Стихи́:

Ру́ку в ре́бра Твоя́ вложи́ти дре́вле ища́,

В ре́бра Тебе́ ра́ди Фома́ пробода́ется, Сло́ве:

Копие́м прободе́н быв до́лгим Фома́ в шесты́й.

Сей па́рфяном и ми́дяном, пе́рсяном и и́ндеяном сло́во Бо́жие пропове́дав, затворе́н быва́ет в темни́цы Ми́здием царе́м за е́же ве́ровати и крести́тися сы́ну его́ Уаза́ну и жене́ его́ Те́ртии и Мигдо́нии на реце́. И того́ ра́ди пре́дан быв пяти́ во́ином, и́же и на го́ру того́ возве́дше, и копии́ прободо́ша. И та́ко ко Го́споду отъи́де.

Стихи́:

Ско́рби подъе́м и́нок ра́ди боже́ственых:

Ра́дуяся ра́достию Ники́та, я́коже вы́шняя мы́сли

Преподо́бный оте́ц наш Ники́та испове́дник бе́яше от Пафлого́нския страны́, сын Григо́рия и А́нны, у́жику Феодо́ры цари́цы. Прия́т же доброде́тели его́ ра́ди Феодо́ра цари́ца. Егоже и на Нике́йский собо́р вторы́й в себе́ ме́сто посла́ и последи́ патри́кием и воево́дою поче́тши, и в Сикили́ю отпусти́ его. До́бре же соде́явша, и возврати́ся в ца́рство Михаи́ла, и бысть мних, близ монастыря́ студи́йскаго. И прие́мшу ца́рство Лву Армени́ну, разуме́в я́ко иконобо́рец есть, изыде из града. Уве́дев же о сем законопресту́пник, ища́ вины́ приложи́ти к свое́й е́реси, написа́ к нему́, я́ко ико́ну Спа́сову ю́же ти Аресфе́ний от Ри́ма принесе́, пришли́ ю́ ско́ро. Он же не дасть ея во́лею. Посе́м пону́жден бысть приобщи́тися е́реси, и не повину́вся. И того́ ра́ди мно́го пострада́в, последи́ с ми́ром сконча́ся.

И се блаже́нныма седя́щема, и по́вести дею́щема, и се диа́вол прии́де ту, и ши́яше Епифа́нию сеть, его́же еди́н Андре́й ви́дяше. Гне́вашежеся нань прокля́тый, зане́же любя́ше Епифа́ний свята́го Андре́я. И рече́ к нему́ со гне́вом: «Отъиди́ отсю́ду нечи́стая неприя́знь». Рече́ де́мон ко Андре́еви: «Яко́в же еси́ ты неприя́знь и нетя́г, тако́го ино́го несть по всему́ Царю́ гра́ду. А́ще ли хо́щеши, да ти пове́м пра́вое: чу́ю я́ко приити́ хотя́т ле́та, да поги́бнет мое́ ремество́. В то бо вре́мя бу́дут челове́цы злей́ши мене́: я́ко и ма́лыя де́ти, бо́ле ста́рых буд́ут лука́вством. Да аз начну́ тогда́ почива́ти, и не учи́ти сыно́в челове́ческих ни начто́же, я́ко са́ми в себе́ начну́т твори́ти всю мою́ во́лю». Рече́ же к нему́ Андре́й: «Ка́ко ты ве́си, я́ко у́бо дем́он не прозри́т ничто́же?» Рече́ де́мон: «Оте́ц наш сатана́ разу́мив есть, во а́де седя́ волше́бствует о всем, да отту́ду все пове́дает нам, я́ко род наш ничесо́же весть». Рече́ Андре́й: «О кото́рых гресе́х весели́тся род ваш наибо́ле?» Рече́ де́мон: «О кумирослуже́нии, и о потво́рех, и о зло́бе бли́жняго, егда́ кто кого́ начне́т ненави́дети: и о содо́мстем грехе́, и о пия́нстве, и о сребролю́бии, о сем наибо́ле весели́мся». Андре́й рече́: «А егда́ кто отве́ржется дел ва́ших, я́же бу́дет де́ял пре́жде ка́ко терпите́?» Де́мон рече́: «Бо́ле мене́ ве́си ты, я́ко лю́те. Оба́че надее́мся обрати́ти его́ к себе́, и терпи́м, уте́ху прие́млюще от того́. Мно́зи бо отве́ргшеся нас, и к Бо́гу прише́дше, па́ки к нам возврати́шася, и бы́ша ктому́ на́шы». Да егда́ изрече́ де́мон дела́ своя́, тогда́ святы́й ду́ну на него́, и а́бие исчезе́.

