Стихи́:

Не преклони́в главы́ истука́нным

Ефре́м ра́дуется, прекло́нь себе́ таково́му мечу́:

Ефре́ма архиере́я в седмы́й мечь посече́:

Влачи́мь Васи́лие рука́ма зло бе́сящихся,

Ру́це сокруши́ зло бе́сящейся льсти:

Тро́ица со страда́льцем проро́ческое сло́во

«На ра́ны вдах плещи́» глаго́лет:

Воздеже́ ру́це к моли́тве Капито́н

И к Бо́гу пре́йде, распросте́р нозе:

От реки́ к Бо́гу и́деши, о́тче,

И́же в реце́ пло́тию измы́вшася.

Во времена́ Диоклитиа́на царя́, в шесто́е на́десять ле́то ца́рства его́, Ермо́ну, святе́йшему епи́скопу Иерусали́мскому, в разли́чных язы́цех епи́скопы поста́вльшу апо́стольски сло́во Христо́во пропове́дати: Ефре́ма же в Ски́фию, Васи́лия же в Херсо́н. И уже́ во град дости́г [Васи́лие], и житию́ исправле́ние и преложе́нию ве́ре пропове́дающу им, е́же о житии́ но́ваго не́котораго жи́тельства пропове́датель и пе́рвых язы́к ку́пно. И служе́нию растли́тель вмени́вся, бие́н быв, и из гра́да изгна́н, и бя́ше живя́ в не́котором верте́пе глаголе́маго Парфено́ния. Раду́яжеся и веселя́ся, я́ко безче́ствован Христа́ ра́ди, скорбя́ и тужа́ о жестосе́рдии пре́лести неве́рных, сей име́л сердобо́лие и о них моля́ся, от о́нех при́зван быв протокня́зю их и пер́вому в гра́де, его́же [сын у́мре] и хотя́ще того́ гро́бу преда́ти. И еще́ гро́бу приседя́ще, мняху я́ко во сне не́кому надста́вшу и ре́кшу им: А́ще хо́щете вам сего́ жи́ти, и́же от вас безче́ствованнаго призови́те, и поуче́нию его́ ве́руйте, и помоли́теся тому́ е́же о нем помоли́тися. Тому́ же бы́вшу, моли́твами преподо́бнаго и возлия́ния ра́ди свяще́нныя воды́ креще́нию о́браз, и о́трок животу́ обрати́ся. Роди́телие же таково́е ви́девше, восприя́ша ве́ру Христо́ву со все́ми свои́ми зна́емыми и сро́дники, к купе́ли притеко́ша креще́нию.

И еще́ же от неве́рных иуде́й на Госпо́дне подви́гшеся, по пу́тищах свята́го влачи́ша за но́зе того́ связавше. И та́ко влачимь, дух Бо́гу преда́сть. Пото́м же и Евге́нию, и Агафодо́ру, и Елпи́дию, по сконча́нии свята́го Васи́лия, в Херсо́н и тем по́сланым Иерусали́мским святе́йшим епи́скопом, е́же проповед́ати языком спасе́ние, нечести́вии же обыше́дше и тех, неми́лостивно и су́рово связа́вше, и влеку́ще поби́ша, и та́ко сконча́шася.

Стихи́:

Труба́ умолче́, Па́вел Плусиа́дский,

Тру́бнаго гла́са коне́чнаго ча́я.

Па́вел святы́й епи́скоп бе Плусиа́дския це́ркве, во вре́мя иконобо́рец. Ви́дев же святы́й на Христо́ву ве́ру бе́сящася я́, и весь превраща́юща святы́х апо́стол уста́в, и образы честны́я попира́юща, и ху́ляща, я́ко стре́лами боже́ствеными писа́нии стреля́я, я́ко Бо́жий побо́рник. Гоне́ния же и заточе́ния, и жестокопребыва́ние по Христо́ве ико́не изво́ли. И до́бре му́жествовав, с ми́ром преподо́бный дух свой предаде́ Го́сподеви, и на го́рнее и люби́мое Ца́рство прии́де.

