По шестой песни:
И поется кондак и икос (или мученичен, аще несть).Стихи́:
Ды́шуще ку́пно Трофи́м и Дориме́нт,
От еди́ного меча́ прия́ста коне́ц житию́:
Стро́ган бысть желе́зы о́стрыми Сава́тие,
Поко́ище боже́ственое я́ко му́ченик дости́же:
В девятна́десятый, Трофи́м посе́чен бысть.
Ти́и святи́и му́ченицы бя́ху в ца́рство Про́вово. Трофи́м же и Сава́тий ше́дша в позо́рище гра́да Антиохи́и Писиди́йския, и ви́деша е́ллины жру́ща и́долом и помоли́стася Бо́гу, изба́витися им льсти. Ят же быв Трофи́м вика́рием гра́дским кня́зем. И бие́н бысть вельми́, посе́м вве́ржен бысть в темни́цу. По Трофи́ме же приведе́н бысть Сава́тий. Испове́дав же Христа́ и той, му́чимь и стру́жемь и́здше. Трофи́м же обуве́н бысть в сапоги́ желе́зны и по́слан бысть к Диони́сию кня́зю Сина́дскому. И той му́чив его́, вве́рже и в темни́цу. И Доримедо́нт же бя́ше старе́йшина гра́да, ви́дев свята́го Трофи́ма, и от него́ научи́ся ве́ре Христо́ве. И се уве́дев князь, повеле́ усекну́ти о́ба мече́м.
В то́йже день страсть свята́го Зоси́мы
Той бе от Килики́и Гала́тския, христиа́н сый, по́стническим проходя́ житие́м, ревну́я Илии́ и Иоа́нну Крести́телю. Живя́ше бо в пусты́ни, по рече́нному: Водвори́хся в пусты́ни, и ча́ях Бо́га спаса́ющаго мя. Посла́ же Бог ему́ зве́ри на утеше́ние, и с те́ми я́ко с челове́ки бесе́доваше. Прише́дшу же Доментиа́ну в Килики́ю, и шед на лов, обре́те свята́го Зоси́му в пусты́ни. И е́мше его́ приведо́ша во град свя́зана, мня́ху бо его́ ча́ры не́кия творя́ща. И сед князь на суди́щи, вопроси́ его́ о волшбе́ чаро́в: Зоси́ма же христиа́на себе́ испове́да, и не чаро́в ра́ди в пусты́ни сей живу́: но не могу́, рече́, христиа́н сый, с пога́ными жи́ти во гра́де. И сие слы́шав князь, я́ко во Христа ве́рует, и рече́: Назаряни́на ли чте́ши? Аз у́бо иду́ в Назаре́т, и тебе та́мо кре́пко и́мам му́чити, а́ще не отве́ржешися Назаряни́на. К сему́ же и су́щии назаря́не устра́шатся. Посла́ же его́ свя́зана пред собо́ю. И прише́д в Назаре́т, повеле́ привести́ Зоси́му, и рече́: Испове́ждь твое́ волшебство́, ка́ко зве́ри очарова́л еси́? Он же христиа́на себе́ испове́да. И повеле́ пове́сити его́ князь стремгла́в, и ка́мень вели́к навяза́ти на вы́ю его́, и ногты́ желе́зными строга́ти его́. Посе́м па́ки вопроси́ его́ да испове́сть ча́ры. Зоси́ма же рече́: Христос Бог мой, той посла́ зве́ри на утеше́ние мне в пусты́ни. И рече́ князь: А́ще зве́рие послу́шают Бо́га твоего́, повели́, да прии́дет еди́н зверь, и вси с тобо́ю ве́руем. Зосима же протя́г честне́и ру́це свои́ горе́, и помоли́ся рек: Го́споди Иисус́е Христе, Сы́не Бо́жий, послу́шай мене раба́ Твоего́, пусти се́мо льва стра́шна, да ми послу́жит. И внеза́пу вскочи́ лев стра́шен во град, и вси ви́девше разбего́шася. И прише́д лев, поддержа́ше ка́мень и́же бе навя́зан на вы́ю Зоси́ме. Возва́ же князь с гра́да, рече́: Зоси́мо повели́ кро́тку бы́ти зве́рю, да тя отреши́м. Зоси́ма же повеле́ кро́тку бы́ти зве́рю. Князь же повеле́ разреши́ти свята́го от уз, и восхоте́ князь посла́ти его́ к царю́. Зоси́ма же помоли́вся Бо́гу, и предаде́ дух. Христиа́не же спря́тавше те́ло его́, че́стно погребо́ша е́ на ме́сте зна́еме.