Всем потре́бно есть, е́же ну́дитися воздержа́ти утро́бу, па́че же хотя́щым Бо́гу рабо́тати, добро́ ясти в ме́ру ла́годно. Е́же ли не воздержа́ся я́сти, подо́бно есть кораблю́ обремене́ну. Те́ло бо пи́щи тре́бует, а не сла́дости дово́ли, и не презсы́тства. О́во бо души́ и те́лу подо́бно на здра́вие и кре́пость. О́во же обое́ врежда́ет: не то́чию здравие тля́щи, но и неду́ги па́костны ражда́ющи: Ука́зано бо, малояде́ние подви́жнику. Я́ко воздержа́яй чре́во, удаля́ет грехо́вныя мы́сли, побежда́емый же бра́шны, по́хоти расти́т злы́я. Я́коже мно́га дрова́ вели́к огнь ражда́ют, та́ко и множество бра́шен, мысли злыя растят. Сла́дко бра́шно то́кмо горта́нь весели́т, ко́рмит же черви неусыпа́ющыя. Я́коже опусте́вши земля́, те́рние раждает, та́ко и ум велеядови́таго растит злыя мы́сли. Человек ласкосе́рдив, ча́сто па́мяти святы́х твори́т, да чре́ву угоди́т. А воздержа́яйся, житию́ святы́х подо́бится. Объяди́вый ничи́мже хва́лится, но то́кмо бра́шном мно́гим. Но Дух Живы́й в ласкосе́рдем челове́це скорби́т, и не терпя́ смерде́ния отхо́дит от него́. Я́коже бо дым прого́нит пче́лы, та́ко и объяди́вый благода́ть Свята́го Ду́ха. Лу́чше бо есть отврещи́ сла́дка бра́шна, и про́стую пи́щу, и тре́бование сотвори́ти телесное: да не уподо́бимся в пусты́ни чре́ву рабо́тавшым лю́дем. Седоша бо лю́дие я́сти и пи́ти, и воста́ша играти, тогда́ заповеди Божия забы́ша, и на идолобе́сия уклони́шася. До́бре у́бо и насле́дником их пи́шет Па́вел: Их́же бог чре́во, и сла́ва в студ их, мы́слящих земна́я. И па́ки: Бра́шна чре́ву, и чре́во бра́шном: Бог же и сие́ и сия́ да упраздни́т. И па́ки: А́ще бра́шна ра́ди скорби́т брат твой, уже́ не по любви́ хо́диши. И наво́дит: Такови́и Богу не рабо́тают, но своему́ чре́ву, и добросло́вием прельща́ют сердца́ беззло́бивых. И па́ки: Му́дрость плотска́я, вражда́ Бо́гу есть, му́дрость же духо́вная, жизнь и мир. Добро́ есть благода́тию утвержати сердца́, а не бра́шны. И па́ки: Несть Ца́рствие Бо́жие пи́ща и питие́, но пр́авда, и мир, и ра́дость в Ду́се Святе́м, а не объяде́ние, и пиянство. Я́коже и Иа́ков понося́ чре́ву рабо́м глаго́лет: Весели́стеся на земли́, и наслади́стеся, и упита́сте сердца́ ва́ша, я́ко овча́ в день заколе́ния. Госпо́дь же неве́рным иуде́ом рече́: Ами́нь глаго́лю вам: и́щете Мене́ не я́ко ви́десте зна́мение, но я́ко я́сте хле́бы и насы́тистеся. И прирече́: Не де́лайте бра́шна ги́блющаго, но пребыва́ющее в жизнь ве́чную, е́же Сын Челове́чь даст вам. Ему́же сла́ва, честь и держа́ва. Ами́нь.