Виктори́н не́кто и́менем, в Ри́мстем гра́де, от ю́ности во мно́ги грехи́ впад. Последи́ же в ста́рости помяну́ся, и прише́д в па́мять свои́х грехо́в, и́де в еди́н святы́х монастыре́й, и помоли́ся игу́мену прия́ти его, и сотвори́ти мона́ха. Сему́ же бы́вшу. И предаде́ себе́ во все покоре́ние и послуша́ние, храня́ за́поведь, и всех веще́й све́та сего́ отве́ргся. И при́сно сме́ртный час в души́ свое́й име́я, всегда́ на стра́шный суд гото́вяся, ка́ко отве́т сотвори́ти о свои́х гресе́х. И та́ко во смире́нии пожи́в. И тако́ю лю́тостию те́ло свое́ удручи́, я́ко всей бра́тии диви́тися, и́же ту в монастыре́ о любви́ Бо́жии живя́ху. И вси ретя́хуся того стяжа́ти послуша́ние, я́ко бы таце́м же покая́нием очи́стити тем грехи́. Ви́дяху бо его а́лчуща, и жа́ждуща, и на зе́млю па́дающа, и ма́ло сна приима́юща, и тем му́чаше те́ло свое́, и сокруша́я своя́ похоти. И о́тай бра́тии исходя́ на не́кое поко́йно ме́сто, и всено́щное бде́ние со слеза́ми творя́. Гора́ же бе высока́ на не́йже бе монасты́рь их устро́ен, о еди́ну же страну́ име́яше пеще́ру, иде́же Емилиа́н обы́чай име́яше входя́ моли́тися Бо́гу. Си́це бо претворе́но и́мя блаже́нному и́ноческое. По мно́зе же вре́мени, во едину нощь сего́ очути́ игу́мен исходя́ща из монастыря́ тай, оста́ви ке́ллию вслед его́ и́де, не ве́дущу же ему́ на ко́е де́ло но́щию из монастыря́ ше́ствует. Егда́ же ви́де его́ вле́зша в пеще́ру на моли́тву, восхоте́ пожда́ти, да бы его́ испыта́л. И внеза́пу свет с небесе́ прии́де на Емилиа́на, ру́це просте́рша на моли́тву, и всю страну́ горы́ тоя́ осия́ свет па́че со́лнечных лучь. Игу́мен же не моги́й возврати́тися и бежа́ти в монасты́рь. Бы́вшу же ему́ у врат, слы́ша с небесе́ глас глаго́лющь: Емилиа́не, отпуща́ют ти ся греси́ твои́. Сие́ слы́шав игу́мен и́де во свою́ ке́ллию. По возвраще́нии же Емилиа́на в монасты́рь, хотя́ уве́дати игу́мен, и глаго́ла ему́: Где еси́ бра́те был в сию́ нощь? Емилиа́н же рече́: В монастыре́ с бр́атиею в сию́ нощь почива́х. Обличе́н же быв игу́меном, тогда́ всю тайну испове́да и́стинно всей бра́тии: Егда́ рече, о́тче, ви́дех свет на мя соше́дшь, и ту глас слы́шах с небесе́ глаго́лющь ми: Емилиа́не, отпуща́ют ти ся греси́ твои́. Тогда́ нача́т пове́дати глаго́ля игу́мен: Слы́шите бра́тия моя́ драга́я, могл у́бо бы Всемоги́й Бог и молча́ сему́ отпусти́ти грехи́, но нас ра́ди глас с небесе́ бысть: и светови́дную свою́ посла́ ми́лость, на́ша сердца́ к покая́нию приводя́. Е́же бо слы́шахом пре́жде на Павла соше́дший свет, от него́же и глас он прише́дший: Са́вле, Са́вле, что Мя го́ниши? И се ны́не к моля́щемуся посла́, и в нем глас свой растла́ Бог, отпуща́ются греси́ твои́ глаго́ля. Те́мже без прекосло́вия бо́лий есть сей глас, не́жели к Па́влу. Са́влу у́бо еще́ зло́бою уби́йства ды́шущу го́рдости ра́ди велича́ния, тако́в глас запреще́ния слы́шати. Сему же смире́ния глаго́лы, и утеше́ния пуща́ет глас. Сего́ смире́нием низпа́дша, Бо́жия ми́лость вознесе́: Са́вла же го́рдостию возне́сшася, стра́шным Бог гла́сом уни́зи. Того́ ра́ди днесь вси да удиви́мся, своего́ Творца́ ми́лости и человеколю́бию, я́ко не дале́че есть ка́ющихся вои́стинну. Те́мже не вве́ржем себе́ во отча́яние, но испове́даем грехи́ своя́. Ждет бо на́шего обраще́ния. И не хо́щет сме́рти гре́шника, но вся хо́щет спасти́, и ве́чныя жи́зни насле́дники сотвори́ти.