Стихи́:

Жи́ву Бо́гу, рече́ па́ки: Христу́,

Ло́нгин дре́вле посека́емь мече́м:

В шестна́десятый Ло́гин мече́м у́мре.

При Тиве́рии цари́ бе́яше сий от страны́ Кападоки́йския, со́тник сый. И бе́яше под Пила́том, вла́стелем Иуде́йским. Повеле́но же бысть ему́ от него́ слугова́ти у честны́х страсте́й Христо́вых и на распя́тии со свои́ми во́ины, та́инство храни́ти стра́жею, гроб с кустоди́ею, е́же есть во́инское учине́ние. Ви́дев же я́же о Христе́ быва́емая чудеса́: трус, со́лнечнаго во тму преложе́ния и отверза́ющимся гробо́м, и и́же от них ме́ртвым востаю́щим, ка́мению распада́ющуся ‐ вельми́ возопи́в, рече́: «Вои́стину Бо́жий Сей». И вдае́мыя сре́бреники, потае́ния ра́ди воскресе́нию, отве́рг, та́ко и со обои́ми во́ины, и́же напосле́док с ним му́чени бы́ша.

И оста́ви належа́щее свое́ во́инство, и во свою́ весь шед, апо́стольски Христа́ Бо́га пропове́да. Увеща́н у́бо быв Пила́т от иуде́й дарми́, пи́сменьми, и оклевета́н бысть Ло́гин у Тиве́рия, ка́ко оста́ви во́инский сан и во свое́м оте́чествии Христа́ пропове́дал еси́ Бо́га. Отсечена́ бысть глава́ ему́, та́ко и с обои́ми во́ины о́неми, Тиве́рию повеле́вшу. И принесена́ бысть глава́ его́ от Каподоки́и во Иерусали́м во е́же бы́ти и́ ве́рно изве́стие Пила́ту и иуде́ом уби́йство его́. Пила́ту прие́мшу обеща́ныя сре́бреники, погребена́ бысть глава́ его́ пред гра́дом в не́коем гно́ищи.

Пото́м же ле́ты мно́гими жена́ не́которая от Кападоки́и очи́ма ослепи́вши, во Иерусали́м до́йде со единоро́дным сы́ном, я́ко приити́ ме́ста свята́я и обрести́ очи́ма цельбу́. И приложи́вши и к тому́ о уме́ртвии сыно́внем сугу́бо плаче́вную песнь прито́чно пою́ще. Во сне же той явля́шеся блаже́ный Ло́гин, испове́дав ей иде́же погребена́ бысть глава́ его́. И пове́ле откопа́ти и поя́ти ю́, и та́ко цельбу́ получи́ти ей и сы́на своего́ во сла́ве ви́дети. К сим вожделе́нно поиска́вши жена́, и гно́ище изобре́тши, и рука́ма раскопа́вши. И взят главу́, и не от прозре́ния в прозре́ние преложи́ся. И сы́на во сне ви́девши, яќо со святы́ми су́ща, от него́ честь прии́мша. Во еди́н ковче́г те́ло сыно́вне и главу́ свята́го положи́вша [та́ко бо святы́м повеле́но бысть] и Кападоки́ю дости́же, подъе́мши при́тчу Сау́лову, и́же иска́ше осля́та о́тча и ца́рство обре́те. И сия́ та́ко о́чию слепоту́ врачество́ иска́вши - и сие́ получи́, и те́пла помо́щника и засту́пника от тогда́ свята́го обре́те. Тем и це́рковь прекра́сну созда́вши, та́мо свята́го те́ло положи́ша, исто́чник цельба́м всем подаю́щия.

