Стихи́:

Главу́ усече́ние принесе́ ри́мское се́рдце,

Прозябе́ние ри́мское – му́ченица Анастаси́я.

Та бе́яше при Де́кии цари́ и Уалериа́не и при Про́ве иге́моне, ри́мляныни ро́дом, млада́ су́щи во́зрастом, и в не́коем монастыри́ пребыва́ющи. И сия́, дерзнове́нием испове́давши Христа́, и я́та бы́вши и бие́ма по лицу́ и по о́гненому у́глию просте́рта бы́вши, и на дре́ве пове́шена бы́вши и по всему́ те́лу стро́гана и у́дицами о́стрыми растерза́ется, и сосца́ ея́ отре́заша и но́гти ей искорени́ша и ру́це и но́зе ей отсеко́ша и язы́к ей изре́заша и зу́бы ей искорени́ша и наконе́ц главу́ ей отсеко́ша.

Стихи́:

Теле́сная вся удеса́ Авра́мие умертви́в,

У́мер жи́тельствуеши, со безпло́тными а́нгелы:

Оста́вльши теле́сныя рачи́теля, Мари́е,

Душе́вному рачи́телю приплета́ешися.

Преподо́бный Авра́мий бя́ше христиа́ну роди́телю сын, сочта́ся же и не хотя́ с жено́ю. Любве́ же ра́ди Христо́вы оста́ви ю́, и шед затвори́ся в ма́ле хле́вине, и вся́кое жестоко́е житие́ проходя́. И по девяти́ ле́тех по умоле́нии епи́скопа, поста́влен бысть презви́тером, е́же учи́ти неве́рныя ве́ровати во Христа́. И по́слан бысть в весь е́ллинскую, и мно́го бие́н быв от них, оба́че обрати́ я́, и вся крести́в. И па́ки прише́д, в пе́рвую затвори́ себе́ хи́жицу. Уме́ршу же по пло́ти бра́ту его́, и оста́ви де́тище же́нский пол седми́ лет, и поя́т ю́ святы́й, и близ ке́ллии своея́, в друзе́й ке́ллии затвори́в. И в двадеся́тое ле́то во́зраста ея́, приключи́ся за́вистию бесо́вскою, впа́сти ей в паде́ние блу́дное, посе́м и в гости́нницу ити с блудни́цами. Святы́й же во о́браз во́инский обле́кся, и всед на коня́, е́де иде́же бя́ше она́, и от паде́ния исхити́ ю́, и в свое́й ке́ллии поста́ви ю́. И толи́ко пока́яся, я́ко и чудеса́ твори́ти ей. И та́ко сконча́ся. У́спе же и преподо́бный Авра́мий в глубо́цей ста́рости.

Сия́ преподо́бная А́нна, роди́вшися в Византи́и, от благочести́ва не́коего диа́кона, це́ркве Пресвяты́я Влады́чицы на́шея Богоро́дицы, я́же во Влахе́рне. Обсире́вши же от роди́телю оста́вшися. Тща́шежеся ба́ба ея́ му́жу благочести́ву припрящи́ ю́: я́же и сотвори́. И доше́д Оли́мпы, ю́жика же отцу́ ея́ муж по́стник и прозорли́в, и́же от иконобо́рца Льва язы́к ему́ отре́зан, и па́ки я́сно бесе́дова и непоткнове́нно. Я́ко ви́де сию́ му́жу спряже́ну, рече́: Вску́ю ю́же к боже́ственным подвиго́м, и трудо́м отлуче́нную, му́жу спряго́сте? И благослови́в ю́ отъи́де. Мно́гим же ле́том мину́вшым, и злочести́вому о́ному царю́ во а́дова сокро́вища низведе́ну, Ири́на и Константи́н правосла́вная и ве́рная царя́, святаго о́ного му́жа посла́вше приведо́ша, и от него́ мно́га уче́ния, и благослов́ения прии́мше. Сам же па́ки случи́вшаяся, ко уго́дию Бо́жию положи́в, и в своя́ отъи́де. Тогда́ па́ки ви́дев блаже́нную сию́, мужа́йся, и крепи́ся ча́до, рече́, мно́ги бо ско́рби пра́ведным. Ве́стно же ти бу́ди, не и́мать пе́рвее е́же во чре́ве твое́м отроча́ роди́тися, до́ндеже му́жа твоего́ гро́бом покры́еши, е́же и сбы́сться. И по зача́тии шеста́го ме́сяца, у́мре мужь ея́.

