Стихи́:

Из те́ла изгна́н я́коже из оте́чества

Боже́ственный Феофила́кт, ему́же Бог Храни́тель:

У́спе в осмы́й Феофила́кт во Искрь к Бо́гу

Сей от со́лнечнаго восто́ка бя́ше, и в Константи́нь град доше́д, и Тара́сию вели́кому правосла́вия свети́льнику присво́ився. Еще́ тому́ асигкри́ту су́щу, и от того́ до́бре нака́зан быв, по божес́твеному же жре́бию Тара́сий взы́де на престо́л Константи́ня гра́да и боже́ствен архиере́й показа́вся. Па́влу же Ки́прскому во́льно изше́дшу с престо́ла, зане́же от иконобо́рец архиерей́ство прие́мшу и недосто́ин себе́ наре́кшася. Тогда́ Михаи́л Сина́дский и Феофила́кт ди́вный и́ноческое восприе́мше житие́ и в монасты́рь и́же во Ексинопо́нте лежи́т к вели́кому Тара́сию по́слани бы́вше. И́же и не́когда в пек жа́твенаго вре́мене, су́щей во мно́зей жа́жди изнемога́ющим, воду точи́ти ме́дный свой сотвори́ша. Та́же доброте́ли им на вели́ко возше́дши и жре́бию звез́дному просия́вшу, досто́йна архиере́йству вели́ким Тара́сием вмене́ни бы́ша. И а́бие в Сина́ду Михаи́л по́слан бысть, блаже́нный же Феофила́кт Никомиди́йский епи́скоп поста́влен быв.

О́ коли́ка сего́ исправле́ния таковы́я ве́щи пропове́дают! Созда́вшиися от него́ боже́ственнии до́мове и больни́цы, и вдо́вым и си́рым заступле́ние, и неизчето́мая ми́лостыни: и толи́ко, я́ко наполня́я ча́шу те́пла укро́па, и слепы́х, и хромы́х, и прокаже́нных сам руко́ю омыва́ше и обрисова́ше. Вели́кому же Тара́сию от жития́ отше́дшу, де́вять лет во архиере́йстве препроводи́вшу, и Ники́фору му́дрому прие́мшу святи́тельство. Во окая́нную и неми́лостиву вещь впа́дшему, Льву бо Арме́нскому ца́рство прие́мшу и на святы́я ико́ны вражду́ющу, созва́в вели́кий Ники́фор избра́нныя архиере́я: Еме́лия Кизи́ческаго, Евфи́мия Сарди́йскаго, Ио́сифа Фесалоники́йскаго, Евдоксе́я Аморе́йскаго, Михаи́ла Сина́дскаго, с про́чими ине́ми блаже́ннаго Феофила́кта ‐ к нечести́вому и отсту́пнику царю́ идо́ша и мно́го от боже́ственных книг того́ я́да напои́вше, не мого́ша того́ покори́ти, но неи́стовством бя́ше ды́ша и уже́ про́чии мо́лком изводи́ми быва́ху, еди́н по еди́ному от лица́ его́. То́чию же блаже́нному ре́кшу: «Вем, я́ко спасе́нию Бо́жию и долготерпе́нию Его́ сопроти́вишися. Но на́йдет на тя внеза́пу па́губа вели́ка и лю́та и подо́бное развраще́нию бу́ри, и не обря́щеши избавля́ющаго». О том я́рости испо́лнився, и всех изгна́нию осужда́ет: Боже́ственаго Ники́фора в Фас о́стров, присновоспомина́емаго же Михаи́ла Сина́дскаго, в Евдоксиа́ду, и други́х и́нуде. Феофила́кта же пресла́внаго в О́стровил. Та́мо у́бо пребы́в блаже́нный испове́дник Христо́в три́десять лет. Преста́вши же беззако́нней е́реси, по изги́бели мучи́телеве и правосла́вию возсия́вшу, при благочести́вей цари́це Феодо́ре и и́же во святы́х Мефо́дию патриа́рху, честно́е те́ло преподо́бнаго отца́ на́шего Феофила́кта от изгна́ния принесено́ бысть в Никомиди́ю, в це́ркви созда́нней от него́.

