Стихи́:

Парамо́н приобща́ет Ти ся, Христе́ мой:

Уве́де Тебе́ Бо́га Еди́ного и Тебе́ еди́ному умира́ет

Парамо́на же в два́десять девя́тый поби́ путь дале́чный.

Мечь главы́ муже́м седмьдесяти́м отсече́,

С шестеросугу́бою пятьдеся́тицею.

Си́и бе́яху при Де́кии цари́ и Авлиа́не иге́моне восто́чнем, и у́бо Авлиа́ну в Валсати́[й]скую ба́ню иду́щу теле́снаго ра́ди устрабле́ния, во́дит с собо́ю со́браныя му́ченики. Повеле́, прише́дше в Исидо́н (Посейдо́на) тре́бище,́и скве́рныя же́ртвы сотвори́в, повеле́ святы́м пожре́ти и поклони́тися и́долом. Сим же отри́чущимся того́ не сотвори́ти, святы́й же Парамо́н ви́дев и вели́ким гла́сом возопи́в я́ко скве́рны сей толи́ки пра́ведники закала́ет безслове́сным. О́ному же слы́шавшу, и не́навистию распалив́ся, а́бие уби́ти того́ повеле́. И́мже блаже́ному не ве́дущу, но свои́м путе́м иду́щу, и постиго́ша его́ по́слании. О́вии копие́м пронзи́ша, ини́и же тро́стием о́стрым по язы́ку и по удесе́м прободо́ша, в нарече́ннем ме́сте того́ сконча́ша. И к небе́сным село́м преложи́ша, и в то́мже три́ста и се́дмьдесять му́ченик учини́ша.

Стихи́:

Филуме́ну вонзи́ша гво́здия в но́зи,

Бога лю́бящаго, и Бо́гом люби́маго.

Филуме́н му́ченик бя́ше при Аврилиа́не царе́. В Ликао́нии живы́й, и жи́то продава́я в Гала́тстей стране́. Обо́лган бысть Фи́ликсу иге́мону, и христиани́на себе́ испове́дав. Пе́рвее гвоздьми́ пронзи́ша но́зе его́. Та́же пове́шен и стро́ган, и во огнь вве́ржен вели́к, и благода́тию Христо́вою здрав изше́д. И пото́м нагвозди́ша гвоздьми́ главу́ его́, и ру́це, и но́зе, и три́десять по́прищь гони́мь, доне́леже изнемо́г, предаде́ Бо́гу дух свой.

Черне́ц не́кий имя́ше бра́та в ми́ре ни́ща, да е́же бу́дяше в ке́ллии ему́, подава́ше бельцу́. И ели́ко же дая́ше ему, он же па́че обнищава́ше. Шед же мона́х возвести́ о сем ино́му ста́рцу. Рече́ же ему́ ста́рец: Аз тя научу́, уже́ ктому́ не даждь ему́, да себе́ не погуби́ши, ни того́. Но рцы ему́: Бра́те, егда́ име́х аз дая́х тебе́: ны́не же ты е́же добу́деши принеси́ мне. И е́же ти принесе́т, приими́ от него́: и иде́же аще у́зриши стра́нна, или́ ни́ща, или́ ста́рца, даждь им, и моли́ я, да моли́тву сотворя́т о нем. Брат же шед, сотвори́ та́ко. И прии́де к нему́ брат беле́ц. Он же глаго́ла ему́, я́коже научи́ и ста́рец. И отъи́де брат его́ печа́лен. Во у́трий же день, взем от труда́ своего́ ма́ло зе́лия, и принесе́ к бра́ту мона́ху. И изъе́м же я́, и даде́ ста́рцем, и умоли́ их моли́тву сотвори́ти за него́: И благослове́н быв, возврати́ся в дом свой. Та́коже па́ки принесе́ три хле́бы и зе́лия, и взем мона́х и сотвори́ та́коже, я́коже и пре́жде. И благослове́н быв па́ки отъи́де. И прии́де тре́тие, несы́й мно́го тре́бование, и вино́, и ры́бы: и ви́де брат его́ и диви́ся. И призва́ ни́щыя, и упоко́и я́. Рече́ же бра́ту своему́: Еда́ что тре́буеши от мене́? Он же рече́: Ни го́споди мой. Егда́ бо приима́х от тебе́, я́ко огнь вхожда́ше в дом мой, и снеда́ше ве́щи. А отне́леже ничто́же прия́х, наде́яся на Бо́га моего́, я́ко всем избы́точествую. Шед же мона́х пове́да вся сия́ ста́рцу бы́вшая. Рече́ же ему́ ста́рец: Не ве́си ли, я́ко де́ло мона́шеское огнь есть, иде́же а́ще вни́дет жжет? А и́же кто к мона́хом прино́сит ми́лостыню, то приима́ти моли́твы от них, и та́ко благословя́тся и обогате́ют.

Е́же рещи́ «я́ко возда́си кому́ждо по дело́м его́» , и пожене́т всяк е́же насе́я в прише́ствие Зижди́теля, и е́же тогда́ в тре́петнем Его́ отве́те рече́ся и о сконча́нии ми́ра сего́, тогда́ бо отъину́дь несть по́мощи вре́менныя, но вся́ка мольба́ возда́сться. Торго́вищу бо разру́шьшуся, и несть кому́ ку́пли ни прибы́тка. Где бо тогда́ ни́щии, где слу́жбы? Где пе́ния, где благотво́рия? Те́мже пре́жде часа́ о́ного друг дру́гу помо́зем, и́бо не непра́веден Бог забы́ти дела́ по боже́ственому апо́столу. Афана́сий бо во словесе́х свои́х ре́че: «И́же во благоче́стии сконча́выйся положе́н бу́дет, и ми́лостынями моля́ Христа́ Бо́га и призыва́я - прия́тно сия́ Бо́гу, мно́го за не приноси́мое возда́ние». Безскве́рная же́ртва и очище́ние, а е́же ко убо́гим твори́мо - приноше́ние вся́кого благодея́ния. Се у́бо ве́домо есть, я́ко разу́мная же́ртва о́нем и уме́ршим по́льзует. И́же в сем житии́ жи́вше воздержа́щеся от злых дел бы́ша, тем и по сме́рти им до́брая помага́ют я́же отсю́де за ня́ о них бо. Оба́че я́ве есть, я́ко лу́чший путь - се есть да ко́ждо благо́е е́же по сме́рти его́ есть бы́ти, до́ндеже жив за ся да твори́т, блаже́нее бо есть свобо́дну кому́ изыти́, не́жели свя́зану свобо́ды иска́ти.