Стихи́:

А́ще и у́мер му́жествуеши тверде́е ка́мени,

О́ ка́ко тебе́ И́ове скры́ю в ка́менней сы́пи?

В шесты́й многострада́льца И́ова покры́ сме́ртный коне́ц.

Святы́й пра́ведный И́ов бе от земли́ Хус, или́ от Арави́и, от пле́мене Авраа́мля. И бе челове́к пра́веден, удаля́яся от вся́каго зла дея́ния. Бысть же ему́ сыно́в седмь, и дще́ри три. И бе скота́ его́ ове́ц седмь ты́сящ, вельблу́д три ты́сящи, супру́г воло́вых пятьсо́т. И осли́ц пасо́мых пятьсо́т стад, и слу́жба ему́ мно́га зело́, и дела́ ве́лия о нем бе́ша на земли́. И бя́ше добра́ ро́да от восто́к со́лнечных. Сходя́щежеся сы́нове его́ к себе́, и творя́ху пир по вся дни. Егда́ же скончава́хуся дни́е пи́ра, посыла́я И́ов, и очища́ше их: воста́я востающи зау́тра, приноша́ше за них же́ртвы по числу́ их, и теле́ц еди́н о гресе́х за душа́ их. Глаго́лаше бо: «Еда́ ка́ко сы́нове мои́ в ра́зуме свое́м зло помы́слиша к Бо́гу». И та́ко у́бо творя́ше И́ов по вся дни.

И егда́ бысть я́ко сей день, и се приидо́ша а́нгели Бо́жии предста́ти пред Го́сподем, и дия́вол прии́де с ни́ми. И рече́ Госпо́дь дия́волу: «Отку́ду прии́де?». И отвеща́ дия́вол, и рече́ Го́сподеви: «Обхо́ждь зе́млю, и прохо́ждь поднебе́сную, приидо́х». И рече́ ему́ Госпо́дь: «Помы́слил ли на раба́ Моего́ И́ова, я́ко несть челове́к на земли́ и́же подо́бен ему́?». Отвеща́ дия́вол: «Еда́ ту́не чтет И́ов Го́спода, не Ты ли храни́ши его́? Но посли́ ру́ку Твою́, и косни́ся во все еже и́мать, а́ще у́бо в лице́ Тя благослови́т». Тогда́ рече́ Госпо́дь дия́волу: «Се все ели́ко есть его́ предаю́ в ру́це твои́, самого́ же не косни́ся». И изы́де дия́вол от лица́ Госпо́дня. И бе я́ко сей день сы́нове И́ововы и дще́ри его́ ядя́ху и пия́ху вино́, в дому́ бра́та их старе́йшаго. И се ве́стник прии́де ко И́ову, и рече́ ему́: «Супру́г воло́в оря́ху, и осли́цы пася́ху близ их, и прише́дше пленя́ющии плени́ша их, и рабы́ уби́ша мече́м, аз же оста́х еди́н, и приидо́х возвести́ти тебе́». Еще́ сему́ глаго́лющу прии́де други́й ве́стник и рече́ ко И́ову: «Огнь паде́ с небесе́ на зе́млю и пожже́ овца́, и па́стыря пояде́ та́кожде. Аз же оста́х еди́н, и приидо́х возвести́ти тебе́». Еще́ же сему́ глаго́лющу, прии́де други́й ве́стник и рече́ ко И́ову, ко́нницы сотвори́ша четы́ три, и объидо́ша велблу́ды и плени́ша их, и рабы́ уби́ша мече́м, аз же оста́х еди́н, и приидо́х возвести́ти тебе́». Еще́ же и сему глаго́лющу, ин ве́стник прии́де глаго́ля ко И́ову: «Сыно́м твои́м и дще́рям яду́щим и пию́щим у бра́та их старе́йшаго, и внеза́пу ветр вели́к на́йде от пусты́ни, и косну́ся в четы́ри углы́ хра́мины и паде́ хра́мина на де́ти твоя́, и умро́ша. Аз же оста́х еди́н, и приидо́х возвести́ти тебе́». И се услы́ша И́ов, воста́, и растерза́ ри́зы своя́, и постриже́ власы́ главы́ своея́, и посы́па пе́рстию и пад на земли́ поклони́ся Го́сподеви рече́: «Аз бо наг изыдо́х от чре́ва ма́тере моея́, наг и пойду́. Госпо́дь даде́, Госпо́дь и взя. Я́коже изво́лися Го́сподеви, та́ко и бысть. Бу́ди и́мя Госпо́дне благослове́но вове́ки».

