Стихи́:

Илию́ ко́ни,

Его́же сугу́баго Илию́

На небеса́ возведо́ша я́ко и кони мы́слию.

Елисе́й сла́вный проро́к бе от Авелму́ф, от земли́ Руви́мовы, сын Асафа́тов. И о сем сбы́сться зна́мение, зане́же внегда́ роди́ся в Галга́лех, злата́я ю́ница я́же бя́ше в Сило́ме, возгласи́ си́льне, я́ко слы́шатися во Иерусали́ме. Рече́ иере́й ра́ди зна́мения, я́ко «Проро́к роди́ся днесь во Иерусали́ме, и́же разруши́т истука́нныя, и сокруши́т си́льныя». Мно́га же зна́мения сотвори́ Бог руко́ю Елисе́я проро́ка. Сей проро́чествова о прише́ствии Госпо́дни. И иерихо́нския же исцели́ во́ды, я́же бя́ху го́рки и сла́ны, рек: «Та́ко глаго́лет Госпо́дь, исцеля́ю во́ды сия́», – и исцеле́ша. Но и ме́ртвыя воскреси́, и очи́сти от прока́зы Неема́на си́рскаго. И Гиези́ю своего́ слугу́, прокаже́на сотвори́ бы́ти за сребролю́бие его́ и преслуша́ние. И мертв сый, воздви́же ме́ртваго. И раздели́ иорда́нския струи́, уда́рив ми́лотию Илиино́ю. И и́на мно́га чудеса́ сотвори́в в сла́ву Бо́жию, от ни́хже еди́но се. Седя́щу ему́ близ Иорда́на с пятью́десять сыно́в проро́ческих, и слы́шав о нем царь Асири́йский, и посла́в поима́ти его́ ты́сящу во́ин. И узре́вше с горы́ во́и, и́же бя́ху со Елисе́ем му́жи хотя́ху бежа́ти. И рече́ Елисе́й: «Почто́ хо́щете бежа́ти? Ма́ло во́я их, у нас бо мно́жайшая [суть] во́я их», – и показа́ им а́нгельских вой мно́жество о себе́. И укрепи́в я, и́де с ни́ми ко аси́рьским лю́дем и рече́: «Кого́ и́щете?», и ре́ша: «Елисе́я». Глаго́ла: «Иди́те во след мене́», и, приве́д я в Самари́ю, глаго́ла царю́ Изра́илеву: «Не убива́й люде́й сих, и дав им я́сти, отпусти́ их. Не на тебя́ бо придо́ша, на меня́». И воспроси́ царь во́и их: «Ка́ко вы сме́сте вни́ти во град сий?», и те кленя́хуся и глаго́люще: «Ни гра́да ви́дехом, ни руку́ име́хом». Елисе́й же пожи́в Бо́гу уго́дно и преста́вися к Бо́гу, и погребе́н бысть в Самари́и, в Сева́сте гра́де.

Стихи́:

Мефо́дие, свети́ло церко́вное,

Кончи́ну пове́да мра́чный о́блак.

Во святы́х оте́ц наш Мефо́дий от Сикили́и рожде́ние име́я. От ю́ности бысть блаже́нный мних, и ра́зными доброде́тельми превше́д, ми́лостынею и посто́м. До́йде же Константи́ня гра́да, прилежа́щия ра́ди бу́ри на Це́рковь: бе бо е́ресь вели́ка в то вре́мя иконобо́рец. И на ме́сте же горы́ не́коея созда́в монасты́рь, и живя́ше ту. Лесть же е́реси иконобо́рец, му́дрыми словесы́ написа́ными и глаго́лы всю побежда́ше. Мно́га же озлобле́ния от ерети́к претерпе́ за поклоне́ние святы́х ико́н. Егда́ же христоненави́стный Фео́фил царь коне́ц житию́ прия́т, и правове́рие просвети́ся, при́зван бысть Феодо́рою цари́цею, и правове́рным царе́м Миха́йлом сы́ном ея́. И по прорече́нии Иоани́кия чудотво́рца, поста́влен бысть патриа́рхом в Константи́не гра́де. Пребы́сть же во святи́тельстве четы́ре ле́та, и три ме́сяцы, с ми́ром предаде́ святу́ю свою́ ду́шу Го́сподеви.