Ходя́щу у́бо свято́му Андре́ю посреде́ люде́й на торгу́, близ столпа́, его́же святы́й царь Константи́н поста́ви, в не́мже и честны́я гво́здия, и́миже пригвожде́но бы́ло животворя́щее те́ло Христо́во: вложе́ни же суть верху́ в сла́ву Бо́жию и в Покро́в, и в соблюде́ние Царю́ гра́ду. Жена́ не́кая честна́, Духом Бо́жиим просвещена́, во у́жасе бысть, ви́девши блаже́ннаго Андре́я, я́ко хожда́ше посреде́ мно́гих, я́ко столп пла́менен блиста́яся. И и́скры о́гнены пуща́я на возду́х. Не́цыи же несмы́сленнии пха́ху его́ пя́стьми, а ини́и бия́ху его́ по ши́и, творя́ще ему не́кия о́бразы лихи́я. Мно́зи же зря́ще нань глаго́лаху: я́ко неи́стов ся де́ет, но да́бы та́ко не было ни враго́м на́шым. И се не́цыи синцы́ те́мни, по нем ходя́ще глаго́лаху: да бы Бог не дал тако́го ино́го на земли́. Никтоже бо ин изже́гл сердца́ наш, я́коже сей нетя́г, не хотя́ бо тяжа́ти дела́ господи́на своего́, поха́ба себе́ сотвори́в, и руга́ется ми́рови всему́. Ви́дящи бо жена́ та, я́ко синцы́ они́ зна́менаху би́вшыя свята́го, и глаго́лаху к себе́: поне́ се нам есть на уте́ху, яко без ума́ его́ бию́т: да сея́ де́ля вины́ осужде́ни бу́дут в час уме́ртвия их, яко уго́дника Бо́жия би́ли суть безле́по, и несть им спасе́ния. Се же слы́шав блаже́нный Ду́хом Бо́жиим, я́коже пла́мень сотвори́вся на ня, разсы́па зна́мения их си́лою стра́шною, и сваря́ше я́, глаго́ля: не досто́ит вам зна́менати сих. Аз бо моли́лся есмь своему́ Влады́це, да не бу́дет им греха́ о сем, и́же ми бие́ние творя́т: в неве́дении бо сие́ содева́ют, да неве́дения де́ля и отпуще́ние прии́мут. И я́ко се слы́шащи глаго́люща свята́го к синце́м о́нем, воззре́ горе́ и ви́де, се отве́рзено бя́ше не́бо, я́коже врата́, и исхожда́ше их них мно́жество ла́стовиц кра́сных. И посреде́ их го́лубь вели́к, я́ко сне́жен сни́де с ла́стовицами над свята́го, лист злат и ма́сличен нося́ во усте́х свои́х, и челове́чески к нему́ глаго́лющь: приими́ лист сей, я́ко Вседержи́тель Оте́ц и Госпо́дь Савао́ф посла́л ти есть от рая знамение, зане́же еси́ ми́лостив и человеколю́бец, я́ко еже есть и Сам Он Ми́лостив. И просла́вит тя, и еще́ вознесе́т Имя свято́е Свое́ на тебе, зане́же еси́ судил бию́щым тебе́, ми́ловати я́, и не име́ти им греха́. И сие́ рек, се́де на главе́ его́. Се же ви́девши благочести́вая жена́ о́на, вели́кая сия́ чудеса́, нача диви́тися. И по виде́нии том па́ки в себе́ бы́вши, не можа́ше ктому ви́дети ничесо́же. И дивя́щися глаго́лаше: коли́ко свети́л имеет Бог на земли́, и никто́же их весть. И мно́жицею восхоте́ испове́дати, я́же есть ви́дела, но Бо́жия си́ла браня́ше ей. Да боя́щися ктому́ а́ще и хотя́щи, но и не хотя́ чу́до тая́ше. Пото́м не́где усре́те ю́ Андре́й, и рече́ ей: Храни́ си та́йну мою́, Варва́́ро, та́ко бо бя́ше и́мя ея́, и никому́же того́ испове́дай ны́не, доне́леже прейду́ в ме́ста кро́ва ди́вна до́му Бо́жия. Она́ же к нему́ рече́: А́ще бо и хощу́ ком́у пове́дати, но не могу́ честны́й свети́льниче и свя́тче Бо́жий: брани́т бо ми неви́димая си́ла, и вхо́дит тре́пет в ко́сти моя́, и си́ла моя́ во мне мяте́тся.

Пове́даше Афана́сий презви́тер по́весть стра́шну: Я́ко монасты́рь есть глаго́лемый Гала́т, и в том бе не́кто мона́х, его́же святы́м житие́м творя́ху живу́ща, е́же на конце́ я́ве бысть. Сей бо пред бра́тиею я́ко постя́ся творя́, о́тай же сих ядя́ше, и сего́ отню́д бра́тия не ве́дяху. Теле́сней же боле́зни нань прише́дши, и уже́ при сме́рти ви́дев себе́, и призва́ к себе́ всю бра́тию. Они́ же приидо́ша к нему́, а́ки не́что вели́ко от че́стна му́жа су́ща слы́шати хотя́ще. К ни́мже он нача́ вопи́ти го́рько глаго́ля, трепеща́ лю́те и трясы́йся: Увы́ мне окая́нному бра́тие, се бо ны́не пре́дан бых лю́тому врагу́, я́ко си́це нечи́сто пожи́х, пред ва́ми бо постя́ся явля́хся, я́ко и ве́ровасте ми, о́тай же вас ядя́х, его́же вы не ве́дясте. И се ны́не аз в бра́шно зми́еви пре́дан бых, и́же но́зе мои́ коле́на о́шибом, и вы́ю связа́в сгнета́ет лю́те, главу́ же свою́ внутрь уст мои́х вложи́в, окая́нную мою́ ду́шу сморка́нием исторгает. И сим у́бо от него рече́нным, а́бие у́мре. И не попусти́ Бог пребы́ти ему́, да бы покая́нием от зми́я его́же ви́дяше изба́витися возмо́гл. Бо́гу на́шему сла́ва, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.