Стихи́:

И отсе́ченей ти главе́ му́чениче Анфи́ме мече́м,

Мертв в славу́ Бо́жию космате́еши:

Анфи́ма в тре́тий посече́ мече́м.

Святы́й Анфи́м, приведе́н бысть свя́зан. И предста́ суди́щу Максимиа́ну царю́. Предлежа́щим всем му́ченичным ору́дием, и вопроше́н, дерзнове́нно Христа́ испове́да. И сокруши́ша ему́ теле́сныя жи́лы. И желе́зы ражже́ными сбоде́н, и по чрепи́нам наг простре́н. И же́злием бие́мь и сапоги́ ме́дяны ражже́ны, и обуве́н быв и гони́мь. И на колеси́ привя́зан. И коне́чное, главу́ ему́ отсеко́ша.

Стихи́:

Я́вльшися Васили́са звере́м стра́шна,

Стра́шному предста́ла еси́ всеца́рствующему Престо́лу.

Алекса́ндру облада́ющу Никомиди́ею, гоне́ние бя́ше на христиа́ны. И сия́ ста́вши пред Алекса́ндром, и по вопроше́нии повеле́ би́ти лице́ ея́. И а́бие она́ благодаря́ше Бо́га, за Него́же по лицу́ бие́ма. Слы́шав же иге́мон, повеле́ совлещи́ с нея́ ри́зы, и оста́вити ю́ на́гу, и же́злием би́ти. Она́ же бо́льшее благодаре́ние Бо́гу воздая́ше. Разъяри́ся же игемон, повеле́ вя́щше би́ти ю́. И толи́ко бие́на бысть по всему́ те́лу, я́ко бы́ти пло́ти ея́ еди́на я́зва. Она́ же возопи́: «Бо́же, благодарю́ Тя, о всех сих». Та́же повеле́ проверте́ти ей гле́зне, и удицу подло́жьше, и вери́гами связа́вше, пове́сиша ю́ стремгла́в. И накла́дше от до́лу огнь, вложи́ша смолу́, и се́ру, и ма́сло, и о́лово, я́ко да ну́жною боле́знию, и ды́мною лю́тостию, ско́ро и́здхнет. Святе́й же му́ченице Васили́се та́ко стра́ждущей, и благодаря́щей Бо́га, я́ко в пи́щи ра́йстей стоя́щей. Ви́дев же иге́мон, я́ко в посме́х муче́ния его́ вменя́ет. И повеле́ пещь разжещи́, и та́мо му́ченицу вве́ргнути. Пещи́ же вельми́ разже́гшися: и му́ченица назна́менавши себе́ кресто́м, вни́де посреде́ пла́мене. И ста́вши на мно́ги часы́, без вре́да соблюдена́ бысть, я́ко диви́тися всем та́мо зря́щым ю́. Иге́мон же повеле́ ю́ извести́ из пе́щи, и стра́шна два льва пусти́ти на ню. Святе́й же помоли́вшейся, пребы́сть от них невреди́ма. И сия ви́дев Алекса́ндр иге́мон, ужасе́ся, и во изступле́нии бысть. И рече́: Се мне судьбы́ ра́ди Бо́жия сие́ бысть. И а́бие паде́ к нога́ма святе́й, и рече́: Поми́луй мя, рабо́ небе́снаго Царя́ и Бо́га, и прости́ ми ели́ка зла показа́х на тя. И вво́ини мя твоему́ Царю́, я́коже и ты глаго́леши, я́ко приемлет грешники. Тогда́ свята́я му́ченица Васили́са, огласи́вши иге́мона, и приве́дши еѓо в Бо́жию це́рковь, благода́рствующи Всеси́льнаго Бо́га, и преда́вши того́ Антони́ну епи́скопу, и крести́ его́. Посе́м же припаде́ ко святе́й глаго́ля: Рабо́ Бо́жия, помоли́ся о мне, да прииму́ оставле́ние злых, и́хже на тя соде́лах, да в до́бре испове́дании совершу́ жития́ моего́ вре́мя. Святе́й же помоли́вшейся, а́бие Алекса́ндр сла́вя и благодаря́ Бо́га, предаде́ дух свой Бо́гови. Свята́я же му́ченица Васили́са, с епи́скопом Антони́ном, ску́тавши те́ло его́, изы́де из гра́да я́ко трем по́прищем: и обре́те ка́мень, и ста на нем, и помоли́вшися, искипе́ вода́ из ка́мене. И пи́вши от нея́, Бо́га благодари́. И отту́ду ма́ло поступи́вши, рече́: Го́споди, приими́ с ми́ром дух мой. И приклони́ коле́на на зе́млю, отъи́де ко Го́споду, ра́достию ра́дующися, и Бо́га благодаря́щи. Сие́ же уве́дев епи́скоп Антони́н, прише́д погребе́ святу́ю, близ ка́мене гроб сотвори́в, иде́же моли́твою святы́я вода́ изы́де, я́же тече́т и до сего́ дне.

Пове́даше Исаа́к мних: бысть ми, рече́, не́когда ра́спря с бра́том, и име́х на него́ гнев. Де́лая же свое́ рукоде́лие, помяну́хся, и скорбя́х, я́ко соблазни́вся, и пребы́х весь день пра́зден, неве́дый что сотвори́ти. И се ю́ноша две́рьми вни́де ко мне, и не сотвори́в моли́твы, глаго́ла мне: «Соблазни́лся еси, но да́ждься мне, да тя испра́влю». Аз же рех ему́: «Отъиди́ отсю́ду, и никогда́же приходи́, я́ко не́си ты от Бо́га». И рече́ ми: «Жаль ми тебе́, я́ко де́ло твое́ гу́биши, а мой еси́ уже́». Аз же отвеща́х ему́ па́ки: «Бо́жий есмь, а не твой, диа́воле». И рече́ ми: «Вои́стинну дал есть нам, держа́щих гнев, и злопо́мнящих: ты же и́маши три неде́ли гне́ваяся, и враг еси́ бра́ту твоему́». Аз же рех ему: «Лже́ши». Глагола ми: «И́мать гее́нна паля́щи, держа́щих злопа́мятство, ты же зло и́маши к нему́. Аз же к по́мнящым зло приста́влен есмь, и уже́ мой еси́». И я́ко у́бо слы́шах сие́, идо́х к бра́ту, и поклони́хся ему́, и сотвори́х любо́вь. И обрати́вся, обрето́х сожже́но от диа́вола рукоде́лие мое́, и рого́зину на не́йже кла́няхся.

Бу́ди ревни́тель пра́во живу́щих, и си дея́ние пиши́ на свое́м се́рдцы, мни́ся бы́ти с ма́лыми. Неудо́бь бо рече́ бога́ту вни́ти в Ца́рство небе́сное. Тем и ма́ло есть входя́щих в Не. Не всех мни в монастыри́ спаса́ющихся. Мно́зи бо прихо́дят к доброде́тельному житию́, ма́ло же их яре́м его́ прие́млют. Ну́дящих бо ся есть Ца́рство небе́сное, и нуждницы восхища́ют Е́. Ну́жду нарече́т ева́нгельское сло́во, пло́тно повинове́нием. Е́же повину́тися Христо́ву уче́нию, во отмета́нии свои́х воль. И плотска́го повинове́ния и поко́я на сохране́ние за́поведий Госпо́дних.