Стихи́:

А́ще и стар бя́ше Кири́лл Горту́нский,

Но тве́рдо се́рдце имя́ше к мечу́

Сей по́стническии и свя́то пожи́в. В шестьдеся́т во второ́е ле́то живота́ своего́, во времена́ Диоклития́на и Максимия́на предста́ Агрипи́ну иге́мону, и пред ним Христа́ испове́дав, и ме́чное осуже́ние прии́м. И не мог ходи́ти браздо́ю за уста́ свя́зан. Де́вять деся́тым ле́том сый, пася́ горту́ньскую це́рковь, два́десять пять лет. Да внегда́ достиго́ша ме́ста, глаго́лемое Ра́кос, самохо́тно ста́ша волы́ возя́ще свята́го, зане́же к ним гла́су свы́ше ста́ти повелева́ющу, и ту мече́м главу́ ему́ отсеко́ша.

[Кири́л блаже́ный бе при Максимия́не цари́ и Агрия́не иге́моне все́ю доброде́телию укра́шен. Пожи́в лет 95 име́яше с собо́ю раба́ два. Фео́фана и Феохари́ста, и хожа́ше с ни́ма в манастыри́ не́кии, и еди́ною обре́те жру́ща волы́ и овца́, и пти́цы и́долом, и ока́нны наре́к, и воздохну́в, уве́дан и ят быв затворе́н бысть в темни́цы, полу́нощи же моля́ся, услы́ша глас с небесе́ глаго́люще, Кири́ле тре́бують тебе́ в Ри́ме, у́тре обре́те отве́рсты две́ри темни́це, и шед обре́те вся и́долы сокруше́ны. До́йде же в по́стны храм и обре́те преподо́бнаго Филоксе́на и́же бе присни́лся ему́, и ре́кл две венца́ прии́меши еди́н святи́тельства а други́ муче́ния. Ше́дше в Рим та́мо су́щую бра́тию научи́в, утверди́, гоне́нию же воздви́гшуся. Восхоте́ ити́ во Иерусали́м, и мимоиды́й Малео́на, ви́де му́жа в бе́лах ри́зах глаго́люща ему́, не мину́ти Кри́та, потре́ба бо ти есть, и поста́влен бысть в горту́ни епи́скопом в 65 ле́то. Гоне́нию же подви́гнуся ста на вопроше́ние Агрия́ну иге́мону. И пону́ди и́ отврещи́ся Христа́. И не увеща́в его́, дасть нань ме́чное осуже́ние. Брозды́ же во уста́ его́ вло́жше. И всади́ша на кола́ везо́ша и́. зане́ не мощи́ ему ста́ростью ходи́ти. И я́ко до́йде ме́ста нарица́емаго Ра́кса, бысть глаго́л с небеси́ глаго́лющу, Досе́ле. И воло́м ста́вшим ту усекну́ша главу́ его́.]

Стихи́:

Иули́ту разлучи́ из телесе́,

И́же ея́ ра́ди плоть прия́т Бо́жие Сло́во

Брат Али́пий прии́де в Ла́вру ко а́вве Гера́симу, близ свята́го Иорда́на. И глаго́ла ему́: «А́вво, ка́ко седи́ши во о́строве сем, толи́ку зно́ю су́щу и мши́цам?». Ста́рец же отвеща́ ему́: «Сего́ ра́ди си стражду́ ча́до, да су́щим та́мо муче́нием не искуше́н бу́ду. Терплю́ же и мши́цы, да неусыпа́ющаго убежу́ че́рвия. Та́коже и зной терплю́ ви́димый, да огня́ ве́чнаго избу́ду. Сей у́бо маловре́менен есть, а о́ный конца́ не и́мать». Сия́ же напи́сана бы́ша на по́льзу слы́шащым.

Пове́да нам не́кий от оте́ц, я́ко ше́дшу ми рече́ во Асколо́н, посети́ти не́кия от оте́ц, и пове́да нам оте́ц Евсе́вий глаго́ля:

Купе́ц рече́ не́кий от гра́да на́шего, пла́вание сотвори́ корабле́м свои́м во Африки́ю и во истопле́ние впад, погуби́в вся име́ния, своя́ же и чужа́я, то́чию сам еди́н спасе́н бысть. Прише́д же в дом свой, и ят бысть от заимода́вших ему́, и вве́ржен бысть в темни́цу. И расхище́ным бы́вшим дома́шним ему́, и не оста́виша ему́ ничто́же, то́чию ри́зы я́же ноша́ше той и жену́ его́. Она́же от мно́гаго неиме́ния по гра́ду ходя́ рабо́таше, да поне́ хлеб снеда́ет, и прино́сит и́ му́жу своему́. Еди́ною же седя́щи ей и яду́щи с му́жем свои́м в темни́це, вни́де не́кий вельмо́жа да́ти ми́лостыню су́щим в темни́це, и узре́ ю́ седя́щу при му́же ея́, и уязви́ся се́рдцем ви́дев красоту́ ея́. Бе бо пои́стине красна́ зело́. И возвести́ ей, посла́в не́коего стра́нника. Она́же ско́ро исте́кши вон, мне́вши ей ми́лостыню взя́ти. О́н же поя́т ю́ осо́бь, и глаго́ла к ней: «Что есть вина́ ея́же ра́ди седи́ши в темни́це сей?» Она́же сказа́ ему́ вся. О́нже рече́ к ней: «А́ще искуплю́ весь долг ваш, спи́ши ли со мно́ю нощь сию́?» Она́же я́ко красна́ душе́ю и целому́дрена, рече́ к нему́: «Слы́шал ли еси́ господи́не мой апо́стола глаго́люща, я́ко жена́ не владе́ет те́лом свои́м, но мужь? Иду́ бо и вопрошу́ му́жа моего́». И прише́д пове́да му́жу своему́ глаго́лы вельмо́жи нечи́стаго. О́н же ра́зума испо́лнь сый, и ве́рен к свое́й жене́, не восхоте́ блу́дным име́нием свободи́тися от темни́цы, но вельми́ воздохну́в прослези́ся. И рече́ к свое́й жене́: «Шед рече́ се́стро, и отвеща́й к вельмо́же, мы го́споди такова́го свобожде́ния блуда́ ра́ди не хо́щема ни поне́ слу́шати. Но и́мама Бо́га ре́кшаго проро́ком Дави́дом, не наде́йтеся на кня́зя рече́ на сы́ны челове́ческия, в ни́хже несть спасе́ния. Но поне́же Бог есть И́же на херуви́мех седя́й, и ви́дяй бе́здны, Той зрит и на седя́щых в темни́це сей. И ими́же судба́ми весть изба́вит нас, ты же иди́ с ми́ром». И воста́вши жена́, и шед к вельмо́же, и рече́ ему́, я́коже нака́зана бысть му́жем свои́м. В ты́я же дни затворе́н бе в темни́це с ни́ми не́кий разбо́йник, и сматря́ше слы́ша вся я́же от них глаго́лемая и твори́мая. И воздыха́я в себе́ глаго́лаше: «Се в коли́це тесноте́ пребыва́ют в темни́це сей челове́ка сия́ и целому́дрие свое́ не хоте́ста оскверни́ти, я́ко да из темни́цы изба́витася. Но па́че бога́тьства чистоте́ свое́й восхоте́ста. И я́же в житии́ сем вся преоби́деста, да Бо́гови то́чию уго́дна бу́дута. Аз же окая́нный что сотворю́, и́же никогда́ поне́ во уме́ помы́слив я́ко есть Бог. Того́ ра́ди и уби́йству мно́гу пови́нен бых». И призва́в ею́ к себе́ око́нцем, иде́же бе вве́ржен, и рече́ и́ма: «Да ве́ста я́ко аз разбо́йник бех, мно́га зла и уби́йства сотвори́х. И вем до́бре, я́ко во́ньже час иге́мон прии́дет изведе́т мя из темни́цы, и главу́ мою́ отсече́т. И у́бо ви́дя ва́ше целому́дрие, умили́хся к ва́ма. И молю́ ва́ю я́ко да по сме́рти мое́й, ше́дша на ме́сто и́мярек и́ма, в зида́нии гра́днем, раскопа́вша возми́та зла́то ели́ко обря́щета, и име́йта сие́ во отда́ние до́лга ва́шего, и в про́чую потре́бу ва́шу. И моли́та Бо́га о мне, я́ко да и аз получу́ ми́лость от Бо́га». По ма́лех же днех прии́де во град иге́мон, и повеле́ разбо́йника извести́ из темни́цы, и главу́ его́ отсещи́. По дни же еди́ном, рече́ жена́ к му́жу своему́: «Повели́ ми го́споди мой, да иду́ иде́же показа́ на́ма разбо́йник сокро́вище свое́, а́ще и́стину пове́да нам». О́н же рече́: «Иди́». Она́ же ве́черу бы́вшу, взе́мши моты́ку, и прише́д на пока́занное ей ме́сто, и нача́т копа́ти, и обре́те скуде́льник насы́пан златники́. И с ра́зумом взем, и пома́лу отдаде́ весь долг свой, и творя́шеся я́ко от ины́х зае́мля. И си́це творя́ща свободи́стася от темни́цы и до́лга.