Она́ же мно́го пла́кавши, и ско́рбию утоми́вшися. Отроча́ти же роди́вшуся, и воспита́ну. Даде́ в ру́це дру́гу своему́ у́жице, сама́ же к подвиго́м отлучи́вшися, иде́же вели́цыи бя́ху и нака́зани. И в сих у́бо ей су́щи, прихо́дит па́ки от Оли́мбы прозорли́вый он ста́рец. Она́ же к нога́ма его́ припа́дши, и благослове́ния прося́щи. И слы́ша: Ча́до возмога́й о Го́споде, и где, рече́, отроча́? Она́ же у самого́ бра́та твоего́, и моего́ благоде́теля с Бо́гом возложи́х: друго́е же у мене́ есть. И сия́ ре́кши, и́на сли́тия серде́чною боле́знию, и нема́лыя глаго́лы, и о́бе но́зе преподо́бнаго объе́мши, и о́ба своя́ де́тища ему́ предста́вльши, помоли́ся о́ честны́й о́тче, о ча́дех мои́х, точа́щи сле́зы глаго́лаше. Он же : Не тре́буют сия́ моли́твы. Она́ же тя́жко сие́ уши́ма слы́шавши вмени́вши, и из глубины́ воздохну́вши, увы́ мне гре́шнице рече, что уже́ па́ки е́же о мне? И рече́ ста́рец: Не реко́х ли ти ча́до, яко мно́ги ско́рби пра́ведным, да а́ще и мы сих не претерпи́м, то никогда́ оправди́мся. Си́це подо́бно есть, и уго́дно Бо́гови. Она́ же: Еда́ го́споди мой, да помо́лишися Влады́це, е́же о мое́ю отроча́ту, к та́мошним предста́вити их. И ди́вный муж: До́бре, рече́, ча́до, вско́ре бо сия́ по́ймет Влады́ка от тебе́. И она, я́коже подо́бно Бо́га благода́рствиши, и к нога́м честна́го ста́рца припа́дши, и моли́тву прии́мши, име́ние сама́ свои́ма рука́ма разда́вши, и невма́ле, и де́тем сконча́вшымся, сле́зы мно́ги о сих излия́вши, и за мно́гия дни, и изоста́вшая в до́му, и сия́ рука́ма ни́щым отложи́, обхожда́ше це́ркви моля́щися.

На коне́ц не́когда мона́ха от Оли́мб обре́тши, и от него́ сокрове́нне ме́сте остри́гшися, облече́ся в мона́шеския ри́зы му́жеския, отложи́вши оде́жду же́нскую: и утаи́вшися, во оли́мбския страны́ отъи́де. И прише́дши в кинови́ю не́кую, и вра́тарю бесе́довавши, е́же в сих добре́йшаго ко́его бы́ти глаго́лющи, е́же пред лице́ настоя́щаго извести́ мя. Вра́тарю же о прише́дшем по обы́чаю настоя́щему опове́давшу, и честно́й жене́ к нога́ма настоя́щаго припа́дши, и обы́чну моли́тву принося́щи. Боже́ственный же муж он благослове́ние пода́в, и воздви́г ю́ вопроси́ глаго́ля: Что к нам твое́ прише́ствие, и ка́ко и́мя твое́? Она́ же рече́: Вина́ я́же ко свято́му хра́му сему́ моего́ прихо́да, мно́жества ра́ди прегреше́ний мои́х, да пребу́ду про́чая лет живота́ моего́ недосто́йный, еда́ обрести́ ми ми́лость в день Су́дный. И ста́рец к ней рече́: А́ще сицево́ помышле́ние име́л еси́ в се́рдцы твое́м, и спасе́ния жела́еши, ка́ко то глаго́леши, бе́гай дерзнове́ния, и свире́пства, удо́бно бо есть ка́женическое естество́ стра́стным помысло́м. И сия́ рек, и обы́чную моли́тву соверши́в, причте́ ю́ с бра́тиею.

