́же творя́ста со дще́рми гра́жан свои́х. Те́мже бе́гайте блуда́, да не во огнь ве́чный осуже́ни бу́дете.

Брат не́кий по́слан бысть на слу́жбу от отца́, и прише́д на ме́сто не́кое иму́щее во́ду, и обре́т ту жену́ мы́ющу платно́. Брань же прия́т брат на ню, и глаго́ла ей я́ко да ля́жет с не́ю. Рече́ же ему́ она́, е́же послу́шати тебе́ о́тче удо́бь есть, но вина́ бу́ду тебе́ мно́зей ско́рби. И глаго́ла к ней, ка́ко се. Отвеща́ она́, по соблуже́нии со мно́ю уязви́т тя со́весть, да у́бо или́ во отча́яние впа́днеши, или́ мно́га труда́ потре́ба, я́ко да в ме́ру прии́деши в не́йже еси́ ны́не. Молю́жеся твое́й святы́ни о́тче, иди́ с ми́ром на слу́жбу, а́може тя посла́ оте́ц твой, пре́же не прия́ти ти я́звы душе́вныя. О́нже се слы́шав, умили́ся и благодаря́ше Бо́га, да́вшаго ра́зум жене́ си́це отвеща́ти ему́. И прише́д ко отцу́ своему́ и пове́да ему́ вещь, и почуди́ся ра́зуму ея́ ста́рец. И умоли́ брат отца́ своего́ про́чее не изы́ти из монастыря́. И си́це пребы́сть неисхо́ден от оби́тели, да́же до сме́рти своея́; Во Антиохи́и же вели́цей патриа́рх Анаста́сий пове́да нам не́что сицево́ подо́бно пе́рвому. Я́ко и́нок рече́ не́кий от монастыря́ отца́ Сивериа́на, по́слан бысть на слу́жбу отца́ своего́ в страны́ елевферопо́льския. Я́ко у́бо прии́де к не́коему христолюби́ву му́жу, иму́щу дщерь единоро́дну, ма́тери бо ея́ уме́рши пре́же. Сотвори́ же и́нок в дому́ му́жа дни не́кия. При́сно же ненави́дяй ро́да челове́чя дия́вол, вложи́ бра́ту по́мыслы лука́вы, рать блуда́ прия́ти на отрокови́цу. И иска́ше вре́мя подо́бно осо́бьне где обрести́ сию́. Но рать вложи́вый дия́вол, той и вре́мя подо́бно сотвор́и. Отцу́ бо ея́ отше́дшу во Асколо́н, не́кия ра́ди потре́бы ну́жныя. Ви́дев же брат я́ко никто́же есть в дому́ их, то́чию сам той и отрокови́ца, прише́д к ней, хотя́ с ну́ждею повину́ти ю. Она́ же я́ко ви́де его́ смуще́на, и всего́ от стра́сти пали́ма, глаго́ла ему́, ничто́же смуща́йся, ниже́ не́что безчи́нно сотвори́ мне. Оте́ц бо мой ниже́ днесь ниже́ зау́тра прии́дет, но пе́рвие слы́ши от мене́ е́же глаго́лю ти, весть Госпо́дь я́ко и аз со дерзнове́нием сотворю́ е́же хо́щеши. Та́че глаго́ла к нему́ со смире́нием, вои́стину ты о́тче и бра́те, коли́ко лет и́маши в монастыри́ свое́м. О́нже отвеща́, седмь на́десять лет. Па́ки рече́ ему́ и́маши ли и́скус что есть жена́. И рече́, ни. Отвеща́ отрокови́ца и рече́ ему́ и хо́щеши ли во еди́ном часе́ погуби́ти труда́ своего́ толи́цем ле́том. Коли́жды излия́л еси́ сле́зы, я́ко да те́ло свое́ чи́сто и нескве́рно Христу́ предста́виши. И весь труд он ма́лыя ра́ди сла́дости хо́щеши погуби́ти оба́че слы́ши, а́ще бу́деши со мно́ю, и́маши ли где поя́ти мя и пита́ти. И глаго́ла брат, ни. Тогда́ отве́ща отрокови́ца, вои́стину не лжу тебе́, а́ще оскверни́ши мя, мно́гих злоб пови́нен бу́деши. И глаго́ла ей и́нок, почто́; Отвеща́ она́, пе́рвие у́бо погуби́ши ду́шу свою́. Второ́е же я́ко и о души́ мое́й истя́зан бу́деши. Но да сие́ ве́си о́тче святы́й, я́ко да с кля́твою извеща́ю ти, та́ко ми прише́дшаго спасти́ гре́шники, я́ко а́ще оскверни́ши мя, у́жем сама́ себе́ удавлю́. И обря́щешися уби́йство сотвори́в, и на суде́ я́ко душеуби́йца осу́дишися. Но молю́тися о́тче пре́же да́же не бы́ти тебе́ вино́вну толи́цем злом, иди́ с ми́ром в свой монасты́рь. И моли́ся в моли́тве свое́й о мне. Прише́д же в себе́ брат умили́ся, и а́бие изы́де из дому́ ея́, и и́де в монасты́рь ко отцу́ своему́, и сотвори́ мета́ние сказа́в ему́ вся и умоли́ отца́ ктому́ не изы́ти из монастыря́. И сотвори́ в монастыри́ три ме́сяцы, и ко Го́споду отъи́де. Ему́же сла́ва, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.