И по сих приидо́шя а́нгели Бо́жии предста́ти пред Го́сподем. И дия́вол прии́де посреде́ их. И рече́ Госпо́дь дия́волу: «Отку́ду прии́де?». Тогда́ рече́ дия́вол пред Го́сподем: «Обхо́ждь всю зе́млю, и прохо́ждь поднебе́сную, и приидо́х». И рече́ Госпо́дь к дия́волу: «Помы́слил еси́ у́бо на раба́ Моего́ И́ова, я́ко несть такова́ от су́щих на земли́ челове́ка подо́бна ему́ в доброде́телех?». Отвеща́ же дия́вол рече́: «Ко́жа за ко́жу, и вся ели́ка и́мать челове́к даст за ду́шу свою́. И ника́коже, но посли́ ру́ку Свою́, и косни́ся пло́ти и косте́й его́, а́ще у́бо в лице́ Тя благослови́т». Рече́ же Госпо́дь к дия́волу: «Се предаю́ ти его́, то́кмо ду́шу его́ соблюди́». Изы́де же дия́вол от лица́ Госпо́дня, и порази́ И́ова гно́ем лю́тым от главы́ и до ногу́. И взя И́ов чреп да острога́ет гной свой, и седя́ше на гно́ищи вне гра́да. Вре́мени же мно́гу мину́вшу, рече́ к нему́ жена́ его́ глаго́ля: «Доко́ле терпи́ши? Се пожду́ вре́мя еще́ ма́ло ча́я наде́яния спасе́ния моего́, се бо потреби́ся от земли́ па́мять твоя́. Сы́нове твои́ и дще́ри моего́ чре́ва печа́ли и боле́зни, и́хже вотще́ роди́х с боле́знию. Ты же сам в гно́и и че́рвех седи́ши обно́щь вне без покро́ва. Аз же преходя́щи от ме́ста до ме́ста, и дом от до́му обходя́щи рабо́тая, ожида́ющи со́лнечнаго захожде́ния, да почи́ю от боле́зни и труда́ и́же мя ны́не обдержа́т. Но рцы не́кий глаго́л ко Го́споду и умри́». Он же возре́в на ню и рече́: «Что ты а́ки еди́на от безу́мных жен се глаго́леши? А́ще блага́я прия́хом от руки́ Госпо́дни, зла́го не стерпи́м ли?» И о всех сих прилучи́вших ся ему́ ничи́м же согреши́ И́ов пред Го́сподем Бо́гом устна́ма, и не даде́ безу́мия Бо́гу.

Слы́шавше же трие́ дру́зи его́ все зло́е наше́дшее нань, приидо́ша ко́ждо от своея́ страны́ к нему́: Елифа́з Фема́нский царь, Велда́д Савхе́йский мучи́тель, Софа́рь Мине́йский царь, - и приидо́ша к нему́ вку́пе, уте́шити и посети́ти его́. Ви́девше же его издале́ча, и не позна́ша. И возопи́ша гла́сом ве́лиим воспла́кашася растерза́вше ко́ждо оде́жду свою́, и посы́павше пе́рстию главы́ своя́. И седе́ша у него́ седмь дний и седмь но́щий, и никто́ же от них возглаго́ла к нему́ словесе́, ви́дяху бо я́зву лю́ту су́щу и вели́ку зело́. Слы́шаша же и бра́тия его́ вся, и вси сестры́ его́, вся бы́вшая ему́, и приидо́ша к нему́ вси ели́цы зна́яху его́, пе́рвее я́дше и пи́вше у него́, уте́шиша его́, и диви́шася о всем е́же наведе́ Бог нань. Даде́ же ему́ ко́ждо а́гницу еди́ну, и четы́ре дра́хмы зла́та не зна́менована. Госпо́дь же благослови́ после́дняя И́ову, не́же пре́жняя. Бе же скот его́: ове́ц четырена́десять ты́сящь, вельблу́ шесть ты́сящь, и супру́г воло́в ты́сяща, и осли́ц ста́дных ты́сяща. Роди́ша же ся ему́ сыно́в седмь, и дще́ри три. И прозва́ пе́рвую День, втору́ю Каси́я, тре́тию же Амалфе́й рог. И не обрето́шася подо́бни в ле́поте дще́рей И́ововых в поднебе́сней. Даде́ же И́ов дще́рем свои́м насле́дие в бра́тии их. Жит же И́ов по я́зве той лет сто и се́дмьдесять. Всех же лет жит две́сте четы́редесять и осмь. И ви́де И́ов сы́ны своя́, и сы́ны сыно́в свои́х да́же до четве́ртаго коле́на. И у́мре И́ов стар, испо́лнь дний.