Толи́ко же преспева́ше, и вдава́ше себе́ вся́кой доброде́тели и смире́нию, я́ко подо́бие и о́браз бы́ти всем, и́же в кинови́и постя́щимся мона́хом. Служитель же оста́вленный в дому́ ея́, в себе́ сие разсуди́в, я́же о домовных вся́кая наряди́в, изы́де на взыска́ние госпожи́ своея. И обре́т мона́ха постри́гша ю́, вопроша́ше: Еда́ ве́си, где есть земна́я оста́вльшая, и небе́сная и́щущая? И он к нему́, я́ко явле́на ми я́же о ней бы́ша, о́ ча́до не отри́чуся, где же ны́не есть, не вем. Но прииди́ ма́ло, и ку́пно да и́дем во о́нсий монасты́рь. И дости́гше вопроси́ша вра́таря. И уве́деша от него́ иско́мую, и помоли́шася е́же позва́ти ю́. О́ной же изше́дши, мона́х слугу́ ея́ показа́в, и се рече́ ве́рный твой слуга́, мн́ого пострада́ на взыска́ние твое́. Да а́ще во́лиши, по́йдем в на́шу ла́вру. Сего́ слы́шавши свята́я, и к настоя́щему прише́дши, и благослове́ние от него́ и от бра́тий прии́мши, отту́ду изы́де, и до́йде ку́пно со слуго́ю и с мона́хом в ла́вру, и в ней мн́ого пребы́вши, и чуде́с мно́гих самоде́тельница бы́вши.

Неотло́жно чудесе́м прослу́тию изше́дшу, мно́гу мно́жеству учини́вшуся прихожда́ху, хра́му валя́щуся, и не вмеща́ти приходя́щих тесноты́ ра́ди и ну́жди ме́ста: опове́да приходя́щих де́ля настоя́й хра́ма, боже́ственным дохнове́нием, тогда́ боже́ственному патриа́рху Константи́ня гра́да, свято́му Тара́сию, о чуде́сных де́лех мона́ха Евфимиа́на. Я́ко к прозо́рнейшым чудесе́м, нема́ло мно́жество му́жеское притеца́ху ко хра́му, я́ко не вмеща́ти приходя́щих тесноты́ ра́ди умале́ния ме́ста. И обре́те свята́го патриа́рха владу́щаго свое́ю во́лею, и прии́м дарова́нием его́ ме́сто ши́ршее. Е́же ны́не пребыва́лище аврами́тское наречено́, в ма́лых вре́менех от са́мых степе́ней, монасты́рь соста́вив, на спасе́ние мно́гим душа́м: и в нем святу́ю про́чаго тече́ния угото́ва. И сему́ бы́вшу, и а́нгельскому о́ному пребыва́лищу преди́вно вся́ким бы́вшее.

И пома́ле снаходи́вшым таи́маго, и в ели́ко уже́ повсегда́ приходя́ще состоя́хуся, немо́щно есть написа́ти. И елма́ же напа́сть не́кая совни́де святе́й, от не́коего воображе́ния мона́ха, де́лы же и ве́щьми, пре́дняя принося́щу, приобща́я злора́достному бе́су. Тому́же де́ло свое́ безле́потно соде́лавшу, стро́потно досажде́ние, и ме́рзко, я́ко на ка́женика на святу́ю излия́вшу, и укаря́я безле́потно; О́ной же нивочто́же сие вменя́ющи, и благоде́йствия па́че мени́ти, я́же о ней глаго́лемым известву́ющи. Жена́ же не́кая боголюби́вая, ме́рзския и скве́рныя глаго́лы, су́щаго скверни́теля и уби́йцы, я́же по сих явле́нна слы́шавши, смотри́, рече́, бра́те, еда́ ка́ко не бу́дет ка́женик, ка́ко ты глаго́леши, ниже́ стра́стница, я́коже ты непщу́еши, но жена́ и безстра́стница? И ты и́маши приобрести́ на ся огня гее́нскаго, пререка́я безстра́стницу, и слы́шащих скверни́ши. По не́ких же вре́менех, жена́ та́я вся я́же о себе́ стяжа́ния, ни́щым пода́вши, неви́дима бысть. Скве́рный же он и льсти́вый, приложи́ и сие́ свои́м лука́вством, прорече́ сло́во: во мно́гих бля́ди оста́вль, тща́шеся низри́нути святу́ю во стре́мне ме́сте, я́ко да подви́гнется оде́жда ея́, и на́гу ви́дит ю́. Не по мно́зе же сие́ и сотвори́в, но ника́ко же ви́дев ея́ наготу́: и бысть боже́ственною си́лою до по́лу сух. И отту́ду воста́в, во своя́ идя́ше. И та́мо я́ко осужде́н содержи́мь быв, дре́ву главе́ его́ прирази́вшуся, и́же и фу́рка нари́чется, па́губную и скве́рную изве́рже ду́шу. Свята́я же сим прослу́вшися, я́ко и от собла́зн бежа́щи, два то́чию с собо́ю иму́щи мона́ха, отъи́де во страны́ Стяно́совы.