Глаго́лаше же сказа́вый нам сия́ се, я́коже сохрани́ста за́поведь Бо́жию, си́це и Госпо́дь возвели́чи ми́лость Свою́ на ня.

Молю́ у́бо вы ча́до уклони́мся от зла да на́следуемь безконе́чное Ца́рство. Преста́нем от за́висти и клевета́ний, от пусто́шнаго сме́ха да не вве́ки воспла́чемся. Оста́немся плотостра́стия, от нена́висти и от чароде́яния. Пре́же же всего́ от пья́ньства я́ко мно́гажды и са́ми посл́ушесьтвуете, я́ко вся́ко зло во пиян́стве есть. Я́коже возбеси́выйся не весть что твори́т, что ли бре́шеть. Мно́гожды и сту́дная и́хже неподо́бно есть слы́шати. Что ли меню́ бесна́го но бес попуще́нием Бо́жьим томи́т плоть челове́чу. Да душа́ обря́щеть осла́бу, а пребыва́ющии в хмелю́ не то́кмо те́ло губя́т и жи́лы разслабля́ють. И тма́ми неду́ги нано́сять на ся, но и ду́шу уморя́ют ре́кше во грехи́ вме́щут. Но ре́чет ми не́кто, велми́ укоря́еши пребыва́ющая в хмелю́, и сме́рти предае́ши. И пови́нна твори́ши грехо́м всем, и беся́щагося го́рше. О безу́мне не слы́шили и́нде писа́ния, я́ко пия́ница есть горе́е бесна́го. Чи́мже его́ я́ве, не и́мже ли самохо́тием беси́тся да елма́ у́бо кто ви́дя бесна́го, не клет ли его́ и пла́четь и жа́лит си ви́дя его́ с твоего?? та́ко му́чимо. А егда́ ви́дит челове́ка беся́щася и от бе́са му́чима, но самохо́ть порабо́щешаго, таково́му бе́су то сожали́м си ни прослези́мся, ни востя́гнем друг дру́га, ни руки́ подади́м грязя́щим но бо́ле порева́ем и са́ми к ни́мже. Преста́ем и слове́с кни́жных не явля́ем. Мы же ра́зум иму́ще. Или́ че́сти свяще́нничестей сподо́блешеся и ся вели́ке я́ко те́миже повне́? еси. Несть бо приобще́ния све́ту ко тме. Но рече́т не́кто о том, доко́ле веща́еши да не бу́дет изве́та предрека́ющимь я́ко аз упию́ся и ли́ха не творю́. Да ука́жет ми в ких кни́гах то есть пи́сано. Или́ кий святи́тель или́ учи́тель или́ апо́стол си́це глаго́лал. Я́ко упи́вайтеся и ли́ха не твори́те. Но да заградя́тся уста́ глаго́лющим непра́вду. Погуби́ши бо рече́ вся глаго́лющая лжу. Па́вел бо апо́стол всея́ вселе́нныя учи́тель име́я в себе́ Христа́ глаго́люща, си́це глаго́леть не лсти́теся ни та́тей? ни разбо́йницы, ни прелюбоде́и ни чароде́и ни пия́ницы, не насле́дують Ца́рства небе́снаго. И па́ки рече́ не упива́йтеся я́ко в питии́ есть блуд. Да а́ще в блуд не впаде́ши да язы́ка не удержи́ши, осуди́ти бра́та или́ укори́ти или́ пра́здно соглаго́лати. Когда́ ли есмь кре́пьляше, когда́ ли слабе́йше. Уразуме́йте возлю́бленни ча́да и отцы́, не отступа́ет бо от нас враг, зави́дя на́шему спасе́нию, и простира́я се́ти и творя́ нам увя́знути не по ногу́ но и главу́ да а́ще кому́ брань прии́деть, ти упи́вся и умь си погуби́в не мо́жеть проти́ву бра́тися. А́бие прии́меть я́зву и та́ко отхо́дит позна́в свое́ безу́мие. Бо́гу на́шему сла́ва и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.