Не́коему у́бо от ста́рец пребыва́ющу у а́ввы Зино́на, с ним же бесе́довахом, и вопроси́хом его́ глаго́люще: «А́ще кто и́мать по́мысл, и мно́жицею причита́ет к себе́, и слы́шит как рекли́ суть о чистоте́ отцы́, и хо́щет испра́вити, и не мо́жет: добро́ ли есть возвести́ти кому́ от оте́ц, или́ потща́тися писа́нию подоба́ет, я́коже есть прочита́л, и довле́тися свое́ю со́вестию?» И рече́ нам ста́рец: я́ко подоба́ет испове́дати, но могу́щему помощи́ ему́, и не упова́ти на ся. Не мо́жет у́бо кто себе́ по́льзовати, или́ себе́ помощи́, и па́че а́ще пости́гнет удержа́н бы́ти стра́стию.

Мне у́бо в ю́ности мое́й, случи́ся не́кое таково́е: Име́х у́бо страсть душе́вную, и побежде́н быва́х то́ю. И слы́шах о а́вве Зино́не, я́ко мно́гия исцели́, и восхоте́х ити́ и возвести́ти ему́. И удержава́ше мя дия́вол глаго́ля: я́ко егда́ зна́еши что сотвори́ти хо́щещи, сотвори́, я́коже чте́ши, и не иди́ соблазни́ти ста́рца. И егда́ устремлява́хся поити́, ма́ло облегчева́ше от мене́ брань да́же нейду́. И егда́ сотворя́ше мя не ити́ к ста́рцу, па́ки потопля́ше мя страсть. И па́ки нужда́хся ити́, и па́ки та́коже льстя́ше мя враг, не оставля́ше мя испове́дати ста́рцу. И мно́жицею идо́х к ста́рцу испове́дати, и не оставля́ше мя враг. Студ приноша́я се́рдцу моему́ и глаго́ля: я́ко егда́ ве́си ка́ко исцели́тися, ка́я потре́ба есть возвести́ти кому́? И сия́ рече́ приноша́ше ми супоста́т, да́же не явлю́ страсть свою́, и прииму́ цельбу́. Ста́рец же у́бо познава́ше мя, я́ко по́мысл и́мам, не облича́ше мя, но жда́ше да сам испове́м ему́. Поуча́ше же мя о пра́вом житии́, и отпуща́ше. По́слежде же скорбя́ и пла́ча рех души́ свое́й: Доко́ле окая́нная душе́ не хо́щеши исцели́тися? Издале́ча приходя́щии к ста́рцу цельбу́ прие́млют. Ты же не срамля́ешися близ себе́ врача́ иму́щи, и не хо́щеши исцели́тися. И разже́гся се́рдцем, воста́х и в себе́ рех: Я́ко а́ще иду́ к ста́рцу, и не обря́щу та́мо никого́же, уве́м, я́ко во́ля Бо́жия есть испове́дати по́мысл свои́х. И та́ко ше́дшу ми никого́же обрето́х. Ста́рец же по обы́чаю уча́ше мя о спасе́нии души́, и ка́ко кто очи́ститися мо́жет от скве́рных по́мысл. Мне же па́ки срамля́ющуся и не испове́дающу, моля́х его́ отпу́стити мя. И воста́в ста́рец сотвори́ моли́тву провожа́ше мя, пре́до мно́ю иду́щи до вне́шних двере́й. Аз же по́мыслы томи́мь, да реку́ ли ста́рцу, или́ не реку́, и пома́лу ступа́я по нем идя́х. Ста́рец же не неве́дяше мя, но удержа́ врата́ отвори́ти ми. И я́коже ви́де мя по́мыслы томи́ма мно́го, обрати́ся ко мне и толкну́ в пе́рси мои́, и глаго́ла ми: «Что и́маши? Чело́век есмь и аз». И я́коже рече́ ми ста́рец сло́во се, яви́мися я́ко се́рдце мое́ отве́рзе. И падо́х лице́м на но́зе его́, моля́ его́ со слеза́ми глаго́ля: «Поми́луй мя». Он же глаго́ла ми: «Что и́маши?». И рех ему́: «Ве́си, что и́мам». И глаго́ла ми: «Тебе́ есть потре́ба рещи́ что и́маши». Аз же с трудо́м испове́дах страсть свою́. И рече́ ми: «Почто́ усрами́ся, рцы ми, не челове́к ли есмь и аз? Хо́щеши ли пове́м ти аз, не и́маши ли три ле́та име́я сих по́мысл, и приходя́ зде не испове́даеши». Мне же припа́дшу и моля́щу ся ему́ и глаго́лющу: «Поми́луй мя Бо́га ра́ди, и рцы ми что сотворю́». И рече́ ми: «Иди́ и не пре́зри моли́тву свою́, и нико́го же оклевета́й». Аз же в ке́лию свою́ шед, и моли́тву свою́ не презре́в, и благода́тию Христо́вою и моли́твами ста́рца ктому́ не смуще́н бых стра́стию о́ною.