И обре́тши це́рковь, и во́ду, и вертогра́д, всели́ся та́мо со обои́ма мона́хи, Евста́фием же и Неофи́том. И отту́ду па́ки дви́гшися, по претече́нии не́коликих лет, призвана́ бы́вши от мона́х во страны́ Исигма́тския, и та́мо про́чее житие́ преподо́бно и богоуго́дно соверши́вши. Цельбы́ же и чудеса́ нема́ла приходя́щым дарова́вши, ко Го́споду отъи́де Его́же любля́ше.

Послу́шаем уче́ния муж, боя́щихся Бо́га, и́же наставля́ют душа́, и не уподо́бимся оне́м, и́же по своему́ хоте́нию слы́шати хотя́щим. А́ще отрече́шися ми́ра, прилежи́ [в] де́ле свое́м, да и́щемаго би́сера обря́щеши. Не́цыи бо отверго́ша ми́ра, отлучи́шася жития́, о́во во́инство оста́вльше, ини́и же и житие́ оста́вльше и расточи́вше, по́слеже хоте́нием объя́ти, падо́ша. Я́коже несть пу́ще своего́ хоте́ния держа́ти и не по во́ли Бо́жии жи́ти. А́ще бои́шися Бо́га, блюди́ за́поведи Его́, и не постыди́шися. Оставля́яй ме́сто и живы́й пра́зднию и не в повинове́ние – есть гоня́й насле́дия, испыта́я мно́го тщесла́вия, есть повину́яся степе́ни, ху́да ра́ди прибы́тка. Ласка́я бли́жняго за́поведи ра́ди Госпо́дни, и есть льстяй же бли́жняго чревообъяде́ния ра́ди, и есть смиря́яй себе́ по за́поведи Христо́ве, и есть низлага́яй себе́ безу́мием, и есть де́лаяй кре́пко сребролю́бия ра́ди, и есть поя́ и зовы́й и де́я мно́го благотворе́ния тре́бующих, и есть де́лаяй ничто́же ра́ди и во вре́мя де́лания не де́лает, и есть поя́ и зовы́й и ничто́же ра́ди и во вре́мя пе́ния молча́, сий блаже́нному праздносло́вит, и есть бдяй ничто́же и во вре́мя пе́ния ропща́. Пи́шет бо: ад и па́губа я́ве пред Го́сподем, и: а́ще и́маши с собо́ю ученика́ и небреже́ние его́ невнима́ния исхо́дит от ярма́ благочес́тия, не чуди́ся о сих, ни восприими́ ме́ста того́ уны́ния, да не́како себе́ озло́бив, и ино́му не по́льзуеши. Но помы́сли слугу́ проро́ка Елисе́я. А́ще ли и во мно́гу зло́бу исхо́дит, помы́сли же апо́стола преда́теля бы́вша. И кто та́ко неразу́мен и злочести́в на учи́теля о́наго вину́ возлага́я паде́ния, а не учениче́ изволе́ние? Самовла́стна сотвори́ Бог челове́ка, тем и че́сти и томле́ния предлежа́т; у́бо подвиза́ющимся ‐ че́сти и венцы́, престу́пником же и преоби́дником ‐ томле́ния и му́ки. Есть бо грех той к сме́рти, смерть бо себе́ содева́ет, пребыва́я во зле и не пременя́яся отрече́ных, Бо́гу же, благода́ть нам да́рствующу, Ему́же сла́ва и честь и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.