Стихи́:

Феофа́н я́влься ве́рным засту́пник,

Чту́щим с ве́рою твоего́ с ми́ром конца́:

В дванадеся́тый тле́емаго жития́ изы́де Феофа́н.

Сей пра́ведный оте́ц наш Феофа́н, бе сын Исаа́ков, ма́тере же Феодо́тии. Отцу́ же его́ преста́вльшуся, сопряже́ ему́ ма́ти его́ жену́, тому́ не хотя́щу, и́ноческое бо житие́ лю́бящу ему́, оба́че прину́ди его́. И не то́чию сам в де́встве пребыва́ше, но и супру́жницу пребыва́ти сотвори́. И я́же те́стю его́ на брак угото́ванная твори́ти тща́щуся, сей же бога́тство свое́ ни́щым расточи́в, и рабы́ свобо́дою поче́т. И супру́гу свою́ в Принги́пове оби́тели постри́г, и Ирину тую именова́в в ме́сто о́ного вели́каго и́мене, и кроме́ веще́й быв, Бо́гу себе предаде́. Дости́г же Сигриа́нскую го́ру, во оби́тели глаго́лемей Полихни́и, и́ноческое восприя́т житие́, и в ке́ллии себе́ затвори́в, к писа́нию прилежа́ше, хлеб от своего́ труда́ печа́ше, и ины́м от того́ подая́. Отту́ду у́бо преше́д, ко ино́му о́строву пре́йде, и та́мо ве́лий монасты́рь соста́вив. И па́ки в Сигриа́нскую го́ру до́йде. Та́же утро́бою возболе́в, ника́коже пре́жде во свое́м житии́ на одре́ полежа́в. По сих же Льву Армени́ну ца́рство прии́мшу, и ко свое́й пре́лести свята́го преложи́ти тща́щуся, ника́ко у́бо устраши́ся непоколеби́мый, но возжеле́нно укрепи́вся. Посе́м сме́ртию тому́ мучи́телю претя́щу. Блаже́нный же рече́: Аз или́ во огнь, или́ низбре́г, или́ в ров, Христа́ моего́ ра́ди подъя́ти и́мам. Такова́я же мучи́тель слы́шав, постыде́ся. Не́коего же Иоа́нна речеви́та словесы́, и не́навистию иконобо́рною испо́лнена, на бесе́ду того́ к нему́ посла́: егоже многому́дрие святы́й низложи́в, и я́ко неве́жу препро́ста, нежели вити́ю окая́ннаго соде́лав отпусти́. А́бие же в мра́чне хи́зине осуди́ша свята́го жи́ти, и та́мо два ле́та соверши́ лиш́аемь, оскорбля́емь, злосло́вимь. И отту́ду в Самофра́к преведе́н, и та́мо три дни поживе́ и ко Го́споду отъи́де, испове́дания венце́м укра́шен, Сотворя́ется же собра́ние его́ во святе́й вели́цей це́ркви, и в его́ оби́тели ю́же соста́вил есть в Сигриа́нех.

Стихи́:

Григо́рий от среды́ уже́ жития́,

Посреде́ сый ли́ка а́нгельскаго

Сей бя́ше при Иустиниа́не царе́, пе́рвый мона́х: и игу́мен быв оби́тели нарица́емыя Клиоска́вра. Пото́м вруче́н быв и архиере́йскому престолу. Ему́же не по бесе́де ни по отве́ту слове́сному, но изволе́нием Бо́жиим архиере́йство восприи́мшу, я́коже у́бо сло́во и́мать пове́дати: Еще́ бо тому́ су́щу в монастыре́ и в свое́й ке́ллии, тро́стию и черни́лом писа́ние творя́щу, предста́ не́кто ему́ я́ко от истопле́ния водна́го прибега́я, и преподо́бнаго к ми́лости призыва́я. Бя́ше же по явле́нному не нищь прося́й, ниже́ я́ко челове́к бя́ше ну́жду имы́й, но я́ко а́нгел бе Бо́жий, и во о́бразе ни́ща про́сит сие́, и́же внеза́пу прише́л бя́ше к преподо́бному: и взем от него́ злати́ц шесть, и отъи́де. Та́же па́ки прише́д взя и други́х шесть. Третие же прише́д не оста́ви того́ пра́здна отъити́, ни еди́ной же злати́цы свято́му изоста́вши: но взем оби́льнаго тресо́льника, и тому́ возжеле́нно подаде́. Толи́к же бя́ше к тре́бующым беззло́бив, ку́пно и ми́лостив, я́ко и свою́ злату́ю ча́шу прося́щым отдаде́: па́че же скорбя́ а́ще коего́ тща пусти́ти. Та́ко у́бо в чи́не архиере́йсте быв, и по обы́чаю к ни́щым учрежда́ти, повелева́ше по двана́десяти посажда́ти, и тому́ самому́ явля́шеся тре́тий на́десять с ни́ми седя́: ины́м же того́ не могу́щым ви́дети, ниже́ лица́ воображе́ние. Я́ко мне́ти сие́ преподо́бному, я́ко и того́ посажда́ющии посажда́ху. Вопроша́ше же, кто у́бо о́нсица есть? Хотя́ о нем уве́дети кто есть. И не бя́ше кого́ ве́дети о́ного, или́ свято́му пове́дати. Бя́ше бо чу́дно, я́ко а́нгел бя́ше к нему́ прише́дый, и́же и пе́рвее Бо́гом по́слан зла́та ра́ди о́ного, я́ко и с ним от тогда́ пребывати, и того́ сохрани́ти и стрещи́ повеле́но ему́ бя́ше. Бысть же преподо́бный Григо́рий вся́кой прему́дрости и писа́нию иску́сен, мно́гая списа́ния оста́вль, по Ри́мскому язы́ку учине́на, я́же пото́м и на е́ллинская преложе́на, си́речь, на гре́ческая, не челове́ческими смы́слы, и слове́сным мудрова́нием изложена́, но Ду́хом Святы́м преложена́ бы́ша, и́же по отше́ствии ему́ от жития́, Петру́ архидиа́кону сия́ испове́давшу. Глаго́лют же, я́ко Литурги́я пое́тся в ри́млянех, я́же есть в вели́кий пост, сей есть законоположи́вый ея́, я́же и досе́ле и́ми держи́тся.

Слы́шите бра́тие и научи́теся, Бо́жией прему́дрости почуди́вшеся, в гли́нных сосу́дех обре́теней. Глаго́лаше Иоа́нн о сем мона́се преподо́бнем Ки́ре, я́ко вели́ка ве́ра его́ и терпе́ние, и не утомле́ная кре́пость, я́же со благодаре́нием терпя́ше, не то́чию от старе́йшин, но и от ме́ньших по вся дни запреще́ние и уко́р, и вельми́ бысть уничижа́емь, и от трапе́зы отгоня́емь. И та́ко пребы́в в монастыре́ пятьна́десять лет, от всех беду́ приима́я, и от раб изгони́мь быва́я. Бя́ше бо от ро́да ма́ла, и язы́к воздержа́. И глаго́лах ему́: Бра́те Ки́ре, что се ви́жу тя по вся дни от трапе́зы отгони́ма: и без ве́чери мно́гажды ле́гша. Глаго́ла же он: Ве́ру ими́ ми бра́те, я́ко не зло́бою се творя́т, но искуша́ют мя отцы́ мои, глаго́люще: есть ли в нем черне́ц. Да того́ ра́ди терплю́ без тя́гости пятьна́десять лет искуша́емь, я́коже ми в прихо́д мой глаго́лаша: до три́десяти лет искуша́ют отме́щущихся ми́ра. И сего́ ра́ди впра́вду Бо́гови вда́хся, я́ко без иску́са и зла́то не све́тится. Пребы́сть же в монастыре́ седмьна́десять лет, и ко Го́споду отъи́де. И се глаго́лаше отце́м егда́ преставля́шеся: Благодарю́ Го́спода, и вас отцы́, я́ко ва́шего ра́ди искуше́ния не искуша́емь бых от бесо́в е́же к моему́ спасе́нию, его́же я́ко испове́дника со святы́ми отцы́ положи́ша.