Мимоше́дшу же рече́ пото́м ле́ту еди́ному, прии́де ми по́мысл си́цевый: еда́ ка́ко Бог по ми́лости Свое́й поми́лова тя, а не ста́рца ра́ди, идо́х к нему́ хотя́ искуси́ти его́. И пое́м его́ осо́бь сотвори́х ему́ мета́ние глаго́ля: «Помоли́ся о мне о́тче о по́мысле о́ном, и́же иногда́ испове́дах ти», и оста́ви мя лежа́ща на нога́х его́. И умолча́в ма́ло глаго́ла ми: «Воста́ни и име́й ве́ру». Аз же се слы́шав хоте́х дабы́ земля́ мя поглоти́ла от сра́ма, и воста́в и не можа́х на ста́рца возре́ти, и дивя́хся идо́х в ке́лию свою́.

Ста́рец же на увере́ние свои́м доброде́телем, и на́шея ра́ди по́льзы пове́да нам сие́: Я́ко иногда́ два бра́та идо́ста ко а́вве Зино́ну, и пое́м его́ ко́ждо осо́бь, пове́да по́мысл свои́х. По вре́мени же не́коем случи́ся собра́тися друг со дру́гом. И глаго́ла еди́н друго́му: «Я́ко егда́ идо́хом к ста́рцу пове́дати ему́ по́мысл свои́х обре́те ли пове́дав ему́ по́льзу?». Он же рече́: «Ей, моли́твами его́ исцели́ мя Бог». И глаго́ла ему́ аз, а́ще испове́дах не ощути́х исцеле́ние. И глаго́ла ему́ по́льзовавыйся: «Ка́ко моли́лся еси́ ста́рцу?» Он же глаго́ла: «Рех ему́ помоли́ся о мне, я́ко по́мысл и́мам не́каков». Други́й ж рече́: «Аз у́бо испове́дах ему́, полива́х но́зе его́ слеза́ми мои́ми, моля́ся ему́ моли́тву сотвори́ти о мне, и моли́твами его́ исцели́ мя Бог». Сия́ же глаго́лаше нам ста́рец, я́ко подоба́ет моля́щемуся о по́мыслех оте́ц, трудо́м и боле́знию из всего́ се́рдца, я́ко Бо́гу моли́тися и получи́ти. Испове́даяй же нераде́нием, или́ искуша́я, не то́чию по́льзу не получи́т, но и осужде́н бу́дет.