В то́йже день свята́го Ану́рия епи́скопа Веневе́ндскаго. И дружи́ны его́, Со́са, и Про́кла, диа́кону церко́вною. И Гантио́ла, и Евти́хия, и Аку́стия, и Фео́ста, и Дисиде́рия, кли́рик его́.
Си́и святи́и священномуч́еницы, Ану́рий, епи́скоп гра́да Веневе́нда, с дружи́ною свое́ю, бе́яше при Диоклитиа́не царе́, и Тимофе́и кня́зе Сапа́дския страны́. Той же князь прише́д во град в Потио́ль, и обре́те во у́зах держи́ма свята́го Ану́рия, с Со́сом, и Про́клом, и с Евти́хием, и Аку́стием, с диа́коны свя́занных: и в темни́цу вве́рженных от иного мучи́теля. Его́же изве́д из темни́цы Тимофе́й, и вве́рже и́ в пещь о́гнену. И изы́де из пещи́ здрав святы́й. И изре́заша жи́лы его́, и па́ки вве́ржен бысть в темни́цу. Прише́дша же на посеще́ние его́ два приче́тника его́, я́та бы́ста и та́, и связа́ша я́ со святы́ми: И посе́м изведе́ни бы́вше с про́чими, и со зверьми́ бра́вшеся, и ника́коже озло́блени бы́вше, усе́чени бы́ша.
В то́йже день сло́во о гне́ве свята́го Иоа́нна Златоу́стаго
Возгнеще́ние гне́вное челове́ком си́це есть. Ели́ко бо́ле пере́чится толи́ко а́бие увета тре́бует. Я́коже бо и огнь егда́ па́че гори́т то па́че распалается. Но не приклада́й огни́ дров, да́ти ско́ро уга́снет, не и́мать бо си́лы о себе́ гнев. А́ще несть ино́го и́же разгне́вливает. Та́ко бо и кора́бленицы творя́т, бу́ри вста́вши лю́те, и не по́мнят ктому́ ру́хла что измета́вше бу́ри же той уле́гши. Помина́юще е́же измета́ша мно́го си жа́лят. Та́коже и гне́ваяся бу́ря лю́та есть. Не чу́ет бо ся что творя́ и зла словеса́ износя́ и егда́ упы́хнет ему́ гнев, тогда́ помышля́я, е́же есть износи́л зла́я словеса́. И разуме́ет тщету́ вели́ку. И срам и поги́бель. И я́коже бо кто в нощи́ кра́дет по́ртища злат. Ти обличи́вше и изнесу́т я́ пред чядь. То не того́ укаря́ют его́же суть но и́же есть крал, та́коже и кида́я словеса́ зла́я другу своему́, не о́ного укаря́ет но па́че сам ся. Я́коже бо и сы́рище не здра́во блюе́т яд смердя́щь. Та́ко уста́ гневли́ваго кида́ют словеса́ зла́я. Мно́зи же у́бо отве́рнь творя́т на гнев и на вражду́ ско́ри суть, а на смире́ние лени́ви су́ще. Но он есть рече́ши нача́льник вине́ той. Да о́ному есть ле́по покори́тися, те́мже ты вари́в покори́ся ему́ да ти от Бо́га мзда бу́дет. Я́коже бо не ты нача́ло зла того́ створи́, я́коже бо и вра́чеве хо́дят к боля́щим, а не боля́щий ко враче́м. Не мо́гут бо ходи́ти боле́знию одержи́ми. Та́коже и ты рцы к бра́ту одержи́мому боле́знию гне́вною. И це́ли ему́ я́зву грехо́вную покоре́ние. Послу́шай Го́спода ре́кша, а́ще тя кто уда́рит по лицу́, обрати́ ему́ и друго́е.