Сей презви́тер бе собо́рныя це́ркве Антиохи́йския. Иулиа́ну же прии́мшу ца́рство Константи́не, не то́чию отве́ржеся ве́ры Христо́вы, но и ве́рующыя во Христа́ убива́ше, и мно́го тща́ние к куми́ром творя́ше, Прише́д же во Антиохи́ю, я́ростию подви́жеся на христиа́ны. И всем разбе́гшымся иде́же ки́йждо можа́ше сокры́тися. Феодори́т же не убоя́вся я́рости царе́вы, но и и́ны уча́ше не боя́тися от убива́ющих те́ло, а души́ не могу́щих ли́шше что сотвори́ти. Но паче убоя́тися могу́щаго и по убие́нии ду́шу воврещи́ в гее́нну. И того ра́ди ят бысть и предста́ Иулиа́ну. И той рече́ ему́: Почто́ Феодори́те при Констани́не царе́ ка́пища бого́в разори́л еси́, и гробы́ уме́рших украси́л еси́, и це́ркви над ни́ми создати повелел еси? Феодори́т же рече́: Це́ркви святы́х и гробы́ от пра́дед укра́шены суть, а святы́я своя́ Бог просла́ви, я́ко обре́те я́ дост́ойны Себе́. Тебе же дивлю́ся царю́ ка́ко куми́ром засту́пник еси́. И повеле́ Иулиа́н би́ти свята́го по лицу́. Феодори́т же рече́: Согреша́еши Иулиа́не, куми́ры ка́менны и дре́вяны бо́ги нарица́еши. Тогда́ повеле́ пове́сив ногты́ желе́зными строга́ти по всему те́лу его́. И мину́ша три часы́ стру́жему ему́. Посла́в Иулиа́н рече́ ему́: Восприими́ от мене́ Феодори́те честь и сребро́ мно́го, то́кмо отве́рзися Распя́таго О́ного волхва́, его́же глаго́леши Сы́на Бо́жия. Феодори́т же рече́: Сребро́ твое́ с тобо́ю да бу́дет в па́губу. Аз же упова́ю на Го́спода моего́ Иису́са Христа́, даю́щаго рабо́м Свои́м в тле́нных ме́сто ве́чная, и небе́сное Ца́рство. Тогда́ повеле́ Иулиа́н принести́ две свеще́, и поджещи́ ре́бра его. Во́ина же приложи́ста две свеще́ к ре́бром свята́го, и видеста четы́ре а́нгелы бесе́дующа ко свято́му Феодори́ту, поверго́ста свеще́, и ве́роваста во Христа́. И повеле́ мучи́тель воврещи́ я́ во глубину́ морску́ю, и сконча́стася за Христа́. Феодори́та же повеле́ мече́м усещи́. И сконча́ся блаже́нный во осмы́й день, ме́сяца ма́рта, и прия́т своея́ побе́ды вене́ц в небе́снем Ца́рствии.

В мирско́м житии́ ми́луяй те́ло свое́, и изменя́яй ри́зы своя́, от челове́к сла́ву себе́ прие́млет. Во обеща́нии же сем е́же сия́ преоби́дя, вне́мля же то́кмо ну́жным потре́бам телеси́, сла́ву притваря́ет себе́ на небеси́, по глаго́лющему: иму́ще пи́щу и одея́ние, си́ми дово́льни бу́дем. Рабо́таем богоуго́дно Го́сподеви свободи́вшему нас, да не уловле́ни бу́дем в страсть тле́нную, я́ко да не похоти́м ле́пу оде́жду име́ти, или́ ку́коля на главу́. И я́ди сла́дкия смире́нием пожене́м, и прого́ним от себе́ такову́ю страсть, а не тщесла́вная возлю́бим, но я́коже подоба́ше святы́м. И о мно́жестве риз не похва́лимся. Не помина́еши ли овчи́ны Илиины́, и Иса́ина вре́тища, я́коже есть пи́сано: Иди́ и сойми́ вре́тище с себе, и из санда́лия изу́йся? Крести́телева оболче́ния не забы́вай. И ни ри́зою светлою сла́вен бу́ди, но де́лы до́брыми, да просвети́тся свет той пред челове́ки, я́ко да просла́вит тя Госпо́дь. Та́же па́ки рече́: Блу́дный бес блюде́т ри́зы мона́ховы, я́ко не вседне́вна есть или́ и́на. Па́че же бесе́ды ра́ди. И се у́бо уста́в блуда́ есть. Глаго́лаше же а́вва Исаа́к бра́тии: Я́ко оте́ц Па́мво и друзи́и отцы́ ве́тхи ри́зы и многосши́ваны ноша́ху и то́лсты, ны́не же вы многоце́нны носи́те ри́зы, иди́те отсю́ду, искази́сте зде уста́в монасты́рския за́поведи. Егда́ же хотя́ше изы́ти на моли́тву, и глаго́лаше к ним: Ктому́ не изы́ду с ва́ми, я́ко за́поведи не храните́. И глаго́ла: Я́коже а́вва Пи́мен рече́: Пра́вое то покая́ние, е́же та́ку досто́ит чернори́зцу носи́ти ри́зу, я́коже поврещ́и ю́ вне монастыря́ на три дни, и никто́же во́змет ю́.